В которой, как и в жизни, случиться может что угодно
***
Вы считали, что готовы практически ко всему, что может преподнести вам Чара, но к чему вы оказались совершенно не готовы, так это к тому, что подлюка использует специальную атаку Санса и будет делать абсолютно ничего. День за днём проходят без каких-либо происшествий, заставляя ваше воображение заполнять пробелы чередой предположений, каждое из которых мрачнее предыдущего. Что вообще может удерживать это дитя в Руинах так долго? Какие замыслы вынашивает эта буйная головушка? Быть может, тренируется? Возможно ли, чтобы они с Флауи вступили в союз, чтобы вместе измыслить какой-нибудь коварный план?.. Подобные мысли заставляют вас ежеминутно оглядываться в приступе паранойи, в каждой тени, в каждом, малейшем движении и за каждым углом выискивая жёлтый силуэт. Вы практически на все сто уверены, что с Ториэль произошло нечто ужасное, раз уж она ни единого разу не показалась с той стороны двери. Пылающая внутри вас тревога за бедную матушку-козочку и ваша неспособность хоть как-то повлиять на эту ситуацию заставляют вас до хруста в зубах сжимать челюсти всякий раз, когда вы видите эти треклятые плиты из фиолетового камня. А покажется ли вообще дитя?.. Может ли его отсутствие означать, что вы убили ребёнка раз и навсегда?.. Эта идея разрывает вас на части, и как только она в очередной раз вспыхивает в вашем сознании, вы стараетесь просто игнорировать её. Кошмары также нисколечко не помогают умерить вашу тревожность, постепенно лишая вас как сна, так и рассудка. Ничто не сравнится с ночью, проведённой в беспомощном наблюдении за шизанутым демоном, убивающим всех и каждого, пока сами вы стоите совершенно парализованные, неспособные сделать ничего, кроме как ожидать своей очереди умереть. Ужасающие, искажённые, неестественные усмешки на лицах как Чары, так и Санса вспышками мелькают перед вашим взором. Но самый ужасный образ, являющийся вам не только в кошмарах, но иногда и наяву, стоит только прикрыть глаза… это крохотное, безжизненное тельце, пронзённое бесчисленным множеством сияющих костей, и красный цвет… Ослепляющий красный цвет повсюду. Болезненный вскрик прорезает ночную тишину, сопровождая ваше резкое пробуждение. Только спустя несколько долгих, заполненных паникой секунд, вы осознаёте, что это был ваш собственный крик. Ваше тело трясёт и колотит так, что кости стучат друг об друга, холодный пот градом скатывается по вашему черепу, и вы можете поклясться, что до сих пор слышите демонический хохот где-то на задворках вашего разума. «Снова этот кошмар…» — вы ещё совершенно не успеваете собраться с мыслями, как вдруг без всякого предупреждения раздаётся грохот врезавшейся в стену двери, заставляющий вас подскочить на матрасе. В это же время в дверном проёме возникает тонкий силуэт. — И О ЧЁМ ЭТО МЫ КРИЧИМ?! — бодро восклицает «таинственная» фигура. — Чт… Папирус?.. — вы щуритесь, силясь прикрыть глазницы от бьющего из коридора света. — Ох… Я разбудил тебя? — НЕ ГЛУПИ! КОРОЛЕВСКАЯ СТРАЖА НИКОГДА НЕ СПИТ! — это своё заявление он подчёркивает душевным таким зевком. — НУ ДА ЛАДНО. ВСЁ В ПОРЯДКЕ? — Угу… — отвечаете вы, обхватив себя руками в попытке унять дрожь. — В ТАКОМ СЛУЧАЕ! — на удивление быстро купился он на это. — РАЗ УЖ ТЫ НЕ СПИШЬ, И В ПОРЯДКЕ… ИДИ И ПОДНИМИ УЖЕ СВОЙ НОСОК! Вы внезапно ощущаете улыбку, растянувшуюся на вашем лице. Эта братская носочная война, кажется, никогда не перестанет забавлять вас. — Ок, — беспрекословно киваете вы в ответ. — И ПОСТИРАЙ ЕГО, — ослепляемые светом, вы не можете разглядеть лицо своего собеседника, но наверняка он сейчас хмурится. — Ок. — И УБЕДИСЬ, ЧТО Я НИКОГДА НЕ УВИЖУ ЕГО СНОВА!! — а теперь, судя по голосу, он совсем раздражен. — ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, НА ПОЛУ… — добавляет он, быстро прикинув что-то в уме. — Лады, Папс. — ЛАДНО! — и с этим он уходит, закрыв за собой дверь с тем же «изяществом», с каким её открывал. «ты точно в порядке? — похоже, настал черёд второго братишки выражать своё беспокойство. — тот крик точно не звучал как радостный визг». Вы отвечаете слабой улыбкой. — «Может, я и не такой крутыш, каким хочу казаться, но это был просто дурной сон». Санс приподнимает надбровную дугу, но скепсис с его лица испаряется, как только он понимает, что вы и впрямь уже чувствуете себя получше. — «итак, какие у тебя теперь планы? полагаю, в сон тебя уже не клонит». «Ну… Почему бы не принять «предложение» Папируса и не подобрать, наконец, тот носок?» — думаете вы, уже предвидя реакцию Санса на эту идею. Однако, к вашему удовольствию, он удивлённо фыркает: — «гм… тебе, как бы, не обязательно это делать». «Естественно, но сейчас всё ещё такая рань, и я не знаю, чем ещё мне заняться, поэтому, по крайней мере, я могу прибрать для тебя твою комнату», — пожимаете вы плечами. «чё? — сконфуженно моргает он. — с чего это тебя вдруг потянуло этим заняться?» «Уборкой? Почему бы и нет? Ох… — до вас кое-что доходит. — Тебе не нравится идея того, что я буду рыться в твоих вещах, так?» «да не. просто… это ведь не самое приятное занятие из возможных, — вы уже собираетесь возразить ему, но тут он добавляет: — и, кроме того…» «Что? Кроме того, что?» — спрашиваете вы, когда пауза затягивается. «ну, типа, в чём смысл? всё равно всё это будет сброшено», — наигранно безразлично пожимает он плечами. «Санс… — вы трёте пальцами кость между вашими глазницами, думая о том, с какого боку подойти к этой деликатной теме. — Понимаешь… Иногда всем приходится делать что-нибудь неприятное, так ведь? Но мы делаем это ради конечного результата, а не ради самого процесса, — вы чувствуете отголоски сомнения в душе Санса, поэтому спешите продолжить. — А что касается результата… Даже если ты уберёшься в комнате, в конце концов в ней снова разведётся грязь, но это не должно тебя останавливать! Поэтому, раз уж ты спрашиваешь, то я отвечу, что даже один единственный день в чистой комнате и в чистой одежде всё ещё стоит приложенных усилий!» Санс лишь хмыкает, никак больше это не комментируя. «В любоооом случае! Я просто хочу навести марафет. Не самый плохой способ скоротать несколько часиков ранним утром, как думаешь?» — вы внимательно смотрите на вашего друга в ожидании его ответа. «ага, как скажешь, приятель, — выдыхает он. — я в деле». Уподобляясь генералу на поле грядущей битвы, вы пристальным взором обводите комнату вашего любимого, неряшливого скелета, пытаясь оценить объём предстоящей работы. Практически повсюду видна грязь, по всем горизонтальным поверхностям разбросан мусор, а в воздухе витает далеко не самый приятный запах. И как вы умудрялись так долго жить здесь, прежде чем, наконец, решились устроить уборку? — «Фу, Санс… Твой пол – настоящая помойка. Папс не шутил, когда сказал, что эта комната давным-давно позабыла звук пылесоса». «что могу сказать. мне не нравится убирать пол… я ещё не готов для половых отношений», — и, разумеется, он подмигивает вам. Вы накрываете лицо ладонью и издаёте приглушённый всхрюк. — Боже мой, это была шутка ниже плинтуса! Но мне понравилось! — ваша улыбка озаряет комнату, когда к вам в голову приходит ответка. Вы приближаетесь к старому, слежавшемуся кому постельного белья, который, как вам кажется, в скором времени может превратиться в окаменелость, и выпутываете из его недр краешек простыни. Пыхтя как паровоз, вы начинаете тянуть за него, но задача оказывается куда сложнее, чем вам казалось изначально – ком просто-напросто вцепился в этот кусок ткани, словно болотная трясина. — Фуф, упорная зараза. «чё творим?» — с любопытством вопрошает Санс. «Увидишь!» — отвечаете вы голосом, в котором так и сквозит озорство. Спустя примерно дюжину минут усердного труда вам удаётся отвоевать простыню и, кое-как расправив её, вы встаёте на матрас и принимаете парадную позу, держа полотно на вытянутых руках. Тяжело отдуваясь, вы провозглашаете: — Приготовься к круизу, ибо мы теперь матросы! В комнате виснет секундная пауза, заполненная тишиной… за которой следует взрыв смеха. Довольные собой, вы присоединяетесь к хохоту Санса. В какой-то момент вы чуть не теряете равновесие, покачнувшись на разболтанных пружинах, словно на самых настоящих волнах. — Ох, должно быть, мы пощекотали Несси спинку! «и это всё было только ради того, чтобы выдать шутку?» — качает головой Санс, выглядя при этом крайне впечатлённым. — Ага! «моя школа, — торжественно кивает он, словно умудрённый жизнью гуру. — я горжусь тобой, человек». Вы невольно вздрагиваете и морщитесь. Он уже