Лекарство для Карлайла

      Карлайл не разговаривал со мной. Я сидела, уткнувшись в какой-то буклетик, а сама испытывала жестокие страдания из-за своего поступка, порожденного моей неуемной натурой. Я не могла поверить, что решилась ударить главу клана Калленов. И ведь сей поступок не был импульсивным, скорее он являлся порождением моей ужасной обиды на Карлайла. Я не могла поверить, что он мог ТАК поступить со мной.       В чем, собственно, состояло это загадочное «так» я объяснить самой себе не могла, но меня распирало от обиды.       Карлайл совсем слег. После пересадки, он чувствовал себя отвратительно, его то и дело бил озноб, и я попросила у стюардессы плед, которым прикрыла его. Он выглядел ужасно, что заставляло меня забыть все обиды.       - Знаешь, Белла, вы с Эдвардом меня здорово удивили. Я считал, что стоило ему появиться в нашем номере, как ты уедешь с ним, ни на секунду не раздумывая.       - Карлайл, успокойся. Тебе вредно много говорить, ты выглядишь ужасно. Пожалуйста, поспи.       Неясное беспокойство тревожило меня ни на шутку. Карлайл сейчас выглядел просто ужасно, и я совсем не хотела, чтоб он вспоминал об Эдварде.       - Белла, прекрати. Со мной все хорошо, правда, - он вытер со лба пот, и я невольно залюбовалась этим отточенным жестом, хоть теперь и вполне человеческой. Все его движения были плавными, отличающимися невероятной грацией танцовщика. Я подумала о том, как совсем недавно свалилась в аэропорте, споткнувшись о чей-то багаж. Карлайл помог мне подняться, а залилась румянцем от внимания к своей персоне. Я по-прежнему была ужасно неуклюжей, и на фоне утонченности Карлайла моя особенность смотрелась прямо-таки фатально. А потом я с ужасом поняла, что так восхищаться его грацией и так наблюдать за ним просто не имею права.       - Странно это видеть в твоих глазах, - его взор был затуманен, а от его тела волнами исходил жар. Пассажир рядом рассеяно поглядывал на нас, то и дело отвлекаясь от своей газетки. Он имел внешность коренного жителя южных стран и скорее всего не понимал нашей речи, поэтому я не обращала на него внимание. Слова Карлайла — вот что тревожило меня сейчас. Он же продолжил:       - Твое восхищение. Другой подумал бы, что ты влюблена в меня.       - Вздор! Вы с Эдвардом будто сговорились! - я ужасно смутилась, - ты, верно, совсем болен, не ведаешь, что говоришь, - я протянула к нему руку и коснулась лба. Он был таким горячим, что не оставалось сомнений, что у Карлайла температура. Жаропонижающие я давала ему пару часов назад, но его действие слишком быстро закончилось .       Он поймал мою руку. Я замерла.       Увидев ужас в моих глазах, Карлайл отпустил мою руку. Я слышала, как сел его голос, он хрипел, но упрямо продолжал говорить, а я, не в силах это прекратить, слушала.       - Знаешь, я думал, почему так. А потом Эдвард подсказал мне. Поэтому он и уехал, решив не бороться, ибо думает, что не в силах что-либо сделать. Лекарство было замешено и на моей крови, по идее, оно не должно было подействовать на тебя, но все обернулось иначе. Ты знаешь, что между тем, кто создал вампира и самим вампиром возникает некая связь? Эдвард считает, что эта связь перенеслась на нас с тобой, поэтому тебя так тянет помочь мне. Он думает, что ты влюбилась в меня.       - Я...       - Не надо, Белла. Не надо. Мы действительно расстались с Эсми. Знаешь, это слишком сложно объяснить, но в один прекрасный момент наши чувства стали другими. Я перестал ощущать все то, что раньше испытывал к моей прелестнице, к моей чудной жене, которую я обратил. Она становилась все холодней с каждым днем. Мы решили отстраниться от друг друга на время, а потом Эдвард привел тебя.       Когда ты была человеком, я не испытывал никаких других чувств к тебе, кроме, быть может, радости за сына. Ты была обычной девушкой, в меру милой, в меру симпатичной, наполненной желанием быть с Эдвардом и страхом за мою семью. Меня восхитила твоя невероятная любовь к нему, но ничего не было. А после я узнал тебя в облике вампира. Я находил много привлекательных черт, но человеком захотел стать вовсе не из-за тебя.  