Тисовые ягоды

Теперь наконец пришла моя пора изучать. Сын Одина стал много ближе, чем когда-либо раньше, немного мягче, и порой с легкой ухмылкой уступал просьбам рассказать об Асгарде и живущих там богах. Но и придираться стал гораздо чаще. - Шэт, - Локи развернул карту, выбирая дорогу. На мой взгляд, от карты пользы было мало – всё равно там отмечены в основном города и хорошо, если половина крупных сёл. От основной дороги изредка вглубь лесов уходили широкие и не очень тропинки – люди здесь не боялись селиться маленькими группами по нескольку домов, подальше от налогов и податей. Лес-то не сплошной, и земля плодородная. - Вода, - я улучила момент, чтобы отпить из фляги. По-осеннему пустынные пейзажи вызывали тоску – сжатые поля, запыленные тракты, которыми давно никто не проезжал, облысевшие леса. В такие времена хочется остановиться в каком-нибудь городке и там скоротать зиму. - Кёрен. - Земля. - Хануф. - Воздух. - Энир. - Кровь. Может, хватит? Ты уже с утра не даешь мне передохнуть! Эти слова заставляешь повторять уже третий раз! - Тогда оставайся малограмотной ведьмачкой, способной только на базарные фокусы. Пока не выучишь древний язык, что проку давать тебе другие заклинания? Пусть сейчас ты худо-бедно научилась контролировать свою силу, так и решила, будто можешь все? Задача любого мага – понимать, как он использует свои возможности и все последствия своих действий. Уфур? - Огонь, - спорить с Локи, когда он прав, было бы просто глупо. Вечером мы добрались до небольшого села и сняли на ночь маленькую комнатку в единственном трактире. Такие поселения – с парой-тройкой дюжин деревянных домов, обнесённых невысокой стеной, - частенько встречались на нашем пути, и их большим плюсом была малозначимость – даже священники предпочитали нести своё учение в первую очередь в больших и не очень городах. А здесь даже часовни не было. Хозяин заведения угодливо поинтересовался, что благородные господа желают на ужин, и сразу послал мальчишку за уткой. Народу было мало: пятеро мужчин, видимо, отмечавших здесь какой-то свой праздник, тройка заезжих музыкантов, да хмурый лесоруб, мрачно обозревавший зал из своего угла. Увесистый топор лежал на соседнем месте, недвусмысленно намекая, что компания этому мужику не нужна. Локи задумчиво окинул присутствующих цепким взором и откинулся на стуле. Я от нечего делать прислушивалась к музыке, постукивая ногой в такт, пока не заметила, как под прикрытием стола трикстер выплетает что-то замысловатое левой рукой. Я удивленно подняла брови, а сын Одина саркастично усмехнулся. Проследив его взгляд, я увидела, как лесоруб допил пиво, смачно рыгнул и, шатаясь, поднялся со стула, прихватив рабочий инструмент. - Хозяин, деньги, - крикнул он, бросая серебряные монеты на стол. Трактирщик кивнул и тут же поморщился, когда увидел, что помощница споткнулась на пути к бравой пятерке и упала практически на ровном месте. Я недобро посмотрела на Локи, на что тот молча велел мне продолжать следить за разворачивающимся действием. Двое мужчин сразу бросились к девушке, заблаговременно оценив её симпатичное личико и привлекательную фигуру и посему помогая подняться и собрать крупные осколки кружек. Лесоруб же целеустремленно прошел мимо, не обращая внимания на окружающих людей, походя толкнув одного из добровольных помощников в спину. - Эй, ты чего, сдурел? – так и взвился тот, подпрыгивая на месте. Для него употребленный хмель тоже не прошёл даром. – Я к тебе обращаюсь! А ну стой! Извинись! Метнувшись за презрительно ухмыльнувшимся мужчиной, он с налету толкнул его в спину. Последний обернулся, явно собираясь дать хороший отпор, но вместо этого нелепо взмахнул