довольно давно так вас не называл, и почему-то сейчас, когда вы снова слышите от него это слово, вам становится очень некомфортно. «э-э… что-то не так?» — интересуется он, заметив вашу гримасу. «Гм… — вы решаете быть с ним честными. — «Человек» звучит немного… грубо. Представь, как если бы от меня ты слышал «монстр» вместо «Санс»». «да уж, твоя правда. извини». «Что ж, хех… Ты не виноват в том, что я не помню своего собственного имени…» — вы встаёте с матраса, пытаясь загнать куда поглубже нарастающий приступ экзистенциального кризиса, в то время как Санс погружается в свои мысли. В одном он, безусловно, прав, а именно в том, что собирать его носки по всему дому – далеко не самое весёлое занятие, но вы продолжаете напоминать себе, что некоторые дела просто необходимо выполнить. «Ну и «коллекцию» ты тут скопил. Это что, реально одно из твоих многочисленных хобби?» — бурчите вы, старательно пытаясь поймать последний проворный носок, вращающийся в домашнем торнадо вместе с кучей мусора. Санс тихо посмеивается, даже для виду не скрывая веселье, с которым он наблюдает за вашими провальными усилиями. Иногда вы задумываетесь о том, что ему больше подошла бы ипостась тролля, нежели скелета… После завершения тяжелейшей работы вас ожидала поистине королевская награда ни от кого иного, как от Папируса. То лицо, с которым вас встретил поражённый скелет, когда вы и впрямь приволокли грязные вещи в ванную, вне всякого сомнения, стоило того. Он просто завис, остановившись на лестнице без единого движения, с отвисшей челюстью и широко распахнутыми глазницами, словно живая статуя, воплощающая неподдельный шок. Бесценно. Загрузив первую охапку в стиральную машинку – слава богу, вам не нужно действительно стирать всё руками – вы приступаете к раскопкам ящиков в комоде Санса, разбирая и сортируя хаотично сваленные там вещи. И тут ваше внимание привлекает какой-то мягкий, шуршащий свёрток. Когда вы вытаскиваете этот предмет наружу и нерешительно разворачиваете, оказывается, что это совершенно новёхонькая куртка. По факту, она настолько новая, что на её рукаве всё ещё болтается ценник. — «Вау, это твоё?» «э-э, да. а почему у тебя такой удивлённый голос?» — вашу реакцию он сопровождает приподнятой надбровной дугой. — Гм… — неловкая ситуация. Почему вы ожидали, что у него окажется только один предмет верхней одежды? В конце концов, прямо сейчас на вас надеты его запасные вещи, пока основные в стирке. — «Не обращай внимания». «я, как бы, привык к моей старой куртке. она удобная. а об этой как-то забыл… — почёсывает макушку Санс, ощущая внезапное… сожаление? Хм. — примерь, если хочешь». Так вы и поступаете, спустившись по лестнице на первый этаж, чтобы глянуть в зеркало. Отражение являет вам крутого скелета в поношенных джинсах, серой толстовке и объёмной, ярко-красной куртке. Вы с трудом узнаёте Санса в этом стильном негодяе, самодовольно улыбающемся вам из зеркала. Единственный минус этой куртки в том, что у неё нет капюшона с пушистой опушкой, да и вообще какого-либо капюшона, но, на случай чего, для этого у вас имеется толстовка. Спустя, по крайней мере, десять минут, что вы провели, крутясь перед зеркалом, ваш взгляд цепляется за несчастные тапочки, что стойко несли вас через жару, грязь и холод, и вы решаете, что эти древние воители нуждаются в заслуженной отставке. — «К слову, у тебя, случаем, нет ещё и запасной обуви?» «да чем тебе старые удобные вещи насолить успели?» — в шутку прикидывается обиженным Санс, защищая свою манеру одеваться. Вы притворно пыхтите. — А ты не помнишь, как мне довелось шлёпнуться из-за шлёпанцев? «намёк понят, — усмехается он. — где-то в доме должна быть пара старых кроссовок». Место под названием «где-то в доме» оказывается за раковиной. Вы даже спрашивать не хотите, почему они там оказались, хотя и задаётесь вопросом, как вам вообще удалось их там отыскать. Шлёпанцы и кроссовки… Легенды правдивы – у него есть и то, и то! Чуть позже этим же днём, когда вы решаете забрести на кухню и проверить, как у Папируса проходит практика в области готовки, энергичный монстр загоняет вас в угол. — ТЫ УДИВЛЯЕШЬ МЕНЯ ВЕСЬ ДЕНЬ, — он буквально прожигает вас пристальным взглядом. — В ТЕБЕ ЧТО-ТО ПОМЕНЯЛОСЬ, БРАТ… — вы начинаете не на шутку нервничать. Конечно же, он заметил, что что-то не так, раз уж вы ведёте себя не как Санс. — ДАЙ КА ПОДУМАТЬ… — У ТЕБЯ НОВАЯ ПРИЧЁСКА?!! НЬЕХ-ХЕ-ХЕ! — его причудливый смех оглашает весь дом, и вы заметно расслабляетесь. Папирус – такой Папирус. Как, впрочем, и всегда. — Я РАД, ЧТО ТЫ НАКОНЕЦ-ТО РЕШИЛ НАДЕТЬ МОЙ ПОДАРОК! МНЕ КАЗАЛОСЬ, ТЫ ПОТЕРЯЛ ЕГО?.. — так эта куртка – подарок Папируса? В таком случае, почему Санс о ней забыл? Это странно. Пока вы размышляете об этом, образ Санса подкрадывается за спину к его брату и шепчет вам: — «хей, зацени-ка». Его роста едва хватает, чтобы дотянуться до макушки Папируса и сделать ему пальцами пару «рожек». Глупость ситуации, в которой Санс стоит на самых носочках, вытягиваясь в полный рост, и «рогатый» скелет, который, совершенно очевидно, даже не подозревает о своём новом, модном «украшении», оказываются для вас перебором, и вы не можете сдержать тихое фырканье. Которое оказывается моментально замеченным жертвой коварного розыгрыша Санса. — ЭЙ, ЧТО ЭТО ТЕБЯ НАСМЕШИЛО? — Э-э-э… Ничего, — вы, как можете, давите в себе смех. — Просто подумал о… об одной шутке. — ОХ! ПОЧЕМУ БЫ ТОГДА ТЕБЕ НЕ ПОДЕЛИТЬСЯ ЕЮ СО МНОЙ? — улыбается он вам. «Вот дерьмо, Санс, выручай! — вы поворачиваетесь к зачинщику данной проделки, поскольку самим вам сложновато придумать шутку, находясь под чужим давлением. — Ты сам это начал!» Санс самодовольно пыжится. — «не нужно паники, скорая юмористическая помощь уже на подходе». «Это просто ужасно», — качаете вы головой. «нда? ну, для ценителей есть кое-что и получше», — посмеиваясь, он делится с вами ещё одним каламбуром. — НУ? — поторапливает вас Папирус, поскольку с его точки зрения вы всё это время молчали. — Что противоположно пасте? — хихикая, спрашиваете вы. — НЕ ПАСТА?.. — неуверенно предполагает Папирус. — Кариес, — игриво подмигиваете вы. — УГХ! — он корчит недовольную гримасу, а затем выкрикивает: — ПАСТА – ЭТО НЕ ТА ВЕЩЬ, КОТОРУЮ МОЖНО ЗАПИХИВАТЬ В ГЛУПЫЕ ШУТОЧКИ, САНС!! ЭТО ОЧЕНЬ СЕРЬЁЗНО! — Да ладно, не может это быть настолько серьёзно, чтобы хоть изредка и немножко об этом не пошутить, — пытаетесь успокоить его вы, но, похоже, уже слишком поздно. — АНДАЙН НЕ СТАЛА БЫ ПРОВОДИТЬ СО МНОЙ НЕДОСТОЙНЫЙ КУРС ТРЕНИРОВОК! ОНА – ГЛАВА КОРОЛЕВСКОЙ СТРАЖИ, И ТОЧНО ЗНАЕТ, ЧТО ДЕЛАЕТ! — разражается он громкой тирадой, и в ваш разум закрадывается мысль, что он, похоже, старается убедить в этом скорее себя, чем вас. — ЕСЛИ Я ПРОДОЛЖУ ДЕЛАТЬ СПАГЕТТИ, ВКЛАДЫВАЯ В ЭТО ВСЮ СВОЮ ДУШУ, ТО ОНА, ВНЕ ВСЯКОГО СОМНЕНИЯ, ПРИМЕТ МЕНЯ!! — Гм… Разумеется, — зная правду, вы понимаете, что Андайн права. Папс не может быть настоящим воином, поэтому проведение тренировок понарошку, пожалуй, лучшее, что она может для него сделать. Хотя её собственные кулинарные навыки оставляют желать лучшего… Это наталкивает вас на одну идею. — К слову о еде. Насколько я понимаю, она не рассказывала ничего о других видах пищи, так ведь? — НЕТ, ВООБЩЕ-ТО. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ПОКА, — задумчиво отвечает он после секундного обдумывания. — А ПОЧЕМУ ТЫ СПРАШИВАЕШЬ? — Как насчёт того, чтобы нам приготовить что-нибудь вместе? — возможно, вы сможете научить Папируса готовить парочку блюд, а может, и нет, но, в любом случае, это будет весело. — ЧТО Ж, Я ОЧЕНЬ ЗАНЯТОЙ СКЕЛЕТ! — надменно заявляет он, вставая в горделивую позу посреди кухни, но вы-то видите, что он едва сдерживает свой восторг. — НО! РАДИ ТЕБЯ Я СДЕЛАЮ ИСКЛЮЧЕНИЕ!! — Спасиб, бро, — хлопаете вы его по плечу. — Я только достану ингредиенты. И, разумеется, в конце вас ожидал полнейший бардак, но вы знали, на что шли. А без этого, какое было бы веселье? Проходят дни относительно мирной жизни, дневная рутина затягивает вас в размеренный омут скуки, лишь изредка нарушаемый рябью страха от того, что может ждать вас дальше. Не способные угнаться за безумным графиком Санса, заполненным бесчисленным множеством самых странных работ, вы выспрашиваете его, можно ли пропустить некоторые из них. В ответ он предлагает вам просто бросить всё и остаться лишь на часовом посту на пути к Руинам, поскольку вы всё равно уже чуть ли не лагерь там развернули, чтобы, по крайней мере, иметь для этого какое-то оправдание. Живя и работая в Подземелье, вы начинаете