Лучшая защита — это нападение.
Войдя на территорию Стражи Рассвета, Сильви с Алдуином не могли не подметить, как крепость преобразилась. Изран в их отсутствие зря времени не терял: в форте появилась новая кузница и тренировочный зал, комнаты для отдыха были наконец-то обставлены мебелью, кругом сновали рабочие и новобранцы. Сейчас, когда всё так оживилось, Драконорождённой не хотелось расстраивать главу ордена дурными новостями. Новостями о том, что благодаря их стараниям самый могущественный вампирский клан получил Серану и Древний свиток в придачу. Как только дверь за ними захлопнулась, все три выхода из зала оказались заблокированы массивными деревянными решётками. Изран стоял на втором этаже, глядя оттуда на встревоженную Сильви и недовольного Алдуина. — Не самый тёплый приём, понимаю, — сказал редгард, — но я должен убедиться, что вы не вампиры. Практичность и предусмотрительность — в этом он весь. Никому нельзя верить на слово, если не хочешь, чтобы тебе всадили нож в спину; будь осторожен с врагами и трижды осторожен с союзниками. К счастью, для таких целей у Израна в рукаве была припасена пара трюков. На кончиках его пальцев заискрилась магия, и в следующий миг нордов окутали потоки серебристо-голубой энергии. Это явно была школа Изменения, но подобное заклинание Драконорождённая видела впервые. Их тела начали светиться, открывая взору каждую вену с циркулирующей по ней кровью. — Поздравляю, Сангвинаре Вампирис никто из вас не заражён, — объявил Изран, но вдруг на его лице возникло недоумение. — Постойте… Сильвия, в твоей крови что-то очень мощное, но это не болезнь… Девушка глубоко вздохнула: ей всё-таки придётся выдать свой секрет. О нём бы в любом случае узнали, если бы она применила ту'ум в бою с вампирами. — Дело в том, что я… Довакин. Простите, что не сказала раньше. — Так вот о ком судачит народ! Никогда бы не подумал, что в тебе сокрыта сила Голоса — на суровую воительницу ты не больно похожа. — Редгард издал тихий смешок, но сразу прибавил: — Без обид. И хотя ты была не до конца честна со мной, иметь в команде Довакина — значительное преимущество. — Теперь ты опустишь чёртовы решётки? — потребовал Алдуин. Изран подал знак одному из Стражей, после чего снова обратился к нордам: — Остался последний, но не менее важный вопрос. Что в форте делает вампирша, утверждающая, что знает вас?!***
Серану они обнаружили в пыточной, о существовании которой даже не подозревали. Слава Девятерым, Изран не успел ничего сделать с девушкой, разве что чуть-чуть запугал. Убедить его в добрых намерениях клыкастой гостьи было крайне сложно, хотя все логические доводы говорили за неё: зачем дочери Харкона рисковать жизнью и заявляться к охотникам с Древним свитком? — Вы должны меня выслушать. Причина, по которой я была погребена в склепе вместе со Свитком… Опять всё сводится к моему отцу. Думаю, вы уже догадываетесь, что он не слишком хороший человек, даже по вампирским стандартам. Но он был другим… пока не наткнулся на туманное пророчество, где сказано, что вампиры смогут больше не бояться солнца. Харкон окончательно потерял рассудок: он хочет управлять солнцем, чтобы сделать вампиров властителями мира. Все, кто находился в комнате, широко распахнули глаза. Алдуин, который всегда оставался равнодушным к судьбе Тамриэля, и то был поражён, ведь без солнечного света погибнет вообще всё живое. — Постой-ка, — с недоверием произнёс Изран и для пущего эффекта подошёл к Серане вплотную, сверля её взглядом. — Ты сама вампир, а значит, это является твоей целью тоже. — Мы с мамой были против его идеи изначально. Есть черта, которую переступать нельзя. Мы пытались его остановить — собственно, поэтому меня и заперли в крипте. — Лично я не думаю, что она лжёт, — вступилась Сильви. Изран обернулся к ней и после лёгкого кивка нехотя вернулся на своё прежнее место; впрочем, обстановка менее напряжённой не стала. — Итак, есть ли способ предотвратить исполнение пророчества? — На случай, если вы не заметили эту здоровенную штуковину у меня на спине, — попыталась Серана пошутить, — я принесла Древний свиток. Что бы там ни было написано, это как-то должно помочь нам противостоять отцу. Но, конечно, никто из нас его прочесть не сможет. — А кто сможет? — спросила Довакин, ещё не потерявшая надежду. — Ну, я слышала, что этим занимаются жрецы Мотылька. Вот только живут они за полконтинента от нас, в Сиродиле. — Чёрт. — Или мы можем просто разнести вампирский замок, — озвучил Алдуин мысли Сильви, которые она сама высказать не решалась. На него тут же устремились недоумённые взгляды остальных. — Эй, не смотрите на меня так. Насколько я понимаю, Харкон ничего не сделает без Свитка, а он сейчас у нас. Мы застанем вампиров врасплох, и если соберём достаточно сил, то победим. — Мой отец обладает таким могуществом, что вам и не снилось, — Серана покачала головой. — Он первородный вампир, получивший дар напрямую от Молага Бала… — Как и ты.***