руками, выпустив топор, и неловко упал на спину, поскользнувшись на глиняном черепке. Я со всевозрастающим ужасом наблюдала, как оружие кувыркнулось в воздухе и обухом рухнуло на плечо лесоруба. Все, кто был рядом, отчетливо услышали хруст кости, а последовавший за этим вопль едва не сорвал крышу трактира. В итоге лесоруба отправили к домику лекаря на окраине, с ним же отрядили того, кто поспособствовал травме мужчины (надо признать, он сам не ожидал таких последствий своих действий), а оставшаяся компания поспешила расплатиться и разойтись. - Зачем тебе это потребовалось? – тихо спросила я, когда шум утих и трактирщик огорченно подсчитывал убытки. Разносчице тоже влетело, наверняка простым выговором не отделается. – Человек мог остаться вообще без руки. - В следующий раз будет промышлять в лесу деревья, а не купцов. К тому же лекарь здесь, говорят, неважный. - Что? – я оглянулась на дверь. Лесоруб, конечно, был человеком подозрительным, но мне даже и в голову не пришло, что в противоположном углу сидит опытный убийца. – И это было справедливое воздаяние? - Это был неплохой повод размяться. Я прикусила язык. В конце концов, раз так, то разбойник действительно получил по заслугам, а другие отделались лёгким испугом. Переживать и не из-за чего. …- Раствориться. Уйти. Уснуть. Забыться во мраке безвременья. Проснуться в далеких землях, Где правят лишь вереск да ветры... Мама нежно улыбалась, напевая эту песню. Я забралась на высокую лавку и сосредоточенно наблюдала, как старший брат внимательно и предельно аккуратно разбирает травы. Пройтись по живым полям, Задевая рукой ковыль. Ощутить под босыми ногами Тепло родимой земли. И в далекой той стороне Сойтись мне снова с друзьями С теми, ушел кто безжалостно рано Молиться за тех, кто остался за нами... Стук в дверь. Плач женщины. Просьба помочь ребёнку, который совсем плохо себя чувствует. Мама берёт с дальней полки баночку, в которой лежат яркие, розовато-красные, крупные ягоды. Я с испугом узнаю в них тисовые. Мне хочется подбежать и спросить, зачем мама собирается их достать, но сестрёнка, пусть не родная, а приёмыш, но от этого не менее любимая, останавливает меня. - Всё нормально. Помнишь, что одна косточка беды не сделает? Я киваю головой и внимательно наблюдаю, как ребёнок проглатывает ложку мякоти, в которую мама побрасывает маленькую косточку. Через пару дней он выздоравливает. Когда мама узнаёт об этом, то смеётся, треплет наши волосы и объясняет: - Его мучили черви, а сейчас их нет. Но всегда помните, что только одна-две косточки не приведут к гибели, и то, если их не надкусить. Ягоды можно есть смело, а семена, хвоя, древесина тиса смертельно ядовиты. Запомните это… …Дверь распахивается настежь, и врываются мрачные люди. Сестрёнка подсаживает меня на подоконник, откуда я больно падаю в кусты шиповника, и успевает прикрыть ставни. Сотни колючек больно впиваются в кожу, но я лежу на земле, прикрыв рот ладонями, и слышу, как они зачитывают обвинение в колдовстве и убийстве многих людей посредством сильнейшего яда. А потом начинается пожар. Вечером, перемазанная гарью и сажей, с саднящей от ожогов кожей, я шла лесом как можно дальше отсюда, безостановочно утирая слезы, и случайно услышала, как две женщины возвращаются по тракту и беседуют о сгоревшем доме на краю села: - Представляешь, Маришка призналась, что это ведьма присоветовала ей использовать эти ягоды в лечебных целях, а на деле они оказались ядовитые! Вот тварь-то! Как ловко сживала со свету людей! Странно еще, что её обвинили только сейчас, а помнишь, как ещё дед-то умер из-за ее трав? Вот поганое племя! Я прикусила ладонь, чтобы не всхлипнуть в голос и не