***
В клубе было слишком шумно. Слишком душно. Слишком мало места. Слишком. Просто слишком. Рома отрывался с какой-то длинноволосой шатенкой, Ваня сидел за барной стойкой, а Порчи разговаривал в углу с какой-то девушкой, которая просто сходила с ума от его акцента. — Кир, — пьяным голосом протянул Мирон. — Как так вышло, что мы с тобой сейчас вдвоем сидим здесь, бухие в стельку? — Это ты бухой в стельку. Я еще в норме. — Ты красивая, Ивлеева, — Мирон так долго растягивал слова, что произносил фразу около полуминуты. Кира уткнулась лбом в плечо Мирона, потом подняла глаза на рэпера и, улыбнувшись, посмотрела на него. — Ты что-то сказал? — Почему мы… почему ты позволяешь мне бухать? — Ну, а смысл тебе запрещать? Ты меня всё равно не слушаешь. — Сейчас я готов делать всё, что ты скажешь, — Мирон приобнял Киру за талию и прижал к себе. — Оооо, понятно. Ты накидался. Мирон смотрел на Киру, не отрывая от неё взгляд. Казалось, сейчас для него не существует никого, кроме этой блондинки. Кира же всматривалась в окружающую обстановку и не могла понять, что она здесь забыла. Она никогда не любила клубы, но сейчас находилась в одном из них. Она пыталась не подпускать к себе Мирона слишком близко, но сейчас он прижимал её к себе, а она даже не сопротивлялась. Она не хотела, чтобы Мирон напивался, но сейчас даже не останавливает его. Что с ней творится вообще? Мирон напился. Это единственное, в чем Милашка была уверена на данный момент. И он явно перешел границу. Федоров вел себя с Кирой слишком хорошо. Такое происходило в двух случаях: когда у него депрессия, и когда он напивался. В первом случае Мирон понимал, что кроме Ивлеевой ему никто не поможет, и поэтому он должен вести себя с ней так, как она этого заслуживает, а во втором случае алкоголь просто затуманивает ему мозги. — Мирон, — произнесла Кира. Федоров поднял глаза, оказавшись в очень опасной близости от лица Киры. И пока они переглядывались, девушка забыла всё, что хотела ему сказать. — Мне нравится, как ты произносишь моё имя, — Мирон сильнее сжал девушку в своих объятиях, — Скажи еще раз. — Мирон, перестань. Кира попыталась ослабить хватку Мирона, так как ей стало неудобно, но Федоров не выпускал её. — Твои губы, Ивлеева. Мне нравятся твои губы. — Поехали домой, — блондинка предприняла еще одну попытку выбраться из объятий рэпера. Не получилось. Мирон положил руку на колено Ивлеевой, поднимаясь выше по бедру. Его ладонь была жутко горячая, и оттого буквально обжигала, не давай девушке соображать. Кира нервно облизнула губы и шумно выдохнула, когда рука Мирона остановилась на внутренней стороне её бедра. — Федоров, убери руку, — грубо сказала Кира. Мирон посмотрел на неё, не понимая. — Тебе не нравится? — Спросил рэпер, всем голосом показывая, что такого просто не может быть. — Ваш заказ, — раздался голос над парочкой. Мирон тут же потерял зрительный контакт с Кирой, отвлекаясь на официантку. Блондинка, воспользовавшись моментом, наконец, вырвалась из его объятий и уставилась на два огромных стакана. — Когда ты успел это заказать? — Спросила девушка. — Я не помню, — простонал Мирон. — Прекрасно, тогда пойдем. Кира встала, но Мирон тут же схватил её за руку, заставив сесть обратно. — Милашка, — серьезным голосом сказал Мирон, — Мы не можем оставить это здесь. Надо выпить. — Тебе уже хватит. — Тогда ты. Выбирай. Или пьешь ты, или пью я. — Ладно, ты допиваешь, и мы уходим. Мирон улыбнулся и мигом осушил оба стакана. Кира тут же взяла его за руку и потянула следом за собой на улицу, по пути захватив одежду из гардероба. Была середина октября, девушка тут же почувствовала, как холодный ветер пробирает её до костей. Небо было затянуто темными тучами, и было очевидно, что совсем скоро начнется гроза. Блондинка накинула на себя куртку и протянула вторую Мирону. — Мне нормально. Мирон закурил. — Ты и так больной, — Кира продолжала протягивать рэперу его куртку. — Я же сказал, что мне нормально. — Господи, как с тобой сложно, — вздохнула девушка. Мирон посмотрел на блондинку, затянулся и выдохнул дым ей в лицо. Кира тут же закрыла глаза, чтобы её глаза не заслезились. Воспользовавшись моментом, Федоров положил руку на её талию и притянул к себе. Небо тут же осветила молния