В которой вам удаётся покопаться в прошлом
***
По прошествии нескольких минут участия в своеобразных куриных скачках вы оказываетесь перед небольшим одноэтажным домиком. Ваш похититель наконец-то ставит вас на землю, и вы пытаетесь вернуть хотя бы часть своего достоинства, расправив свою одежду и смахнув перо, прицепившееся к вашему плечу. — Так, Ра… Рай… — вы пытаетесь начать разговор, но запинаетесь на странном имени, — Райбахен?.. — Ах, прошу тебя, — крупная курочка кривит лицо – насколько это вообще возможно сделать с клювом на месте рта, — не нужно быть таким официальным. Зови меня просто Рая, как в старые добрые времена! — Давай зайдём внутрь, поболтаем за чашечкой сока! — она показывает вам следовать за ней и вразвалочку ковыляет по тропинке, протоптанной среди необычной, мшистой лужайки. Вы не совсем уверены, хотите ли вы принять её предложение. Поведение Санса также нисколько вас на это не мотивирует. Он мрачен, тих и нахохлен, словно облитый водой цыплёнок. «Тебя тоже туда не тянет, да? — осторожно спрашиваете его вы, и он кивает в ответ. — И что тогда? Валим отсюда?» Какое-то время он обдумывает ваше предложение, но потом с долей раздражения кряхтит: — «не… иди за ней». Вы пожимаете плечами и подчиняетесь без дальнейших вопросов, хотя, конечно, неплохо было бы получить хоть какие-нибудь объяснения. Окружённый высотными зданиями, маленький домик Раи неизбежно привлекает к себе внимание, прямо как пустая десна в улыбке на месте выпавшего зуба. Его крыша покрыта красной черепицей, а стены сложены из камней различной формы, подогнанных вместе наподобие кусочков мозаики, что ещё сильнее отчуждает этот дом от местных небоскрёбов, построенных из гладких, симметричных кирпичей и плит. Подойдя ближе, вы понимаете причину странного поведения Санса. Ваша душа ощутимо тяжелеет внутри грудной клетки, как только вы читаете табличку над дверью: — «Сиротский приют для монстров». Сиротский… Так Санс и Папирус – сироты… — Ах, да! — восклицает Рая, вырывая вас из ваших мыслей. — Ты ведь не знаешь ещё, что меня посещал король, и он официально назначил мой дом приютом! Я была так рада узнать, что никто не снесёт мой домик, чтобы возвести одну из этих больших и уродливых… штуковин… А также, теперь забота о детях – это моя работа, за которую мне платят. Ну просто мечта наяву! — Однако же его название… — кожистые серёжки под её клювом колышутся из стороны в сторону, когда она с неодобрением качает головой. — Король Азгор – да осветят его лучи солнца – всегда был плох в том, что касается имён, и не смог сделать исключения даже для бедных деток! — Тётя Рая? Ты уже вернулась? — спрашивает маленький розовый носик, показавшийся из открытого окна. Кто бы там ни стоял, похоже, росточком он не вышел. — А кто это с тобой? — Молли! — Райбахен радостно хлопает крыльями. — Поздоровайся с Сансом! Сегодня он – наш гость! Вам машет фиолетовая лапка с внушительными, длинными коготками. — Привет, Санс. — Гм… Привет, — помахали вы в ответ. Какой содержательный диалог. — Заходи же, будь умницей! — Рая открывает дверь и практически заталкивает вас внутрь дома. Как только вас проводят через прихожую, вы буквально оказываетесь погружены в уют деревенского домика в центре города. Всё убранство исполнено в тёплых оттенках коричневого, жёлтого и оранжевого, в том числе цветки в горшках, деревянная мебель и мягкие ковры на стенах, прикрывающие тёмный, грубый камень. Проходя мимо одной из комнат, вы заглядываете внутрь, чтобы увидеть кучу игрушек, разбросанных по полу, ещё больше цветов и три пустых кровати, стоящих в ряд вдоль стены. В этот самый момент вас внезапно снова пронзает судорога «временной боли». «Санс вспомнил что-то из его жизни здесь?..» Однако у вас не оказывается времени спросить об этом. Пока вы потираете череп, пытаясь ослабить боль, маленькая, похожая на крота девчушка в полосатой футболке вихрем вылетает из другой комнаты, чтобы познакомиться с вами. — Гляди! Гляди! Это король Вафльз! — она держит большую плюшевую игрушку – ну, во всяком случае, большую по сравнению с ней – представляющую собой помесь из крокодила и пуделя. — Но он не король вафель, он – король подушек! — А это Ми-ми! — крошечная статуэтка возникает у вас перед лицом, но вам не удаётся хорошо её рассмотреть, так как энергичный ребёнок быстро прячет её обратно. — Она сууупер