***
Эдик с Константином Николаевичем уже отправились к озеру, Стас ушёл в палатку, и Яшка какое-то время ещё машинально перебирал струны, раскладывая аккорды и их разрешения в минорных тональностях, а потом и вовсе перестал терзать инструмент и просто сидел, наблюдая за костром. Тот давно прогорел, только угли перемигивались под золой. Наверное, даже заливать не нужно, сам потухнет. Только сейчас Яшка заметил, насколько стало прохладно, и поёжился. Надо было идти в палатку; там теплее. Но в палатке был Стас. Впрочем, он наверняка спал. Хорошо это или плохо, Яшка не знал. Он чувствовал, что им со Стасом нужно поговорить. Нет, не так. Ему со Стасом нужно было поговорить. И наверняка разговор этот подтолкнёт Яшку к выбору: оставить всё как есть или прекратить... Сердце неожиданно заныло. Прекратить всё. Потому что их отношения зашли в тупик, или Яшка просто так думал, но тем не менее. Их отношения не такие, как у Эдика с Хлебниковым. И Яшке от этого делалось плохо. Он как-то постепенно подошёл к этой мысли и оглядел её со всех сторон. Да, ему плохо. Ему мало. Он больше не мог довольствоваться тем, что у них со Стасом было. Ч-чёрт. Он заставил себя подняться с земли спокойно и медленно, хотя на самом деле ему хотелось с досадой отшвырнуть гитару в сторону и заорать. Впрочем, вряд ли бы это помогло. Да и инструмент жалко, инструмент здесь был совершенно не при чём.***
Стас спал. Или притворялся, будто спит. В принципе, Яшка не видел особой разницы. Кого Стас обмануть хочет? Если не нравится ему секс в палатке на природе, то пусть так и скажет, чего бегать от него, от Яшки, и прятаться за недомолвками? Он разделся и быстро завернулся в собственный спальник. Немного полежал на спине, пялясь в чёрный потолок палатки и прислушиваясь к дыханию Стаса. Нет, не спал он. Когда он спит, то сопит громче. А, к чёрту всё. Яшка повернулся на бок, прижимаясь к Стасу со спины, и закинул ему руку на плечо. Прикрыл глаза и вдохнул носом запах его волос. М-м-м, стало хорошо, почти идеально. Шея Стаса будто сама напрашивалась на поцелуй. Яшка осторожно прикоснулся к ней губами. Стас вздрогнул, завозился, сонно двигая руками. — Разбудил? — прошептал Яшка, запоздало чувствуя за собой вину. Но Стас промолчал и вскоре замер. Хорошо. Он молчал и даже, как показалось Яшке, теперь лежал к нему ближе, чем был до этого. Прижимался к нему спиной и задницей. И даже сквозь два спальника Яшке показалось, что он ощущает, какой Стас тёплый со сна. Тёплый, горячий, жаркий. — Стас?.. — позвал он, а потом решился. Будь что будет. Всё равно как-то надо этот нелёгкий разговор начинать, верно? Так почему бы не начать его с приятного? Яшка развернул Стаса на спину, мягко дёрнув на себя. Потом принялся выпутывать его из спальника, и тут у него случился резкий переклин. Стас лёг спать в футболке и плавках, хотя в прошлую ночь надевал ещё и штаны от старого спортивного костюма. Рука Яшки проехалась по горячему животу, по тугому нейлону, упруго обтянувшему мягкий член... И... Ну, в общем, дальше мозги у Яшки отключились. Наверное, его могло извинить то, что Стас не сопротивлялся. О, он проснулся — или притворился, будто только что проснулся? — и оттолкнул Яшку вялой рукой, но сделал это слабо и словно неохотно, сомневаясь. И потом как будто сам прижался к нему, подался в объятия, выгнулся под поцелуи. Яшка торопливо цепанул губами его шею, впился зубами в горло, отпустил и длинно провёл по коже языком, чувствуя, как Стас сглатывает, как дёргается его гортань, чувствуя языком крохотные колкие волоски щетины. Ноги Стаса дёрнулись и сжались на его колене, — Яшка выставил его вперёд, чтобы удержать равновесие. Под руки снова попались