и раздался ужасный грохот, от которого Кира невольно вздрогнула. Начался дождь. — Мирон, куртка, — прошептала девушка. — Потом. Между тем дождь усиливался, и буквально через несколько секунд обрушился на город настоящим ливнем. В мгновение ока Мирон и Кира полностью промокли. Милашка попыталась накинуть на Мирона его куртку, но все её попытки были безрезультатны. — Ивлеева, перестань это делать, — прошептал Мирон и тут же коснулся своими губами губ Киры. Девушка попыталась отстраниться, но Федоров крепко держал её за талию, не давая вырваться. Голоса в его голове не переставая твердили ему: «Поцелуй её. Поцелуй её. Поцелуй её» — Позволь мне… — прошептал Мирон и коснулся кончиком языка нижней губы Милашки. Кира почти перестала дышать. Она понимала, что Мирон делает это лишь потому что пьян. В нормальном, адекватном состоянии он бы и на шаг к неё не приблизился, не говоря уже о поцелуях. Девушка вдруг вспомнила их первый поцелуй, и тогда Федоров не был пьян. Но он был зол. А это в его случае практически одно и то же. Сейчас им, как и тогда, двигали эмоции, а не чувства. Он вряд ли что-то испытывает к Кире, помимо раздражения. Погрузившись в размышления, Кира не заметила, как приоткрыла рот. В ту же секунду Федоров поцеловал её с коротким полустоном. Он целовал её так, будто делал это в последний раз. Будто это было последним, что он успеет сделать в жизни. Руки Федорова забрались под куртку Киры и гладили её спину сквозь платье. Но даже так он чувствовал, насколько горяча кожа блондинки. Кира окончательно потеряла власть над собой и над ситуацией. Её пальцы зарылись в его мокрые волосы, перебирая их. Она не поняла, когда начала отвечать на его поцелуи. Но зато поняла, что давно хотела этого. И ей почему-то резко стало плевать абсолютно на всё. Плевать, что их видит куча людей. Плевать, что они стоят под ливнем. Плевать на то, что Мирон целовал её в одной футболке. Плевать на то, что скорее всего Федоров заболеет и Кире придется целыми днями крутиться около него, выслушивая его вечные недовольства. Но она надеялась, что обойдется.***
Не обошлось. Мирон заболел. Поцелуй под дождем казался для Киры новой ступенью во взаимоотношениях с Мироном. Но всё оказалось совсем не так. Всё вернулось на круги своя. Федоров окончательно потерял голос и снова орал на Киру из-за того, что она постоянно вертелась вокруг него с отварами, таблетками и уколами. Он вел себя с ней так, будто они не стояли под дождем, будто он не целовал её. Так, будто того вечера никогда не происходило, а если и происходило, то только в мыслях Ивлеевой. Следующие пять дней стали для Милашки адом. Как и ожидалось, ни Рома, ни Порчи, ни Рудбой не пытались помогать Кире и свалили всю заботу о Мироне на её плечи. Конечно, они постоянно подбадривали её, говорили, что она умница, что у неё всё получится, но это ли было нужно Кире? Нет. Она пыталась заставить их помочь её, но парни отказывались. Они просто сидели рядом с Мироном и болтали с ним. Всё. Лечение было на Кире. Мамай покупал лекарства и шприцы, но в остальном тоже пытался не принимать участия. Причина была ясна и проста. Никто из Окситабора не хотел связываться с больным Мироном, потому что все знали, на что он может быть способен в таком состоянии. Вологда Вологда оказался последним в списке городов тура «АрХХХеология». Последний концерт прошел на высшем уровне, несмотря на то, что связки Мирона только начали восстанавливаться. Мирон разговаривал нормально, но иногда хрипел. Тур решили продолжить через месяц и включили туда те города, которые были отменены, в связи с состоянием здоровья Оксимирона. Весь Окситабор решил запомнить 23 октября 2014 года до конца своей жизни, поэтому устроили грандиозную тусу сразу же после концерта. Уилл, правда, уехал к себе на родину, так как у него остались незавершенные дела, и чем скорее он вернется, тем лучше. Парни пытались заставить его остаться, но их уговоры не помогали. Началось всё с того, что Мамай снял на ночь трехкомнатную огромную квартиру. И на всякий случай сразу же отдал деньги за два дня, предполагая, что их небольшая вечеринка затянется. Затем, взяв с собой Эрика и Мирона, он поехал закупаться алкоголем, оставив Киру следить за Романом и Ваней. — Ивлеева, ты