Дорогой Ралоф, Надеюсь, это письмо дойдёт до тебя. По моим расчётам, ты сейчас должен быть в Виндхельме на службе у Ульфрика. Продвигаешься по карьерной лестнице, да? Большое спасибо за поздравления с двадцатилетием, я это очень ценю! Похоже, ты единственный, кто вспомнил (даже сама «именинница» о нём позабыла). На данный момент я нахожусь в форте Стражи Рассвета на юго-востоке Рифта, и у нас… проблемы. Хотя в это верится с трудом, вампиры нашли некое пророчество о Тирании солнца, благодаря которому намереваются погрузить мир в вечную ночь. Для борьбы с ними нам требуется как можно больше людей, поэтому я прошу тебя о помощи. Я пойму, если ты откажешься, ведь вернутся из этого похода далеко не все… Жду твоего ответа, каким бы он ни был. Сильви Аккуратно свернув исписанный мелким почерком лист, Драконорождённая утомлённо вздохнула и потёрла ноющие виски. Аналогичные послания уже были отправлены Лидии, Утгерд, Эрику, Маркурио… Как сказал Изран, «общее дело выше личных интересов», но, если кто-то из её друзей погибнет… она себе этого не простит. У главы ордена тоже имелись полезные знакомства: Гунмар, умеющий дрессировать боевых троллей, и Сорин Журар, увлекающаяся двемерскими технологиями; съездить за ними поручили одному из новеньких. Сильви поднялась со стула, взяла письмо и направилась к лестнице, ведущей на крышу, откуда можно было попасть в Воронью башню. Для Стражи Рассвета почтовые вороны были самым быстрым и надёжным средством связи, перехватить их было практически нереально, а охотникам меньше всего хотелось, чтобы волкихарские вампиры пронюхали об атаке замка. На крыше почему-то оказалось теплее, чем внутри здания. Довакин запрокинула голову назад, устремляя взор к бескрайнему небу, на котором начинали загораться первые звёзды. Для полноты картины не хватало лишь двух лун: Массер и Секунда были закрыты облаками. Девушка неопределённо пожала плечами и, решив более не задерживаться, продолжила путь на башню. — Доставь это в Виндхельм, приятель, — ласково сказала она чёрному ворону, привязывая к его лапе бумажный свёрток. Какое-то время Сильви из окна наблюдала за улетающей на север птицей, пока та не превратилась в еле различимую точку.***
Усталость давала о себе знать; Сильви собралась было спускаться вниз, как вдруг краем глаза уловила чью-то тень. Не чью-то, а Алдуина. Он сидел на парапете крыши, свесив ноги, и смотрел вдаль, на заснеженные горные пики. Проследив за его взглядом, нордка с удивлением отметила, что Массер и Секунда теперь светили в полную силу. «Подойти к нему, или не стоит?..» Мгновение спустя она уже устраивалась поудобнее рядом с бывшим драконом. Наверное, он давно почувствовал её присутствие, потому что никак не отреагировал. — О чём думаешь? — поинтересовалась девушка. — Если я о чём-то и думаю, зачем рассказывать тебе? — Моё любопытство — достаточно весомая причина? На такой аргумент Алдуин криво усмехнулся. — Думаю я о том… что зря отказался от дара Харкона, — наконец ответил он и опёрся локтями о колени, сцепив руки в замок. Он действительно жалел о принятом решении; раз за разом анализируя его, сын Акатоша не мог понять, что же побудило его так поступить. — Ты сделал правильный выбор, — возразила Сильви со своей извечной моралью. — Не сомневался, что ты так скажешь. Нунон кул лос ни прузан… «Правильный» не означает «лучший». Ты забываешь, что я — предвестник Конца Времён, созданный не для слабого смертного тела. Рано или поздно я исполню свой долг, и этот мир погибнет, чтобы освободить место для нового. Лунный свет мерцающим покровом окутывал его фигуру, как будто он был носителем некоего тайного знания, недоступного для Довакин. Хотя, скорее всего, он им и являлся, ведь Алдуин видел рождение и смерть целых вселенных. Та, в которой жили они, была лишь одной из многих; вряд ли она имела какую-то особую ценность. Однако Сильвия не знала никаких других миров — поэтому отчаянно боролась за свой. — Может быть, Нирну пока не суждено угасать? В пророчестве говорилось, цитирую: «Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие, проснётся Пожиратель Мира, и Колесо повернётся на Последнем Драконорождённом». Ничего конкретного. — Полагаю, Борма [с др.: Отец] благословил тебя кровью драконов не без причины, — задумчиво промолвил Алдуин. Его собеседница моментально помрачнела. — Я бы очень хотела, чтобы Довакином избрали кого-то другого, кого-то более достойного. Это перевернуло мою жизнь с ног на голову, и вовсе не в хорошем смысле. — Лучше иметь силу, чем не иметь, — для дракона сей факт был ясен как день. — Сила приносит минутное удовольствие и бесконечные страдания, — с тоской сказала нордка. — Например? — впервые за вечер он посмотрел ей в лицо. В его глазах горел непостижимый огонь, который то затихал, то вновь вырывался наружу в попытке добраться до её сердца и опалить его своим жаром. — Я столько людей убила… и не все из них были злыми. Не думаю, что чувство вины меня когда-нибудь отпустит. — Я убил больше. За этой фразой последовала многозначительная тишина. Сильви начинало клонить в сон, но, как бы ей ни улыбалась перспектива вздремнуть на плече Алдуина, она держала себя в руках. Ей было достаточно просто сидеть рядом и разглядывать его величественный профиль. «С каких пор я стала считать его… привлекательным?» — подумала Довакин, после чего всё-таки нарушила воцарившееся молчание: — Знаешь, я тоже люблю высокие места. Одавинг был прав: однажды увидев мир так, как его видят Дов, будешь вечно завидовать им. — Ты летала на Одавинге?.. — удивился парень. — А как я, по-твоему, добралась до Скулдафна? — Ещё один предатель, — процедил Пожиратель Мира сквозь зубы; обида на Партурнакса вспыхнула в нём с новой силой. — Вообще-то, я победила его в честном бою! Ну, я честно заманила его в ловушку, — хихикнула Драконорождённая.