миленькая, сечёшь? Не дожидаясь вашего ответа, она дёргает вас за рукав. — Идём, поиграешь со мной! Можешь взять короля Вафльза, а я буду мамой для тебя и Ми-ми! И я буду лучшей, и никогда не брошу вас, и буду очень, очень сильно любить вас обоих! — Молли, милая, — мягко обращается Райбахен к её подопечной, — нам с Сансом нужно поговорить. Будь хорошей девочкой и поиграй немного одна. Обещаю, скоро мы вместе будем играть снаружи. — Ох, лааадно, — протяжно вздыхает малышка. — Но… можно я ему скажу кое-что очень быстро? — Ты хочешь услышать секрееет? — спрашивает она с хитрющей, зубастой улыбкой. Вы киваете, будучи и впрямь немного заинтригованными, и она тянет за вашу куртку, показывая вам наклониться ближе. — Когда я вырасту… — переходит она на наигранный шёпот, — то выйду замуж за короля Азгора! Вы проглатываете готовый вырваться смех и через кашель выдавливаете первый вопрос, пришедший вам на ум: — Почему?.. — Потому что он выглядит таким одинооооким, — выдаёт она с преувеличенно печальным выражением лица. Либо этот ребёнок – маленький гений, либо одиночество несчастного козло-бати действительно настолько очевидно. Однако, второй вариант, всё-таки, более вероятен… Похоже, к этому моменту Молли уже забыла о шёпоте, поскольку она переходит на свою обычную громкость. — А ещё он добрый и пушистый, прямо как король Вафльз! Но я не могу выйти за короля Вафльза, потому что он просто игрушка, а ещё – мой сын, поэтому вместо него мне придётся выйти за короля Азгора! «Безупречная логика», — думаете вы и пару раз вдумчиво киваете, делая вид, что полностью с ней согласны. Довольная девчушка удаляется в уголок своей комнаты, наставительным тоном зачитывая королю Вафльзу лекцию о его поведении. После этого ваша пернатая провожатая заводит вас в небольшую, хорошо освещённую кухоньку. Оказавшись там, она начинает суетливо сновать вокруг, заглядывая в великое множество шкафчиков. Вам сразу бросается в глаза то, что практически на каждой полке стоят яйца. Яйца всех возможных размеров и цветов. Она коллекционирует их, что ли?.. — Присядь, присядь, дорогулька, — нараспев говорит вам Рая. — В ногах правды нет. И почему вы ни с того ни с сего подумали о Меттатоне? Начав уставать от вопросов, возникающих в вашей голове буквально по каждому поводу, вы устраиваетесь на большом деревянном стуле, укрытом пледом, и наблюдаете, как Райбахен исполняет свой кухонный танец. Наконец, она ставит на стол два полных до краёв стакана. — Почти свежевыжатый жучий сок! Мой новый рецепт, Молли он так нравится! Вы понятия не имеете, что отвечать, и только таращитесь на густую зеленоватую жижу, словно она собирается напасть на вас, стоит вам только отвести взгляд. Большая наседка, похоже, не замечает вашей реакции. Она садится на стул по другую сторону стола, и несчастный предмет интерьера натужно скрипит под её весом. — Поверить не могу, что ты уже взрослый… — В последний раз, когда я тебя видела, ты был таким крохотным и… честно говоря, ты по-прежнему очень маленький… А я ведь предупреждала тебя, что будет, если ты не будешь пить молоко! — она грозит своим странным, оперённым пальцем, делая вид, что ругает вас, и прежде чем вы соображаете, что сказать, она не сдерживается и смеётся. — Ха-ха, конечно же, я просто шучу! Ты такой миленький! — Ооо, вы были такими прелестными маленькими яичками! — кудахчет Рая с ностальгической теплотой в голосе. — Всюду ходили вместе и совершали всевозможные шалости. Очаровательные, умные печенюшки, которые всегда заботились друг о друге. — Вы так быстро вылетели из моего гнезда… Лишь оставили ту глупую записку, а затем просто… исчезли… Ах… — тоскливо вздыхает она. — Я знала, что это должно было рано или поздно случиться, но… не НАСТОЛЬКО рано! Я ужасно волновалась! — А вскоре вы даже письма прекратили мне слать! — матушка-курица хмурит брови. — Почему вы просто не отправили мне маленькое сообщение, что с вами всё хорошо? — Или случилось что-то плохое?.. — она драматично ахает, обхватывая голову крыльями и с ужасом глядя на вас. — Нет-нет, всё хорошо… — поспешно отвечаете вы. — У нас всё в порядке. Вы не можете с уверенностью сказать, сок ли это, или же ложь оставила у вас во рту ужасный, кислый привкус, но вам не кажется, что от правды было бы сколько-нибудь лучше. — Слава богу! Я не держу обиды за это или за что-либо ещё. Что