Трава печали

      Около развалин Хэлгор давно толпились изнывающие от нетерпения поклонники. К служебному входу прискакал конь. С него первым свалился один из назгулов. Все тёмные эльфы несколько секунд стояли в ступоре. Тут очнулся какой-то эллери ахэ в чёрной хламиде и капюшоне и сказал «Это же назгул». Потом с этого же коня свалились Гортхауэр, Верховный назгул, Мелькор и ещё какой-то назгуль. Мелькор вышел и сразу пошёл к поклонникам. Юноши и девы сразу его окружили.       — Хватит, пошли, - процедил сквозь зубы злой охранник-орка.       У Мелькора он уже в горле стоял.       — Да подожди ты! - заорал он.       Одна тёмная эльфийка не сдержалась и спросила.       — А вы всегда такой добрый?       — Нет не всегда. Но как можно быть злым с такими учениками?       Не зная, как пройти на развалины, они постояли со своими поклонницами ещё минут пять и еле как выбрались из толпы. Пообещав, что концерт будет хороший. Ниэнна пришла через пару минут, как они зашли в здание. Она проспала всё это и ругала себя за то, что так сильно напилась       — Что вы там так долго? - спросил ещё какой-то назгуль, когда в гримёрку вошли Мелькор и Верховный.       — Поклонники окружили, - ставя баул на пол сказал Мелькор. - Скажи спасибо, что ещё пришли.       В гримёрке на стеклянном столике стояли кровища и трава.       — Когда будем выходить? - расчёсывая волосы спросил Мелькор у всех.       — Через пять минут, - ответил Верховный, взяв со стола кувшин минеральной кровищей и отпив несколько глотков.       Ещё какой-то назгуль рылся в мешке. Саурончик сидел на стуле в углу комнаты и с улыбкой смотрел на всех со стороны.       У Мелькора и всех остальных были кожаные штаны и чёрные рубашки, только с разными надписями. Цепи были на всех.       Тёмных эльфов начали впускать. Зал начал постепенно наполняться подданными. Рассевшись по местам, они начали орать кто «ЧКА», кто Учитель. По всей сцене были разбросаны ярко-чёрные розы. На барабанах одного из назгулов были разбросаны лепестки ирисов.       — С богом, - сказал Мелькор за кулисами всем своим друзьям. Он даже и сам не понял, какую сморозил глупость.       По всему полу лежали цепи. Несколько раз Гортхауэр споткнулся, чуть не разбив себе нос (и не только). Наматерился он в этот момент, наверно, на всю свою оставшуюся жизнь. Покрестившись за каким-то фигом три раза Мелькор вышел на сцену. Весь зал снова охватили крики.       На сцену с лютнями выбежали Саурон с Верховным. А ещё какой-то назгуль вышел себе потихоньку, даже не вышел, а вылетел из-за кулис на сцену, запнувшись о цепь, которая лежала на полу. Он бы и летел так, если бы не доспехи одного из назгулов. Ещё бы чуть-чуть, и он бы продырявил один из них своей башкой. Он задел несколько тарелок своей лютней и раздался металлический звук. Один из назгулов там чуть не обосрался от смеха. Послышались три удара о тарелку. Один из назгулов сидел и корчил рожи. Саурон ржал. Мелькор за всю свою творческую жизнь на сцену вышел босиком. Раздались первые лютенные риффы.       — Привет, привет друзья, - держа в руке меч сказал Мелькор.       Ниэнна не могла отвести от него своего взгляда. Послышались первые слова её любимой песни: «Ниэнна из тех королев что любят роскошь и ночь…»       Он пел грубоватым голосом, но в то же время мягким голоском. Она смотрела на него. Смотрела и не могла насмотреться. Она хотела затащить его в постель. Хотела спрягнуть его. Только царить на земле ей долго не суждено. Ну, а пока, как валаршу, на руках носят Ниэнну. Всё началось не со зла. Всё началось как игра. Но лестницу в небо сожгла плата за стыд твой и страх.       