Я никогда не желал быть вампиром, но мне пришлось. Я обрек свою семью на это адское существование, совершив ужасно эгоистичный поступок, но так и сумел смириться. Моя семья же привыкла к жизни вампира и наслаждались ею, но я не смог. А ты сумела. Я восхищался и завидовал тебе, Белла.       А потом я нашел лекарство.       Он захрипел и больше не сказал ни слова, оставив меня наедине со своими мыслями. Вскоре стало понятно, что у него пропал голос, и теперь бывший глава клана Калленов не мог сказать ни слова.       Перед самой посадкой он передал мне документы, что всегда были у него, и карточку с написанным на листочке кодом. В его глазах читалась боль и ужас, и мне стало физически плохо от этих чувств. Все обиды были забыты, и я была озабочена единственным желанием — как можно скорее отвезти Карлайла в больницу.       Перед самой посадкой он потерял сознание.       Мы ехали на скорой по залитым солнцем улицам Стамбула. Карлайл с измождённым видом беспомощно лежал на носилках. Я держала его за руку и кратко описывала симптомы, что мучили бывшего вампира в самолете. Доктора, что приехали к самому аэропорту, куда вызвали скорую стюардессы, коих я об этом слезно просила, осматривали Карлайла и пришли к выводу что без немедленной госпитализации все будет очень плохо. Кстати, они прекрасно говорили по-английски, и я их хорошо понимала. Скорее всего, Каллен понимал тяжесть своего положения, поэтому он передал деньги и документы мне.       Я держала его за руку, а он уже даже не пытался что-либо сделать, просто лежал, не имея больше сил.       Я сидела в коридоре, сжимая кофту Карлайла, которая пропиталась его запахом. Он смущал меня и волновал. В больнице было много света, воздуха, и она неуловимо напоминала те медицинские учреждения, в коих мне приходилось бывать. Меня била мелкая дрожь. Уже прошло двадцать минут, как нас привезли на скорой, а Карлайла забрали на осмотр.       - Вы приехали с господином Хартмоном?       Я подняла глаза и увидела перед собой высокую девушку в белом халате. Она была очень красивой с россыпью черных кудрей и миндалевидными глазами. Рядом с ней стоял молодой человек с блокнотом наперевес. В речи девушки слышался едва уловимый акцент, но я прекрасно поняла, что она сказала.       - Да, это я. Что с ним?       Я поднялась, уронив кофту со своих колен. Девушка тут же изящно наклонилась и протянула мне ее, я даже не успела нагнуться за ней.       - Не волнуйтесь так. Вы его родственница?       - Да, меня зовут Шарлотта, - я еле вспомнила то имя, что выбрал для меня Карлайл, - ему внезапно стало так плохо, что он потерял сознание.       - Шарлотта, меня зовут Фахрие Эрден. Я врач-терапевт. Вы и господин Хартман иностранцы? К сожалению, для вас лечение будет платным, вам придется оплатить консультации врача, исследование и лечение.       - Я все сделаю, - меня так трясло, что я почти не понимала, что происходит, - просто скажите, как он?       - У господина Хартмана двусторонняя пневмония. Мы взяли анализ крови и сделали рентгенографию легких, показатели лейкоцитов и скорости оседания эритроцитов зашкаливают, идет сильнейшее воспаление, осложненное обезвоживанием и стрессом, к этому добавилась еще и ангина, господин чувствует себя очень плохо. У него низкий гемоглобин, он совсем истощен.       Каждое ее слово отдавалось звоном в ушах.       - Но когда же вы успели сделать все исследования? Ведь мы приехали совсем недавно.       - Господин в больнице уже больше двух часов. Вы выглядите ужасно, вам стоит присесть, Шарлотта.       - Я совсем потеряла счет времени. Просто скажите, он выздоровеет?       - Конечно, мы поставили ему капельницу, применили антибиотики, ближайшие пару дней господин проведет в больнице. Мурат, укажи госпоже кассу, а после проведи ее к господину Хартману. Мурат — мой ассистент и будущий врач. Не волнуйтесь, Шарлотта, все будет хорошо. Господин сейчас спит, но вы можете посидеть с ним.       Я чуть не бросилась обнимать Фахрие.       