выдержишь еще месяц с нами? — Улыбаясь, спросил Евстигнеев, садясь на диван и обнимая Киру, которая читала книгу, — Да выбрось ты её. Скоро будет не до чтения. — В смысле — месяц? — Спросила девушка, оторвавшись от чтения. — В прямом. Тур еще не закончился. Мы поедем по тем городам, где отменили концерт. Мамай же говорил тебе. — Я не поеду с вами. — То есть как? — Раздался голос Ромы, который лежал на полу и скручивал на нём косяк. — Не слушай её. Конечно она поедет, — сказал Рудбой. — Слушай меня. Конечно я не поеду, — передразнила голос Вани Кира, — Меня уволят, если я еще месяц проезжу с вами. Милашка лукавила. Никто её не уволит хотя бы потому, что девушка успела стать частью семьи «1703». И к тому же, владелец бара разрешил ей быть в туре ровно столько, сколько потребуется. Но, несмотря на это, блондинка не хотела продолжать тур. Ей всё это надоело. Надоели постоянные переезды из одного города в другой, надоели стычки с Мироном. Вообще-то, Мирон — это единственная серьезная причина, по которой Ивлеева не хотела ехать с парнями. Но говорить об этом она не хотела. Да даже если бы Федоров пообещал ей вести себя нормально, она всё равно не согласилась бы. Она банально скучала по дому и по бару. — Поверьте, мне хватило этого месяца. Туры — это не для меня.***
— Я никогда не… — начал Рома и задумался, — Я никогда не курил травку. Уже около получаса ребята играли в игру «Я никогда не…» и практически все были изрядно пьяными. Рома был в таком же состоянии, как на дне рождения Тимарцева, как раз перед тем, как произошли события, о которых ни он, ни Кира никому не рассказывали. Эрик, пожалуй, отдавал себе отчет, как и Мамай. Евстигнеев практически не пил, напару с Мироном. Кира была практически трезвая. За всю игру она выпила от силы два стакана текилы. Все засмеялись, глядя, как Рома тут же выпивает стакан. Следом за ним текилу опрокинули все остальные. За исключением, пожалуй, Киры. — Сейчас выведем кое-кого на чистую воду, — усмехнувшись, произнес Евстигнеев, глядя на Киру, — Я никогда не спал с Оксимироном. Произнеся эти слова Рубдой выжидающе смотрел на Киру, однако она, улыбаясь, смотрела на него, не дотрагиваясь до стакана. — Мимо, — сказала девушка. — Блять, да не поверю, что вы тогда не переспали. Не гони, Милашка, — раздался голос Ромы. — Парни, завалите, не ваше дело, — огрызнулся Мирон и, посмотрел на Ивлееву, сказал, — Твоя очередь. — Я никогда не целовалась под дождем, — сказала Кира. Голос её дрогнул, так как изначально она хотела сказать совсем не это. Просто в последний момент хотела напомнить Федорову о том, что произошло после клуба. Проверить, помнит ли он вообще об этом. Однако, вместо него текилу выпили Ваня и Эрик. Мирон же впился глазами в Ивлееву. — Пей. Ты же целовалась под дождем, — сказал он, глядя прямо ей в глаза. — Пей. Ты же тоже целовался под дождем, — парировала Кира. Мирон опрокинул стопку, не сводя взгляда с девушки. Кира сделала то же самое. Рома с Ваней переглянулись, заулыбались, но ничего не сказали. Вскоре три бутылки текилы были полностью осушены. Все дружно решили закончить игру и в ход пошла более серьезная артиллерия. «Правда или действие». Кира сразу же отказалась играть, потому что одна девушка против пятерых парней — это больше похоже не на игру, а на кое-что другое. — Да давай, Милашка, весело же будет. Англичанин снова пытался уговорить Киру. Видимо, так теперь будет всегда. Теперь всегда, когда Ивлееву нужно будет уговаривать, парни будут пускать в дело Романа. Сащеко со стаканом, до краев наполненным текилой, стоял около Киры и слегка пошатывался. — Не буду. — Ну Кира, — растягивая слова, простонал Рома и подался вперед. Текила тут же вылилась за края стакана и попала прямо на платье Ивлеевой. Девушка тут же отскочила, но это не помогло. Она промокла. — Спасибо, Ром, мне сейчас этого как раз не хватало. Кира направилась в одну из комнат, где стоял чемодан с её вещами. Англичанин хотел пойти за девушкой, чтобы успокоить её, но его остановил Евстигнеев. Он что-то усердно зашептал ему на ухо, и Рома снова заулыбался. Кира тем временем пыталась расстегнуть свое платье. замок находился на спине, что создавало дополнительные проблемы. — Тебе помочь? — Раздался