больше узнавать о нём. Светящиеся болота Вотерфолла остаются одним из самых красивых мест, что вам когда-либо доводилось видеть. Они просто идеальны для прогулок в те моменты, когда вам необходимо расслабиться и подумать, глядя на сверкающие кристаллы и слушая успокаивающий плеск воды. В Хотленде может быть не столь весело или красиво, как в Сноудине или Вотерфолле, но оказывается, некоторые огненные монстры – это очень даже хорошая компания. Время от времени вы занимаетесь продажей хот-догов в этом месте только лишь для того, чтобы получить возможность увидеть Цундереплэйн, препирающуюся с Вулкином, или школьниц, выполняющих трюки на своих скейтбордах. Вашими Сноудинскими соседями оказываются существа в равной степени как странные, так и милые, создающие свою собственную атмосферу и придерживающиеся местных традиций. И вам даже перепала возможность принять участие в одной из них. — Хей, что здесь происходит? К чему вся эта шумиха? — спрашиваете вы, врезавшись в Папируса, который вихрем влетел через переднюю дверь, впуская в дом облако снежинок и нестройный хор голосов из толпы снаружи. — КАК ТЫ МОГ ЗАБЫТЬ, ЧЕРЕПУШКА ТЫ ПУСТАЯ?! — он хватает вас за капюшон и вытаскивает наружу, словно мешок с картошкой. — ВСЕ ТОЛЬКО ТЕБЯ И ЖДУТ!! В то время как Папирус стремительно движется по направлению к центру города, а сами вы беспомощно и смущённо болтаетесь в его вытянутой руке, до вас доходит, что все жители города собрались вокруг украшенного дерева. Вы замечаете несколько знакомых лиц, но кроме них здесь есть и те, кого вы прежде не видели. Где-то на заднем плане вы видите Монстрёнка – хотя вам и впрямь стоит при случае узнать его настоящее имя – рядом с парой монстров, которые, судя по всему, являются его родителями. По крайней мере, вы полагаете, что они приходятся ему родственниками, так как стоят они близко к нему и, похоже, тоже не имеют рук. — Все в сборе? — басовито вопрошает большой бурый медведь, стоящий в центре площади. Обведя присутствующих взглядом, он кивает, и толпа начинает смещаться, образуя большой круг из совершенно разных пушистых и не особо пушистых монстров. Вы оказываетесь между Папирусом и одной из местных кроликов, которую не особо хорошо знаете, в ожидании того, что же произойдёт дальше. Остаётся надеяться, что это не будет какой-нибудь сатанинский обряд, но кто знает, в эти-то неспокойные времена. «они собираются петь», — отвечает Санс на ваш невысказанный вопрос. «Ооо, — протягиваете вы. — Постой… Блин. Я же слов не знаю!» «не волнуйся, тебе петь не обязательно, равно как и находиться здесь. просто папс любит все эти небольшие события и мероприятия и постоянно таскает меня с собой», — подмигнув, просвещает он вас. Прежде, чем у вас появляется возможность ответить, действо начинается. Покачиваясь из стороны в сторону, все монстры в круге начинают петь. Приди же и останься Ты в нашем городке. С улыбкой не расстанься В подземной сей тюрьме. Пускай этот хор голосов довольно нестройный, но, в целом, звучит он вполне приятно. За исключением, быть может, вклада Папируса, чьё радостное, голосистое пение буквально пронзает ваш череп, однако, похоже, вы постепенно начинаете к этому привыкать. Живём мы небогато, И ночи холодны, Но знаем – ждёт свобода, Коль не свернём с тропы. Насколько вы можете видеть, единственными из присутствующих, кто не поёт, оказываетесь вы и, вероятно, Гриллби, который компенсирует это, подняв руки вверх и раскачивая ими. Почти сразу его голова и пальцы начинают искриться, превращаясь в подобие бенгальских огней. Не плачь и не робей, А с нами песню пой. Мы смотрим в даль смелей, Сплочённые мечтой. Тут ваше внимание привлекает крольчиха. С доброй, мягкой улыбкой она протягивает вам одну лапку. Колеблясь, вы принимаете её, и тут же Папирус хватает вас за другую руку. Стоять здесь, посреди города, украшенного цветными лентами и сияющими гирляндами, глядя на такие разные, улыбающиеся лица, держась за облачённую в перчатку руку и за пушистую лапку… Вам это кажется таким невероятно сюрреалистичным, словно вы оказались на причудливом новогоднем спектакле. Мне руку протяни, За нами, друг, иди, Оставь всё позади В конце пути. Как только песня заканчивается, все начинают свистеть, хлопать в ладоши, топать ногами и делать кто на что горазд, чтобы подбодрить жителей своего города и вообще всех монстров. Псы, похоже, уж слишком увлекаются этим занятием, обнимаясь друг с другом и продолжая громким воем выводить мелодию, даже когда сама песня уже давно стихла. Спустя ещё несколько песен взрослые горожане начинают делиться друг с другом свежей выпечкой и не столь свежими историями и шутками, в то время как их дети просто бегают повсюду и выглядят до невозможности очаровательно. Маленькие комочки слизи, похожие на лизунов, прыгают вокруг, играя в догонялки с парой пушистых детишек в полосатых свитерках. Чёрный щенок, который, если вам не изменяет память, приходится Догго племянником, жуёт печеньки вместе с Монстрёнком, скармливая их восторженно подпрыгивающему динозаврику. В некотором отдалении Папирус спорит о чём-то с крольчихой – по которой ясно можно сказать, что она пребывает в отнюдь не приподнятом расположении духа – подкрепляя слова размашистой жестикуляцией костлявых рук. По всей видимости, он так громко кричал на некоторых куплетах песен, что она с её острым слухом испытала довольно сильный дискомфорт. Ах, Папирус… Этот и без того рослый дуралей с каждым днём всё сильнее растёт в ваших глазах, хотя, казалось бы, любить его ещё больше ну просто невозможно. Теперь, когда вы знаете его секрет – а именно, что он сирота, страдающий от какой-то таинственной травмы разума – вы наконец-то видите, почему корни неизменного уважения Санса к нему настолько глубоки. Он непостоянен, и временами это совершенно застаёт вас врасплох, но он никогда не проявляет жестокости и даже если он внезапно начинает грустить, то оказывается просто не способен оставаться в таком состоянии надолго. Вы вместе готовите и убираете дом, патрулируете заснеженные маршруты, придумываете новые головоломки и проводите вечера за подготовкой своей магии, тела и разума к встрече с человеком. Хотя, стоит признать, касательно этой встречи Папирус испытывает куда больше воодушевления, чем вы. Помимо этого, иногда вы принимаете участие в невинных розыгрышах, как например в тот раз, когда под покровом ночи вы слепили и разместили снеговиков перед всеми окнами в городке. Ох, что это было за утречко! Большинство идей приходят от Санса, в то время как вы, сдерживая смех, претворяете их в жизнь. Реакция Папируса всякий раз варьируется от энтузиазма и смеха до глубочайшего раздражения, что доставляет одинаковое веселье как вам, так и вашему партнёру по розыгрышам. И всё же, самыми забавными и весёлыми оказываются те моменты, когда вы сами придумываете шутки, заставляющие Санса смеяться. Каждый раз при этом вас переполняют гордость и неподдельное счастье. Помимо этого у вас с вашим товарищем по телу весьма неловкие и смущающие отношения. Их тяжело назвать романтичными, но это, определённо, нечто большее, чем просто дружба. Нечто более чувственное, перемежающееся застенчивыми паузами и всплесками тёплых эмоций, которыми спонтанно перекликаются ваши души. А совместное принятие душа умудрилось стать даже ещё более неловким, чем прежде, поскольку вы действительно не знаете, как вам полагается вести себя или даже что вам полагается думать в такие моменты. Как бы вы ни пытались, вы просто не можете привыкнуть к тому, что делите с ним одно тело на двоих. Или, лучше сказать, контролируете его тело вместо него. Это просто кажется… неправильным. За примерами далеко ходить не нужно. Скажем, когда дело касается ваших коллег – королевских псов. Все они просто очаровательные меховые комочки, которые до умопомрачения любят Санса и собираются вокруг, виляя хвостами и прося дать им косточку или просто погладить всякий раз, как только вас заприметят. Вот только вы – не Санс, пусть даже он сам по-прежнему находится внутри его собственного тела. Это напоминает ситуацию, в которой кто-то машет и улыбается вам, и вы отвечаете улыбкой и взмахом руки, только чтобы обнаружить, что внимание было направлено на кого-то позади вас. Жуть как неловко. И вам приходится иметь с этим дело постоянно. Дверь издаёт тихий скрип, когда вы заходите в лучший и единственный бар городка под названием Сноудин. Наступает секундное затишье, во время которого завсегдатаи бросают всё, чтобы глянуть, кто же решил к ним присоединиться, но