В которой случается то, что рано или поздно должно было произойти
***
Последний коридор. Вы без устали меряете шагами затопленный золотом зал, внимательным взглядом обшаривая каждый его уголок. В вас тлеет надежда найти хоть что-нибудь, что вы могли упустить, что-нибудь, что поможет вам сложить паззл, ведущий к пощаде Чары. Решение должно быть где-то прямо здесь – только руку протяни. Однако пролетают долгие часы, а вам так и не удаётся ухватиться за него, сколь близким оно бы вам не казалось. Стены, окна и колонны настолько огромны и величественны, что поневоле заставляют вас почувствовать собственную ничтожность и уязвимость в сравнении с ними. Помимо этого, с каждой пролетающей секундой вам всё сильнее начинает казаться, будто они смотрят на вас оценивающим взором… судят вас… выносят вам приговор… напоминают вам обо всём, что здесь однажды случилось, и чему они были свидетелями. В этом зале очень, очень некомфортно. Чириканье птицы, сравнимое с громовым раскатом, заставляет вашу душу пропустить удар, и внезапно внутри вас начинает неудержимо нарастать паника. Вы решаете, что хватит уже с вас этого места и разворачиваетесь, чтобы побыстрее покинуть его, как вдруг врезаетесь в кого-то. Вы уже открываете, было, рот, чтобы извиниться за свою неловкость, но словно бы превращаетесь в ледяную скульптуру, сфокусировав взгляд на незнакомце. Ваше тело охватывает дрожь, как одинокий листочек под порывами ураганного ветра. Ведь прямо перед вами стоит маленькая, ссутуленная фигурка. Вы инстинктивно пытаетесь отшатнуться прочь и телепортироваться куда подальше. Вам хочется сбежать, спрятаться, хоть что-нибудь сделать… но у вас нет такой возможности. Вы не можете пошевелиться. Вам даже фалангой двинуть не под силу. «Санс, что нам делать?!» — мысленно выкрикиваете вы, но ответа нет. «П-пожалуйста… помоги мне…» — молите вы о помощи. Но никто не отозвался. Мир вокруг вас начинает рассыпаться подобно трухе внутри изъеденного термитами дерева, оставляя после себя лишь чернильно-чёрную пустоту, в которой есть только вы, маленький демон и никакой надежды на спасение. Каждый сантиметр необъятного пространства наполняет безумный смех, который подхватывает дикое эхо и отражает его от огромного, пустого ничто, возвращая обратно к вам, чтобы врезаться с ним поглубже в ваш череп, ввинтиться в ваше сознание, пронзить ваш разум. Звук этот настолько громкий, что ещё немного, и вы оглохнете, но, к сожалению, это всё никак не происходит, и вы так и вынуждены слушать ужасающий, дробящийся и повторяющийся хохот. В какой-то момент дитя поднимает голову, открывая своё лицо. Искажённые черты пересекает неестественная, дьявольская улыбка. Взгляд алых глаз, полыхающих безумием и ненавистью, направлен прямо в ваши глазницы. Ребёнок не спеша подбирается всё ближе и ближе к вам, в то время как вы, словно агнец на заклании, не можете сделать ничего, кроме как стоять и смотреть, ощущая нарастающий с каждой секундой ужас. Кажется, что этой безумной игре в гляделки не будет конца, но приблизившись уже почти к самому вашему лицу, эта миниатюрная смерть останавливается. Нескончаемый смех в вашем разуме затихает, сменяясь звенящей тишиной. В следующее мгновение вас буквально передёргивает от отвращения, когда лицо, застывшее перед вами, начинает таять подобно свече, роняя на вас крупные, тягучие капли. — Т.. т-ы.. у--бИйцаа…. — искажённый голос змеится по вашим костям, потрясая вас до глубины души, выдавливая слёзы вины и отчаяния из ваших глаз. В следующий же миг пустоту пронзает свист клинка, вы ощущаете холодное касание стали на своих рёбрах, и ваша душа взрывается невыносимой болью. Красный цвет поглощает всё вокруг. Одним рывком вы садитесь на жёстком матрасе, впиваясь пальцами в дико горящую грудную клетку и