плавки, и Яшке показалось, что член у Стаса начал твердеть. Показалось ли? Он сжал ладонь, взвешивая в горсти выпуклость, щупая и член, и яйца. Стас что-то прошипел. Но не сказал перестать. Яшка потянул плавки вниз. Не так уж часто Стас соглашался на подобные ласки в постели. В смысле, обычно бывало всё наоборот, Яшка выступал в качестве «принимающей» стороны, а Стас действовал быстро, можно даже сказать, технично. Не допуская никаких лишних движений, никакой возни. Он однажды так и сказал: «К чему эта возня», — Яшка запомнил. Запомнил, что Стасу это не нравится. Но... Блин. Может и не нравилось, но только не теперь. Стас снова что-то пробормотал и повёл руками вроде как отталкивая его от себя, но Яшка настоял на своём: коленом, насколько смог, растолкал в стороны его сжавшиеся ноги, пальцы вплёл в паховые волоски, плотно схватил член у основания и сжал. Потом провёл по нему вдоль, до самой головки, прижал её к животу Стаса, выпустил из ладони и схватился за подол серой футболки, дёрнув вверх. Стас поднял руки, выпутываясь из одежды. Проснулся теперь уже точно, Яшку не обманешь. Странно молчаливый, он только быстро и часто дышал и сверкал глазами, то и дело поглядывая на Яшку. В палатке вообще-то было довольно темно, Яшка почти ничего не видел, даже когда его глаза попривыкли к полутьме, так что неизвестно, что там Стас мог видеть. Белки его глаз, более светлая на фоне синего спальника футболка, да собственная бледная кожа — вот и всё, что Яшке удавалось разглядеть. Ну, он особо по сторонам и не пялился. Стас был рядом, и на него отчего-то нахлынуло настроение «повозиться», так что дурак будет Яшка, если такой шанс прохлопает. Член у Стаса твердел с каждой минутой. Значит, хотел? Значит, нравилось? Это ободряло и внушало ого-го какую уверенность. Яшка нахально сунулся пальцами между раздвинутых ног Стаса и принялся гладить его яйца. Точно, нравилось: вон, как дёрнулся, выгнулся, за руку его схватился... Яшка с трудом отвлёкся, поворачиваясь к лицу Стаса. Тот держал Яшку за свободную руку. Крепкими пальцами. Очень жёстко. Яшка навис над ним, прижался лицом к шее, ткнулся носом в острую линию челюсти, губами провёл по щеке... Ближе, ближе, пока их губы не нашли друг друга. Яшка об них будто обжёгся, такими горячими и влажными они ему показались. Стас дёрнул головой, но Яшка не отставал: целоваться так целоваться. Он запустил язык в приоткрытый рот. Чёрт, это было как сгореть заживо. Яшка аж застонал в голос, громко, отчаянно — и понял, что это был единственный звук, который раздался от них за всё это время. Его собственный стон. Стас застыл, только пальцы сжались на руке Яшки ещё сильнее, как тисками обхватил. — Пусти, больно же, — шикнул на него Яшка. Стас рвано выдохнул, но послушно разжал руку. Яшка снова вернулся к его члену. Приятно это было, чувствовать, как под пальцами растёт горячая, пульсирующая плоть. Словно инструмент какой-то, который нужно настраивать перед игрой. Вот только Стасу про это сравнение говорить не надо, не поймёт. Яшка облизал свою ладонь, мягко обвил член пальцами, взяв в кольцо под головкой, и начал ритмично водить рукой вверх и вниз. Не слишком быстро. Себе он дрочил куда быстрее. Но для Стаса он не будет торопиться. Какое-то время в палатке раздавалось только их дыхание. И ещё звук тихого влажного движения руки. Яшка вслушивался и млел. Стас дышал неровно, беспорядочно. Иногда по его телу проходила дрожь, и Стас сипло втягивал воздух сквозь сжатые зубы. Не могло это долго продолжаться. Яшка держался, как мог, но он же не святой какой-нибудь. Лежать рядом и ничего не делать, когда Стаса накрывает с такой силой? Нет. Яшка хотел тоже. Вместе с ним. Чтобы им вместе