Not in love

Подходящий магазин нашёлся в нескольких кварталах от клиники. Я бодро шла по тротуару, сжимая чужой телефон в руках и стараясь не думать о том, что, скорее всего, разблокировать его можно будет только с помощью пароля. Дождик прекратился, но было довольно прохладно. Пальто я оставила в кофейне, и колючий воздух нещадно забирался под блузку, так что я обхватила плечи руками и ускорила шаг. Навстречу шли люди, по улице ехали машины; всё было как обычно — за исключением того, что как обычно было для остальных. Для меня всё было крайне... нервирующе. Руки, конечно, уже не тряслись, а спокойствие более-менее вернулось, но тонкая нить тревожности была натянута до предела, и, стоило мысли неосторожно коснуться её, вновь возвращался страх. Я перешла дорогу и открыла дверь большого магазина техники. Ко мне тут же подскочил продавец, и, впервые за многое время, мне действительно понадобилась его помощь. Состроив жалобную гримасу, я сочинила про то, что не могу открыть дверь квартиры, в которой остались деньги и одежда, а телефон разрядился, и всё в таком духе; этим я добилась того, что зарядка была найдена, розетка предоставлена, а на мои плечи заботливо накинута чья-то куртка. Мои пальцы немного дрожали, когда я подсоединила телефон, экран которого тут же вспыхнул синим цветом с золотой изящной М в центре. Я совершенно точно не видела раньше ни одной марки с таким лейблом. Может, что-то китайское?.. На экране высветилась клавиатура — необходимо было ввести пароль. Конечно, само собой. Вряд ли суперважный телефон бандита мог обойтись без охранной системы. Вот только задачу мне это никак не упрощало; на экране была только клавиатура, никаких кнопок экстренного вызова. Я попробовала потыкать по всему экрану, но добилась только гневной вибрации на один неудачный ввод пароля. Количество попыток сократилось на одну. Я уже собиралась со вздохом отложить телефон в сторону и, подумав о своей горькой жизни, вернуться обратно к Марку, когда вдруг раздалась жизнерадостная мелодия Bee Gees, и я, вздрогнув, испуганно взглянула на телефон незнакомца. На экране не было номера — только две иконки. Ответить или нет — думала я недолго. — Чёрт, Джим, мы же договаривались, что ты не выключаешь телефон, — стоило мне нажать на зелёный кружок, в трубке раздался недовольный мужской голос. — Тебя повсюду ищут люди Хоппера, а Конгломерат всё больше в замешательстве — кто-то разнёс слух, что тебя подстрелили в Хаммерсмите. Я уже отправил пару команд уладить всё с Хоппером, но твоё присутствие необходимо, чтобы... — тут он вдруг замолчал, а я в панике закусила губу. — Джим? — вкрадчиво произнёс он. — Джим, это ведь ты? Я вспотела. Одно неверное слово — и он повесит трубку, и плакала наша возможность поскорее сбагрить незнакомца — Джима — в надёжные руки. — Джим у меня, — выпалила я, лихорадочно соображая, что говорить дальше. Мой собеседник молчал, ожидая продолжения, и бросать трубку пока не собирался. — Я... А вы кто? — я сказала это прежде, чем подумала, и больно ущипнула себя за ногу. Почему я не могу нормально соображать в стрессовых ситуациях? — Это не имеет значения, — холодно отозвался мужчина. — Вы находитесь на Барк Плейс. Через две минуты там будут мои люди, которые позаботятся о вас, сколько бы охранников вы ни наняли, так что в ваших же интересах отдать Джеймса и исчезнуть из Лондона. У меня вырвался нервный смешок. Да уж, тут полно охранников, в магазине техники-то. Я осмотрела зал. Целых три. Вот это армия. В который раз за день мне приходилось объяснять неправильно понятую ситуацию, и у меня возникли сомнения в том, что проблема в остальных, а не во мне. — Так, спокойно, — совсем не спокойно произнесла я и снова ущипнула себя за бедро — для профилактики. — Не надо ни о ком заботиться. Я просто хочу помочь. Я... — я выдохнула