When all Oblivion Is calling out your name, You always take it further Than I ever can. — Bastille, «Oblivion»
После выполнения своего долга Драконорождённой Сильви утратила некую жизненную цель. С семьёй у неё пока не сложилось, да и не хотела нордка после всех своих приключений обычной жизни. Она цеплялась за любую возможность кому-нибудь помочь, поэтому приняла предложение Сила Весула и отправилась на поиски осколков Бритвы Мерунеса — даэдрического артефакта огромной мощи. Разумеется, использовать его она собиралась только в качестве музейного экспоната: заключать сделки с даэдра себе дороже. Сильви уже доводилось общаться с некоторыми Принцами, например, с Херма-Морой, отвратительным владыкой знаний. Каким бы заманчивым ни было предложение, единственная цель демона — заставить смертного служить себе в последующих жизнях. Когда Довакин вернулась в Данстар со всеми частями легендарного кинжала, её работа была щедро оплачена. Похоже, для Сила Весула это было действительно важно. Он хотел во что бы то ни стало восстановить честь своей семьи, и в принципе его можно было понять, если закрыть глаза на тот факт, что культ Мифического Рассвета едва не превратил Тамриэль в сущий ад. — Пора открыть тебе кое-что: я знаю, как собрать все части вместе. Нужно только отнести их в святилище Дагона и вызвать самого Владыку Хаоса, — поведал Сил. В тот момент он выглядел как одержимый. Сильви вспомнила женщину, которая отговаривала имперца от его затеи; возможно, она была права. Поэтому Довакин ответила, что не станет участвовать в призыве даэдра, но всё не могло быть так просто. Сил заявил: — Тогда прощай, свидетельница возрождения Великого Дома. Я пойду в храм один. «Этот дурак себя погубит!» — подумала нордка и всё-таки увязалась за ним. Нехорошее у неё было предчувствие… а интуиция крайне редко её подводила.***
Несколько часов спустя они стояли у святилища, которое представляло собой огромное изваяние Лорда Дагона с алтарём для подношений. Под этой грандиозной статуей, высеченной в скале, виднелась узорчатая дверь. «И почему все самые талантливые архитекторы либо сектанты, либо жили в Меретической эре?» Нервно закусив губу, Драконорождённая наблюдала за тем, как Сил возводит руки вверх и произносит слова: — Мерунес Дагон, Владыка Перемен, мы принесли тебе твою Бритву. Мы просим тебя, умоляем тебя вновь показать Тамриэлю всю славу этого клинка!.. — Несмотря на столь торжественный тон, Принц не откликнулся, и в воздухе повисла зловещая тишина, прерываемая лишь гулом ветра. — Не получается. Сильвия, может, ты попробуешь? Подойди и положи руки на алтарь. Она была почти уверена, что ничего не произойдёт, и всё же тяга к неизведанному заставила её шагнуть вперёд. — Ты. Смертная. С тобой можно говорить. Тебе удалось собрать части моей Бритвы. Это была забавная игра, но Дагон не объявит победителя, пока на доске есть пешка. Убей Сила. Он и его род сослужили свою службу. Голос, который слышала только она, нашёптывал Довакин ужасные вещи. — Что?.. Да никогда! — воскликнула девушка. — Убей его. Стань моим героем, или я тебя сокрушу. Её голову будто сжало железными тисками, а душу охватил страх и трепет перед чудовищной мощью Лорда Хаоса. Сопротивляться было практически невозможно, но в её жилах текла кровь дракона, и нордка сумела выдавить: — Мне не нужна твоя Бритва, только не такой ценой! — Неправильный ответ. Глупая, глупая смертная. Мало кто осмеливается перечить Князю Даэдра, но одну душу я в любом случае получу. Отправляйся же в Забытье вместо Сила Весула! На несколько минут единственным, что видела Сильви, была всепоглощающая тьма. А потом всё перед ней начало приобретать красный оттенок. «Я что, умерла? Но я не чувствовала ни удара, ни боли. Это ад? Значит, за все мои ошибки не видать мне больше неба Совнгарда».***