было хорошо. Когда Стас в очередной раз дёрнул головой в сторону, чтобы скрыть возглас, Яшка навалился на него, перекатывая на бок. И прижался к его заднице, вталкиваясь в неё напрягшимся членом. Даже сквозь одежду ощущения были такие, что Яшка чуть не спустил. Прямо так, себе в штаны. Стас шёпотом чертыхнулся и попытался от него отодвинуться, но не тут-то было. И двигаться некуда, — палатка закончилась, и вдобавок неподалёку раздались чужие голоса. Эдик с Константином. Что-то они быстро вернулись со своего плавания. Хотя, может, и не быстро. Может, это Яшка всякое чувство времени потерял. Стас под его руками застыл, словно каменный. Словно боялся, что сейчас в палатку к ним заглянет Хлебников и ехидно спросит, чем это они тут занимаются, чего не спят. Яшка представил себе картинку и мысленно фыркнул. Смешно. Он сдёрнул с себя штаны одним рывком. Стас его и так уже не простит. Поэтому какая разница. Они будут тихо, осторожно, никто ничего не услышит. Он будет медленно, ласково. Стасу понравится. Он зашептал эту ерунду вслух и начал покрывать загривок Стаса короткими жгучими поцелуями. Подумать только: Стас был обнажённый, ни о чём не спорил, не пытался изобразить себя эдаким супер-самцом, как это между ними бывало обычно. Просто лежал и ждал его, Яшку. Яшка зашарил рукой по своей сумке, которая валялась в изголовье на его половине палатки. В кармане смазка была. Нет, не в этом, а в соседнем. Яшка вытянул тюбик, ногтем большого пальца отщёлкнул колпачок. Эдик с Хлебниковым всё ещё были на улице и тихонько разговаривали. Слышался звук их голосов, но слов было не различить. Стас только молча дёрнулся, когда Яшка нажал скользкими пальцами ему между ягодиц. Зажался. Закинул руку за спину и попытался схватить его. Яшка перехватил его руку, навалился сверху. Он был сильнее, вот что. Больше года работы на складе. Конечно, он оказался, в итоге, сильнее. Стас тихо ахнул в голос, когда Яшка ткнулся в него пальцами. Узкий он был, да ещё и зажимался специально. Яшка с досады закусил губу. Да ещё и эти придурки на улице не уходили. Ясное дело, Стас из-за них психовал, растерял всё настроение... Яшка склонился к самому его уху и зашептал: — Стас, впусти меня, слышишь? — он шевельнул пальцами внутрь и наружу. — Расслабься. Я всё осторожно сделаю, ты только меня впусти. Ну пожалуйста. Ста-ас, — он умудрился шёпотом простонать его имя, — я так тебя хочу, что сейчас просто с ума сдвинусь. Ну дай мне, Ста-ас... пусти... Ответа не было, Стас только медленно выпустил воздух сквозь приоткрытые губы. Яшка прижался ртом к его загривку, в очередной раз двинул пальцами сквозь сжатое кольцо горячих мышц, и ему показалось, что сопротивление ослабло. Яшка лихорадочно задышал, придвинулся ближе, несколькими движениями постарался расширить вход и смазать его. Всё-таки слишком узко. Вот только вряд ли Стас будет лежать спокойно и ждать, когда Яшка его растянет. И голосов на улице уже не было слышно. Эдик с Хлебниковым ушли? Уснули? Надо торопиться. Яшка прижался головкой члена к смазанной коже, надавил, помогая себе пальцами, раздвигая мышцы. Стас зашипел сквозь зубы, шумно задышал. Яшка зажмурился, изо всех сил стараясь поскорее. Он нажал ещё, и внезапно головка оказалась внутри. Стас сильно-сильно сжался. Стиснул его. И Яшка замычал сквозь крепко сомкнутые губы. Его бёдра самопроизвольно дёрнулись, сокращаясь, посылая тело вперёд, глубже. Нет, ни фига. Пока Стас не расслабится, двигаться будет невозможно. Яшка припомнил свой первый раз. Вообще-то было довольно болезненно. Он запоздало прошептал: — Прости... Я просто не мог... — Идиот, — ответил Стас, едва выцедив одно это слово. — Прости, прости, прости, — покаянно