хватая ртом воздух, дрожа и не до конца понимая, кто вы и где вы находитесь. Отчётливый трепет вашей души, к которой как будто раскалённое клеймо приложили, постепенно приводит вас в чувство. «Э-эт-то был п-п-просто к-кошмар», — вы пытаетесь убедить сами себя, но подрагивающий внутренний голос не особо способствует росту вашей уверенности. Вашим мыслям и шумному дыханию вторит звучное клацанье ваших зубов, отбивающих то ли чечётку, то ли код Морзе. Рассеянно глядя в пространство перед собой и стараясь дышать более размеренно, вы помаленьку начинаете успокаиваться. В комнате Санса по-прежнему царит мрак. Подземная ночь спокойна и тиха. Тихо и спокойной везде, кроме как внутри вашей головы, поскольку вы, хоть и не сразу, но всё же улавливаете стоны и бормотания в дальнем уголке вашего разума. По всей видимости, Санс тоже стал жертвой кошмара. «нет… только не снова…» — скулит он сквозь сон, и ваша ноющая от боли душа сжимается внутри грудной клетки. Вы не можете допустить, чтобы он продолжал мучиться, и без промедления решаете разбудить его. «Санс, — зовёте вы. — Это просто плохой сон. Проснись». Вы слышите громкий, сдавленный вздох, переходящий в сиплое, затруднённое дыхание, прямо как и у вас несколько минут назад. «угхх… уже… уже утро?» — совершенно убитым голосом бубнит Санс после того, как ему удаётся немного прийти в себя. «Нет, извини… — его мысленный образ появляется перед вами, и вы смотрите на него обеспокоенным взглядом. Сейчас он выглядит таким потерянным и уязвимым. — Мне показалось, что тебе снится кошмар». «ёб… я разбудил тебя?» — он склоняет голову, придерживая лоб костлявой ладонью. «Нет-нет… Я… мне тоже приснился плохой сон», — неохотно признаётесь вы. «оу, — Санс бросает на вас взгляд сквозь пальцы, и вы ощущаете быструю смену эмоций, исходящих от него. Удивление, переходящее в тревогу, а затем и в печаль. — отстойно». «Не хочешь поговорить об этом? — вы не питаете особой надежды, что он хоть чем-нибудь с вами поделится, но стоит, по крайней мере, попытаться его разговорить. — Может, тебе полегчает». «не… не, — он потирает лицо и медленно качает головой, будто что-то донимает его, а затем натужно выдыхает сквозь сжатые зубы. — я просто так… так издёргался, и ничего не могу с этим поделать… я просто… я хочу…» «Хочешь чего? — настойчиво спрашиваете вы, побуждая его продолжить и закончить начатую мысль. — Чего ты хочешь?» «ух, забей», — Санс поспешно отворачивается, и вы с огромным трудом сдерживаете вспышку раздражения. И угораздило же вас связаться с таким упрямым ишаком в обличии скелета. «Ох, да ладно! Будет тебе! Мы обязательно с этим разберёмся, точно тебе говорю», — вы буравите его затылок щенячьим взглядом и, в конце концов, он разворачивается обратно к вам. «Хочешь снова пойти, погладить собак? Или ты предпочтёшь погладить Папируса? — его плечи едва заметно вздрагивают, словно он готов рассмеяться, но сдерживается. — Нет? Тогда как насчёт того, чтобы завалиться к Гриллби? Ну, давай, замутим что-нибудь! Я хочу помочь тебе, Санс! И я… Я понимаю тебя. Всё это ожидание и мои нервы подтачивает». Он не даёт вам ответа, но по его лицу видно, что его донимают какие-то навязчивые мысли. Огоньки света в его глазницах слабо мерцают и бегают из стороны в сторону, капли пота стекают по его черепу, и вы начинаете не на шутку за него беспокоиться. Вы не понимаете, почему он так сильно нервничает. Вполне вероятно, что более нервным вы его ещё не видели. «я… я…» — его колотит крупная дрожь, будто что-то изнутри раздирает его на части, стремясь вырваться наружу. «я этого больше не вынесу…» — почти беззвучно шепчет он, опуская плечи, и вас накрывает внезапная волна смешанных эмоций, которых оказывается так много, что ещё чуть-чуть, и вы начнёте в них тонуть. Кажется, будто