случилось – то случилось, и я просто счастлива снова тебя видеть! Вы постукиваете пальцами по стакану, пока Райбахен отпивает из её чашки, неуверенные, что сделать или сказать. Однако, определённо не собираясь пить. Никакое количество решительности не вселит в вас достаточно храбрости, чтобы отведать этих харчей. — И скольких детей ты сейчас нянчишь? — спрашиваете вы ради того, чтобы спросить хоть что-то. — Ну… С тех самый пор, как вы ушли, мне было очень одиноко и, в конце концов, я приняла ещё детей, но мне никогда не удавалось заботиться больше, чем о троих за раз. Сейчас здесь довольно тихо. Джой-Джой вырос и ушёл около года назад, Нэрбика усыновили в прошлом месяце, поэтому сейчас тут только Мэллори, — она снова вздыхает. — Бедная девочка… — У неё был только отец. Он работал в шахтах, и когда туннель обвалился… — Райбахен медленно качнула головой. — Сейчас она совсем одна… — В смысле, конечно же, я позабочусь о ней! Просто ей здесь совсем не с кем играть. Однако я уверена, что она справится с этим, она сильная, — Рая понижает голос до шёпота. — Я втайне надеюсь, что она останется со мной и поможет мне с приютом, когда вырастет. Молли очень любит играть с куклами, представляя себя их мамой, поэтому… кто знает. — Но хватит об этом, давай поговорим о тебе! Ты хорошо питаешься? Крепко спишь? Как твоя карьера учёного? — с неподдельным энтузиазмом тараторит монструозная няня, а вы с каждым вопросом чувствуете себя всё более и более неловко. — Как дела у Папируса? Ка… — Ох! — похоже, она внезапно о чём-то вспоминает. — Вы нашли своего отца?! — Клянусь тебе, этот болван!.. — а вот сейчас она не на шутку разозлилась. В душе Санса в этот момент становится возможным прочесть одно чрезвычайно сильное чувство. Он совершенно не хочет, чтобы она продолжала, и всё же, по какой-то причине, ничего вам не говорит. Естественно, вы просто умираете от любопытства. Вам хочется узнать больше о прошлом Санса, и кто может знать об этом больше, чем та, кто, по всей видимости, растила его с младых костей? И всё же, заставлять его испытывать дискомфорт – это последнее, чего вы хотите. — Рая, пожалуйста, я не… — вы предпринимаете попытку остановить её, но, по всей видимости, этот бурный поток слов нельзя так просто перекрыть. — Поверить не могу, что он вот так просто оставил вас одних!! — она негодующе взмахивает крыльями, разбрасывая по кухне небольшие, пушистые перья. — Вы были такими крошечными, такими уязвимыми, такими беспомощными! Ну и что, что несчастная Ми… — Тётя Рая, — Молли подобралась незамеченной и теперь тянет за подол платья своей разговорчивой воспитательницы. — Ох… — Райбахен, наконец, прерывает свою тираду и смотрит вниз. — Да, дорогая? — Я проголодалась… — из вас чуть не вырывается вздох облегчения, но вы сдерживаетесь. Эта девчушка – просто спасительница. — А? — монстро-курица кидает быстрый взгляд в окно. — Божечки, я совершенно забыла про время! Санси, ты ведь останешься на обед? Образ Санса отрицательно мотает головой, и вы повторяете за ним это движение. — Прости, но мне уже пора идти. — Ох. Понимаю… Но только не пропадай снова, понял? — она окидывает вас хмурым взглядом, который практически моментально снова сменяется улыбкой. — Пишите письма или навещайте меня в любое время, как сможете! Все вы! — Э-эм, конечно, — отвечаете вы, поднимаясь со стула. — Посмотрим, как получится. Вы прощаетесь с гостеприимной наседкой и её подопечной, в то время как они машут вам из окна. Проковыляв примерно дюжину метров, вы оборачиваетесь. Через открытое окно кухни можно увидеть Райбахен, подготавливающую какие-то ингредиенты для стряпни. — «Она кажется хорошей женщиной». «да, она довольно мила… — образ Санса снова показывается рядом с вами, с улыбкой, как обычно запечатлённой на его лице, однако не похоже, чтобы он расслабился, когда вы покинули стены приюта. — но стоит ей начать кудахтать, и остановить её уже невозможно». «Определённо. Превосходный пример матушки-наседки», — вы прыскаете в ладонь, но, несмотря на шуточки, печаль заползает вам в душу. Что же случилось с его настоящими родителями? У вас есть тайное подозрение касательно его отца, но нет ни единой идеи касательно матери. Санс вздыхает, ощущая поток ваших эмоций. — «да, мы с моим бро – сироты. в этом нет ничего такого. не о чем беспокоиться». «Прости… — вы вешаете голову, но