следом за ним сразу раздаётся шквал дружелюбных приветствий. Большой Пёс выпрыгивает из своих доспехов, оставляя их возле покерного столика, и приземляется прямо перед вами. Не сдерживающий своего энтузиазма собакен кладёт свои тяжёлые, пушистые лапы вам на плечи и облизывает ваше лицо, словно это какая-то особая собачья конфетка. — Ах-хах, да ладно тебе, здоровяк! Мы час назад виделись, — смеётесь вы, взъерошивая его густой белый мех. Тяжело привыкнуть к довольно-таки неприятному ощущению от медленно стекающих по вашему черепу собачьих слюней, но что только не вытерпишь, чтобы осчастливить этого большого щеночка. Следом за ним к вам приближаются две тёмные фигуры, начинающие говорить почти синхронно: — (Привет, Санс. Ты принёс косточек?) — Хей, Санс. Ты обещал, помнишь? — эхом вторит ей другой голос. — Разумеется, пташки, — усмехаетесь вы, вытаскивая из кармана плоды своего последнего магического эксперимента – пищащие жевательные косточки. Одной из фишек – помимо, разумеется, опасности – тренировок в крайней степени усталости является то, что вы никогда не знаете, какого рода странную фигню вы можете ненароком намагичить. Всего лишь небольшое изменение в том, как вы представляете кость, которую собираетесь призвать, и вот, вместо прочной, цельной структуры у вас получается нечто крайне похожее на резину. — (Мы не птицы…) — морщит нос Догаресса. — Спасибо! Спасибо! — Догами пребывает в гораздо большем восторге, моментально хватая одну игрушку из ваших рук, запихивая её в пасть и начиная жевать с выражением чистейшего блаженства на морде. — Эфо восфитифевьно… После того, как были возвращены все приветствия, осуществлены все поглаживания и подарены все подарки, вы садитесь на своё привычное место. Это заведение довольно небольшое – всего несколько столов, бар и сломанный музыкальный автомат – и заполнено сильным запахом псины, перемешивающимся с ароматами фаст-фуд-забегаловки. Сочетание, которое вы вряд ли найдёте где-нибудь ещё. Однако же, на самом деле, здесь на удивление приятно и даже по-домашнему уютно, поскольку гул и потрескивание пламени стоящего за стойкой и протирающего стаканы Гриллби напоминают вам о тёплом камине. Взмахом руки вы привлекаете внимание огненного бармена. — Один молочный коктейль, пожалуйста. — Гриллбз спрашивает, хочешь ли ты, чтобы он снова добавил туда кетчуп, — потратив секунду на размышление, вы согласно киваете. Кому-нибудь другому это показалось бы совершенно отвратительным миксом, и всё же, либо вы съезжаете с катушек от жизни здесь, либо тело Санса действительно берёт своё в вопросах вкусов, ибо клубничный молочный коктейль с кетчупом – чуть ли не лучшее, что вы когда-либо осмеливались попробовать. — Сейчас сделает, — стильный огненный элементаль удаляется, чтобы выполнить ваш заказ. Кажется, он никогда ничего не говорит, однако эта леди-утка, похоже, и слова ему не даёт вставить, всегда разговаривая вместо него. Вы даже задумываетесь о том, а не состоят ли они в отношениях. Но, хей! Почему бы не спросить об этом источник информации, всегда находящийся у вас под рукой? — «Что ты можешь рассказать о Гриллби?» «не особо многое, — Санс появляется на пустом барном стуле возле вас, непринуждённо облокачиваясь на стойку. — только то, что в своей работе ему нет равных, а также, что он превосходный слушатель. довольно интересный факт – мне сложно считывать его эмоции. думаю, он что-то скрывает… но, хех, покажи мне того, у кого нет никаких секретов, и я посмеюсь». «Ну, я ничего от тебя не скрываю! И я знаю, что прошу слишком многого, но было бы неплохо, если бы один невысокий скелет тоже прекратил скрывать от меня всё подряд», — оброняете вы намёк настолько «лёгкий», что он едва не вызывает землетрясение. «хех… возможно, со временем, — пожимает он плечами, опуская взгляд. — кто знает». «Да, гм… Верно. Извини, — он уже и так довольно сильно вам открылся, и вы обязаны дать ему время приспособиться к этому. — Мы знаем друг друга… А, кстати, сколько мы уже знакомы? У меня счёт времени сбился где-то после первой недели». «дай-ка прикинуть… — Санс закрывает глазницы и некоторое время думает, тихо бормоча про себя числа, прежде чем ответить: — двадцать четыре дня, тринадцать часов и… двадцать две минуты, да, этого таймлайна. плюс два дня и около двух часов перед этим». — Э-э?.. Чегоо?.. — вырвавшийся из вас озадаченный возглас привлекает несколько взглядов, но, похоже, местные уже привыкли к тому, что время от времени вы бормочете о чём-то сами с собой. — «Да как ты вообще сумел всё это подсчитать?!» «я ж говорил тебе, что могу видеть время, — спокойно напоминает он вам. — это значит, что я в любой момент могу назвать точное время или то, сколько времени прошло между двумя событиями с точностью до миллисекунды. так что я, в сущности, живой таймер… хе-хе-хе». «Бэд таймер, пффф!» — неловко шутите вы, пытаясь уложить у себя в голове эту информацию. Санс изгибает надбровную дугу в немом вопросе. «Да ничего, забей, — идя на попятный, вы спешите вернуть тему в прежнее русло. — Так значит, чуть меньше четырёх недель, хм… А кажется, будто вечность минула. Мне казалось, что прошло, по крайней мере, полгода!» К вам прибывает ваш заказ, и вы отвлекаетесь, чтобы насладиться нежным, сливочным и вместе с тем солоноватым вкусом напитка, украдкой бросая взгляды на вашего иллюзорного костлявого спутника. Он просто сидит рядом с закрытыми глазницами и улыбкой, словно запечатлённой на его лице каким-то мимо проходящим татуировщиком, пока сам он спал. «Санс, — зовёте вы его, отодвигая допитый стакан. — Можно задать тебе личный вопрос?» «гм… — он мельком зыркает на вас и пожимает плечами. — ну. спрашивай. однако не обещаю, что отвечу». «Хорошо. Итак… Почему ты всё ещё улыбаешься?» — аккуратно интересуетесь вы. «а что? не должен?» — уголок его рта слегка дёргается. «Ты знаешь, что я имею в виду! — вы невольно ощущаете укол раздражения. — Ты совершенно точно способен НЕ улыбаться, так почему ты продолжаешь это делать постоянно? Даже когда я ясно чувствую, что ты грустишь или волнуешься?! — Санс хмыкает, отводя взгляд, будто бы ему хочется уклониться от ответа на этот вопрос. — Ух, прости, если это прозвучало слишком грубо. Я просто не понимаю…» «всё нормас, — медленно произносит он после затянувшейся паузы, заполненной лишь смехом от своры за покерным столиком. — это… гм…» Он снова закрывает глазницы, принимая для себя какое-то решение. — «лады, давай начистоту. иногда у меня действительно возникает соблазн не улыбаться. а учитывая, что только ты можешь меня видеть, да и, к тому же, тебе… всё известно… но…» «Ты не доверяешь мне в достаточной степени? Или ты просто уж слишком привык? — подталкиваете вы его своими предположениями. — Не отвечай, если не хочешь, просто я… беспокоюсь». Санс протяжно выдыхает и усмехается: — «хех. глупо, не правда ли? в смысле, я улыбаюсь, чтобы никто не парился. и это всегда срабатывает. но сейчас эффект полностью противоположен…» «Ага, — коротко киваете вы. — Так в чём причина?» «это было бы нечестно по отношению к тебе, — признаётся он, и его взгляд, направленный на вас полнится грустью, которую ему не удаётся спрятать и в его душе, — если бы я прекратил улыбаться, пока тебе приходится прикидываться вместо меня». «Аввв, Санси… — вы чуть ли не таете от того, насколько мил этот маленький скелет. — Нам не обязательно обоим из-за этого напрягаться! Тебе достаточно долго приходилось это делать, так что сейчас, когда ты можешь позволить себе немного расслабиться, просто возьми и сделай это! Дай своему лицу отдохнуть!» «ну-с, раз уж я скелет, то я иначе и не могу, — момент слабости проходит, и Санс посмеивается, возвращаясь к своей обычной «беззаботности», словно ничего и не произошло. — я по жизни дохлый». «Не-не-не, тебе не удастся отшутиться от этого разговора, — думаете вы, борясь с желанием засмеяться, но следом за этим мягко улыбаетесь. — Тебе не нужно притворяться, когда дело касается меня». «я слишком к этому привык, но… — он слабо поводит плечом. — лады. я попытаюсь». «Ты превзошел мои ожидания», — и это правда. Даже простое признание того, что он не так счастлив, как хочет казаться, уже весьма крупный шаг для этого маленького комочка больших секретов. «правда за правду?» — предлагает Санс, вырывая вас из ваших раздумий. «Э-эм… Давай! — киваете вы. — Что ты хочешь узнать?» «можешь рассказать мне о мире на поверхности? — спрашивает он, глядя на вас в упор. — я читал о нём, видел картинки и фильмы, это да, но тебе довелось жить там… конечно, если