что-то прорвало плотину внутри разума Санса, высвободив все его переживания, что теперь погребают вас под собой. «ты… за всё это время я ни разу не слышал от тебя лжи, — он говорит так, будто оказался на допросе, где каждое слово из него клещами тянут, вы же в это время отчаянно и безуспешно пытаетесь отделить своё сознание от его, уже и не надеясь понять, что происходит. — говоря прямо, все твои чувства, слова и действия были настолько честными и правдивыми, что поначалу я думал, что это какая-то уловка. ха…» Санс нервно усмехается и качает головой, — «но я так и не поймал тебя ни на чём подобном. лишь на искренности. и… не может же твой черёд продолжаться вечно… в-верно? — он запинается, всё так же отказываясь встречаться с вами взглядом. — полагаю, я тоже задолжал тебе немного искренности…» Внутри ваших объединённых душ бушует настоящая буря эмоций. Вас совершенно сбивает с толку то, что сейчас творится. Что на него нашло? Но тут, собравшись с мыслями, вы считаете, что наконец-то поняли, в чём дело. Санс открывается вам… и это просто уму непостижимо. Хоть и стоит признать, что желание узнать о нём больше уже очень давно поселилось внутри вас, занимая все ваши мысли, а кроме того, это вам обоим пошло бы только на пользу, однако что-то в этой ситуации всё равно не даёт вам покоя. Только слепой не заметит, что он пока так и не отошёл от своего кошмара и всё ещё крайне уязвим. «Ты уверен? — осторожно уточняете вы. — Ты ничего мне не должен, правда. Я просто… Я не хочу, чтобы потом ты пожалел об этом». «не… я… я хочу… я, правда, хочу…» — вот только в его голосе нет ни капли уверенности. «послушай, — он с силой проводит ладонью по лицу, обращаясь к вам, но при этом складывается стойкое впечатление, что убедить он пытается самого себя. — это ведь были твои же слова. о том, что тебе было нужно высказаться, не держать всё в себе, и с тех пор это прочно засело в моей черепушке… потому что я… может, мне действительно тоже нужно это сделать. в смысле… тебе, должно быть, известно, что я никому ничего не рассказываю, я прав? хех, да… все уже в курсах, что у меня эмоциональный запор, и меня никогда не проносит на признания, н-но… мне кажется… угх». Неловко усмехнувшись, он вздыхает с явным раздражением. Похоже, ему действительно тяжело подобрать правильные слова. «я думаю о том, что было сказано тобой, когда мы только встретились… помнишь, что иногда ты вспоминаешь что-то, но очень смутно? что ты чувствуешь, будто с тобой это уже происходило? — этого вопроса вы не ожидали, но, тем не менее, вы киваете в ответ. — вот и я чувствую то же… будто я пытался. пытался поделиться. но всё это просто… исчезло. исчезло с очередным чёртовым сбросом и никто, включая меня, этого не помнит», — каждое его слово буквально пропитано безнадёгой, и это больно. Это больно слышать. «Ох…» — вы не знаете, что и сказать, но услышанное вами многое объясняет. Или, по крайней мере, это объясняет хотя бы то, почему Санс настолько замкнут. «конечно, я всё ещё подумывал об этом. но всегда останавливал себя, ведь какой смысл сотрясать воздух, если все просто забудут каждое сказанное слово? — его попытка пожать плечами больше похожа на судорогу. — но теперь… если я расскажу, я буду помнить, и если я поделюсь с тобой… ты тоже не забудешь, даже если время сбросится. и этот соблазн настолько велик… — по ходу своего монолога он будто бы оживает, но длится это недолго, и в итоге он снова вешает голову. — а, срань, нет… нет, мне не стоит… не стоит надоедать тебе моими дурацкими заморочками. сейчас и так слишком много дерьма творится, так что…» Он прячет лицо в ладонях, и в вас зреет непреодолимое желание залепить ему леща. Или обнять его. Или и то, и другое. «Санс… — вы обрываете его бубнёж твёрдым взглядом. — Я