шептал Яшка, уткнувшись лицом ему в спину. Яшка изнывал. Ему хотелось двигаться. Он схватился руками за Стаса, стараясь себя перебороть. Переждать. Хоть как-то успокоиться. Он держал Стаса под животом и старался уловить его вздохи, дышать с ним в унисон. Внезапно Стас сжал его внутри, и Яшку выломало холодной судорогой. Чёрт, чего ж его так колошматит-то? Того и гляди, кончит сейчас, будто хилый девственник. Его рука нащупала член Стаса, уже не такой твёрдый как прежде, наполовину опавший. Пальцы схватились за него, размазывая по коже остатки скользкой смазки. Головка оказалась мокрой от предэякулята. Яшка размазал влагу по стволу и принялся Стасу дрочить, уже безо всяких изысков, быстро и размашисто, всем кулаком. После нескольких таких движений Стас шевельнулся и схватился за спальник. И наконец-то расслабился. Яшка не двигался, только продолжал работать рукой. Вскоре Стас начал подаваться бёдрами навстречу его движениям. Яшка поймал этот ритм и начал раскачиваться внутрь и наружу, двигаясь и подталкивая Стаса вперёд и назад. Дыхание, движения рукой, сокращение бёдер и даже, кажется, сердцебиение — всё у них стало совпадать, тянулось одно за другим, как сложная мелодия, выведенная на незнакомом музыкальном инструменте. Яшке даже показалось, что у него загорелись нервные окончания по всему телу. Что он весь в огне. И что огонь этот вот-вот перекинется на Стаса, вольётся в него. Вот-вот, сейчас. Их обоих колотила мелкая дрожь, словно между ними кто-то протянул резонирующую струну и соединил ею. Они стали одним целым. И внезапно Стас протяжно застонал, а в кулаке у Яшки стало горячо и мокро. Голос Стаса показался настолько отчаянным, что тело Яшки не выдержало, взорвалось, расплескалось собственным оргазмом в ту же секунду, будто Стас подал ему какой-то сигнал. Какое-то время Яшка ничего не соображал. Вообще ничего. Просто плыл в персональной невесомости, так хорошо ему было. А потом сообразил. Его как будто окатило холодной водой — да по хребту. Наверное, это был какой-то священный ужас, который нападает на людей в мгновения шока. Сперва Яшка даже не мог пошевелиться. Что. Он. Наделал. Всё. Это конец. Он уничтожил всё своими собственными руками. Яшка отпрянул в сторону от Стаса, вскочил, путаясь в спущенных штанах, и чуть не сорвал полотняный клапан вместе с палаткой, выбегая вон. Запнулся о распяленный корень большой берёзы у самой воды, чуть не рассадил пальцы, наступил на какую-то сухую ветку, резко развернулся и ломанулся в лес. Он хотел сбежать. Если бы можно было вернуть всё назад и ничего не делать, он бы вернул. И не делал. Но как? Они ведь не в сказке живут. Со Стасом теперь — всё. Кончено. Он своими руками доломал то, что ещё оставалось, держалось на недомолвках и... и Стасовой жалости? Яшка чуть не заплакал. Шмыгнул носом, ткнулся лбом в какое-то дерево. Шершавая кора — сухой лишайник? — щекотно посыпался по его лицу. Над ухом зазудел голодный комар. Яшка шмыгнул носом снова. Потом шлёпнул себя по щеке. Возможно, сильней, чем было нужно. Смахнул комара с ладони. Сколько он так стоял у дерева, он не запомнил. По плечам гулял ночной ветерок. Стало зябко. Кажется, он отошёл от лагеря недалеко. Вообще не отошёл. Но было темно и тихо. Нет, не тихо. Яшка расслышал плеск воды от озера. И медленно пошёл на звук. Кто там? Эдик с Костей? Сквозь прибрежные кусты ивняка он увидел Стаса. Что тот делал ночью в воде?! Будто загипнотизированный, Яшка шагнул вперёд и встал над водой. Нет, Стас не собирался топиться или что-то там ещё — что промелькнуло в Яшкином воспалённом мозгу. Он просто плыл. Яшка смотрел, как Стас мощными гребками возвращался к берегу, и у него болело в груди. Наверное, это ныло чувство вины. Или погибала убитая любовь, ага.***