ты что-нибудь помнишь». «Ох, вау, с чего бы вообще начать?!» — его просьба застаёт вас врасплох, пусть даже это и был самый очевидный вопрос, который он мог бы задать человеку вроде вас. Задумавшись, вы скребёте затылок. — «Тут много о чём можно рассказать, и я не знаю, сумею ли достаточно понятно всё объяснить. Может, есть что-то конкретное, о чём бы ты хотел уз… Ох, постой-ка! — резко обрываете вы свою мысль. — Думаю, тебе бы хотелось услышать о небе?» Санс кивает, и в его глазницах виднеется проблеск интереса. «Хе-хе, — посмеиваетесь вы. — Следовало бы сразу догадаться». «Небо… по ночам оно тёмное, глубокое, бескрайнее, с крохотными, сияющими крапинками звёзд… Прямо как твои глаза… — вы хихикаете, видя, как он слегка смутился от внезапного комплимента. — А днём оно такое же голубое, как сейчас твоё лицо! И…» «А почему я вообще об этом рассказываю?!» — выпаливаете вы, чувствуя, как вам кружит голову от неожиданной идеи. Санс недоумённо моргает и, прежде чем он сможет что-то сказать, вы поднимаетесь на ноги и громогласно думаете: — «Позволь мне вывести тебя из этой пещеры, и ты сам сможешь всё увидеть!» «э-э, — Санс неловко ёрзает на месте. — не хочу напоминать, но наша последняя вылазка на поверхность оказалась смертельной ошибкой». Вы морщитесь. — «Это верно… Но… Не волнуйся! В этот раз мы не будем отходить далеко и не задержимся там надолго. Мне просто… нужно глотнуть свежего воздуха», — и, разумеется, показать ему настоящие звёзды. Санс погружается в раздумья, и вы можете понять его сомнения. Оставлять ваш пост может быть опасно, но уже настолько долго не происходило ровным счётом ничего, что вам просто необходимо что-нибудь позитивное, что заставит вас обоих встряхнуться. «лады, — медленно кивает он, явно поддавшись любопытству, оттеснившему в сторону его сомнения. — но только на чуть-чуть». Вашей радости нет предела. — Гриллби, запиши это на мой счёт! И покеда всем! Несколько часов спустя вы собираете закуски, приготовленные вами в этот день, и запасное покрывало, чтобы было удобнее сидеть, мурлыча при этом весёлый мотивчик. Оказывается, низкий голос Санса просто идеально подходит для такого ненавязчивого пения. Законный владелец этого голоса не может удержаться от замечания: — «да ты прям в восторге от предстоящей экспедиции». — Да, чёрт побери! — заявляете вы, подбрасывая в воздух печенье с шоколадной крошкой, а затем ловко ловя его и отправляя в рот. — «Это будет просто шикарно, точно тебе говорю!» «хмм… домашняя еда, ночь под звёздами, только двое и больше никого… — вы неистово заливаетесь краской и давитесь печеньковыми крошками, догадываясь, на что он намекает. — …это что? свидание?» — подмигивает он вам, подтверждая ваше подозрение. «А что, если я отвечу, что это и впрямь свидание?» — подтруниваете вы над ним, почувствовав внезапно пробудившееся в вас нахальство. Санс ненадолго замолкает, видимо, не ожидав такого встречного вопроса. «хм, — он пристально смотрит на вас. — думаю, я бы сказал, что это звучит неплохо». «Ох…» — шутка зашла куда дальше, чем можно было предположить, но по вашему лицу уже расползается широчайшая улыбка, грозящая расколоть ваш позаимствованный череп пополам. — «Свидание – так свидание!!»***
Вы сидите возле каменистой стены, наблюдая за тем, как сияющий небесный художник-закат раскрашивает пушистые облака вспышками оранжевого и розового. Ветер подхватывает эти разноцветные, мглистые клочья ваты и сносит их в стороны, разрывает на части и смешивает воедино, формируя безумные, неповторимые узоры. Далеко внизу под всей этой красотой, среди лесов и холмов, раскинулся город, битком набитый людьми. Его жители готовятся ко сну – или, кто знает, быть может, они собираются тусить всю ночь напролёт – в полнейшем неведении о том, что происходит прямо под их носами. Каких-то полдюжины часов пешего хода, и вы могли бы добраться до этого города. Вы могли бы прийти туда и поведать всем о монстрах и их каждодневной борьбе и, возможно, какие-то добрые души захотели бы помочь вам, но… Учитывая результат вашей первой попытки, вам приходится перечеркнуть эту идею. Поэтому вы лишь наблюдаете. Наблюдаете за тем, как небо сменяет свои цвета от смеси различных видов сахарной ваты до иссиня-чёрного лукошка черники. Смотрите на солнце, что всё ниже и ниже склоняется к линии горизонта, и последние его лучи игриво трепещут, слепя ваши глазницы и словно бы говоря вам: «Ещё увидимся! Не пропусти моё следующее выступление!». Разглядываете так похожую на обгрызенную головку сыра луну, что заходит на ночную смену, заливая весь мир своим таинственным, молочным светом. Вас окружает мелодичное стрекотание сверчков, эхом отдаваясь в зёве пещеры, из которой вы недавно вышли. Всё больше и больше маленьких музыкантов занимают свои места в этом оркестре, точно так же, как и звёзды выстраиваются в установленном им порядке на темнеющем небосводе. В какой-то момент к концерту присоединяется одинокая ночная птица, разбавляя его звонкой, весёлой трелью. Вы понятия не имеете, что все эти существа забыли так высоко в горах, но вы, определённо, не против послушать такую прекрасную серенаду. Ваш разум абсолютно чист, служа пристанищем лишь только для мира и гармонии. Вам, наконец-то, удаётся урвать крохотный лоскуток равновесия в этом безумно странном и опасном мире, полном магии. И к слову о магии. Это выражение на лице Санса… Огоньки его глаз словно прикипели к небу, изучая его с жадным интересом наивного ребёнка. В этот момент вы бы всё отдали за возможность украдкой сделать его фото или даже написать полноценный портрет. «вот там созвездие большого пса, но где… а, вот оно», — бормочет он себе под нос, и вы тихонько посмеиваетесь при виде его энтузиазма, думая о том, что, вероятно, вам никогда не надоест видеть его таким. Довольно логично, что у монстров есть свои названия для созвездий, но при этом данный факт совершенно абсурдно мил. Что касается вас – вы не можете отыскать ни одного знакомого созвездия, но, если верить имеющимся у вас крохам воспоминаний, вы всё равно особо не увлекались астрономией. Однако, в этот момент, вы очень даже ею увлечены. Звёзды, рассыпанные по тёмно-синему полотну бескрайнего пространства, сверкают и перемигиваются, заставляя вас ощутить, насколько вы крохотны, незначительны, но при этом насколько вы жаждете приключений. Перед вами расстилается бесчисленное множество возможностей и путей, вас ждёт целый мир, полный чудес! Вас и Санса… Вы смотрите на своего монструозно милого партнёра с глупой, мечтательной улыбкой, расползающейся по вашему лицу. Горный воздух невероятно свеж и наполнен ароматами, которые можно уловить лишь ночью. Он почти неуловимо пьянит вас, и ваш разум начинает заносить в весьма странные дали. Как он вообще может быть настолько привлекательным? Он монстр, он скелет, и для любого нормально человека этого было бы достаточно, чтобы отнекаться и свалить, но не для вас. Для вас он и очарователен, и красив, и, прежде всего, вы знаете, что он больше, чем просто горстка праха в форме маленького скелета. Санс умный, заботливый и такой, — «Такой милый…» «а? прости, не расслышал», — объект вашего романтического интереса отрывается от любования звёздами. «Я… гм… э-э…» — вас охватывает смущение, пока вы спешно пытаетесь придумать, что сказать ему в ответ, и тут к вам на ум приходит то, о чём вам, вероятно, следовало спросить уже давным-давно. — Х-хей! Поверить не могу, что такой вопрос не возникал у меня раньше! — с преувеличенным энтузиазмом восклицаете вы. — «На что это похоже?» «Ну, как ты… там, внутри? — уточняете вы, когда Санс вопросительно приподнимает надбровную дугу. — Я имею в виду, делить твоё тело со мной… Это должно быть странно, верно?» «хм… сложновасто сказать, — он ненадолго задумывается, прежде чем продолжить: — ну, я могу всё видеть, слышать и ощущать вкус точно так же, как и ты, если вопрос заключался в этом». «Но что происходит с тобой, когда я сплю?» — спрашиваете вы, чувствуя неподдельное любопытство. «то же самое. я по-прежнему могу чувствовать и слышать, но не могу видеть. по, хех, очевидным причинам, — усмехается он. — так что, да. для меня ничего особо не изменилось. за исключением того, что я… гм… — он недолго мешкает, — не могу двигаться. словно я парализован, и моё тело движется само по себе. поначалу я инстинктивно пытался как-то шевелиться, нооо… ты в курсах. прекратил, в конечном счёте». «Ох…» — его описание звучит довольно пугающе, и вам становится крайне не по себе. «э-э, да всё норм. я к этому