In memoriam

      Магия. Тонкие золотистые нити энергии, текущие по венам. Магия. Хитросплетения под дрожащими искалеченными пальцами профессионала. Магия. Захватывающее дух ничто во всём и всё в нигде. Магия.       Магия.       Стивен улыбается уголками губ. Руки складывают отточенные годами печати, пальцы вырисовывают сложные фигуры, и маг даже не обращает на это внимания — подобное давно стало чем-то обыденным, чем-то рутинным. Магия больше не будоражит кровь и воображение, не перехватывает дыхание, не вызывает дрожь волнительного предвкушения по телу. Она давно стала неотделимой частью самого колдуна, самой верной спутницей жизни, и Стивену на ум снова приходят абсурдные аналогии. В этот раз он сравнивает магию с женой, с которой живешь в браке больше двадцати лет. И доля правды в этом, пожалуй, даже есть: любовь и страсть давно угасли, и остались лишь верные друзья, идущие рука об руку. И ни у одного ни на миг не возникает сомнения в том, а можно ли положиться на другого в трудную минуту.       Доктор ухмыляется хищно, в его глазах стоит смех. Да, он определённо мастер странных аналогий. Закрывает глаза, и губы растягиваются в ухмылке ещё шире.       Для него магия — привычка, скучная повседневность, неотъемлемая часть жизни и его самого. То, без чего Стивен уже не представляет свой собственный мир. Однако для его дочери магия — нечто совершенно иное. Чудо, неведомый мир, творящийся умелыми руками родителя. Всемогущая сила, способная воплотить наяву любое желание. Как же. Горькая улыбка кривит губы доктора.       Карие глаза Джоанны горят неподдельным восторгом, когда вокруг неё снова и снова расцветает дивный золотой сад, наполненный самыми разнообразными цветами и животными, многих из которых не существует в реальности. Плод фантазии детского сознания, тесно сплетённого с сознанием мага. Джоанна протягивает тонкую ручку, осторожно дотрагиваясь до парящей возле неё бабочки, и та рассыпается миллионами ярких разноцветных искр, освещающих темноту комнаты, оттеняя золотой блеск магических фигур.       Девочка поворачивает к отцу голову, отчего тот видит, как ярко горят карие глаза. Совершенно не такие, как у него, или её матери. Он не сомневается в том, что Джоанна его ребёнок, однако в некоторых вещах она совершенно на него не похожа. И в такие моменты доктору почему-то кажется, что генетика тоже чем-то похожа на магию: временами абсолютно непредсказуемая и такая же невсемогущая. — Папа? — из пучины мыслей Стивена выводит тихий голос Джоанны, и он поднимает глаза, перехватывая открытый взгляд девочки. — Да? — маг прячет всё беспокойство внутри себя, улыбаясь мягко и осторожно заправляя дочери за ухо светлую прядь волос. — Скажи, — на лице Джоанны отражается торжественность, а голос переполнен таинственностью, — а ты меня так научишь?       Стивену требуется мгновение, чтобы понять, что именно дочь имеет в виду, и серые глаза мага хитро сверкают: — Конечно, научу.       Джоанна радостно хлопает в ладоши, подаваясь вперёд и крепко обнимая отца за шею. И Стивен не думает о том, что только что нагло соврал дочери в глаза. Он на полном серьёзе пытается убедить себя в том, что это была правда.       Просто потому что моя дочь обязана научиться колдовать.