Лекарство для Карлайла

      Будто удар в грудную клетку.       Ситуация выглядела бы забавной, если бы я в нее не попала сама.       Карлайл молчит, он тоже ошарашен.       — Что со мной? Что ты сделала? Почему меня трясет? — он сказал это и замолчал, будто поперхнулся. Мне бы надо подойти к нему, понять, что случилось, что он сказал, но я не могу. Перед глазами все плывет.       — Я подмешала вам успокоительное, чтобы вы достойно отреагировали на эту новость. Видно, у тебя плохая переносимость этого средства.       — Боже… Что за бред, Фахрие? Зачем тебе это нужно? Ты знаешь о нас, это уже понятно, так зачем тебе совершать подобное? — Карлайл сел прямо на пол. Больше схватить Фахрие через дверцу он не пытался, однако я понимала, что спокойствие временное.       — Вам не нужно знать, зачем мне это. От вас требуется совсем простая вещь: вы должны заняться сексом, а после вы будете свободны и вольны делать все, что пожелаете. Если же нет… Думаю, вы понимаете, что последствия сего решения будут весьма фатальными. И я знаю, что вы были вампирами. Это для понимания, что никто здесь не шутит.       — Кто попросил тебя об этом, Фахрие? Кому это надо?       Но девушка не стала отвечать. Она просто захлопнула дверь. Тогда я не выдержала. Меня переполняли эмоции: страх, боль, растерянность и непонимание. Это гнало меня вперед, заставляло делать безумные попытки, от которых не было никакой пользы. Я поднялась с кровати, бросилась к двери, исступленно заколотила в нее, сбивая руки в кровь. Карлайл оттащил меня от нее, прижал к себе, зарываясь лицом в волосы. Я не пыталась вырваться. Не плакала, не пыталась кричать. На меня нахлынул страх. Я не могла объяснить свою реакцию, просто понимала, что меня накрывает волна липкого ужаса, который я не могла объяснить. Только осознала, что доверять людям после Фахрие я больше не смогу. Ее поступок окончательно выбил почву из-под ног.       — Она убьет нас, убьет, Карлайл, если мы не сделаем этого! Кому это могло понадобиться? Зачем? Неужели нас нашли? Неужели? А я только стала надеяться, что смогу пожить нормальной жизнью, в которой не будет моего прошлого, но оно снова появилось! Карлайл, это… это немыслимо! Я не могу так! Я так верила, что смогу жить без мира вампиров, но он снова появился! О боже… Я так любила Эдварда, но сейчас совершенно к нему ничего не чувствую. Как, как такое может быть? Карлайл…       Он обнимал меня. Гладил по волосам, но ничего не говорил, а мне этого было и не надо. Я прижималась к нему, ища не утешения, а понимания, которое только он и мог мне дать. Карлайл… Когда он стал моей жизнью, моим настоящим, моим будущим? Я не могла объяснить любовь к нему, но это была именно любовь. Прошлое теперь казалось дурным сном, но это было реальностью, о которой мне никто никогда не даст забыть. Я отстранилась от него. Отошла на несколько шагов. Он стоял столбом, опустив руки, глядя на меня. Я не хотела смотреть ему в глаза, понимая, что океан отчаяния, который я там увижу, утопит остатки разумного в моей голове.       Я совершила единственное, что могла сделать Изабелла Свон в такой ситуации. Начала раздеваться.       Скинула сорочку. Принялась стаскивать трусы. Все это время Карлайл молча наблюдал за мной. Раздевание не заставило меня смутиться, ведь он уже видел меня голой, больше меня нервировало его бездействие.       — Неужели ты думаешь, что она отпустит нас, если мы совершим акт грехопадения? Неужели ты думаешь, что на этом все закончится.       — Неужели ты совсем меня не хочешь? — в тон ему ответила я. Стоять голой посреди комнаты было глупо, но я ничего не делала. Ничего.       — Белла, я хочу тебя очень давно. Поверь, слишком давно, чтобы овладеть тобой по чьему-то желанию. — он подошел ко мне. Слишком близко… Слишком.       