привык. в конце концов, мне нравится делать абсолютно ничего», — он пожимает плечами и подмигивает вам, но вы смотрите на него всё так же понуро. Похоже, Санс понимает, что вы не верите его фальшивой улыбке, и отводит взгляд. — «кхем, так или иначе… после твоего прикосновения к душам открылся своего рода канал?.. — наполовину утвердительно, наполовину вопросительно произносит он. — поэтому я могу слышать некоторые из твоих мыслей и эмоций. это довольно просто, когда они предназначены мне, или же если они просто громкие, но, гм, общие мысли будто приглушены». «а ещё прямо сейчас ты можешь меня видеть, я прав?» — он машет рукой у вас перед лицом, и вы хихикаете, удивлённые этим действием. «Ага, я прекрасно тебя вижу! — с пылом киваете вы. — Это довольно странно, и я не совсем понимаю, как это работает, но мне более чем радостно иметь такую возможность». Санс хмыкает, убирая руку обратно, и вы можете чувствовать, что он польщён. — «думаю, это потому, что мне удалось подключиться к твоему воображению. так я, по крайней мере, могу в каком-то роде двигаться… пусть даже видеть это можешь только ты». В двери вашего разума снова начинает скрестись чувство вины. Очень грустно осознавать, что даже просто будучи здесь, вы сделали Санса заключённым внутри его собственного тела. «хей. я чую, как ты там снова самоедством занимаешься. прекращай уже, ладушки? — он посылает вам волну странных эмоций, которые вы даже не можете распознать, но каким-то образом они вас успокаивают и утешают. — я уже говорил, что рад твоему присутствию. и пусть даже у нас есть проблемы, с которыми нам ещё предстоит разобраться, я… я отлично провожу время. мне нравится твоя компания. и, хех, давненько я так не высыпался». Вам удаётся натянуть на лицо улыбку. — «Да… Эти несколько недель и впрямь были замечательными. С тобой и твоим братом невероятно весело». «Однако мне бы тоже не помешало немного спокойного сна. Всё это напряжение от постоянного ожидания, что случится что-нибудь плохое… — признаёте вы, чувствуя внезапно подступившие печаль и усталость. — Как же я хочу, чтобы эти кошмары прекратились…» «а я хочу иметь возможность помочь тебе снять напряжение…» — тихо шепчет Санс. «Ух… Что?» — вы изгибаете надбровную дугу, не совсем понимая, почему он внезапно занервничал. «хе-хе-хе… — посмеивается он, неловко отводя взгляд. — да не, ничего». Да с чего он так трясётся? Что такого смущающего в желании помочь вам с напряжением? Разве что… Ох, господи. Ваши глазницы расширяются от пришедшей к вам на ум мысли. Неужели он?... Да НЕ. Не может этого быть. Вы не можете просто взять и допустить, что он и вправду… «Ты… хочешь?..» — наводящий вопрос почти против воли проскальзывает в вашем разуме. Осознавая, о чём вы только что спросили, вы плотно зажмуриваете глазницы, мысленно готовясь к тому, что кто-то отвесит вам леща свёрнутой в рулончик газеткой в качестве наказания за то, какой вы нехороший человек. Вы действительно не хотите проявлять излишнюю назойливость, вы не хотите сойти за полного отморозка, вы не хотите позволять своей грязной натуре диктовать ваши действия, и всё же… вы просто не можете сдерживаться. Одна лишь мысль о том, чтобы вступить с Сансом в настоящую близость посылает по вашему телу и душе приятную дрожь. Санс сглатывает, прочищая своё несуществующее горло, и нервно усмехается: — «ех-хе-хе… я… я не знаю, — выдыхает он вместе со слабым дуновением уныния, вырывающимся из его души. — сейчас я довольно-таки бесполезен». «хех. о чём это я говорю, — качает головой маленький, грустный скелет. — я всегда был бесполезным». «Ну что за ерунда, Санс! Неправда это! — возражаете вы, на мгновение даже позабыв о своих внутренних метаниях. — Я знаю, ты точно старался изо всех сил в прошлом, и в настоящем ты мне так сильно помогаешь!» «Без тебя, что бы мне оставалось делать?.. — спрашиваете вы и тут же отвечаете сами: — Мне пришлось бы блуждать вслепую в полном одиночестве. Мне пришлось бы постоянно терпеть неудачи абсолютно во всём, и мне бы точно не удалось остановить Чару без твоих указаний. Ты терпишь меня и всю сыплющуюся из меня чехуйню, словно ты чёртов ангел! — твёрдо и рьяно думаете вы. — Я даже не могу в полной мере отблагодарить тебя за это». «И ты такой классный… — вы ощущаете сильнейший прилив симпатии и седлаете эту волну, не останавливаясь для того, чтобы подумать второй раз. — Позволишь ли ты показать, как много ты для меня значишь?» Вы, в самом деле, только что предложили?.. Что, если он просто не готов к такому серьёзному шагу, и вы запороли ваши отношения этим поспешным, опрометчивым предложением? Это ваше первое официальное свидание, он – монстр, вы делите одно тело на двоих и… Как вы вообще собираетесь заниматься… ЭТИМ?! Санс открывает рот, но из него не выходит ни слова, поскольку ему не удаётся придумать ответ. Огоньки его глаз подрагивают и мечутся в глазницах, словно два синхронизированных светлячка, пойманных в две разные банки, и вы не можете ничего делать – лишь сверлить их молящим взглядом, надеясь, что он, хотя бы, не злится на вас. Ваш страх, однако, оказывается совершенно безосновательным. Санс не выглядит злым или расстроенным, но он, определённо, потерян, взволнован и смущён всем тем, что между вами происходит. И всё же, в это же самое время… его любопытство начинает играть новыми красками.. Словно молодой, игривый лисёнок, оно рыскает вокруг, принюхиваясь к воздуху и осторожно трогая лапкой воду, чувствуя одновременно боязнь и искушение поддаться необычному, новому соблазну. «э-эм…» — застенчивый скелет оттягивает горловину своей футболки. Этот маленький, нервозный жест моментально повышает вашу уверенность, поскольку вы уже чувствуете это… Чувствуете, что он собирается согласиться. «если это… то, чего ты… действительно хочешь…» — шепчет он, пытаясь – впрочем, тщетно – побороть застенчивость. «Это то, о чём мне только мечтать приходилось!» — пылко заявляете вы. Ощущая растущую бурю ваших эмоций, Санс, всё лицо которого стремительно захватывает голубой румянец, смотрит на вас в полнейшем шоке. «Какая же милая зефирка», — думаете вы, пока внутри вас тёплые и пушистые чувства к этому прелестному маленькому монстру борются с возбуждением. И пока что у них явная ничья. «я… я… ух… — заикается он, будучи больше не в состоянии даже взгляд на вас поднять. — я всё ещё не могу поверить… что ты испытываешь ко мне такие чувства…» «Не волнуйся и приготовься пройти посвящение в эту веру», — с мягким смехом вы опускаете взгляд. Широкая грудная клетка вашего взятого взаймы тела поднимается и опускается под тканью одежды, повторяя ритм глубокого, жаркого дыхания, вырывающегося из вашего рта. Вы по-прежнему понятия не имеете, каким образом дышат монстры-скелеты и нужно ли им это вообще, но не этот вопрос заботит вас в данный момент, ведь у вас наконец-то появляется идея, что делать. Вы даже слишком хорошо помните, насколько чувствительными могут быть кости Санса, и если при этом он разделяет с вами все испытываемые ощущения… В таком случае решение может оказаться довольно простым. Вы робко заводите руку под ткань футболки и медленным движением тянетесь к рёбрам, проводя пальцем по краю самого нижнего из них. «Ты, правда, не возражаешь?..» — спрашиваете вы, чувствуя себя немного неуверенно. Санс чуть дёргается, ощутив ваше прикосновение, и неожиданно раздражённо выдавливает: — «угх… бооже… д-да ладно уже! ты в курсе, я терпеливый парень, но это становится до смешного нелепо». «Я… Чт?..» — бормочете вы, введённые в ступор его реакцией. «ты МОЖЕШЬ сделать несколько шагов, не спрашивая, устраивает ли это меня. я ценю твою заботу, правда, но тебе не нужно постоянно обо ВСЁМ меня спрашивать», — а он прав. Осознав, насколько неосмотрительны вы были в самом начале, вы, возможно, слишком сильно стали полагаться на мнение Санса. И всё же вы чересчур смущены, чтобы признать это. — «Я… я просто хочу убедиться, что не переступлю никакую черту…» «не переступишь», — отвечает он и его ментальный образ смотрит вам прямо в глаза. «Н-но…» — пытаетесь протестовать вы, но он вас перебивает. «НЕ переступишь, — твёрдо заявляет он, почти сразу же отводя взгляд. — я… я доверяю тебе в этом плане… лады? так что, пожалуйста, продолжай… не… не заставляй меня м-молить об этом… хе-хех… хе…» — слабо усмехается он сквозь жаркое дыхание, и ваша душа начинает трепетать от возбуждения. Доверие Санса и вид его очаровательной мордашки наполняют вас теплотой и решительностью. Теперь, когда перед вами ясно горит зелёный свет, дающий