вновь заговариваете после секундного колебания. — Но мне кое-что бросилось в глаза». «Там меня снова настигла вспышка головной боли. Ты что, и впрямь забыл о жизни в этом месте?..» — хотя, учитывая то, что происходило это около двух сотен лет назад, в этом, вероятно, нет ничего удивительного. «хех, — невесело усмехается Санс. — в какой-то мере. полагаю, все эти сбросы довольно сильно поигрались с моими воспоминаниями… однако сегодня я кое-что вспомнил». «Поделишься?» — с любопытством интересуетесь вы. «неа, — что ж, просто превосходно. Он всё ещё вам не доверяет? Или он просто настолько скрытен? — это, гм, в любом случае, не так уж и важно». Вы выдыхаете и принимаете решение уйти от этой темы, а заодно и из столицы, прежде чем вам выпадет шанс наткнуться на ещё одну неловкую беседу с кем-нибудь из знакомых Санса. Воспользовавшись коротким путём, вы проноситесь сквозь пространство, чтобы ещё разок проверить дверь. Она возвышается перед вами так же, как и, вероятно, возвышалась здесь на протяжении веков. Снежный покров возле неё потревожен лишь вашими следами, и никто не отвечает на ваш стук. Старая песня о старом. Вы уже начинаете ненавидеть эту тишину и этот покой. Руки чешутся свернуть кому-то шею, а куда лучше – свернуть эту чертову гору, под которой вы застряли. Пора бы уже взять инициативу, освободить монстров и убедиться, что все в безопасности! Но на данный момент вы совершенно бессильны. Вы не можете разрушить барьер или эту дверь, следовательно – ожидание является для вас единственным вариантом, и вы, определённо, этому не рады. Однако стоит признать… Мысль о повторной встрече с Чарой по-прежнему до дрожи пугает вас. Вы ходите туда-сюда, анализируя отсутствие каких-либо изменений в ситуации, в которой вы оказались, когда в ваши внутренние метания вклинивается Санс. «хей, приятель, — вы развеиваете свои мысли, словно облако сигаретного дыма, и утвердительно хмыкаете, давая ему знать, что вы внимательно его слушаете. — помнишь свои слова, там, в лаборатории? что ты хочешь помочь мне найти гастера и его последователей?» «Конечно», — охотно киваете вы, тут же оживляясь. Попахивает приключеньицем. «хах… — он окидывает вас изучающим взглядом. — это превосходно и всё такое, но ты точно считаешь, что это принципиально возможно?» «Ну, «считаю» – слишком сильное слово, но я надеюсь на это! Они должны быть где-то здесь! — ваши розовые очки настолько материальны, что при желании ими можно было бы сжечь колонию муравьёв. — Поскольку всё кажется относительно близким к игре – не идентичным, но всё же, можно предположить…» «что мы можем их отыскать… лады. тогда как насчёт того, чтобы попробовать провернуть это прям щас?» Следующие несколько часов вы проводите телепортируясь, расхаживая и разглядывая каждый уголок Подземелья, стараясь найти хотя бы какую-то зацепку касательно того, где могли бы появиться загадочные монстры. Вы всматриваетесь в лица всех, мимо кого пролегает ваш путь, тщась высмотреть кого-то необычно серого или потусторонне выглядящего. Это оказывается довольно сложной задачей, ведь это совсем не как в игре, где всех легко заметить, где все минималистичны и «приклеены» к одним и тем же точкам, пока игрок не сделает что-нибудь, чтобы это изменить. Все монстры вокруг вас движутся, все выглядят по-разному и каждый по-своему странен. Одни чутка жутковатые, другие целиком серые, а у кого-то встречаются ну совершенно безумные глаза, и всё же ни один из них не кажется вам безжизненным или глючным. По крайней мере, вы предполагаете, что именно эти черты могут выдать Гастера и его последователей. Конечно, вы можете ошибаться, но других зацепок у вас нет. Мало чем отличаясь от обезумевшего, телепортирующегося кролика, вы без конца прыгаете из стороны в сторону. Места и лица расплываются у вас перед глазами, напоминая коллекцию запоротых фотографий, но эта беглая инспекция не даёт вам ничего, кроме усталости. Чувствуя себя словно мешок костей, каждую отдельную косточку в котором придирчиво перебрали и небрежно свалили обратно, вы плюхаетесь на табуретку Хотлендского хот-дожного поста Санса и испускаете раздражённый вздох. — Чёрт возьми! «И почему у меня нет фотографической памяти или чего-то в этом роде? Это бы очень пригодилось! — недовольно бурчите вы. — Однако, если они могут передвигаться повсюду, тогда я даже не знаю, где