Стали вырисовываться островки какой-то вулканической земли, связанные между собой и окружённые раскалённой лавой. Стоять близко к «берегу» было невозможно — слишком высокая температура. Всё вокруг угнетало, лишало малейшей надежды на добро. Этот мир будто специально создали для страданий, и не было в нём ничего живого. По спине Сильви пробежали мурашки: была вероятность, что она застряла здесь навсегда… Вдалеке виднелись три башни, центральная из которых была заметно выше двух других. Девушка посмотрела на небо: из вершины этой башни выходил луч света, а вокруг него вращались багровые массы странной формы. То ли логика, то ли шестое чувство подсказывали Довакин, что если и есть способ выбраться из этого места, то путь её лежит туда. Сильви крадучись двинулась вперёд; она аккуратно переставляла ноги, опасаясь, что земля под ней провалится. Послышалось тихое рычание, и нордка смогла различить силуэты двух мелких хвостатых даэдра — скампов. Она спряталась за большим камнем, натянула тетиву лука и приготовилась стрелять. Внезапно ей в нос ударил едкий запах, Сильви начала задыхаться и кашлять, выронив лук. Причиной тому оказались споры ядовитого растения. Испугавшись, она отскочила в сторону и чуть было не врезалась в одного из монстров. От неожиданности девушка вскрикнула, и вдобавок к двум скампам на звук прибежал кланфир — ящероподобное существо. Она атаковала ближайшего скампа своим эбонитовым кинжалом, но оставила лишь пару порезов на его груди. Тем временем в Сильви уже летел огромный огненный шар, от которого она чудом увернулась. «Да они меня прихлопнут! Как я могла не заметить чёртов куст спиддала? Точно, Тсун же научил меня крику Зов доблести!..» — Хун Каль Зор! [с др.: Герой Защитник Легенда] — как только прозвучало последнее Слово, перед Драконорождённой материализовался Хакон Одноглазый с секирой наготове. Он сразу ринулся в бой, Сильви же подобрала свой лук и начала обстреливать врагов издалека. Призыв героя из Совнгарда работал лишь минуту, но и её хватило, чтобы Хакон раскидал всех чудовищ. «Какой из меня Довакин, если я даже себя толком защитить не могу? Растерялась, как ребёнок…» Долго ещё пришлось девушке плутать по мёртвой пустоши, но, к счастью, она добралась до башни без происшествий.***
Сразу на входе ей встретился дремора-кёрл. Поскольку помещение было погружено в полумрак, нордка осталась незамеченной. Она подкралась к противнику сзади и с лёгкостью перерезала ему глотку; этим навыком Драконорождённая за последние полгода овладела превосходно. Не без отвращения Сильви вытерла забрызганные тёмной кровью руки о свои кожаные штаны и осмотрела комнату. Посередине находилась круглая платформа, на стене же она заметила рычаг; установить логическую связь труда не составило. Поднявшись на два уровня и расправившись ещё с несколькими даэдра, у одного из них девушка обнаружила ключ. Здесь была только одна дверь: высокая, полукруглая, со странным символом на неизвестном языке. Как и ожидалось, ключ подошёл, и Довакин попала в следующее помещение. Что-то вроде лестницы из острых красных шипов вело наверх, откуда исходил приглушённый шум. Что бы это могло быть? Или кто? И тут нордка поняла: это — дыхание… Дыхание огромного существа. Она застыла на месте. Ком страха медленно подступал к горлу. Сильви продолжала внимательно прислушиваться к малейшим изменениям в этом ровном, спокойном дыхании. «Кто бы это ни был, похоже, что он спит. Мне в любом случае нужно наверх, значит, сейчас самый подходящий момент. Я просто загляну туда… а если что-то пойдёт не так, я успею убежать». Стараясь быть как можно тише, еле дыша, она по стеночке поползла к источнику звука. О, как бы она обрадовалась, если бы это оказался тролль размером с дом, или плотоядный мамонт, или тот вредный мальчишка, который прилюдно её засмеял, когда в девять лет Сильви призналась ему в любви, — в общем, кто угодно, только не… — Алдуин?! Тело его было полупрозрачным, как у призрака. Он сидел, сложив крылья, на одном из выступов башни. Явно не ожидав услышать своё имя, Пожиратель Миров распахнул свои рубиновые глаза, ища того, кто потревожил его покой. Когда взгляды дракона и девушки встретились, сложно было сказать, в чьём выражении читался больший шок. Алдуин уже смирился с тем, что просидит в Обливионе до конца времён в наказание за свои деяния. Однако казалось, что куда бы он ни бежал — на Глотку Мира, в Совнгард или на Дрожащие Острова (страну безумных, где ему сейчас самое место), — нигде Довакин не даст ему житья! Сильви, в свою очередь, только-только начинала забывать о своём ночном кошмаре, как тот снова предстал перед ней наяву. — Хи?! [с др.: Ты?!] Ты достала ди'и сил [с др.: мою душу] даже в Мёртвых Землях?! — Мёртвых Землях? План Обливиона Дагона?.. — ей тут же вспомнилась книга про Кризис Обливиона. «Ну конечно! Все эти демоны, все эти символы! И как я раньше не додумалась, где я? Если здесь есть башня… в ней должен быть Сигильский камень… и если его забрать…» — не успела Сильви сообразить, как в неё полетел поток огня… и пролетел сквозь неё, не задев. Она лишь в недоумении посмотрела