сейчас хочу обнять тебя так сильно, что это выдавило бы из тебя всё это дерьмо». Он смотрит на вас в полнейшем замешательстве, и вы воспринимаете это как сигнал продолжать говорить. — «Ты не надоешь мне. Никогда. В такой ситуации мы… мы должны поддерживать друг друга, согласен? Я хочу знать. Мне хочется узнать о тебе больше и мне хочется тебе помочь, — вы пытаетесь вложить в свой голос столько уверенности, сколько возможно. — Ты можешь рассказать мне всё. Я разделю с тобой всё, чем ты только захочешь поделиться!» «ха-ха. видишь? ВИДИШЬ?! в тебе столько чёртовой доброты, что я просто не могу… не могу этого выдержать», — он смеётся, но это какой-то странный, неуверенный смех. Затихнув, Санс безучастно смотрит в пол, тратя ещё какое-то время на размышления. Эмоциональная буря понемногу успокаивается, но от него всё так же исходит намного больше различных переживаний, чем вы привыкли улавливать. Странное это дело. Собравшись с мыслями, он начинает говорить: — «в этом-то вся суть, понимаешь?» «Э-э… ты о чём?» — с недоумением спрашиваете вы. «я имею в виду… я… я думал… угх… я полагал, что знание того, что именно произойдёт, позволит мне контролировать ситуацию. я считал, что помнить все события из таймлайна в таймлайн будет лучше, чем забывать… и взгляни на меня теперь…» Он безрадостно усмехается и качает головой. — «я вообще ничего не контролирую. я знаю всякое и помню всякое, но… — он снова прячет лицо в руках, что заставляет его слова звучать немного приглушённо. — даже во снах я не могу сдвинуться с места, меня окружают прах и кровь, и сейчас я желаю лишь одного – забыть…» Испытывая потрясение и печаль от внезапного откровения Санса, вы задумчиво произносите: — «Выходит, у нас были одинаковые кошмары…» «постой… правда?» — он поднимает голову, упираясь в вас неверящим взглядом. «Да, — страх и горечь, преследовавшие вас в кошмаре, возвращаются и начинают глодать ваши образные внутренности. — Невозможно дать бой, невозможно сбежать, невозможно забыть…» Какое-то время вы оба сидите в тишине, пожираемые своими собственными и разделёнными демонами. «Мне очень жаль… — вы первыми нарушаете это молчание, не в силах больше сдерживаться, — что из-за меня ты теперь так себя чувствуешь… Что у тебя нет контроля над ситуацией, я имею в виду… И… Я тоже хочу забыть… Я чувствую себя просто ужасно… Я – ужасный человек…» «это мы уже проходили, в тебе нет ничего ужасного, — в его взгляде, направленном на вас, сквозит печаль. — ты – хороший человек». «Да срань господня! Какой хороший человек убьёт ребёнка и позволит умереть невинным?! Я… Я…» — вы чувствуете подступающие слёзы и ещё сильнее злитесь на себя. Сейчас не время быть плаксой, когда вы, вообще-то, должны помогать Сансу. «ты справишься с этим, дружище. пожалуйста, не плачь», — ну вот, он утешает вас… и от этого вам становится только хуже. «Угх, прости, — вы агрессивно шмыгаете отсутствием носа, пытаясь взять себя в руки. — Я слишком остро на всё реагирую, и не могу ничего с этим поделать. Я… я не могу даже скрыть это от тебя. Мне реально очень жаль…» «хей, — он привлекает ваше внимание. — это не… ух, вообще-то, всё как раз наоборот, приятель» «В смысле?» «я объясню… если ты всё ещё хочешь меня слушать… — вы отрывисто киваете. — ладненько…» «твои эмоции, — начинает Санс свои разъяснения, — я могу ощущать их всё время. все они окружают мою душу и это, гм… это весьма трудновасто выразить словами, но все они… твоя энергия, твой оптимизм, твой энтузиазм… всё это напоминает мне… меня, вообще-то», — должно быть, ваше удивление чуть ли не материальную форму обрело, поскольку вы слышите от него тихий смешок. «хе-хе-хе. да, это правда… знаешь ли, я – не лентяй, — он слегка разводит руками. — я никогда не был ленивым и раньше тоже вкладывал всего