мы должны их искать…» «то есть, смысла во всём этом нет?» — спокойно спрашивает Санс, и вы спешите прикусить ваш образный язык, ещё сильнее злясь на себя. «Нет, есть! — вы топаете ногой, что навряд ли способно кого-то впечатлить, учитывая, что вы носите пушистые тапочки. — Мне просто нужно смотреть внимательнее!» «хех. как скажешь, дружище», — он пожимает плечами, и вы на пару секунд прикрываете глазницы, чтобы успокоиться… …и тут же очнуться от громкого стука, сотрясшего всю сторожку. Дымку сонливости моментально уносит прочь, а ваш взгляд неконтролируемо мечется по сторонам, пока сами вы силитесь понять, что происходит. — Можно мне вкусняшку? — доносится снизу тоненький голосок. Посмотрев вниз, вы обнаруживаете стоящий рядом со станцией миниатюрный вулканчик, который приветливо улыбается вам. — Ох… приветик, Вулкин, — вспоминаете вы имя монстра, что не так уж и трудно, учитывая его внешний вид. Должно быть, он разбудил вас, протаранив на полном ходу стенку сторожки. Довольно экстравагантный способ, но некоторые товарищи не ищут лёгких путей. — Ты, гм, хочешь хот-дог? — бойкий монстрик живо кивает, проливая несколько капелек лавы из верхушки своего тела. Вы начинаете доставать нужные ингредиенты из коробок. Хорошо, что еда монстров не портится даже при таких высоких температурах. А ещё хорошо то, что вас совершенно не беспокоят никакие изменения климатических условий. — Остренький! — пищит Вулкин, притоптывая милой маленькой лапкой. Вы бросаете на него озадаченный взгляд и поливаете хот-дог горчицей, прежде чем протянуть ему заказ. Из крошечного кратера извергается облачко дыма и пепла, и возле вас пролетает пригоршня раскалённых докрасна монет, приземляясь рядом с вашей ногой. Откашливаясь, вы созерцаете урон, нанесённый полу станции. Оказывается, почти всю его площадь покрывают старые, обугленные отверстия… Кто бы мог подумать, что работа Санса по продаже хот-догов может быть такой охренительно опасной?! Когда смог рассеивается, вы наблюдаете за тем, как радостный Вулкин чавкает своим хот-догом, и наконец-то осознаёте, что за весь день у вас и крошки во рту не было. Вам бы следовало лучше заботиться о своём позаимствованном теле. Будучи не в настроении жевать траву, вы приправляете булочку толстым слоем кетчупа и облокачиваетесь на стойку станции, мрачно поглощая пищу и планируя, куда отправиться на дальнейшие поиски. Заметив ваш хмурый видок, Вулкин наклоняет голову – а заодно и всё остальное тело – и спрашивает: — Почему грустим? — Ну, я искал кое-кого… — Потерял друга? О! А! — энергично восклицает Вулкин и начинает вышагивать вокруг станции. Что выглядит довольно нелепо, поскольку он использует только три конечности, по-прежнему держа в четвёртой еду. — Вулкин может помочь! — Не-не-не! — вы отрицательно мотаете как головой, так и руками, поспешно отклоняя его предложение. Хватит с вас на сегодня взрывных переживаний. — Ахх… — на вас с выражением, от которого сжимается сердце, смотрит пара больших глаз. — Не… помогаю?.. — Гхм… Н-не переживай! Я уверен, что найду его! А ты можешь помочь мне… гм… — вы озираетесь по сторонам, стараясь что-нибудь придумать, — наслаждаясь своим заказом! Идёт? — Лучший в этом! — забавный монстрик возвращает своё внимание к еде. — Ням-ням! «Фух… какой же устремлённый малец». «в нём просто пылает желание помогать другим. вот и всё», — подмигивает вам Санс, появляясь лишь ради того, чтобы вбросить рандомную шутейку. «Ох, да ладно!» — вы хихикаете больше от неожиданности, чем от этой старой шутки. Возможно, вам не стоило так поспешно отказываться от помощи Вулкина, но зная его методы… Прыгать в воду, чтобы потушить «исцеляющую» лаву не кажется вам весёлой забавой. «Погоди-ка… Вода! Обречённый!!» — выпаливаете вы и торопливо телепортируетесь на пирс в Вотерфолле. — Эх… Ваше воодушевление длится недолго, поскольку место, на которое вы возлагали больше всего надежд, также оказывается пустым. Заросли тростника тихо шелестят под порывами несущего сырость, холодного ветерка, в то время как мягкий покров тьмы начинает укутывать всё Подземное Королевство. Уже вечер, а это значит, что вы весь день провели за изучением новых и старых областей. Неудивительно, что вы ощущаете просто невероятную усталость. Лёгким пинком вы отправляете в реку подвернувшийся под ногу камешек, распугивая мелких рыбёшек, и