Выход из воды был немного в стороне, но Яшка всё равно позвал, окликнул: — Стас?.. — ему пришлось звать ещё дважды, чтобы Стас его заметил. Заметил и развернулся в воде в его сторону, поплыл. Яшка бы на его месте сразу дал в морду. А Стас ничего. Плавает… И даже, кажется, согласен говорить? Стас дошёл по мелководью до самых кустов, поднялся из воды — её было по пояс. Яшка, не долго думая, сиганул вниз, в воду прямо в одежде. Чуть не навернулся на камне и подводных корнях деревьев. Ноги ушли в мягкий ил. — Стас, прости, — сказал Яшка, не на что не обращая внимания. Ни на мокрые брюки, ни на отвратительно-мягкое дно озера под ногами. — Прости, я не хотел. То есть, хотел, но… Ни дать ни взять, нашкодивший малолетка, он мог только стоять и мямлить. Потому что не было таких слов, которыми он бы смог объяснить Стасу, как он его, чёрт побери, любит. Как он без него не может. Как он не хочет, чтобы они расставались. Как ему больно и плохо от одной мысли о том, что всё может закончиться. Вот и на тебе, Яшенька, твоё «не влюбляться». Затянуло в омут по самую макушку — не выбраться. Своим сегодняшним поступком он только хуже сделал. Какого чёрта полез вообще? Стас же этого не любит. И его самого, наверное, теперь бросит... — Прости меня, — прошептал Яшка снова. — Только не бросай… Он был просто жалок, говоря эти слова, и ненавидел себя за это. Он хватил Стаса за холодную от озёрной воды руку. Но тот мягко высвободился со словами: — Ну какой же ты идиот. Он протянул руку сам и опустил её Яшке на голову, взъерошив и без того спутанные волосы. Яшка зажмурился. Ага, идиот. Только не отпускай. Уж лучше в морду бей, только не отпускай... Пальцами другой руки Стас погладил его по щеке. — Вылезай из воды, — приказал он наконец. — Если эти двое увидят, даже не представляю, как мы это им объясним. Яшка не шелохнулся, только шмыгнул носом. — Стас, я... — начал он и запнулся. Бегло проанализировал свои действия за последние полчаса и пришёл к выводу, что вёл себя не просто как идиот, а как редкостная скотина. Что после этого обычно говорят? Прости, что я тебя изнасиловал? Мне казалось, ты не против? Поглядывая на то, как Стас сейчас стоит и кривит губы, Яшка понимал, что он серьёзно облажался. Нельзя было идти у своего либидо на поводу. И кому такое вообще понравится... — Стас, если ты меня бросишь, я не знаю, что буду делать, — наконец бессильно проговорил он. — Да, я знаю, что тебе не нравится, если я начинаю сам... — Фадеев, знаешь, в чём твоя проблема? — перебил Яшку Стас. Ох, чёрт. Это было плохо. Фадеевым он начинал его называть, когда у них происходил серьёзный разговор. Тогда Стас будто отстранялся от него и от всех их отношений, становился натуральным профессором, Яшку низводил до статуса студента-прогульщика, и дальше вести диалог и что-то обсуждать уже не получалось. Можно было только оправдываться. — Нет, Станислав Юрьевич, — тихим ломким голосом произнёс Яшка. Само собой выскочило, автоматом. Стас с удивлением на него глянул, а потом потянул за футболку, заставляя прижаться к себе. Яшка почувствовал, как футболка моментально намокает от соприкосновения с мокрой кожей, но ему было всё равно. Он лишь неловко удержал равновесие, ухватив Стаса за плечо, чтобы совсем на него не наваливаться. Так, почти в объятиях, было теплее. А ещё так можно было спрятаться от хмурого взгляда, которым Стас его наградил. Правда, тут же Яшка вспомнил, что Стас не любит обниматься на людях, завертел головой, заозирался, боясь обнаружить где-нибудь поблизости Эдика с Константином. — Да нет их, — правильно растолковал его движения Стас. — На острове сидят. — Но