закричать, что мы не были виноваты в этом. А в мыслях, как обережная молитва, продолжал звучать голос мамы: Вздохнуть глубоко полной грудью, Не боясь вновь закрыть глаза. Позабыть обо всем и пусть Все также живет земля. За пределами нового мира Все также течёт река, И также на старом обрыве О мертвых молчит шаман... - Шельма!.. Я с криком рванулась вперёд, запутавшись в простынях. Локи успел крепко прижать меня к себе, не давая вырваться и упасть с узкой кровати. - Что случилось, Шельма? Я несколько раз глубоко вздохнула, выравнивая дыхание. Во рту всё пересохло, с трудом удавалось сглотнуть. Ненавижу этот сон, ненавижу эти воспоминания, которые нисколько не поблекли даже после тринадцати лет! - Шельма, что тебе снилось? – не отступал бог. – Ты нашёптывала какую-то песню. - Это была любимая песня моей матери, которой пришлось уйти слишком рано, чтобы увидеть, как выросла её единственная выжившая дочь, - хрипло, еле выговаривая слова, произнесла я, обмякая в объятиях Локи. – Она с детства учила нас, что смерть – всего лишь переход в иной мир. И там точно так же мы будем жить... Ведь жизнь – это наша память, и она вечна. К сожалению, память живых также неизбывна… - Ты видела её смерть? – прозорливо спросил он, отпуская меня. Я откинулась на подушки и попыталась расслабиться. - Да. Её, брата и сестры. Терпеть не могу этот сон. Каждый раз переживать их гибель слишком больно. Хотя, стоит признаться, в чём-то мама была права. Ведь тем, кто живет мгновение по сравнению с вами, такая философия гораздо ближе, чем что-либо другое. Даже священники проповедуют то же самое, но со своей точки зрения, - я невольно слабо усмехнулась. - И каков же твой мир после смерти? - поинтересовался бог, смерив меня оценивающим взглядом. - Умру – узнаю. Не люблю затрагивать эту тему, - я нарочито отвернулась от Локи, зябко кутаясь в тонкую ткань. К счастью, на этом бог прекратил расспросы, предоставив мне прийти в себя самостоятельно. На исходе четвёртого года нашего знакомства сын Одина повернул на юг. Я удивилась, но получила в ответ объяснение: - Мне пора возвращаться домой. Я нахмурилась. Конечно, можно было даже не удивляться объявлению Локи. Было бы глупостью предполагать, что его пребывание в Мидгарде продлится долго; мне пора опять привыкать к прежней одинокой жизни. Но говорится ведь, что нет худа без добра. За все минувшие годы я впервые так сильно привязалась к кому-то, смогла довериться и была готова идти за ним куда угодно. А эти чувства определенно того стоили. - Я могу проводить тебя? - Нет, - он нахмурился, что-то просчитывая. Потом пожал плечами и поправился. - Как хочешь. - Мы ещё увидимся? - я пытливо посмотрела на сына Одина. - Вряд ли скоро. - Значит, нет, - кивнула я самой себе. - И не надейся, - Локи угрюмо смерил меня взглядом. - Я ведьма, но одновременно я и человек. Пусть мне отпущена чуть большая жизнь, нежели прочим людям, но отнюдь не бесконечная. - Ты все ещё думаешь, что осталась прежней? - невесть почему рассердился бог. - Спешу тебя разочаровать. Ты изменилась навсегда, когда стала моей. И я тебя не отпущу. Ты нигде и никогда не скроешься от моего взгляда, запомни это. И постарайся не натворить глупостей без меня. - Как скажешь, - смиренно склонила голову я. Радужный мост... Несколько дней назад я и не представляла себе, насколько это величественное и пугающее зрелище. Локи шёл туда легко, я бы сказала даже, обыденно. Ну конечно, для него это привычная дорога домой. А для меня – пропасть, бесконечная бездна, совершенно чужая и оттого неприятная. Он уходил как истинный принц, не оглядываясь и не прощаясь, будто я ему никто. Я прекрасно знала причину – наследник Асгарда