на свои руки и ноги и не обнаружила ни единого ожога. — Как?.. Значит, ты не мертва? Рут! [с др.: Проклятье!] — О, временами я жалею, что не погибла в славной битве, — безнадёжно усмехнулась Довакин. На этот раз в неё полетело Морозное дыхание, но и оно не возымело эффекта. Почувствовав облегчение и своё превосходство, Сильви в приливе смелости подошла ближе к дракону, так, что их теперь разделяло метров пять. Он, не желая сдаваться, щёлкал пастью у самого носа девушки, но по-прежнему не мог её коснуться. Игнорируя взбешённого Алдуина, она искала глазами Сигильский камень, то есть что-то, напоминающее большой светящийся шар. Наконец заметив на другом конце комнаты невысокий постамент, Драконорождённая подбежала к нему, предвкушая возвращение домой, в Скайрим. Она бы всё отдала, чтобы вновь увидеть ясное голубое небо, пушистый снег на деревьях, тёплые улыбки товарищей… Сильви ухватила камень, но тот двигаться с места не собирался. Она попробовала ударить его кинжалом. Опять ничего. С заклинаниями школы Разрушения — та же история. Настал черёд Алдуина издеваться над ненавистной девчонкой: — Добро пожаловать в лечебницу для душевнобольных «Мёртвые Земли»! Не беспокойтесь, Вы вернётесь домой другим человеком уже через вечность! — Замолчи! — Сильви со злостью пнула треклятый камень. — Хотя постой, ты ведь смертная, а не сын Акатоша, следовательно, через несколько дней ты скончаешься от голода. Приносим извинения за доставленные неудобства! — Фус Ро Да! [с др.: Сила Равновесие Толчок] — она обрушила на камень Безжалостную силу, чуть не сорвав голос, и каково было её удивление, когда на нём появилась трещина. — О Боги, работает! Довакин немного подождала, пока её связки восстановятся, и повторила Слова Силы во второй раз. Трещина увеличилась на пару сантиметров и замерла. После третьего раза шар остался в прежнем состоянии — это был предел её возможностей. — И тебя ещё называют величайшим драконоборцем? Ничтожество, — прошипел Алдуин, словно змея, плюющаяся ядом. — Как думаешь, а первенцу Акатоша будет под силу справиться с жалким камешком? — перевела стрелки Довакин, надеясь на то, что в оппоненте взыграет гордость. — Если ты смеешь рассчитывать на мою помощь, то зря, — шипы на его спине встали дыбом, — ибо услуга, которую я попросил бы взамен — твоя смерть. Сильви вздрогнула, представив самый худший из сценариев. Она не знала, подействуют ли на Алдуина её слова, но если у неё был хоть один шанс выбраться из этого ада, его нужно было использовать. — А что насчёт вызволения тебя отсюда? Или тебе нравится перспектива провести ближайший миллениум в компании скампов? — Где гарантии, что это вообще осуществимо? — резонно заметил Алдуин и принялся наворачивать по залу круги, угрожающе маша хвостом. — Здесь я — лишь дух, тело же моё было уничтожено в Совнгарде, ТОБОЙ! — гневный взгляд его угольно-красных глаз встретился с её, зелёными. — Алдуин, я знаю, как работают Сигильские камни, — тут нордка, безусловно, нехило приврала. — По сути, тебе лишь надо дать мне руку — то есть крыло, — чтобы переместиться в Тамриэль вместе со мной. — Не ври, ты бы на это не пошла, — дракон стал медленно приближаться к девушке, отчего ей стало не по себе, хоть он и не мог её ранить. — Поскольку первая вещь, которую я сделаю в Тамриэле — разорву тебя на кусочки, чтобы ты хоть приблизительно ощутила то, что испытывал я! — рявкнул Алдуин ей в лицо. Драконорождённая не шелохнулась. Только так она могла доказать твёрдость своего духа. — Не забывай, один раз я тебя победила. У тебя будет шанс отомстить, у меня — шанс спастись; всё равно лучше уж умереть на поле боя, чем в этом Богами забытом месте. Рассматривай это как реванш. — Реванш со своим заклятым врагом? Действительно звучит интереснее. Сильви всё ещё не до конца осознавала, что она, будучи в здравом уме, собирается вернуть Пожирателя Мира в, собственно, мир. Перед ней стоял нравственный выбор: остаться в Обливионе, сохранив Тамриэль в безопасности, или же получить маленький шанс на спасение своей шкуры вместе с неплохим таким шансом уничтожения Вселенной. И чаша весов склонилась вовсе не в геройскую сторону. Все даэдра, бродившие по пустоши в поисках жертвы, синхронно обернулись в сторону башни, откуда по Мёртвым Землям громом прокатился совместный ту'ум дракона и Драконорождённой. Сигильский камень со вспышкой взорвался, перенося двух злейших врагов в Нирн, и исчезла связь между миром мёртвых и миром живых.