кто же тогда разговаривал... — Вернулись за чем-то, — Стас равнодушно пожал плечами. Яшка кивнул головой, боднув его лбом в плечо. И пальцы сильнее сжал. Близость Стаса приводила его в некое состояние эйфории. Если бы не то, что было раньше, они могли бы со Стасом просто обниматься, но ведь Яшка всё испортил, и назад уже не отмотаешь... — Так вот, — продолжил Стас. — Твоя проблема в том, что ты что-то вот там придумываешь, а вслух никогда не говоришь, — Стас костяшками пальцев постучал Яшке по темечку. — А я не телепат, знаешь ли, мыслей не читаю. Яшка поднял на него взгляд и даже отодвинулся. — Я не знаю, что ты выкинешь в следующий момент, и это очень напрягает, — продолжал Стас. — Все выяснения отношений у нас с дракой и кулаками, но зато в последний раз я узнал, что у тебя ко мне вроде бы чувства. Сейчас мы не дерёмся... Но ты меня снова удивил. Ему показалось, или перед «удивил» Стас запнулся? И что значит «вроде бы чувства»? Яшка ведь тогда прямо сказал, что любит. А от Стаса, кстати, так ответа и не услышал. Потому и решил, что у того к нему никаких чувств нету. Опять же, Стасу постоянно нравится общаться с девушками, а Яшка не выдерживает рядом с ними никакой конкуренции. Нет сил бороться, когда понимаешь, что всё напрасно. И сейчас тоже... «Удивил». Да нет, он просто всё похерил. Яшка хлюпнул носом и снова спрятал лицо у Стаса на плече. Ну и прижался ближе, разумеется. Стас молчал. Ждал от него ответа. А как ответишь, когда в голове такая каша мыслей? Плохо, что Стас не телепат. Потому что Яшка его прекрасно понимает и без слов, а Стас так, похоже, не умеет. С чего начать? — Я тебя... люблю, — вытолкнул Яшка самое трудное и важное слово. Вроде как оно должно было встать на его защиту и всё объяснить. Стас помолчал, дожидаясь продолжения, а потом спросил: — Так. А что это за разговоры про «не бросай»? И тут Яшку прорвало: — Ты прости, что я полез к тебе без предупреждения, да ты и вовсе спал, наверное... Мы про это ни разу не говорили, но я понимаю, что тебе это вряд ли понравится, так что чего вообще тему заводить, если скажешь «нет»... Ты только не думай, меня всё и так устраивает, просто в этот раз так... Ну, совпало. Ты был такой… в этом спальнике, в одних плавках... Да я на тебя весь день как на картину в музее пялился. Ты замечал? Нет, наверное. А я… Смотри, Яшка, но не трогай, понимаешь? Ну и просто свихнулся. Прости, а... Он заткнулся, стиснув зубы, чтобы дальше не продолжать говорить, говорить и рыть самому себе могилу. Было порой у Яшки такое ощущение, как правило на экзаменах, когда ему задавали дополнительный вопрос, и он начинал на него отвечать, слова лились потоком, но у экзаменатора постепенно делалось такое удивлённое лицо, и тогда Яшке становилось понятно, что говорил он явно не то, что от него ждали. Так что именно сейчас он должен ответить Стасу, чтобы сдать этот чёртов экзамен?! — Значит, любишь, говоришь? — переспросил Стас, хмыкнув. Он принялся машинально постукивать пальцами по плечу Яшки. По мокрой футболке. Кстати, на улице сейчас было достаточно холодно. Мёрзнет ли Стас? Не лучше ли будет вернуться в палатку? Нет, Яшка туда не вернётся ни за что! После того, как он там такое вытворил? Да он сам себя возненавидит похлеще Стаса. — Угу, — подтвердил Яшка. — Ты никогда не говорил ничего, и я решил, что... Стас его внезапно перебил: — Так, давай прекращай вот это вот «я решил», ладно? Яшка дёрнулся. — Ты всё неправильно решаешь. Не надо вообще решать. Спрашивай вслух. У Яшки в груди отчего-то с силой забухало сердце. Как тугой барабан. — Спрашивать? — Надо нам научиться общаться, раз уж мы вместе. Ты так не считаешь? Он сказал «вместе»? Барабан стал