не может кому-либо показать свою привязанность к представительнице низшей расы. И Хеймдаллю, Стражу Биврёста, в том числе. Все, что хотел, он сказал мне ночью. И когда дымка Радужного моста начала рассеиваться, я на грани слышимости прошептала: - Прощай. Шли годы, десятилетия, один век сменил другой, а отражение в начищенной до блеска металлической пластине или на поверхности воды не менялось. Я сначала поражалась этому, а потом поняла, что имел в виду Локи. Не знаю, как насчет бессмертия, но я оставалась все такой же, как в тысяче пятьсот сороковом году, когда встретила повелителя магии. Уже после его ухода я случайно обнаружила на спине символы – ровные черные линии сплетающихся рун Йера и Эйваз. Локи научил меня гадать по ним, но я редко прибегала к руническим предсказаниям. Менялись государства и люди, равно как и их вера в магию, которая ушла в прошлое (к моей безграничной радости, вместе с инквизицией), и я отчаянно старалась приспособиться к этой стремительно преображающейся жизни, в чем длительное общение с Локи несказанно мне помогло. Я уже давно перестала быть Шельмой, лихая ведьма осталась лишь в памяти людей и старых преданиях, и то весьма искаженных. Впрочем, исключения ради, иногда, когда я возвращалась в восточные земли, то слышала «Бог Шельму метит». Как же люди были правы... Нынче же человека определяла одна только бумага с вензелями и печатями, раздобыть которую всегда было не очень сложно – ведь эта тонкая бумага имеет обыкновение рваться, теряться, сгорать. Заниматься магическим искусством я не бросила, даже наоборот, теперь ничто не мешало мне жить в свое удовольствие и совершенствовать ведьминские навыки. Я перешагнула в новое тысячелетие вместе с другими, устав дивиться возможностям и прихотям людей. Высотные здание, новейшая техника, наука, но всё те же кровопролитные войны и ежечасное перевирание истории. Единственное, что могло привлечь и привлекло моё внимание среди, кажется, вечных однотипных человеческих проблем, которые мне частенько приходилось решать, дабы заработать на хлеб с маслом, было сообщение из Америки. О странных случаях в Нью-Мексико, уничтожении целого городка, странных «технологиях» и странных людях, будто из средневековья... Я примчалась туда так быстро, как только смогла, но всё равно чуть-чуть опоздала. А продолжительное время спустя, когда всплеск моей надежды начал угасать, по всем каналам передали страшное нападение в Штутгарте. И я онемела от страха и ужаса, увидев того, кого так долго ждала на Земле... Тогда мне было ясно только одно – случилось что-то ужасное и непоправимое. Я была просто в ярости, в самом настоящем бешенстве, и в то же время сходила с ума от тревоги за трикстера. «Безумец!» - проклинала я его и металась по всей Америке и Европе, отыскивая его логово. И нашла, узнав не только про их план в общих чертах, но и про «Щ.И.Т.», случайно подслушав разговор людей в подземных лабораториях о том, что пора отправляться в Нью-Йорк ради заключительного действа. Как бы ни было омерзительно делать это, но мне пришлось идти к вышеуказанной службе, иного выхода остановить Локи я не видела. Директор был очень удивлён, когда я появилась в его рабочем кабинете буквально из ниоткуда, и мастерски смешивал в разговоре угрозы, браваду, реальные факты и наводящие вопросы, но всё было неважно, кроме одного. Я могла помочь им в сложившейся ситуации в обмен на свидание с богом, а в глубине души надеялась, что мне хватит сил, дабы при встрече с Локи один на один разобраться в происходящем и понять, что заставило его так измениться. И показала директору на карте расположение тех тайных лабораторий. Быть может, это хорошо, что буквально через несколько часов после моей беседы с главой «Щ.