себя… в мою работу, в моих друзей… в мою семью… даже сейчас я таким и остаюсь… или, хах, это то, что я твержу себе каждый долбанный день. каждую долбанную минуту. чтобы убедить себя… потому что он нуждается во мне, и мне необходимо быть нужным ему, о-окей? ведь без него… кому я буду нужен?..» — его последние слова полнятся отчаянием, и вас касается сочетание печали и теплоты, давая понять, что он, видимо, имеет в виду Папируса. «но сейчас… боже, я не должен такое говорить, но, гм, неважно…» — он мотает головой с таким пылом, будто пытается отпугнуть назойливую муху, упорно желающую поселиться в его носовой впадине. «все эти твои эмоции, окружающие мою душу. они настолько настойчивы, настолько заразительны… я, как мог, старался оттолкнуть их, закрыться, как и прежде, потому что это больн… угх, — он раздражённо прерывает сам себя, пренебрежительно взмахивая рукой. — не, не так. я закрылся, потому что это ты, не я… — продолжает он. — но я просто не могу больше сопротивляться. и это так… так… мда, я никудышен в разговорах по душам…» — Санс снова качает головой. «но это вовсе не плохо, нет. это не похоже на то, что я успел себе навоображать. это просто… напоминает мне о том, каково это – жить… и столько лет спустя? — спрашивает он сам у себя, глядя в пространство перед собой. — я наконец-то чувствую себя живым… и просто ЧУВСТВУЮ. ну, знаешь, в целом, — похоже, он действительно подразумевает именно то, что и говорит, и вас это ошеломляет. — оптимизм, уверенность, решительность… целое море эмоций. и даже злость и грусть не так уж плохи, как по мне, ведь они заставляют почувствовать, будто у меня на самом деле есть душа, и я – не машина, которой я начал становиться в последнее время». «я чувствую, будто… будто, несмотря на аномалию, несмотря на двух чокнутых киндеров с поехавшей крышей, несмотря на невозможность повлиять на что-либо… несмотря на всё, я… у меня есть надежда», — подытоживает он подрагивающим голосом, словно для него даже говорить это – странно. Но вы ощущаете это. Вы ощущаете, что это просачивается сквозь его открытую душу, сквозь трещину в уже привычной маске, неизменно закрывающей его лицо, сквозь сломанную плотину, возведённую им самим, чтобы сдержать и скрыть от вас его сознание… Вы понимаете, что в нём на самом деле теплится надежда. И это просто потрясающе. «и я просто… я просто обязан поблагодарить тебя за это, — он поднимает на вас взгляд, улыбаясь почти как обычно, но в этот раз… в этот раз его улыбка кажется действительно искренней. — за то, что такой человек, как ты, свалился мне на голову или, лучше сказать, запал мне в голову, ха-ха». Вы не можете подобрать слов, да и что вообще вы можете добавить после такой речи? Глуповатая, изумленная улыбка появляется на вашем позаимствованном лице, и к вашим глазам снова подступают слёзы, но на сей раз это совершенно иной вид слёз. «Мне так радостно это слышать… Спасибо тебе, — вы последовательно посылаете мысли сквозь свой всё ещё немного выбитый из колеи разум, просто чтобы сказать ему что-нибудь. Просто чтобы показать, как много для вас значит то, что он открылся вам. — Спасибо, что поделился всем этим со мной». «хей, — тихо отвечает Санс, — без проблем». Пара секунд молчания, и он, видимо, приходит к какому-то внутреннему заключению. — «вау. ха. это… и впрямь помогло… кто бы мог подумать». Вы ложитесь на матрас, наслаждаясь позитивными чувствами. Вы не можете в точности определить, где проходит граница между вашими эмоциями и эмоциями Санса, но прямо сейчас это вас нисколечко не заботит. Однако по прошествии какого-то времени к вам приходит на ум одна мысль, и теперь вы буквально лучитесь счастьем. «Итак… друзья?» — робко вопрошаете вы с надеждой во внутреннем голосе. «я был бы не против быть больше, чем просто