бить быстрее и громче. — Стас... Ты меня простишь за то, что я тебя... ну... изнасиловал? — через силу выдавил из себя Яшка. Стас едва неразличимо хрюкнул. — А ты меня изнасиловал? Вот прямо так, беспомощного и неспособного за себя постоять? Яшка вывернул лицо и гневно уставился Стасу в глаза. Тот кривил губы в улыбке. — Ну раз ты так считаешь, — примирительно ответил Стас, — то да, прощаю. Уже простил. Яшка взялся было спорить, но Стас добавил: — Не думал, что ты на меня начнёшь кидаться... Но в чём-то я и сам виноват. Мне неприятно было только... — Что? — задержав дыхание, спросил Яшка. А Стас замолчал, как назло. Потом вздохнул, отвернул голову в сторону — Яшку щекотно задело прядью волос по уху, — и тихо сказал: — Если они поймут, чем мы с тобой занимаемся, то Хлебников мне потом прохода не даст. Но, похоже, они вдвоём заняты только собой… Представляешь, есть люди, которые думают только о себе и — ни малейшего внимания к окружающим. Последнее явно было камнем в огород Яшки, и он покаянно опустил взгляд. — Представляю, — понуро подтвердил он, ещё помня, что Стас просил говорить вслух. — А мне тоже кое-что не нравится, — заставил он себя сказать. — М? — Не нравится, когда ты с другими... С девушками. Мне всё кажется, что я тебе не нужен. Когда ты с ними... — Это ты про последний раз что ли? — уточнил Стас. Ну, допустим. Яшка кивнул. — Тебя так легко дразнить, — с насмешкой ответил Стас, и его голос прозвучал несколько легкомысленно. — Это было не «дразнить», — с нажимом в голосе начал спорить Яшка. — Или тебе нравится, когда я психую? — Ревнуешь, — поправил Стас. — Психую и ревную, — согласился Яшка. — А как иначе от тебя можно добиться хоть какой-то реакции? Яшка оскорблённо вывернулся из объятий, — эй, когда это Стас его тоже обнял? он и не заметил, — и хмуро посмотрел ему в лицо. Какой именно реакции хотел от него Стас? То есть, с девчонками он мутил только из-за Яшки, получается? Это было ни хрена не понятно. И тут Стас ещё добавил: — И мы ведь всё равно с тобой вдвоём, так что какая разница? Разница?! Разница в том, что Яшка-то не знал, что они вдвоём, чёрт побери! Он думал, что Стасу не интересен. Что ему с ним скучно. А тому, видите ли, нравится его дразнить?! — Вот за это... Я за это тебя... — забормотал Яшка. Стас посмотрел на него, наклонив голову к плечу. — За это тебя надо ещё раз изнасиловать, — выпалил Яшка, ощущая себя дурак дураком и бесясь от этого. Не любил он, когда его дурят. — Ну давай ещё раз, — произнёс Стас, легко кивая. — Я серьёзно! — с угрозой предупредил Яшка. — Я тоже. И кто из них серьёзнее и внушительнее? Трудно сказать. — Тебе ведь не понравилось, — Яшка запоздало пошёл на попятный. — Разве? На самом деле, Яшка не знал. Не заметил, не разобрался. Настолько был весь в себе, что даже не понял, какова была реакция Стаса на всё это. Вроде бы, кончил. Но разве это показатель?! — А что ты тогда… Здесь... – Яшка мотнул головой на озеро. — Вообще-то ты первый сбежал из палатки, — напомнил Стас. — А я… Ну, подумать хотел. Искупнуться, раз уж поспать не получилось. Или ты решил, будто я решил здесь утопиться? Яшка замолчал, не зная, что отвечать. Не то чтобы у него и в самом деле были такие мысли, но какой-то иррациональный страх... Да, промелькнул. — Холодно тут как-то, да? — неуверенно произнёс он. Про то, что он подумал, увидев Стаса в воде, говорить не хотелось. Поэтому Яшка попытался сменить тему. — Не знаю. Мне нормально, это ты в мокрой одежде стоишь. Руки и плечи Стаса были все в мурашках. Яшка вздохнул. — Пойдём обратно? — рискнул он. Обратно в палатку. Туда, где они буквально только что… Яшка вздохнул и выдохнул, ощущая вину и возбуждение. — Стас… Скажи… А