смотрите на рябь, разбегающуюся по поверхности воды. — «Стоило бы догадаться, что это будет непросто». Единственным ответом Санса оказывается задумчивое хмыканье, и вы полагаете, что он снова в упадническом настроении. «Не расстраивайся по этому поводу! — кто бы говорил, учитывая, что вы сами расстроены. — Возможно, они покажутся в другое время или в… гм… другом таймлайне». Ваш друг продолжает молчать, явно что-то обдумывая. — «Ты вспомнил что-нибудь ещё?» «ну… да». «Это замечательно! — моментально оживаете вы. — Почему сразу не сказал?» Санс какое-то мгновение колеблется. — «это, гм, личное». «Ох. Понимаю», — и снова секреты. И снова вы понятия не имеете – то ли он вам не доверяет, то ли тут замешано что-то ещё. «мхх…» — кажется, он вступил в какое-то противоречие с самим собой. Ваша голова начинает болеть от напора мыслей, бушующих в его разуме. «Послушай, Санс. Думаю, что ты уже успел узнать меня, — вы не можете просто так оставить подобную тему, поэтому принимаете решение всё обговорить. — Мне всегда интересно узнать о тебе что-то новое, и я всегда наготове, чтобы разделить с тобой что угодно, но… ТЫ не обязан ничего мне говорить, если не хочешь. Это целиком и полностью твой выбор». «да. я в курсе. эт даже не такой уж и большой секрет, — без особого желания произносит он. — просто… типа, ты тоже неплохо меня знаешь. я всё держу в себе. не хочу никого беспокоить, особенно тех, кем дорожу. чем меньше знаешь – тем ты счастливее». Вы чувствуете накатившую симпатию. Неужели он, в самом деле, только что дал понять, что вы ему дороги?.. Однако вы не позволяете этому осознанию отвлечь себя от главной темы. «В этом есть доля правды… — признаёте вы, стараясь и дальше рассуждать здраво, хотя есть у вас гаденькое подозрение, что со стороны вы можете звучать как какой-то зануда. — Я ценю твои попытки оберегать меня так же, как ты оберегаешь Папируса, но… Никто никого не сможет защитить, если никто ничего не будет знать! У тебя есть знания, но ты не можешь вынести всё это в одиночку и ты это знаешь, верно? Одному не под силу справиться с такой ношей». «И не забывай, что мы команда, а это значит, что мы должны всем делиться! Даже если иногда это может поставить в неловкое положение… Ухх… — вам кажется, что что-то идёт не так, и тут вы понимаете, что, по-видимому, начали противоречить сами себе. — Я слишком напираю?.. Прости». «знаешь, что? — внезапно выпаливает Санс. — правда твоя, — к вашему глубочайшему удивлению ваш скеледруг не только кажется согласным с вами, но также твёрдо в этом уверенным. — может быть, это действительно важно». Сложно поверить, что вы так легко уболтали его на разговор, но вы были бы последним идиотом, если бы пошли на попятный, поэтому вы спешите улыбнуться. — «Хорошо, что ты изменил своё мнение». «ну, лады. давай, э-э… давай завалимся куда-нибудь, потому что разговор обещает быть долгим». Секунда или две путешествия по короткому пути, и вот вы уже снова дома. Сейчас он пуст, и вы решаете, что с полным правом можете оккупировать диван, развалившись своими усталыми костями на мягких диванных подушках. Дом… Можете ли вы действительно называть это место своим домом? Кто-то может сказать, что твой дом там, где твоё сердце, но ваше сердце, технически, с Сансом… Делает ли это его тело вашим домом? Отбросив идиотские вопросы в сторону, вы задаёте, хотелось бы надеяться, вопрос, не относящийся к идиотским. «Итааак?» — вы единожды хлопаете в ладоши, извлекая странный и громкий клацающий звук, сейчас звоном отдающийся в ваших ушных отверстиях. «из тех обрывков, что мне удалось собрать – я работал с гастером и его помощниками», — медленно начинает Санс. Вы внимательно слушаете, но его пауза затягивается. — «Ладно, думаю, что это мы уже усвоили…» Вполне возможно, не очень-то хорошо его подталкивать, но любопытство внутри вас полыхает настолько яростно, что вы не можете удержать рвущийся из вас вопрос: — «Так кем тебе приходится Гастер?» С глубоким вздохом он произносит: — «я полагаю, что мы являемся родственниками». — Ооо, так он и есть твой отец! Вон оно как! «погодь, чё? — скелет бросает на вас недоумевающий взгляд. — нет же». «Оу», — а вот теперь вы слегка смущены и самую малость в замешательстве. «ну, по крайней мере, я так не думаю, — он неловко разводит руками. — я, хех, не помню ничего о нём и его последователях. какими