Оказавшись в палате Карлайла, я чуть не упала, но Мурат меня поддержал, доведя до кресла, что стояло у постели больного.  Бывший вампир спал с капельницей в руки. Он выглядел бледным, но страшные круги под глазами стали чуть светлее.       - Госпожа, не переживайте. У нас хорошие доктора.       Кивнув Мурату в знак благодарности, я упала на кресло и придвинула его к постели больного. Без колебания взяв его за руку, я поднесла ее к губам. Мурат бесшумно покинул палату, оставив меня с Карлайлом наедине. Сейчас мне было все равно, сколько еще денег уйдет на лечение, что подумал бы обо мне Эдвард, увидев, как я целую руку бывшего вампира. Прежнее казалось сейчас подростковым и несерьезным, а настоящее лежало сейчас предо мной. Карлайл. Это мое настоящее. Если он умрет, что же я буду делать? Что? Быть может, это последствия действия лекарства. Иначе как объяснить, что я почти забыла Эдварда и единственное, о чем я думала теперь — это Карлайл. Плевать. Главное, чтобы он жил. Остальное не важно. Совсем.       Я сидела рядом с его постелью до позднего вечера.       Потом появилась доктор Фахрие.       - Шарлотта, вам нельзя здесь находиться ночью.       - Мне некуда идти, доктор, поэтому я останусь тут. Вы ведь не вытащите меня отсюда. Я должна быть здесь.       - Шарлотта, вы не сможете помочь ему. Ему нужно поспать. Организм сильный, он справится. Господин ведь еще молод...       Я нервно захихикала, потом этот смех перешел в слезы, и я просто упала на его постель, безудержно рыдая.       В итоге Фахрие все-таки удалось вывести меня из больницы и напоить чаем в ближайшем кафе.       - Он ваш любимый? - спросила она, размешивая сахар в чае.       - Просто очень близкий человек.       - Не переживайте так, Шарлотта, с господином Стивеном все будет хорошо.       - Понимаете, доктор, с нами недавно произошло нечто слишком странное. Мы оба... находились в слишком сильном стрессе, и я не знаю, как это повлияло на наши организмы, - я сказала наконец, что так давно беспокоило.       - О каком стрессе идет речь? - девушка внимательно смотрела на меня, но я не могла ответить на ее доброту. Рассказать кому-то... Я не могла попасть в психушку сейчас, когда Карлайл так сильно во мне нуждался.       - Я не могу сказать, простите. Но я переживаю.       - Знаете, Шарлотта, я думаю, все будет хорошо. Смотря на вас, я начинаю верить, что настоящая любовь-таки существует.       Я не стала говорить ничего поперек ее словам, ибо сил на это не было. Для всех, конечно, было странно, что я так забочусь о человека, не являющемся мне возлюбленным.       Я пришла к нему на следующее утро, проведя ночь в гостинице, в которую меня увезла Фахрие. Я не знала, почему доктор мне помогает, но была ей благодарна. Карлайл уже не спал. Увидев бывшего вампира бодрствующим, я бросилась обнимать его. Щетина больно колола щеку, которой я к нему прижалась, но я была готова задушить Каллена в объятиях.       - Белла? - его голос был хриплым, но он явно шел на поправку. Да и видеть меня был рад.       - Со мной все в порядке, я нашла гостиницу, сегодня займусь поиском жилья в Стамбуле. Мне поможет Фахрие — твой доктор, она уже попросила меня об уроках английского. Я так рада тебя видеть!       - И я тебя.       Он тепло улыбнулся мне, и будто не было той глупой пощечины.       Искать жилье было трудно, но в конце концов я справилась. Это была маленькая квартира с двумя спальнями и кухней, в которую я и привезла выздоравливающего Карлайла. Ему прописали антибиотики и диетическое питание, состоящее из паровых котлеток, супов и пюре, что я готовила ему. Карлайл с трудом привыкал к человеческой жизни, но постепенно выздоравливал.       - Знаешь, думаю, нам стоит остаться в Стамбуле. Мне нравится этот город.       А я рада, что ему он нравится, и не спорю.       Это так странно — раствориться в заботе о ком-то, поддаться желанию быть постоянно рядом. Раньше я не понимала, что испытывал Эдвард, когда вытаскивал меня из многочисленных передряг. Теперь я осознала это особенно отчетливо. Это ни с чем не сравнимое чувство, которое поглотило меня полностью.