Толпа потихоньку сходила с ума. А Ниэнна в данный момент хотела дотронуться до него. Ты и они — я порвал бы эту нить. Слышишь, Ниэнна? Сводит с ума Улица маков. Спрячь свой обман улица с (трахов). Грязь под ногами Валар чище, чем фальшь сладких слов. Я подаю тебе знак бросить своё ремесло. Брось и уйди, пусть растает, словно дым, облик Ниэнны…       Эллери ахэ стояли, внимая каждому звуку. Они хлопали в такт песне и старательно подпевали. Один из назгулов корчил угарные рожи, а Мелькор обнял за плечи обиженного ещё какого-то назгуля и что-то говорил, мешая нормально сыграть соло. Сводит с ума Улица маков. Спрячь свой обман, улица с (трахов). Я люблю и ненавижу тебя. У королевы нет сил. Трудно пойти вновь на риск. И она разбивает часы, чтобы продлить себе жизнь. Жить, ведь пока, как валаршу, на руках носят Ниэнну       — Спасибо, - начал говорить Мелькор, когда музыка закончила играть. - А сейчас мы сыграем для вас песню с нашего последнего альбома, это лирическая баллада, которая называется «Осколок лавы».       Он опять начал носиться по сцене, как бешенный. Верховный с ещё каким-то назгулём трясли своими костями, а один назгул продолжал корчить рожи, Гортхауэр смотрел на них и смеялся. Окончив петь эту лирическую балладу, Мелькор остановился посередине сцены и снова заговорил. Волосы у него были уже мокрые, в зале стало жарко.       — Спасибо, спасибо друзья. Ну, а сейчас я предлагаю всем нам вернуться на 1600 лет назад. Я понимаю ваш свист - дело в том, что всем нам вернуться на 1600 лет, наверно, тяжело. Поскольку многим из вас тогда ещё не было никаких лет… но дело не в этом, дело в том, что 1600 лет назад началась история нашей группы с песни «Мелькоро».       Слушатели засвистели и заорали ещё громче. И опять началась та же самая картина. А Ниэнна стояла и всё смотрела. «После концерта у него наверно все ноги будут БОЛЕТЬ», - подумала она, ей стало жалко его.       Закончив петь эту песню, он опять начал разговаривать со зрителями.       — Спасибо, спасибо. Вы знаете, сегодня нас постоянно спрашивают о том, как мы относимся к той или иной проблеме. Сегодня у нас Всемирный день борьбы со СПИДом, но… мы также считаем, что острой проблемой является проблема травищи и всё то, что мы думаем об этой проблеме, мы сказали в песне «Валарская пыль».       Мелькор опять приготовился навёрстывать мили, бегая по сцене. На краю обрыва, за которым вечность Ты стоишь один во власти странных грёз. И, простившись с миром, хочешь стать беспечным, Поиграть с огнём нездешних гроз. Наконец ты счастлив как никто на свете. Валарская пыль тебя уносит вверх. Только ей подвластны и восторг, и ветер. В жидких небесах звучит твой смех. Валарская пыль! Это сон и быль! Безумец, беглец — дороги нет. Ты видишь неверный свет. Твой Валар зажёг мираж огня. Он хочет убить тебя. На краю обрыва песня неземная, Музыка Валар и голоса Валарш. Ты царишь над миром, Но торговец раем Вынет душу из тебя за Сильмарилл. Ты устал быть птицей и сорвался камнем, Рухнул с высоты, спасаясь от судьбы. На краю обрыва вновь летят на пламя Сотни мотыльков-самоубийц. Валарская пыль! Это сон и быль! Безумец, беглец — дороги нет. Ты видишь неверный свет. Твой Валар зажёг мираж огня. Он хочет убить тебя. Убить тебя!       Зрители просто взрывались от каждого звука голоса своего идола, и все развалины были заляпаны кишками, мозгами, ушами и залиты кровищей. Ниэнна увидела свежие капли крови на его ногах. «Он терпит БОЛЬ. Это всё из-за дурацких роз» - сказала про себя Ниэнна.       И тёмные эльфы всё никак не могли успокоиться. Они орали, визжали, топали ногами, хлопали в ладоши. И ничего даже не замечали что ему БОЛЬНО. Последние песни, которые он пел от сердца. Он хотел передать ученикам смысл этих песен своим голосом, тоном, все, что написано в этих песнях.       Под конец он перестал бегать. Только иногда делал какие-то несуразные движения и что-то говорил Гортхауэру.       «Кровь за мозги», «Беги от Света», «С кем ты?», «Тьма Внешняя», «Кто ты?», «Обман», «Тьма длиннее Света» прозвучали в уцелевших стенах развалин Хэлгор. Концерт закончился на песне «Запой».       Ниэнна и всё поклонницы, что стояли близко к сцене, видели слёзы в его глазах. Она стояла, слушала его голос, смотрела на него и тоже плакала. Плакала из-за того, что ему БОЛЬНО стоять на этих розах.       Во время этой песни многие эллери ахэ плакали. Но большая часть их визжала и орала. Они провожали своих любимцев. И верили, что они приедут ещё. После концерта некоторые расходились по своим убежищам, а некоторые отправились веселиться и пьянствовать дальше.       