тебе что, всерьёз понравилось? — спросил он прежде, чем подумал. Потому что думать надо перед тем, как такое обсуждать, ну серьёзно. Так прямо Стас ему и ответит… Но тот ответил. Обернулся, потому что успел уже вышагнуть из воды на берег, и замер. Пригладил стоящие торчком на затылке влажные волосы, пожал плечами. Яшка посмотрел на обнажённого Стаса снизу вверх и понял, что ещё немного — и него снова начнёт сбоить мозг от перевозбуждения. — Я не знаю, Яш. Что ж, зато честно. — Не думаю, что мне бы хотелось делать это часто. Ну хоть не «давай расстанемся», и на том спасибо. — Но что-то в этом есть. Я давно думал попробовать. Но не знал, как… ну… — Стас стрельнул глазами куда-то в сторону, — не знал, нужно ли. Говорить об этом. Ну, на самом деле, это не важно… Да кто ему такое сказал? Яшка схватил ртом воздуха и поперхнулся, закашлялся. — Яш, ты чего? — Важно! Ещё как! Мне важно, слышишь? Ты почему не говорил, что хочешь?! — Яша, не ори. Ты сегодня какой-то бешеный. И вылезай из воды, пойдём в палатку. Хватит тут уже… И Стас пошёл вперёд. И вид у него был такой, будто он хочет сбежать и сбегает. От разговора, главным образом, не от холода. Яшка вздохнул, вылез из воды и отправился следом. Хотя от мокрой одежды, облепившей тело, действительно было холодно. Ночной ветерок не просто холодил, он самым натуральным образом леденил. Яшка на ходу стащил с себя футболку и успел заметить, как Стас обернулся на него, разглядывая. — Что? Холодно же, она мокрая, — в свою защиту произнёс Яшка. Впрочем, с голым торсом теплее не стало. Яшка передёрнул плечами от волны холодных мурашек. Вид у Стаса сделался такой, что впору было сомневаться, кто кого теперь изнасилует. Яшка сцепил зубы, чтобы те от холода не начали стучать. Ему нужно поунять своё воображение. Никто никого больше не насилует. Они теперь разговаривают. Полотенце пришлось кстати. Стас быстро вытерся сам, а потом накинул его Яшке на голову, укрыв заодно плечи. Яшка с каждой секундой дрожал всё сильнее, отходняк это был после нервов или что, непонятно. Он вцепился в махровую ткань непослушными пальцами. — Вытерся? Залезай тогда, — позвал Стас. Ух ты. Яшка с удовольствием послушался. Они улеглись вместе в один спальник, тесно-тесно прижавшись друг к другу. Они лежали лицом к лицу. Стас протиснул колено между его ног. Обнял за плечи. Ноги у обоих были холоднющие, и Яшка ещё какое-то время дрожал, а потом согрелся и затих. — Я так не усну, — пожаловался он внезапно. Нет, серьёзно. Он каменным должен быть, чтобы спать, когда Стас лежит вместе с ним вплотную и прижимается к нему вот так. Это что, первый раз, когда они лежат в обнимку и не спят? — Не нравится? — шепнул Стас. — Наоборот... Слишком нравится... — Да?.. Вместо ответа Яшка качнулся вперёд, прижимаясь встающим членом к бедру Стаса. Кажется, тот потрясённо вздохнул. — Да ты самый настоящий маньяк, — прошептал Стас наконец. Яшка хохотнул: — Ну может быть совсем немножко. Рука Стаса передвинулась с его плеч по спине вниз... — Только тихо, — предупредил его Стас, и Яшка аж дыхание затаил. Тихо? Это будет сложновато, но он постарается быть тихим. Таким тихим, как Стасу понравится. Или таким громким, если он попросит. Или... Яшка вздохнул. — Ты там опять что-то замышляешь? — каким-то образом уловил Стас. — Слишком тихо тоже не надо. Яшка не выдержал и рассмеялся, заглушая свой голос его плечом. Ох, неужели и у них всё может быть хорошо? Он даже представить себе не мог то облегчение, которое нахлынуло на него после того, как они со Стасом поговорили. Стало так... свободно, хорошо. Будто кто-то распахнул дверцы клетки, в которой он сидел. Подумать только, в эту клетку он загнал себя сам.