другом…» — произносит Санс самым тихим шёпотом, на самом пределе слышимости, и вы ошарашенно застываете, словно обухом промеж глаз получив. Он в самом деле только что сказал?.. Неее. Ну нет, этого быть не может! Ваш разум играет с вами злые шутки. Должно быть, вы, всё-таки, сошли с ума. «т-т-тебе было слышно… это?.. оххх. я… э-э», — опешив, он накидывает капюшон на голову, безуспешно пытаясь скрыть лицо, моментально принявшее голубоватый оттенок. «Н-нет, Санс, подожди!» «мффф?» — его ответ заглушает меховая опушка на капюшоне, а от него самого волнами исходит глубочайшее смущение. «Что ты имеешь в виду?» — мягко спрашиваете вы, но он лишь отворачивается. Ох… ну конечно. Осознание обрушивается на вас как ушат ледяной воды. Он с самого начала знал всё о ваших чувствах. Он читал вашу душу, ваши мысли, ваши эмоции. Для него вы – просто какой-то чудак, взявший на себя управление его телом. Раздражающий фанат, полюбивший персонажа, основываясь на игре и других глупых штуках, не относящихся к нему настоящему. Эгоистично было бы думать, что он может испытывать к вам ответную симпатию. Пока вы бултыхаетесь в ненависти к себе, у Санса внутри тоже творится что-то неладное. Будто что-то раздирает его на части и, в конце концов, он сдвигает капюшон обратно, выдавая простое: — «нет». «я не особо отчётливо слышал твои мысли, но о чём бы они ни были, ответ – нет, — его лицо скоро сравнится по оттенку с его курткой, а сам он по-прежнему отказывается смотреть на вас. — я… не могу поверить, что на самом деле говорю это, но…а-а, пошло оно…» «слушай… я не считаю тебя плохим человеком, не думаю, что ты раздражаешь и, уж точно, не питаю к тебе ненависти за околачивание в моём теле, — говорит он настолько твёрдо, насколько это возможно в его состоянии. — всё это время… я просто находился в замешательстве. в замешательстве от всего, чем ты являешься, всего, что ты делаешь, думаешь и чувствуешь… но больше всего меня выбивали из колеи твои чувства ко мне. ну, типа… ещё никто и никогда не считал меня привлекательным… — потупившись, признаётся Санс, нервно потирая затылок. — весёлым, дружелюбным – несомненно, но привлекательным… ни разу». Это просто невероятно. Он не шутит? —Никто? Да как так может быть? — эти слова сами вырываются из вас. «это правда. хех. не такое уж это большое дело, серьёзно, — он слабо пожимает плечами. — уже привык к этому. хотя, мне это и так было без надобности, как собаке пятая нога… ну… до твоего появления…» «и насколько смешным и глупым я бы не находил это поначалу… сейчас… я думаю… я… — его лицо приобретает самый насыщенный оттенок голубого, что только имеется в палитре, и он протяжно выдыхает сквозь сжатые зубы. — дай мне секунду». Санс проводит ладонью по своему смущённому лицу, пока вы в полнейшем недоумении наблюдаете за ним. «я думаю… что ты мне тоже нравишься», — тихо шепчет он. Вот тут вы впадаете в полнейший ступор. Шокированные до чёртиков, вы ощущаете, как душа слегка трепещет внутри вашей грудной клетки, будто ещё не знает, что на это ответить и как отреагировать. «это н-не из-за того, что я нравлюсь тебе, в смысле, не только… а-а. то есть, мне нравишься ты, как ТЫ. твоя личность. ты… ты же меня понимаешь?» Вы поверить не можете в то, что это происходит на самом деле. Должно быть, это просто-напросто сон, и вскоре вы проснётесь и… «и нет. нет… — продолжает Санс свою сбивчивую исповедь, вырывая вас из потока ваших мыслей. — я не чувствую себя обязанным испытывать к тебе симпатию просто потому, что нравлюсь тебе. вещи никогда не работают таким образом». «Так ты… знал… что», — наконец, выдавливаете вы, чувствуя себя довольно глупо и, в целом, некомфортно. «да, я с самого начала заметил, что ты ко мне неровно дышишь… но это было так странно? в смысле… как? — Санс