Lay down your weapons, I’ll do the same, Let us just for a minute Lay off this stupid game. — Elias Naslin, «Lay Down Your Weapons»
Сильви вела под уздцы красивую лошадь песочного окраса, ласково поглаживая её другой рукой. Та довольно фыркала, явно радуясь возвращению хозяйки. Алдуин всё отчётливее слышал приближающийся цокот копыт, пока Довакин не остановилась перед ним и не промолвила с улыбкой: — Это Гравюн. — По людским меркам, странная кличка, — задумчиво ответил парень. — Но с драконьего Гравюн переводится как «Осень». — Верно, — кивнула Сильви. — Это было моей первой ассоциацией, когда я её увидела. Алдуин сделал шаг по направлению к лошади, собираясь до неё дотронуться, но животное испуганно заржало и попятилось. Нахмурившись, дракон опустил руку. — Она не любит незнакомцев, — пояснила девушка и начала рыться в своей сумке. — Она умная, если боится меня, — Алдуин бросил холодный взгляд на Драконорождённую, намекая, что с её стороны очень глупо думать, будто он не сможет причинить ей вреда. — Дай ей это, — наконец, она извлекла из сумки сушёную морковь и протянула спутнику. Тот взял лакомство с некоторым недоверием, но, заметив, как у Гравюн загорелись глаза от одного вида морковки, поднёс к её носу раскрытую ладонь. Губы лошади приятно щекотали руку, и сын Акатоша с трудом подавил улыбку. На этот раз Гравюн без проблем позволила к себе прикоснуться. — Чур я спереди, — с этими словами Алдуин запрыгнул в седло, что получилось у него достаточно ловко — очень уж не хотелось опозориться перед девчонкой. Теперь он действительно мог посмотреть на неё свысока. Сильви закатила глаза. — Какой ты ребёнок, Ал, хотя старше меня на… пару-тройку тысячелетий? Сколько тебе вообще? — В годах? Не знаю, — пожал он плечами. — Для Дов понятия «возраст» не существует. — Иногда мне не верится, что я могу вот так с тобой общаться. В смысле, ты чуть ли не божество… — говорила Сильви, залезая на лошадь и устраиваясь позади Алдуина. Поскольку держаться больше было не за что, пришлось имитировать объятия. — А разве ты простая смертная? — напомнил дракон о её даре, но мысли его были заняты совершенно другим. Ощущать на себе чужие руки было крайне… непривычно. Даже через плотную броню он чувствовал исходящее от девушки тепло. Она была настолько близко, что до него доносился её особенный сладковатый аромат, который невозможно было спутать ни с чем. Алдуин сделал глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоиться, и развернул лошадь в нужном направлении. — Это совсем другое — ты видел, как творилась история! Ой, а расскажешь о Драконьем культе? — с неподдельным интересом спросила Довакин. И он рассказал. О том, как норды пришли в Скайрим с Атморы, а драконы последовали за ними. О том, как избирались драконьи жрецы, и о старых порядках. О том, что жестокость была естественной и неотъемлемой частью жизни. Сильви внимательно слушала, не пропуская ни слова, лишь изредка задавая вопросы. В те далёкие времена положение людей было не лучше рабского, и её пугало, что Алдуин говорил об этом с такой ностальгией.***
За беседой путники даже не заметили, как добрались до форта Стражи Рассвета, который грозно возвышался над ущельем. Снаружи крепость выглядела внушительно, но несколько мрачно: серый кирпич, круглые башни, маленькие окна-бойницы. Изнутри же здание казалось совершенно заброшенным. С потолка свисала паутина; мебель, за исключением старых стульев и пыльных коробок, отсутствовала, отчего по длинным арочным коридорам гуляло эхо. Войдя в главный холл, Сильви с Алдуином увидели редгарда в таких же доспехах, как у Дорака — скорее всего, это и был Изран. Его внешность была запоминающейся из-за довольно длинной бороды и светло-голубых, точно льдинки, глаз. Он что-то беспокойно обсуждал с имперцем в одеянии Дозорных Стендарра, а после перевёл взгляд на новоприбывших. — Мы бы хотели… — подала голос Драконорождённая, но тут же была перебита Израном. — Вступить в орден. Замечательно. Но мы не берём кого попало: сперва покажите, из какого вы теста. Было понятно, что церемониться с новичками он не любил. В целом глава Стражи Рассвета производил впечатление грубоватого, но надёжного и целеустремлённого человека. При словах «кого попало» и Довакин, и Пожиратель Мира мысленно усмехнулись: редгарду лучше было не знать, кто они такие. Израну не понадобилось много времени, чтобы придумать испытание для новобранцев. — Стрелять из арбалета умеете? — спросил он, махнув рукой в сторону диковинного оружия, и решил не дожидаться ответа — всё было ясно по их широко раскрытым глазам. — Тогда вашим заданием будет разобраться, как он работает. Многозначительно переглянувшись, Сильви и Алдуин взяли по арбалету из стоящего на полу ящика; там же они нашли болты. Соревнование началось. Хотя нордка мастерски стреляла из лука, с арбалетом было управиться гораздо сложнее — у неё элементарно не хватало физических сил, чтобы его держать. Пока она безрезультатно пыталась зарядить оружие, бывший дракон уже прицеливался. Со свистящим звуком болт пронзил край мишени. Изран одобрительно кивнул: для первого раза сойдёт. Сильви начинала нервничать. Она не желала проиграть в этом негласном поединке и весь оставшийся день терпеть насмешки от своего оппонента. Заведя арбалет вниз, Довакин наступила ногой на