Карлайл был выше меня. Мне захотелось прикрыться. Он окинул меня изучающим взглядом с ног до головы, и мне стало неуютно и стыдно.       — Не прикрывайся. Раз хватило ума раздеться, не прикрывайся, — он протянул руку ко мне и коснулся живота. Я дернулась, но осталась стоять на месте, завороженная голосом Каллена. Сейчас я не узнавала его, в нем появились нотки, ранее мной от него не слышанные. Я вдруг почувствовала власть Карлайла над собой, и это испугало меня.       Его ладонь была горячая и влажная. Он провел по моему животу, поднялся выше, коснулся груди, накрыл ее ладонью. Меня трясло, сердце колотилось вовсю. Я не была знакома с этим Карлайлом — Карлайлом так беззастенчиво разглядывающим меня. Второй рукой он откинул назад мои волосы, хоть чуть-чуть прикрывающие тело. Каллен тяжело дышал. Я еле сдерживалась, чтобы не отпрыгнуть куда-то подальше. А еще мне хотелось его поцеловать. Я думала о том, каково это — снова коснуться его губ, потрогать волосы, которые даже сейчас отливали золотом. Его запах накрывал меня с головой. Он перестал трогать мою грудь. А потом обнял меня за талию. Прижал к тебе. Теперь я была полностью в его власти, но даже сейчас мои руки висели, как плети, я казалась куклой, которая не могла двигаться. Он смотрел мне прямо в глаза…       — Я не буду делать того, чего хочет Фахрие, Белла.       И он отпустил меня. Поднял с пола сорочку, помог снова надеть ее. Трусы так и остались лежать на полу. После он отвел меня до постели, уложил, прикрыл одеялом.       — Они убьют нас, Карлайл, ты же слышал, — он сел рядом с кроватью прямо на пол, оперевшись на нее. Он специально расположился спиной ко мне, я это понимала, поэтому не стала просить его подняться, чтобы он не сидел на холодном. Я ждала. И скоро он начал говорить.       — Я не думаю, что они убьют нас. Кому-то очень надо, чтобы мы оказались в одной постели, только этому не бывать. Я не считаю, что мы так удачно попали на человека, знавшего нас изначально, значит, ему кто-то рассказал всю правду и заставил поспособствовать нашему воссоединению.       — Но зачем это им? — я села на кровати. Коснулась его головы, сначала неуверенно, потом провела по волосам, любуясь ими. Карлайл вздрогнул, но ничего не сказал.       — Тут много вариантов. Хотят получить ребенка, который станет носителем крови бывших вампиров. Или это изощренная пытка для тех, кого ненавидишь. Или, быть может, они, как и я, считают, что стоит только нам предаться играм плоти, ты потеряешь ко мне всякий интерес.       Его голос дрогнул на этом моменте.       Я сама замерла, перестав гладить его по голове. Он тем временем продолжил.       — Я думаю, действие лекарства прекратится, стоит нам дойти до, скажем так, логического финала наших отношений.       — Почему ты считаешь, что только на меня это подействует таким образом? А как же ты? - спросила я.       — О, Белла, неужели настало время для шокирующих признаний? Я думаю, после этого действие лекарства хотя бы отчасти прекратится, ибо ты совершенно во мне разочаруешься.       Я замерла. Схватив его за плечо, я сказала:       — Хватит тянуть, я хочу знать правду. Говори, Карлайл, говори, хватит молчать, неужели должно что-то еще произойти?       Как же я боялась того, что он может мне рассказать.       — Знаешь, я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации. Я о том, что разлюбил Эсми. Я всегда был глупым мальчишкой, который слишком много учился и скрывался. Я помню ее глаза, когда впервые увидел. Она была такой прекрасной, такой юной и нежной, что я моментально влюбился. Я тогда еще не понял, что совершенно пропал, но стоило ей появиться в моей жизни снова, как все сомнения исчезли. А потом ее привезли ко мне, едва живую, с еще бьющимся сердцем, но уже в агонии, тогда я осознал, что если не сделаю ее вампиром, то буду жалеть об этом всю жизнь, которая должна быть очень долгой. И я сделал это. Обратил ее.       