***
по ночам в комнате очень тихо. даня невероятно чутко спит, и раньше это казалось ему проклятьем, но сейчас, когда он делит комнату с удивительно бесшумным по ночам ваней, его это вполне устраивает. пока среди ночи в текучей тишине комнаты не раздается задушенный полувсхлип. даню подбрасывает на постели, он судорожно трет глаза, борется с порывом просто броситься к чужой кровати, поднимается с постели, включает настольную лампу и подходит к ване. ваня снова издает тот же словно задушенный звук, и это чертовски сильно пугает даню. под веками у вани бешено двигаются глаза, грудь вздымается неровно и часто, пальцы до побеления вцепились в край одеяла. даня садится на край ваниной кровати и действует по наитию. не быть уверенным в следующем шаге - очень страшно, но за ваню еще страшнее. даня осторожно трясет ваню за плечо раз, другой, и ваня распахивает глаза, дергаясь прочь от даниной теплой ладони. - господи, данёк, это ты, - ваню колотит, даня замечает это автоматически и осознает, как напуган сам. - ты меня разбудил. и напугал. очень. что это было? - кошмар. мне иногда снятся кошмары, с детства еще. мама меня и таблетками какими-то поила, и к врачам водила - а они все равно возвращаются. - ваня пытается сесть на постели, и даня, быстрее, чем успевает проанализировать свое действие, кладет руку на ходящую ходуном ванину грудь, удерживая того на месте. ваня смотрит на даню как-то странно, словно ищуще, и остается лежать на месте. - а что тебе снилось сейчас? ваня морщится, словно от боли. - что вы все мертвы. и папа антон, и мама лида, и все остальные. - ваня набирает воздуха в грудь, словно решаясь, а потом говорит - и ты. ты тоже был мертв. от неожиданности даня замирает на месте, пытаясь до конца осознать, проанализировать ванины слова. все еще не до конца отошедший от испуга мозг не настроен что-то анализировать, и даня чуть не пропускает мимо ушей следующие ванины слова. - ты можешь посидеть со мной еще? - ваня хлопает ладонью по постели рядом с собой, но движение какое-то скомканное, словно ваня все еще напуган. или смущен. даня отбрасывает эти мысли прочь, поднимается с кровати, обходит ее, забираясь с другой строны, садится возле вани, опираясь спиной о подушку. и берет ваню за руку. ваня смотрит на его лицо безотрывно, зрачки его все еще расширены от ужаса, и даня говорит первую мысль, возникшую в его голове. - когда я был маленьким, мама вместо колыбельных все время пела мне одну и ту же песню. она говорит, я почти моментально под нее засыпал. ваня в ответ смотрит ему в глаза, словно хочет увидеть там для себя что-то, словно решается, а потом сжимает данину ладонь в своей и выговаривает: - а ты... а ты можешь мне ее спеть? даня сглатывает сухо и тяжело, потому что он никому никогда не пел колыбельных и вообще сомневается в том, что умеет петь. но он ловит ванин взгляд, кивает и еле слышно, почти шепотом начинает петь: - ветер ли старое имя развеял, нет мне дороги в мой брошенный край. если увидеть пытаешься издали, не разглядишь меня, не разглядишь меня, друг мой, прощай. ваня все еще смотрит в его лицо, следя теперь за губами и сжимая данину ладонь так, словно от этого зависит что-то чертовски важное. а даня, уловив ритм и успокоив дыхание, продолжает петь: - в полночь забвенья на поздней окраине жизни твоей ты погляди без отчаянья, ты погляди без отчаянья. вспыхнет ли, примет ли облик безвестного образа, будто случайного. ваня вздыхает рвано, словно снова видит кошмар, словно снова напуган, и даня свободной рукой проводит по ваниным волосам. ваня чуть прикрывает глаза и начинает дышать размеренно. песня заканчивается, и даня, чувствуя, как тепло и мягко сжимает его ладонь чужая, как глубоко и ровно ваня дышит, глядя в его лицо и с трудом держа глаза открытыми, вкладывает в последние строчки все то, что хранится в его сердце, все, с чем он до сих пор смиряется: - это вся правда моя, это истина. смерть побеждающий вечный закон - это любовь моя. ваня прикрывает глаза, улыбаясь, словно что-то для себя решив, и говорит: - не уходи. дыхание вани становится глубоким и редким, грудь вздымается размеренно - в этот раз кошмар ему не снится. даня думает над его словами минуту, другую, а потом съезжает по подушке вниз и укрывается одним с ваней на двоих одеялом.***
утром они не говорят об этом, только ваня улыбается мягко и тепло-тепло и гулко и часто бьется в даниной груди сердце.