и выложила мужчине всё случившееся, стараясь, чтобы мой голос не особо заметно дрожал. Пару секунд он молчал, потом я услышала тяжёлый вздох. — Я буду у этой вашей клиники минут через десять, — сказал он наконец и повесил трубку. Я некоторое время смотрела на погасший экран, а потом выдернула телефон из зарядки и помчалась к выходу, на ходу сунув куртку сотруднику и сопроводив это сбивчивыми благодарностями. Надо было срочно добраться до Марка и сказать, что всё получилось. И, соответственно, предупредить. Я выбежала на улицу и... меня в мгновение ока скрутили и запихнули в машину, я даже не успела понять, что произошло. Просто в один момент я моргнула, а во второй за мной уже захлопывали дверцу автомобиля. Я даже закричать не успела. Да и вряд ли бы это помогло. На голову мне накинули мешок из тёмной ткани, телефон отобрали, но руки не связали. Я сочла это хорошим знаком, насколько в этой ситуации понятие «хороший знак» было применимо. Запасы адреналина иссякли на предыдущих этапах этого дня, но чувства страха отчего-то не было, только непонятная весёлость и, пожалуй, обречённость. Мой мозг уже отказывался воспринимать действительность в полной мере — и это было к лучшему, однозначно. — Не дёргайся, — меня легонько ткнули в бок, и я автоматически повернула голову в сторону говорящего. Правда, в мешке было сложно что-то разглядеть. — Тебе не причинят вреда, если, конечно, это не ловушка. Тогда будешь умирать очень медленно. Поняла? Я усердно закивала головой, так, что заболела шея. Хорошо, что это не ловушка. Главное, чтобы они это поняли. Машина тронулась, но через пару минут остановилась. Насколько я понимала, мы доехали до клиники и теперь ждали того, с кем я говорила по телефону. Что же, мне было нечего скрывать, поэтому я начала размышлять, как лучше намекнуть на то, что я бы не отказалась от денежного вознаграждения. Надо признать, невозможность что-либо увидеть начинала слегка тревожить, но я старалась не обращать на это внимания и закрыла глаза, чтобы хоть как-то сделать вид, что я контролирую ситуацию. Ждать долго не пришлось. Я успела подумать о том, что сумма должна быть разумной, иначе либо посмеются, либо вообще убьют, потом мои мысли перескочили на ситуацию, в которой нас с Марком в любом случае убивают, так как мы видели лицо раненого бандита, и я уже представляла себе, как мы в последний раз смотрим друг на друга, как вдруг меня снова схватили за предплечье и вытащили из машины. Я была этому даже рада. Меня ткнули в спину, и я сделала несколько шагов вперёд, прежде чем споткнулась и упала, успев подставить руки. Ладони неприятно резанул асфальт, и я скривилась, сдерживая вскрик и выдавая только едва слышное мычание. Колени тоже заныли, но их хотя бы защищали джинсы, а вот кожа на ладонях, судя по всему, заметно пострадала. — Я что, говорил что-то про мешок? — спросил знакомый голос, и меня резко подняли на ноги, сдёргивая с головы надоевшую ткань. Я прищурилась, быстро привыкая к неяркому дневному свету. Рядом со мной, напротив очередной чёрной машины, стоял высокий мужчина в чёрной водолазке, недовольно глядящий мне за спину. Сзади забормотали что-то про безопасность, но он поднял руку и перевёл взгляд на меня. — Так-так, — сказал он, и я вдруг почувствовала, что он гораздо, гораздо опаснее тех четырёх, с которыми я встретилась около кофейни. — Если тебе есть, что сказать, то лучше это сделать сейчас. До того момента, когда меня начнут пытать, мысленно добавила я. — Всё... — у меня внезапно сорвался голос, и я неловко откашлялась. — Всё так, как я сказала раньше. Ваш... Джим или Джеймс в клинике, его зашивает мой друг. Я так поняла, что это в качестве временной меры, дальше ему потребуется нормальное лечение... — я потихоньку замолкала под взглядом холодных голубых глаз, вдруг почувствовав