разводит руками, словно хочет показать, насколько запутанно это было на самом деле. — как я могу нравиться тебе, если мы только встретились? и я полагал, что это, несомненно, должна быть какая-то ошибка или уловка… и под напором всех моих подозрений я начал исследовать тебя. наблюдать, изучать, судить… стоит признать, что за всю свою жизнь я ещё никогда не судил кого-либо с таким тщанием», — замечает он, и вам становится крайне не по себе. «хе-хе-хе… тебе не о чём беспокоиться, приятель… правда, — он качает головой, ощущая ваши эмоции. — за всё это время я не смог найти в тебе ни единой плохой косточки». «Н-н-но из-за меня столько раз всё шло к чертям собачьим», — ваша раздражающая стеснительность даже сейчас пытается показать голову из тёмного угла, куда вы всегда стараетесь её загнать. «хах. все мы иногда лажаем. так уж устроена жизнь. ты только глянь на меня… — из него вырывается нервный и немного печальный смех. — я – тот, кто веселится на виселице». «Не говори так…» — ваша рука подрагивает, когда вы останавливаете себя от попытки потянуться к нему. Как же жаль, что вы можете лишь видеть и слышать его. «ну да… ну да… — он поводит плечом. — сила привычки». «но, как бы то ни было… пускай ты и совершаешь ошибки тут и там, ты всегда имеешь лучшие побуждения, чистейшие эмоции, неподкупный энтузиазм и столько, столько доброты… в какой-то момент это даже начало напоминать мне моего брата, — его выражение лица смягчается до нежной улыбки. — и как после такого ты можешь мне НЕ нравиться?» «э-э-э… — словно только сейчас осознав свои слова, он неловко елозит на месте. — окей, лучше вычеркни ту последнюю часть о моём бро, а то это звучало уж слишком странно». После такого замечания вы ничего не можете с собой поделать и весьма непристойно фыркаете. «в любом случае, — продолжает он, дав вам обоим немного просмеяться, — ты – настоящий глоток свежего воздуха в моей застоявшейся жизни…» «сейчас я понимаю, что это из-за того, что постоянные сбросы сделали последнее время очень скучным, и ты – это единственное новое событие, но, прошу, не думай, что это единственная причина, — Санс качает головой с просто удивительным количеством энергии. — дело не только в этом… твои реакции на мои шутки и всё вокруг бесценны, правда, да и твои собственные шутки очень забавны уже оттого, как ты их преподносишь, даже если я их слышал прежде…» «гм… полагаю, я пытаюсь сказать… — он, наконец-то, встречается с вами взглядом, и в нём оказывается столько тепла, что если бы вы уже не лежали, то, вероятно, упали бы, подведённые своими вмиг ослабевшими ногами, — что ты просто… нечто особенное». Всё происходящее прямо сейчас находится за гранью невероятного. Вы не уверены, как на это ответить или как вы можете отплатить Сансу за это, но, похоже, одна идея у вас всё-таки имеется. «Санс… ты… Ты ведь доверяешь мне, так? — прикрыв один глаз, он кивает, смеряя вас застенчивым взглядом. — Я хочу кое-что попробовать, если ты не возражаешь». «э-эм… — он пожимает плечами. — конешн». Без тени сомнения вы вытягиваете наружу ваши объединённые, пульсирующие в унисон души, бьющиеся мягко и немного беспокойно. Вы делаете глубокий вдох и медленно выдыхаете, успокаивая себя, после чего аккуратно прикасаетесь к ним костлявым пальцем. На вас снова обрушивается уже забытое, непреодолимое чувство. Вы плывёте в потоках объединённых сознаний – того, кем являетесь вы, и кем является Санс. На какое-то мгновение вам кажется, что он и вправду здесь, прямо рядом с вами, и вы собираете вместе все свои тёплые и ласковые мысли о нём, посылая их ему через свою душу. В следующую секунду его собственная душа начинает трепетать, и вы чувствуете всплеск эмоционального ответа… Вы можете интерпретировать его только как робкое и тихое «спасибо».