право приступить к действию, вы внезапно чувствуете, как у вас внутри нарастает нечто порочное. Будто разрешение Санса пробудило маленького, рогатого дьяволёнка, дремавшего всё это время внутри вас. «Что ж, в таком случае… — думаете вы с чем-то сродни голоду в вашем внутреннем голосе. Вы хотите заставить его дыхание участиться, вы хотите услышать его стоны. — Расслабься и наслаждайся поездкой, голубичные щёчки. Я хорошооо о тебе позабочусь!» Несчастный Санс с трудом выдерживает это. Его лицо темнеет ещё на несколько оттенков голубого, и тут вы, наконец, осознаёте… Это его первый раз. Самый первый. Эта мысль вызывает у вас волнение, восторг и в то же время долю грусти. Из всех, кого он встречал на протяжении его очень, ОЧЕНЬ долгой жизни, он выбрал вас, чтобы разделить с ним этот момент. Это поразительно, невероятно и суперски волнительно. Как же сильно вы хотите его обнять, крепко сжать в своих руках, поглаживая по спине. К огромному сожалению, сейчас вы не можете этого сделать… Но вы можете сделать кое-что иное. Избавившись от верхней одежды, вы задумываетесь о том, как поступить с джинсами, но даже со всей вашей неожиданной уверенностью вы всё ещё не обладаете достаточной храбростью, чтобы полностью обнажиться. И, кроме того, как какой-то жалкий кусок ткани сможет вас остановить? Так или иначе, искушение во много раз превышает здравый смысл, так что вы просовываете подрагивающую руку внутрь ваших джинсов и, как только нащупываете кость, проводите одним пальцем вдоль бедра. Медленно, очень медленно и нежно, но не делая нажатие слишком слабым, иначе это лишь вызовет щекотку. «хха…» — лёгкий, тихий стон срывается у Санса изо рта. Этот короткий, стыдливый звук заставляет вашу душу затрепетать. «Ты там в порядке?» — доверие доверием, но вы всё ещё хотите быть уверенными, что с ним всё хорошо. «в-всё з… здорово, полагх-аю…» — еле слышно бормочет он. Вы игриво посмеиваетесь, видя то, как отчаянно он пытается держать себя в руках. — «Ну… это я тебя ещё только дразню». Собирая вместе весь свой краткий опыт, вы концентрируете ваше воображение и магию, посылая их через сознание прямиком в область рта. Вслед за слабой вспышкой света вы проводите языком по внутренней поверхности зубов, ощущая твёрдую и гладкую поверхность. Превосходно. Высвободив длинный, светящийся язычок, вы обхватываете им один из ваших указательных пальцев, полностью оборачивая его и сдавливая, как поступила бы голодная змея со своей жертвой. Горячая, влажная, магическая слюна стекает по рукаву, оставляя за собой сияющую дорожку, и капает вниз, пачкая джинсы, но в данный момент вас не особо заботят пятна. «мммх… о б-боже…» — прерывисто дыша, шепчет Санс, чей иллюзорный образ сидит рядом с вами на покрывале, и вы не можете отвести от него взгляд. Нарастающее желание скачет туда и обратно между вашими слитыми душами. Это выражение на его лице и эти чувства, что вы делите с ним, наполняют вас такой теплотой, такой заботой и, возможно даже… любовью? Вы не осмелитесь сказать этого, поскольку, вероятно, ещё слишком рано, но вы всё равно не можете удержать себя от таких мыслей. «Ты такой славный, Санс… Такой сладкий… Сладкие сахарные косточки», — ваш затуманенный разум хаотично скачет от слова к слову. «Ты такой весёлый, такой добрый, очаровательный, заботливый…» — и нет конца мчащемуся поезду ваших мыслей, заставляющих Санса испытывать неловкость, ибо он не знает, как отвечать на этот бурный поток похвал. «Такой прелестный, такой восхитительный, такой… горячий, — вы буквально пожираете его ментальный образ взглядом, полным обожания. — Ты мне так сильно нравишься». «Мне нравится, всё, что связано с тобой, и всё в тебе. Каждая… маленькая… косточка…» — и каждое слово вы подчёркиваете, проводя пальцами вдоль отдельных костей вашей грудной клетки, ещё сильнее заводя вас обоих ощущениями от этих прикосновений и зная, что Санс чувствует всё то же самое. Сложно поверить, насколько доминантными и дерзкими вы можете быть, сидя здесь, в темноте, когда единственными источниками света выступают сияние луны и иллюминация города вдалеке, лаская и облизывая кости тела, которое вы делите с тем, кто запал вам в душу во всех возможных смыслах. Со страстной нежностью глядя на иллюзию, созданную им для вас, и нежась в симфонии развратных звуков. Эта свобода наконец-то касаться своего тела так, как вы пожелаете, свобода доставлять удовольствие вам обоим кружит вам голову. Возможно, это уже немного чересчур… Или, быть может, этого недостаточно. «Есть что-то, что ты хотел бы попробовать? — жадно спрашиваете вы. — Скажи мне, прошу. Я всё сделаю». «ха… ха… — дыхание Санса настолько тяжело, что сложно сказать – он просто дышит или же смеётся. — тебе правда… не обязательно…» «Если для тебя это слишком, мы всегда можем остановиться?..» — вы, немного переживая, убираете руки от тела. «не… я, гм… я просто… — запинается он. — я и впрямь н-не заслуживаю этого…» «Чушь собачья! — заявляете вы тоном, не терпящим никаких возражений. — Ты заслуживаешь того, чтобы тобой дорожили, и только попробуй возразить!!» «И, кроме того… — думаете вы с мечтательной улыбкой. — Разве ты не помнишь? Не так давно, на этом самом утёсе, ты получил от меня обещание помочь сделать каждого монстра счастливым. Сделать тебя счастливым. В большей степени, чем кого-либо другого. И я не собираюсь отрекаться от своих слов, покуда во мне есть воля к жизни!» «Так что, скажи мне… что я могу для тебя сделать? Как монстры… ну, знаешь… делают друг другу приятно? Есть же способ… верно?» — спрашиваете вы, надеясь, что не допускаете ужасной ошибки. Санс с нажимом проводит костлявой ладонью по лицу, смахивая несколько капель пота. Каким-то образом это зрелище возбуждает вас ещё сильнее. «ха-хах, — неуверенно смеётся он. — у тебя… очень решительный настрой, не так ли?!» «Аааа-гась!» «хех… — Санс закрывает глазницы. — я лишь хочу иметь возможность сделать что-нибудь в ответ…» «Чшш… — мягко перебиваете вы его. — Не беспокойся. Я точно знаю, мы найдём какой-нибудь способ. Что весёлого в том, чтобы думать иначе? Ну а сейчас… Просто расслабься и позволь мне сделать всю работу!» — подмигиваете вы, улыбаясь ему, как вы надеетесь, успокаивающе. Санс, наконец, снова смотрит вам в глазницы, и к вашему безмерному удивлению вы ясно читаете благоговение в его взгляде. «и всё-таки ты нечто особенное… ты так… так… — он ненадолго замолкает, пытаясь подобрать слова, но затем, выругавшись, сдаётся: — бля, я даже описать это не могу..» Теперь наступает ваш черёд расплываться застенчивой лужицей. — «Эмм… Что ж… Мысли о том, что я тоже тебе нравлюсь, для меня более чем достаточно…» «ладненько… лааадненько… — выдыхает он, немного успокоившись. — есть один способ. я… само собой, никогда этого не делал, но, думаю, смогу объяснить». «д-души… двое должны коснуться душ друг друга, чтобы разделить эмоции… прочувствовать их, — говорит он, путаясь в словах. — я… я не знаю, как это будет работать у нас… но…» «Попытка – не пытка, верно?» — с улыбкой спрашиваете вы. «хех… в-верно…» — шепчет он в ответ. Вы взмахиваете рукой, вытягивая души наружу. Пока они парят в воздухе, зависнув перед вашей грудной клеткой, у вас появляется возможность в очередной раз отметить, насколько красиво они смотрятся. И только затем ваш взгляд цепляется за шрам. Разумеется, он всё ещё на месте, будто бы служа вечным напоминанием о том, насколько глупо и безрассудно временами вы можете действовать. Вы смотрите на него тяжёлым взглядом, поднеся к нему большой палец и прикрыв им эту линию, нарушающую в ином случае идеально гладкую поверхность, но затем встряхиваете головой, снова беря себя в руки. Ни в коем чёртовом случае вы не позволите себе разрушить этот момент идиотскими мрачными мыслями! Обхватив слитые души ладонями, но пока ещё не касаясь их, вы мягко улыбаетесь тому, как они трепещут в унисон. Есть что-то очень милое в том, как два этих карамельных сердечка подрагивают вместе. Такие хрупкие, такие восхитительные, такие… сладкие. Вы ловите себя на этой странной мысли. Каково это будет, если не просто коснуться, но лизнуть душу? Лучше выяснить опытным путём. Вы открываете рот, с черепашьей скоростью высовывая язык. Он подбирается всё ближе и ближе к душам, дрожащим всё более и более лихорадочно. Вы нерешительно проводите по ним языком, покрывая яркую, красную поверхность тягучей голубой жидкостью. Прямо как и прежде, всё ваше тело будто деревенеет, а ваш разум впадает в транс, но в этот раз вы позволяете ему затянуть себя глубже в