они были или в каких отношениях мы состояли… ничего. но там, в доме раи… тебе удалось заметить?» «Заметить… что именно?» «три кровати», — констатирует он, словно давая ответ к загадке. Вы пока не особо въезжаете, но, к счастью, он продолжает говорить: — «глядя на них, я начал вспоминать, каково это было, когда я был ещё карапузом с молочными зубами». «как я играл с папирусом и с кем-то ещё… — его голос приобретает неплохой такой налёт таинственности. — не единожды, а постоянно. и ты помнишь, как рая сказала, что не принимала больше детей, прежде чем мы, гм… ушли». «Это значит, что он ваш… — осознание наконец-то озаряет ваш разум, — …брат?» «ага. полагаю, что это так». «Вау. Вау… Вау!» — вы пытаетесь, но не можете сдержать восторг, чуть подпрыгивая на поскрипывающем диване. Всё-таки теории были верны! Ну… некоторые из них. «Окей, — думаете вы, чуть успокоившись, — продолжай». «опять же, я не знаю точно, кем они были, но я помню, что… э-э… помогал им… со всяким разным». «Ай, завязывай! — вы машете рукой в направлении его иллюзии. — Я точно знаю, над какого рода «всяким разным» вы там работали. ЯДРО, бластеры, решительность, путешествия во времени, и так далее и тому подобное. Тебе не нужно скрывать этого от меня!» Санс усмехается отчасти искренне и отчасти – нервно. — «сложно привыкнуть к тому, сколько информации скоплено в твоей головушке». Что-то в его смехе явно не так… «итак, да, у нас мутилась кое-какая научная дребедень, но, скажем так, всё шло не очень хорошо… провалы имели место быть, и они становились всё более и более опасными, а последний эксперимент… вероятно, стал последним для гастера. также как он мог стать последним и для меня…» Только что… на его лице промелькнула усмешка?.. Или это было лишь ваше разыгравшееся воображение? «Что произошло?..» — осторожно спрашиваете вы. «не знаю. в моей памяти на этом месте одно большое, тёмное пятно. единственное, что я точно помню, так это то, что мой бро… я имею в виду, папирус, защитил меня, встав на пути у той опасности, что была там. я выбрался невредимым, но на нём это сказалось коренным образом, — угрюмо произносит маленький скелет. — ему приходится сталкиваться с последствиями изо дня в день… но мой бро сильный. очень сильный. несмотря ни на что, он остаётся верным своим идеалам. уверен, если бы мне пришлось испытать на себе то, через что прошёл он, я бы не смог так хорошо справляться. или же вообще… я, вероятно, просто потерял бы рассудок». «но, хах, даже так… — качает головой Санс, — он – единственный, кто помогает мне оставаться в относительно здравом уме». «Вау… — не так уж трудно представить Папируса закрывающим собой кого-нибудь от угрозы, особенно Санса, да и мысль о том, что он не всегда был таким, как сейчас, довольно логична… и всё же… осмыслить всё это довольно сложно. — Он действительно изменился настолько сильно?» «типа того. прежде он был гораздо более стабильным, это уж точно. временами я по-прежнему вижу проблески его прошлой, взрослой, личности. временами он бунтует, словно подросток. но большую часть времени он ведёт себя как дитя». «но при этом замечательное дитя, стоит признать», — добавляет он с обожанием, которым так и пропитан его голос. Вы не можете сдержать смешок на этом последнем замечании. — «Ты так сильно его любишь, и это так мило». «конечно, я люблю его. он – моя семья, он спасал меня больше, чем один раз, и даже не принимая этого во внимание, он просто чертовски очаровательный, — воистину, о себе говорить Сансу тяжело, но, как оказывается, когда речь заходит о Папирусе, болтать он может хоть часами. — энергичный, позитивный, добрый, храбрый. он такой крутой… не то, что я». — Хеей! Не вздумай преуменьшать свою значимость! — вы неодобрительно пыхтите. — «Папс классный, не спорю, и что бы ни произошло с его головой, я, несмотря ни на что, люблю его чудаковатость, но ты тоже классный!» «хех», — содержательного ответа от Санса вы не дожидаетесь, но решаете пока что не зацикливаться на этом. «Хм… Полагаю, все эти супер-силы ты приобрёл после того провалившегося эксперимента?» «супер-силы, хех… я бы назвал их иначе, ну да неважно. неа. на самом деле, это случилось раньше, во время предыдущего эксперимента». Вы разрываетесь между желанием задать ещё больше вопросов и тем, чтобы прекратить уже мучить Санса. Похоже, ваша дилемма не