стремя, однако закрепить тетиву снова не удалось. Чуть не поранившись, девушка тихо выругалась; она понимала, что злиться в данной ситуации бессмысленно, но ничего не могла поделать. Тем временем второй выстрел Алдуина попал в среднее кольцо мишени. Расстроенная, Сильви бросила ненавистный ей арбалет и вместо него достала свой лук. Он ещё никогда не подводил: стрела прилетела точно в яблочко. С равнодушным выражением лица она повернулась к Израну, который, по-видимому, счёл навыки обоих испытуемых приемлемыми. — Итак, мне требуются люди на поле боя, чтобы сражаться с проклятыми вампирами, пока мы восстанавливаем крепость. Толан доложил о какой-то пещере в Хьялмарке, раскопанной Дозорными — вероятно, она связана с недавними нападениями. Передохните немного и отправляйтесь туда; выясните, что нужно вампирам в крипте Ночной Пустоты. Советую хорошенько запастись серебром. — Будет сделано, — сказала Драконорождённая, в голове уже обдумывая тактику. «Я не против побыть девочкой на побегушках, если это поможет общей миссии».***
В час, отведённый на отдых, Алдуин решил побродить по недостроенному форту, ибо занятия лучше он не нашёл. Стараясь не отходить далеко от главного зала, он прогуливался по безлюдным помещениям, обстановка которых нагоняла тоску. Интересно, как всё будет выглядеть после завершения восстановительных работ? Сейчас в чертогах Стражи Рассвета не было простейших удобств, зато на каждом шагу висели полотна с гербом ордена. Как выяснилось, здесь было два огромных этажа, а также несколько винтовых лестниц вело на крышу. Высокие своды бесконечных коридоров поддерживались не менее высокими колоннами, заставляя дракона чувствовать себя карликом. Серый цвет в совокупности с тусклым освещением тоже давили на психику, и вскоре парень поспешил выйти на свежий воздух. «Сильви, вроде, должна быть во дворе. С ней хотя бы не скучно. По крайней мере, иногда». Нордку он застал тренирующейся в стрельбе из арбалета. Ну, назвать это тренировкой можно было с натягом — на манекене всё ещё не было ни единой царапины. Остановившись метрах в десяти от горе-охотницы на вампиров, Алдуин с ухмылкой стал наблюдать за представлением. Из-за неправильной стойки и банальной усталости от оружия шла очень сильная отдача, которая, в свою очередь, приводила к изменению траектории выстрела. Всякий раз, когда болт благополучно миновал цель и оказывался на земле, девушка грустно вздыхала, но сдаваться, похоже, не собиралась. — Мне больно на это смотреть, — реплика Алдуина заставила Сильви подпрыгнуть от неожиданности. — И давно ты за мной следишь? — поинтересовалась она. — Чёрт. — К твоему сведению, плечи должны быть расслаблены, а стрелять надо на выдохе, — захотел парень поумничать. — Да знаю я! — её голос звенел раздражением. Если бы всё было так просто, Довакин не мучилась бы с этим полчаса. Обиднее всего был тот факт, что луком она владела превосходно. Бывший дракон зачем-то подошёл к ней сбоку, и вдруг она почувствовала, как тяжёлый арбалет будто теряет свой вес. Алдуин поддерживал его одной рукой, заметно облегчая задачу для Сильви. — Дыши ровно, сосредоточься на мишени и не своди с неё глаз. На курок нажимай мягко… Может, на Драконорождённую подействовал его вкрадчивый тон, но она выполняла всё в точности, как он говорил. Через пару секунд манекен был «убит» выстрелом в голову. В последний раз такую эйфорию нордка испытывала, когда случайно нашла внутри старого пня шесть тысяч золотых.***
В крипту Ночной Пустоты они выехали сразу после обеда, а на ночь разбили лагерь. Пока Гравюн, привязанная к ближайшему дереву, мирно жевала травку, новоиспечённые Стражи Рассвета в тишине сидели у костра. Сильви то вытягивала руки, чтобы согреться, то искоса поглядывала на Алдуина, пребывающего, кажется, в состоянии апатии. Пару раз у неё возникало ложное чувство, будто она его понимает, однако, забираясь в небольшую палатку, которую им предоставил Изран, она вновь думала о том, что душа человека — потёмки, а душа дракона — так вообще непроглядная бездна. Но, даже несмотря на это, Сильви была уверена, что он её не тронет. Это знание жило в её костях, текло по венам, смешиваясь с кровью — иррациональная безмятежность, которой она не могла найти объяснения, но которая позволила ей укутаться в спальник, спокойно прикрывая глаза. Когда девушку, наконец, сморил сон, Алдуин продолжал пустым взглядом таращиться на пламя, словно загипнотизированный треском горящих веток. Иногда на его лице мелькали разные эмоции, что исчезали так же быстро, как и появлялись. Довакин блуждала по миру грёз, а сын Акатоша — по миру самоанализа. «Вот лежит Сильви, доверчивая, беззащитная», — размышлял он. «Стоит только сомкнуть руки на хрупкой шее, и её маленькая жизнь оборвётся. Недавно я был в полной готовности это сделать, так что мешает сейчас? С каких вообще пор я стал называть её по имени? Кто она для меня?» «Злейший враг!» — кричало всё драконье, что оставалось в Пожирателе Миров. «Единственный союзник», — отвечала его смертная половина. Чему верить, парень не знал. Больше всего на свете он боялся себя самого. «Всё это ненормально, неправильно. Меня не должны заботить человеческие слабости». Он так и не смог сомкнуть глаз. Дул восточный ветер, унося за собой дым костра, и что-то в Алдуине неотвратимо менялось.