шепот позади Киры. — Ром, отвали, — ответила ему Ивлеева, которая была уверена в том, что это именно он. Англичанин всё-таки подошел к Кире. Его руки задели плечи девушки и молния пошла вниз, при этом следом за ней проскользнул его палец. — Ром, перестань, — Кира дернулась, чтобы Рома перестал её трогать. Она, конечно, не имела ничего против, но в данный момент Англичанин был накуренный и пьяный, поэтому кто знал, что может последовать за обычными прикосновениями. Портить дружбу с ним она не хотела. Сказав «Спасибо», Кира сняла платье через верх. Затем развернулась, чтобы взять из чемодана чистую одежду, и невольно вскрикнула. — Мирон! Какого черта?! Почему ты не сказал, что это ты? — Зачем же портить такой момент? Тебе ведь нравятся мои прикосновения, да? — Проваливай! Кира оттолкнула Мирона и положила платье на кровать. Мирон подошел к ней и развернул к себе. — Я хочу извиниться перед тобой. — Интересно, за что? — За всё. Кир, я признаю, что весь этот тур вел себя, как последний мудак. И я понимаю, что мне нет никакого оправдания. Просто… — Мирон… — Просто ты так на меня действуешь… Кира положила ладонь на шею Мирона и посмотрела ему в глаза. — Мирон, я простила тебя. — Я пытаюсь вести себя нормально, но у меня не получается. Кира поднялась на цыпочки и коснулась губами губ Мирона. Она не была пьяна настолько, чтобы перестать отвечать за свои действия, да и Мирон тоже выглядел адекватным. Но, тем не менее, и Кира, и Мирон хотели сейчас одного. Кира смотрит прямо в глаза Мирону, и от этого у него под кожей шевелится каждая клеточка. — Ивлеева, — шепчет рэпер, — Я хочу тебя. Конец его фразы тонет в его же поцелуе. Он целует так, будто извиняется. Извиняется за всё, что сделал. Будто пытаясь стереть из своей памяти, и из памяти Киры всё плохое, что между ними происходило. Мирон чувствует, как прижимается к нему дрожащее тело Киры. Чувствует, как её холодные пальцы хватаются за затылок, впиваясь ногтями в кожу. Она нужна ему. Она так давно нужна ему. Кира пытается задрать его футболку, чтобы получить доступ к ремню на брюках. С каждой секундой желание Федорова увеличивается. Губы Ивлеевой скользят по шее, кусая её. Мирон сжимает её бедра и поднимает тело вверх, заставляя обхватить ногами свою талию. Кира прижимается к напряженному паху, стаскивает с парня футболку и отшвыривает её прямо на пол. В глазах Мирона мутнеет. Он делает несколько шагов к кровати и опускает на неё Киру. — Моя девочка, — хриплым голосом произносит Федоров и целует её в шею. — Сними их, — у Киры срывается голос. Мирон встает, быстро расстегивает ремень и стягивает с себя джинсы вместе с боксерами. Затем снова нависает над блондинкой. Так близко, что смешивается дыхание. Так близко, что он чувствует биение её сердца. Так близко, что слышит, как кровь застыла в её жилах. В следующий миг он впивается в дрожащие губы Киры, стягивает с неё нижнее белье и резким толчком входит в неё, сразу на всю длину. Ивлеева стонет, не прерывая поцелуй, а Мирон замирает. Первый толчок он делает, когда встречается с её взглядом. Второй, когда она вновь стонет и выгибается под ним… Мирон прижимает блондинку к себе и целует её в шею, оставляя на ней засосы. И плевать, что будет видно. Он должен это сделать. Должен показать, что она принадлежит ему. Полностью. Кира вновь шепчет его имя, и Мирон тонет. Его больше нет. Только лихорадочные движения, такие глубокие, что кажется, будто он войдет в её душу. Федоров снова смотрит на Киру. Она такая красивая. Такая невыносимо красивая. Красивая, когда смотрит на него, красивая, когда стонет, когда извивается под ним. Такая… — Милашка… Он судорожно двигается внутри, пока не достигает пика. Вместе с ней. Практически одновременно. Пальцы Ивлеевой обхватывают его лицо. Она кричит его имя, и Мирону приходится заткнуть её рот ладонью, чтобы никто не услышал. — Тише, милая, — шепчет Мирон. А в ушах эхом раздается её голос. После того, как дыхание немного успокоилось, Мирон наконец падает рядом с Кирой. И тут же чувствует, как она прижимается к нему. Он не заметил, как обнял её, как начал перебирать её длинные светлые волосы. Как она уткнулась носом в его ключицу. — Как же давно я это хотел, — прошептал Мирон и поцеловал Киру в висок.