И.Т.а» «Мстители» схватили бога обмана, и мне не пришлось выступить против того, кого я знала и любила, кому всё равно бы проиграла... Но мне не удалось с ним даже поговорить. «Мстители», особенно Тор, которого я узнала по описанию Локи, не допустили «Щ.И.Т.» до дальнейших событий, что, на мой взгляд, было лучше всего, но одновременно и усложняло мою задачу. Поэтому пришлось срочно искать встречи с первым сыном Одина, но Манхэттен, по крайней мере, это не вся Америка. Сначала неимоверно удивившись, но быстро вернув себе самообладание, высокий и могучий светловолосый бог грома, казалось, хотел вытрясти из меня все, что я могла знать о его брате. К слову сказать, беседовали мы в одной из комнат башни Старка, которую я наскоро заговорила от подслушивания. Пришлось начать с самого начала, начертив на листе Йеру, обвивающую Эйваз. - Знакомые символы? - спросила я, передавая чудесным образом затесавшийся в сумке блокнот громовержцу. - Да, - и, поколебавшись, он спросил. - Это ты – Шель? - Шель... Он так меня звал? – а я даже и не подозревала, что Локи предпочитал так меня называть. Впрочем, звучит неплохо. - Угу, - неизвестно чему смутился бог. - Я случайно услышал, когда он только вернулся из вашего мира. Никто и не ожидал, что Локи захочет побывать и в Мидгарде тоже, тем более пробудет там столько времени. Он думал о ком-то, это было заметно, но о ком – никто так и не понял. Разве что матушка ещё могла узнать, в чем состоит суть дела. - Он учил меня магии. Почти четыре года, - я вздохнула и начала рассказывать более подробно. Тор, внимательно выслушавший меня, понимающе качнул головой. Боюсь, выводы о наших отношениях он сделал самые что ни на есть правильные. - И Локи оставил эти символы? – уточнил громовержец. - И ты хочешь теперь от них избавиться? - Избавиться? А что еще это может означать, кроме... - удивленно поглядела я на бога, машинально щелкая ручкой. - Повиновение, - Тор понял меня с полуслова. - То есть это не рабство, а... - он взмахнул рукой, подбирая правильное определение, - то, что ты добровольно принимаешь его покровительство. Да, именно так. Важен не сам символ, а кто его сотворил. На тебе сразу чувствуется влияние моего брата. Не знаю, как здесь, но в Асгарде мало кто из мужчин рискнул бы приблизиться к тебе. - Нет. Я хотела только одного – встретиться с ним, поговорить. Я помню его, Тор! И то, каким он стал... Это не Локи. Я не могу так оставить его в беде! - я резко встала со стула и начала ходить по комнате. - Я чувствую, что всё неправильно! Это не он... Последнюю фразу я скорее тихо прошептала. Громовержец подошел ко мне ближе и положил на мое плечо ладонь. - Я не могу сейчас помочь тебе. Локи должен как можно скорее отправиться со мной в Асгард, и там его будут судить. Возможности просто нет. - Пожалуйста! Я прошу, позволь мне увидеться с ним! Неважно, как, где... - я вырвалась вперёд и в упор посмотрела на бога, заставляя себя сжать ладони и не жестикулировать. - Шель, я... - Тор набрал больше воздуха в грудь. - Я могу лишь поговорить со Всеотцом. Если он позволит, я приведу тебя в Асгард. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. - Спасибо, Тор. Клянусь, я буду вечно благодарна тебе за это. Расскажи ему про руны, всё, что я поведала тебе, – я просто обязана увидеться с Локи. Мужчина покачал головой, прося не торопиться. - Если удастся, жди моего появления от одного дня до десяти там, где находился разрушенный город... ведь ты знаешь об этом? - Да. Но тогда я опоздала. - Тогда жди. Мне пора. И удачи, Шель. - Обязательно. Благодарю за всё... - тихо напутствовала я удаляющегося бога.