укрывается от его внимания. — «ну, по крайней мере, об этом я могу рассказать, так?» «хотя это, гм… трудно объяснить, — задумавшись, он скребёт затылок. — давай просто скажем, что я подвергся чрезмерному воздействию временного потока». «меня подвело любопытство, и я глянул туда, куда не следовало, — его иллюзорный образ показывает пальцем на его левую глазницу. — теперь я могу видеть время с такой же лёгкостью, с какой ты видишь оттенки цветов. это сложно описать словами. я просто… вижу его». «и сейчас я заметил, что моё восприятие обостряется с каждым перезапуском, — он слегка морщится. — не самый приятный опыт». «Это причиняет тебе боль, так ведь?..» — внезапно вас охватывает сожаление. В конце концов, последний сброс произошёл при вашем непосредственном участии. «гм, не волнуйся на этот счёт, — беспечно отмахивается он. — это просто слегка раздражает, и глазница немного зудит». «Постой… Поэтому твой глаз вспыхивает голубым и жёлтым?» «наверное? — Санс ненадолго погружается в раздумья, а затем пожимает плечами. — в смысле, за исключением возни со временем, это происходит не так уж и часто. только когда я на нервах. и я всеми силами стараюсь этого избегать, хех». «Но, всё-таки, почему он вспыхивает цветами терпения и справедливости?.. — гадаете вы, зацепившись за что-то, что ваш разум, по крайней мере, может понять, в отличие от «видимого времени». — Это твои основные черты, ну, насколько я могу судить, но ведь души монстров белые». «хах. без понятия. но это и впрямь звучит довольно занятно. возможно, только возможно, это как-то связано. я, быть мо… — он прерывается, рассеянно уставившись в пространство перед собой. — гм… забудь». «О чём ты?» — нахмурившись, настаиваете вы. «хех… я собирался сказать, что, быть может, мне стоит исследовать этот феномен, но всё это в прошлом». «Почему ты так говоришь? Не вздумай так просто сдаваться!» — Санс сегодня в совершенно упадническом состоянии, но вы ему так просто на полу валяться не дадите. «это уже случилось и очень давно», — и он явно говорит не об исследованиях, связанных с глазом-фонариком. Вы сверлите его долгим, осуждающим взглядом, под которым он начинает неловко корчиться. «угх, полегче, не нравится мне этот твой тяжёлый взгляд. клянусь, я в порядке», — он пытается за счёт шутки выйти из этой ситуации, но вы хорошо держите удар. У вас лишь дергается уголок рта, едва не выдав вас с головой. «ладно-ладно, хорошо, — он поднимает руки, признавая своё поражение, — я подумаю о том, чтобы вернуться к этому… если это вообще возможно». «Тебе просто нужно поверить, что, в конце концов, всё образуется и станет лучше!» — вы чётко видите его сомнения, но при этом решительно настроены поддержать его. «да уж… было бы неплохо». Затем следует долгая пауза, во время которой вы оба погружаетесь в свои собственные раздумья во мраке и тишине гостиной. Вас посещает краткая мысль – где, чёрт возьми, в такой поздний час пропадает Папирус? «если по чесноку, поначалу я не планировал сдаваться, — наконец, со вздохом сознаётся Санс. — я пытался всё исправить, но тут без вариантов – я не могу сделать это в одиночку». «это факт, — отрезает он ваши протесты даже прежде, чем вы успели чётко их сформулировать. — необходим чертов безумный гений, чтобы заставить всё это работать, а ты точно знаешь, чем для него всё закончилось…» «по-видимому, с течением времени тот инцидент и те, кто пропал во время него, ускользали из моей памяти, поэтому я забыл, ЗАЧЕМ я вообще пытался что-то сделать, но… у тебя есть та сила, которую мы пытались постичь». «природный контроль над временем… это, хех, — Санс издаёт нервозный смешок, отводя взгляд, — довольно крышесносно, честно говоря». «поэтому… если ты… возможно…» — ваш дорогой друг-монстр опускает взгляд, очевидно, пытаясь попросить вашей помощи в поиске его пропавшего брата. «Я… не могу больше сбросить время, — вынуждены напомнить вы ему. — Не сейчас, когда Чара блокирует мою способность делать это…» «Но я точно знаю, всё будет хорошо, — прямо сейчас вы не можете сделать ничего, кроме как стараться сохранять позитивный настрой. Как ради блага Санса, так и ради вашего собственного душевного здоровья. — Ты можешь во всём на меня положиться». Приложив все усилия, чтобы звучать твёрдо и уверенно, вы мысленно заявляете: — «Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем!»