Я слушала его молча. Ревность ядовитой змеей заползла в мою голову. Почему-то на секунду в моем воспаленном воображении появилась картинка, где Эсми и Карлайл лежали на одной кровати… Свет вокруг приглушен, а он целует ее. Его рука на изящном бедре, а она впивается в его губы с невероятной страстью, а сам Каллен отвечает ей с удвоенным пылом. Его руки блуждают по ее телу… Меня затошнило. Но ведь он мне не принадлежит…       — Мы были так счастливы… Я, конечно, долго возвращал ее к жизни. Она потеряла ребенка и была совершенно разбита этим. Я не сразу смог коснуться ее, смог оказаться с ней в одной постели, но когда это произошло, я стал счастливейшим мужчиной. Эсми была совершена…       — Карлайл, прошу не надо, я не могу этого слушать, — меня трясло, — я ведь не равнодушная, не кукла, прошу, не надо.       — Прости меня, Белла, — он обернулся, посмотрел на меня. Взял мои руки. Склонился, поцеловал их. Этот жест чуть не заставил меня заплакать, — прости, прости. Он сел на кровать. И принялся рассказывать дальше.       — Только наше счастье длилось не так долго, как я мечтал. Никто ведь не говорил, что со временем чувства меняются. С каждым годом я все больше понимал, что становлюсь холодней. Эсми — она другая. Только никто не говорил мне, что надо узнать человека, прежде чем ты будешь связывать с ним жизнь. А потом появилась ты…       Нет, я не пал так низко, Белла. Это произошло не сразу. К тому моменту я уже успел подумать, что влюбился в свою коллегу, которую встретил в 65, но теперь все было по-другому. Я не почувствовал к тебе что-то, когда обрабатывал рану, этого не было и во время твоей свадьбы. Ты помнишь момент, когда ты вернулась из свадебного путешествия? Ты тогда еще зашла ко мне в кабинет и протянула подарок, кажется, это была какая-то книга. Ты что-то сказала и рассмеялась, а во все глаза смотрел на тебя. Ты еще человек. И я понял, что скучал. Попытался избавиться от этого ощущения, но не смог. А после те трое суток, когда ты корчилась о боли, ведь морфин не помог. Но ты не кричала, и это так сильно поразило меня, что я стал наблюдать за тобой. Я все больше и больше тяготился своей ролью вампира, а ты так свободно чувствовала себя в этой ипостаси. Отношения с Эсми окончательно рассорились, и я понимал, что жить с семьей, если уйду от Эсми, не смогу. Ты… Такая невероятная и недоступная. Я наслаждался каждым твоим движением, каждая мысль, высказанная тобой и переданная мне, подвергала меня в восторг, и я ничего не мог с этим сделать. Я любил тебя, Белла, еще до того, как стал человеком. Если, конечно, это можно назвать любовью. Возможно, это просто болезнь, — Карлайл замолчал.       А потом взял и поцеловал меня, заставив к нему повернуться.       Каждое прикосновение его рук заставляло меня дрожать. Его губы были потрескавшиеся. Он целовал и целовал меня, прижимая к себе, будто не желая отпускать. На эти мгновения я забыла, что он сказал мне.       — Я не верю, что это закончится. Но даже если мои чувства порождены лекарством, то знай: для меня они настоящие. Я верю, что эти чувства не от лекарства. А если и так, то я не хочу от этого отказываться. Я буду с тобой до конца. Даже если придется умереть, — я взяла его за руки и сама поднесла их к губам.       — Я не позволю Фахрие убить нас, Белла. Любимая…       Я легла рядом с ним, нежась в его объятиях. В эту ночь мы оба не сомкнули глаз.       А на утро к нам ворвалась рыдающая Фахрие.