Все музыканты и вокалист пошли за завесу. У Мелькора всё ещё были слёзы в глазах. Никто не знал, что сейчас творится у него на душе. Когда он узнал, что его жена, которой у него никогда не было, умерла, он наложил на себя руки. В тот вечер он послал осанвэ Саурону. Сау его голос не понравился да и мысли тоже. Он знал, что Мелькор сможет сделать всё, что захочет. Гортхауэр сразу же помчался к нему. Открыл дверь ключом, что когда-то дал ему Мелькор. В покоях пахло кровищей. Он обошёл все комнаты, но так и не нашёл своего друга и не только. И только через несколько минут он заглянул в купальню, где лежал Мелькор.       Из крана потихоньку капали капли воды. В ванне, наполненной водой, истекая кровью лежал Мелькор, в одних штанах. В тот вечер он перерезал себе вены. Саурона осенило тогда, как он увидел всю эту картину. Он снял с себя рубашку, порвал на несколько частей и перевязал ему раны. Взял на руки и положил на ложе, что стояло в покоях напротив. Он стал нервно искать Палантир, чтобы вызвать скорую тёмноэльфийскую помощь.       Потом Гортхауэр налил в стакан сто капель кровищи, что слил с очередной жертвы по дороге, когда шёл к Тано, сел на ложе и начал напиваться. Придя в сознание Мелькор повернул голову к Ученику и тихим голосом сказал: «Спасибо».       Саурон лишь посмотрел на него с пьяной улыбкой и залпом выпил стакан кровищи. Теперь он смутно помнил, кого в тот вечер выводили, а кого выносили. Мелькора вывели несколько тёмных эльфов, а Саурончика вынесли на носилках.       Теперь Мелькор благодарен ему за то, что в этот вечер он спас ему жизнь. Хотя Мелькор так и не сшил ему новую рубашку. Но теперь они об этом уже не вспоминали. Вообще-то Учитель был бессмертен, но по фигу.       — Молодцы ученики, - сказал Мелькор и, запнувшись о цепь, рассмеялся.       — Это ты молодец, - сказал один из назгулов и опустил свой взгляд на ноги Мелькора. - На фига ты сапоги снял? Вон, все ноги себе искалечил.       — Это того стоит, - прошептал Мелькор.       — Если честно, то я розы ненавижу, - признался ещё какой-то назгуль.       Открыв дверь своей гримёрки, они сразу же сели за столик. Налили кровищу из кувшинов и стали потихоньку пить.       — Смотри Тано, - вытянув руку и показав указательным пальцем на его сумку, сказал ещё какой-то назгуль. - Тебе там письмо.        — От кого интересно? - сказал Мелькор.       — Наверно, от любовницы, - отпив глоток из одноразового кубка прошептал Верховный. И, улыбнувшись, повернулся к Учителю, который стоял около двери и разворачивал свиток.       — Здесь только рисунок, - сказал Мелькор в очках.       — Там что-нибудь написано? - чуть не лопнул от любопытства Гортхауэр.       Мелькор стоял, широко раскрыв глаза, словно был ошарашен увиденным. Он буквально опьянел от такой красоты, как и любой бы на его месте.       — Смотрите, наш старик влюбился, - шёпотом сказал ещё какой-то назгуль.       — А я-то думал, что он не сможет больше ни в кого влюбиться после смерти жены, которой у него никогда не было, - выкинув в чёрное мусорное ведро одноразовый кубок, сказал Саурон.       — Учитель, хватит там стоять! - громко закричал Хэлкар.- Покажи нам, что там.       На задней стороне рисунка было написано только имя — Ниэнна. Она была очень красива на этом рисунке.       Мелькор что-то чувствовал, но не мог понять, что. Его ноги сами повели куда-то. Он чувствовал, что должно что-то произойти. Через секунду он выбежал из гримерки, оставив лишь запах травы, что когда-то подарила его жена, которой у него никогда не было на его День Рождения, который у него неизвестно когда. У дверей толкались эллери ахэ. Он даже не оглянулся.       Поклонники уже все разошлись, и только изредка где-то там мелькали тени тёмных эльфов. Он шёл быстрым шагом, его никто не замечал, и это его даже радовало. Сцена, на которой несколько часов назад выступала группа, была пуста. Часть роз уже убрали, а часть ещё лежала на сцене.       Мелькор сразу же вспомнил о своих ранках на ногах и замедлил шаг. Он обегал все развалины Хэлгор, пока не оказался в женском туалете. Там было несколько чёрных кабинок и несколько умывальников. Вдруг из чёрной кабинки раздался какой-то звук.       — Кто здесь? - спросил Мелькор строгим голосом.       Подойдя к умывальнику, он посмотрел на себя в зеркало. Волосы у него всё ещё были влажные от пота. Он открыл кран и наклонился к умывальнику. Холодная вода коснулась его лица. За его спиной открылась кабинная защёлка. Он вздрогнул и начал быстро закрывать воду.       К умывальнику подошла девушка лет двухсот. Она наклонилась к умывальнику, чтобы смыть свои слезы. Через несколько минут она закрыла воду и повернулась в сторону двери, чтобы выйти. Увидев в зеркале отражение Мелькора, она закрыла глаза.       — Что с вами? - посмотрев на неё, спросил Мелькор.       — Всё хорошо, - прошептала она.       — Вы же Ниэнна, - сказал Мелькор.       — Можно, - начала говорить Ниэнна тихим голосом, как будто в чём-то провинилась. - Можно я вас обниму? Я об этом почти всю жизнь мечтала.       — Можно, - прошептал Мелькор.       И подошёл ещё ближе. Она обняла его, положив руки на плечи и гладя его волосы. Он обхватил её талию. Он слышал её дыхание.       — Вы мне очень нравитесь, - признался Мелькор. - Я люблю вас.       — Я вас тоже люблю. Очень сильно, - посмотрев на Мелькора, прошептала Ниэнна.       — А как вы прошли через охрану в нашу гримерку? - спросил Мелькор.       — Это не я, - смотря на Мелькора влюблёнными глазами, сказала Ниэнна. - У меня здесь знакомый орка охранником работает. Он и пронёс письмо в гримерку.       — Тано, - послышался голос Хэлкара возле дверей. - Мы тебя уже полчаса ищем. Нам ехать пора.       — Сейчас иду, - посмотрев на Хэлкара испуганными глазами, сказал Мелькор и взяв Ниэнну за руку подошёл к своему другу. - Познакомься, это Ниэнна.       — Здравствуйте, - наклонившись, он взял её руку и поцеловал. - Очень приятно.       — Здравствуйте. Мне тоже, очень приятно с вами познакомиться. Кстати вот, - сказала Ниэнна вытаскивая из мешка секиру, что Верховный кинул со сцены в тёмных эльфов. -  Это ваша секира.       — Да что вы, оставьте у себя. Это подарок вам от меня.       — Да? Спасибо вам.       — Да не за что, - крикнул он и скрылся, оставив лишь от себя запах травы и кровищи.       — Если вы не против, то, может, я вас познакомлю со своими друзьями, - взяв Ниэнну за руку, сказал Мелькор.       — Не против, - посмотрев на Мелькора своими зелёными глазами, согласилась Ниэнна. - Я очень хочу с ними познакомиться.       Выйдя на улицу и держась за руки, они увидели своих друзей, стоящих около коней. Один из назгулов и ещё какой-то назгуль на одном спали без задних ног, хрипя и хрюкая. А Саурончик с Хэлкаром, увидев Мелькора, накинулись на него с недовольными рожами.       — Почему так долго?! - начал задавать вопросы Сау.       Его волосы были ещё влажные. И усталый вид делал его на 500 лет старше. Он вяло улыбался. Пахло от него также травой и кровищей.       — Ну, извините, что заставили вас ждать, - процедил сквозь зубы Мелькор. - Хватит ворчать, лучше познакомьтесь. Ниэнна, девушка моей мечты.       — Очень приятно, - сказал Гортхауэр и опять улыбнулся своей вялой улыбкой.       — Мне тоже очень приятно, - ответила взаимностью Ниэнна.       — Хэлкар, а ты почему не здороваешься? - ударив его локтем, спросил Гортхауэр.       — Мы уже знакомы.       — А-а-а-а, - протянул Саурончик. - Тогда поехали уже, спать охота.       Он не стал больше ничего говорить, сел спереди и закрыл глаза.       — Ниэнна, - сказал Верховный. - Может, с нами поедете? А то темнеет уже. Как вы доедете? Мы же волноваться за вас будем.        — Поехали, Ниэнна, - стал умолять её Мелькор.       — Если вы хотите, - сказала Ниэнна.       — Очень хочу, чтобы вы поехали с нами, - грубым голосом сказал Мелькор. - А завтра с утра пойдёте домой. Вы не бойтесь, ничего с вами не случится.       — Я и не волнуюсь, - прошептала Ниэнна.       — Вот и хорошо, - сказал Мелькор, влезая на коня. - Садитесь.       Ниэнна не заставила их долго ждать и быстренько забралась на несчастное животное, которое неизвестно, как выдержало такую тяжесть.