неизвестность. По ощущениям это – за неимением более подходящего слова – необычно. Неуверенные в том, что делать дальше, вы зовёте Санса и… он откликается на ваш зов. Он прямо здесь – всё, что он из себя представляет, вместе со всем, что он думает и чувствует. Застенчивый комочек обнажённых эмоций, таких как волнение, любопытство и симпатия. Вы предпринимаете попытку дотянуться до него, и он льнёт в ваши объятия. И вы теряетесь друг в друге. Люди или монстры, вы или Санс – есть ли хоть какая-то разница? Возможно, где-то она имеет место быть, но, определённо, не здесь и не сейчас, когда вы вливаетесь друг в друга, словно два полноводных речных потока, смешиваетесь, вскипая от эмоций, что даже не имеют названий, во всяком случае, в вашем языке, и просто, чёрт возьми, наслаждаетесь друг другом. Дрейфуя, изгибаясь, кружась в потоках двух объединённых сознаний, наедине друг с другом, наедине с бесконечностью. Кажется, что ваш сюрреалистичный ментальный танец будет продолжаться вечность… Однако всему наступает конец. Мир взрывается внутри вашей головы, и всё вокруг заливает тьмой, поскольку огоньки ваших глаз неконтролируемо закатываются в глубине глазниц. Переполняющие вас чувства просто неописуемы, и вы, не в силах сдержать стон, сжимаете души обеими руками. Следующим, что вы слышите сквозь пелену вашего затуманенного сознания, оказывается сдавленный стон Санса, переходящий в рык. На его голубого цвета лице боль мешается с наслаждением, в то время как от него самого исходят сильнейшие чувства в опасном коктейле множества разных эмоций лишь с малой толикой смущения, от которого он по-прежнему не может избавиться. «нгххх… ч-чщ-чёрт…» — выдавливает он сквозь стиснутые зубы, корчась и сотрясаясь всем телом, и при этом машинально пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы вернуть контроль над собой. Дышит он в этот момент настолько тяжело, будто только что пробежал марафон. Лукавая, похотливая улыбка ширится на вашем позаимствованном лице, пока вы с долей гордости за себя наблюдаете за «страданиями» Санса. Вы сотворили это с ним, вы заставили его почувствовать то, чего прежде он никогда не испытывал… и это ТАК приятно. Медленно отходя от этого сверхъестественного опыта, разделённого вами с вашим не очень юным, но всё же парнем, вы бросаете взгляд на души и поверить не можете своим отсутствующим глазам. Ваша душа сочится красной, липкой жидкостью, стекающей по вашим запястьям. Меньшая, белая душа Санса тоже тает, но поскольку жидкость не может вырваться наружу, она начинает смешиваться с вашей душой, как молоко, смешивающееся с чернилами. В этом зрелище есть нечто прекрасное и даже художественное, а также очень… непристойное. Словно это семя, что каким-то образом оказалось в баночке с желе. Вы фыркаете, чувствуя себя глупо и неловко от этой последней мысли. Хотя, не то, чтобы вы не чувствовали себя неловко до этого. «ха… ха… а-ха-ха… — Санс улыбается с открытым ртом, накрыв глазницы костлявой ладонью. — это было… это… вуух…» «Приятно знать, что ты не разочарован», — игриво мурлычете вы и, несмотря на ваши скромные мысли, чувствуете себя достаточно самодовольно. «какая же ты озорная маленькая ягодка», — усмехается он, качая головой. «К-как ты меня сейчас назвал?» — вы пялитесь на него, чувствуя себя польщённо, но при этом и растерянно. «гм, ну… я тут какое-то время размышлял. о том, что у тебя нет имени… и, как бы… ты так мило себя ведёшь, а твоя душа такая красная, — его улыбка смягчается, когда он показывает на две плавящиеся души, зависшие в воздухе, — что напоминает мне клубнику, которую ты так любишь…» «Аха-ха-ха!» — смеётесь вы. И смеётесь, и смеётесь. Почему-то вы просто не можете остановить свой смех. «я траванул шутейку и даже не заметил этого?» — спрашивает сбитый с толку Санс. «Ха-ха… Фуух… — выдыхаете вы, немного успокоившись. — Да не. Я просто… Я чувствую такое счастье…» — беззвучно шепчете вы, стирая пот и слёзы радости с лица. «Ягодка, значит?.. — хмыкаете вы, поднимая взгляд к мерцающим звёздам. — Мне нравится…» «правда? в таком случае мне следует почаще так тебя называть», — так же хмыкает Санс рядом с вами. Вы знаете, что его образ – не более чем иллюзия, но вы вместе… и это реально. То, что произошло между вами – реально. Тут на ум к вам приходит кое-что ужасное, что заставляет вас непристойно всхрюкнуть. Вы понимаете, что то, что вы собираетесь сказать, невероятно тупо, и всё же вас это ни капельки не заботит: — «Это буквально лучший ёбаный день в моей жизни!»***
И до первых утренних лучей одинокий маленький монстр, который, на самом деле, вовсе и не одинок, сидел возле края утёса, смотря ввысь, на далёкое небо, улыбаясь, смеясь и надеясь на лучшее.***
Наступают и проходят мимо ещё несколько дней. Не многое меняется с тех пор, как вы с Сансом разделили ту ночь страсти. Ваша привязанность друг к другу по-прежнему неуклюжа и неловка, вы всё так же, день за днём, делитесь шутками, симпатией и уважением, живя мирной, нормальной жизнью. Ну, настолько нормальной, насколько это слово подходит к ситуации, в которой вы заточены в подземелье, полном причудливых и странных монстров. Ваш текущий день ползёт медленно и с ленцой и, как обычно, ничего не происходит. Вы сидите в укрытой снегом сторожке, мечтая, чтобы поскорее наступил вечер, ведь вы с Папирусом запланировали посмотреть мультики, которые он принёс от Андайн. Для разнообразия – не аниме. Соблазн просто взять и вздремнуть оставшееся рабочее время весьма велик, и вы умащиваетесь как можно удобнее, чтобы именно это и сделать. Вы уже готовы отрубиться, но тут раздавшийся в отдалении скрежет смахивает с вас всю сонливость. — Ась? — вы приподнимаете голову, до этого покоившуюся на ваших сложенных руках, чтобы оглядеться по сторонам. — «Санс». «да? — его иллюзорный образ, зевая и потягиваясь, появляется рядом с вами. — что там?» «Ты что-нибудь слышал?» — вы вдвоём внимательно прислушиваетесь, но вокруг стоит тишина. Вы чувствуете себя крайне неспокойно, не смея шевельнуться или вздохнуть. Проходит несколько очень долгих минут, прежде чем вы, наконец, слышите мягкое похрупывание снега… Приближающееся со стороны двери в Руины… Внезапно вы ощущаете весь окружающий вас холод, как будто у вас вдруг снова появилась кожа. «похоже, у нас гости», — озвучивает Санс мысль, мелькнувшую в вашем разуме. Его голос натянут, и вы чувствуете напряжённость, источаемую его душой, мешающуюся с идентичным ощущением в вашей собственной душе. Прячась в тенях деревьев, вы следите за нарушителем спокойствия. Маленькой, понурой фигуркой, пытающейся втянуть голову в плечи. Время от времени взгляд человека мечется по сторонам, словно в лесу скрываются монстры, только и ждущие удобного момента для нападения. Впрочем, так оно и есть. Внутри вас начинает закипать гнев. Гнев, порождаемый страхом за вашу жизнь и за жизни ваших друзей, но также и раздражением от такого чертовски долгого ожидания, вынуждавшего вас существовать на пределе ваших нервов, и всё из-за этого назойливого мелкого отродья. Вы мысленно успокаиваете и подготавливаете себя. Сколько планирования и тренировок было проделано в ожидании этого самого момента… И всё же ничто не идёт так, как вы запланировали. Всё происходит за считанные, бешеные секунды. Вы телепортируетесь и оказываетесь прямо перед ребёнком, немедленно призывая четыре стены костей, чтобы попытаться поймать птенчика в своеобразную клетку, надеясь, что без ножа освободиться окажется не так-то просто. Как только дитя видит вас, страх вынуждает его отшатнуться. Сделав неловкий шаг назад, малыш запинается и падает. Падает прямо на вздымающиеся из-под земли кости. С отвратительным чавкающим звуком разрываемой плоти кости пронзают крохотное тельце. Красная жидкость брызжет фонтаном, и несколько капель попадают прямо на ваше лицо, на котором застыло выражение чистейшего ужаса. Ребёнок ещё жив, но очевидно, что долго он не протянет. Тело перед вами подёргивается в спазмах агонии, и тут происходит нечто ещё более шокирующее. В звенящей тишине застывшего заснеженного леса умирающее дитя приоткрывает рот и шепчет, давясь кровью, заполняющей разодранные лёгкие: — Прошу… кха… шанс… Маленькое тельце обмякает, сползая всё ниже к земле, сама жизнь утекает из него, струясь из ран, расцвечивая красным белые кости и снег и снова перенося вас в кошмары, непрестанно преследовавшие вас после столкновения с Чарой. Вот только сейчас всё гораздо, гораздо хуже. Похоже, вы только что случайно убили того, кто всего лишь хотел получить шанс.