себя жалкой и мелкой. Сзади раздалось осторожное покашливание. — Тепловизоры подтвердили, что в указанном учреждении находятся только два человека, — услышала я. — Территория вокруг так же не вызывает подозрений. Было бы странно, если бы Бейсвотер вызывал подозрения. Тут так много богатых людей, что всюду понатыканы камеры, а стоит появиться хоть какой-то подозрительной компании, сразу же приезжают патрульные. Видимо, высокий об этом знал, поэтому сейчас мы стояли в переулке рядом с основной улицей. Ещё бы, даже бандиты бы не рискнули стоять вот так вот посреди Бейсвотера, да ещё и угрожать невинной девушке. А в переулке — без проблем, пожалуйста, главное — не особо громко. Высокий посмотрел прямо мне в глаза. — Нарочно такое не придумаешь... — задумчиво пробормотал он, а потом качнул головой. — Ты останёшься здесь. Вы, двое, — снова заговорил он с подчиненными, — берите носилки и идите внутрь. Гражданского не трогать. О возможных затруднениях сразу доложить. Я молча рассматривала свои поцарапанные ладони, понимая, что спорить бесполезно. Оставалось просто надеяться, что меня отпустят, как только Джеймса погрузят в машину. Я уже смирилась с тем, что меня воспринимают как досадную проблему на пути к боссу — или как потенциальную угрозу, но всё равно было как-то... обидно. Когда я тащила Джеймса в подсобку, когда везла его в такси, когда стояла в дверном проёме и смотрела, как он по бледности сливается со стеной — я ведь хотела как лучше, чтобы его не забрала полиция и не добили те мужчины, а сейчас со мной обращаются так, будто я могла всё это подстроить. Наверное, просто были похожие случаи, тут же утешил меня мозг, и я продолжила разглядывать ладони уже чуть повеселее. Подушечки несильно кровили; немного щипало, но боль уже ушла. Хорошо, что рядом есть Марк. И пластыри. — Тебя отпустят, как только я смогу убедиться, что всё в порядке, — сообщил мне высокий, и я подняла голову, снова столкнувшись взглядом с его невероятными глазами. — Думаю, не надо говорить, что всё это не стоит распространять в полиции, в интернете или в приватных беседах с подружками? Я не смогла понять, шутит он или нет, поэтому усердно закивала. И вспомнила ещё кое о чём. — Послушайте... — я нерешительно моргнула. — Там, в кофейне, приходили четыре типа... Я им сказала, что он, ваш Джеймс, вышел через чёрный ход, а это не так. Думаю, они это поняли и... Какова вероятность, что они придут и убьют меня? — сказав последнее предложение, я покраснела, но продолжила смотреть ему в глаза. Он усмехнулся, и я только сейчас заметила тонкий шрам на его скуле. Впрочем, это его нисколько не портило. — Мы уже с ними работаем, — он вдруг окинул меня пристальным взглядом. — Хочешь сказать, ты в одиночку смогла куда-то его транспортировать? — в его голосе явно сквозила насмешка. А на что я надеялась? На уважение? Я пожала плечами, мол, как видите, так всё и было. Он собирался сказать что-то ещё, но небольшая рация у него на плече зашипела, оттуда донёсся голос его подчинённого, и я вдруг увидела, как на его лице на пару секунд проступило явное облегчение, тут же сменившееся непроницаемой маской. Этот Джеймс так важен для него? Подумать на эту тему я не успела — высокий открыл дверцу стоящего рядом автомобиля и сел на водительское сиденье. — Надеюсь, мы больше не увидимся, — сказал он, и я мысленно с ним согласилась. Машина дала задний ход, и через полминуты я уже стояла в переулке в полном одиночестве, борясь с желанием лечь прямо на асфальт и свернуться в клубочек. Вместо этого я медленно побрела в сторону клиники, предвкушая длинный разговор с Марком. И обед. Мне очень сильно захотелось есть. Наверное, оттого, что над моей душой больше не висел тот факт, что кто-то мог умереть. Это было бы прекрасным окончанием всей этой истории, но вселенная решила иначе.