Тисовые ягоды

Крепость возвышалась на высоком плато, без преувеличения огромный дворец из темного гранита, который даже вблизи было легко спутать с очередным горным пиком из тех, что в изобилии разбросаны здесь. Вокруг, насколько хватало глаз, цвёл вереск, издревле считавшийся символом защиты. При необходимости в чертоге могла укрыться сотня тысяч асов – а может, и больше, если потесниться; но, конечно, эта возможность была далеко не у всех жителей Высшего царства. Неправильной формой Хьётландир был обязан своему создателю, желавшему, чтобы он был и без магии скрыт от любых глаз – даже тех, кто смотрит прямо на него. Сигюн провела ладонью по парадной стене древнего чертога. Путь по морю, а затем по реке Аудун, проходившей в миле от Хьётландира, занял три дня. Йормунганд проводил корабль вплоть до бухты, где маги вновь уменьшили судно до крохотных размеров, позволявших переносить его в сумке. Змей внимательно осмотрел сошедших на берег беженцев холодным взглядом, затем погрузился в тёмную воду и длинной чёрной стрелой направился обратно. Скорее всего, он теперь вернётся к берегам, близ которых будет стоять войско асов, станет патрулировать воды, и ни один враг не рискнёт выйти в море. Сигюн достаточно времени провела на палубе Скидбладнира, и часто видела Йормунганда, шедшего вровень с кораблём и регулярно выныривавшего в опасной близи. Так что к концу путешествия страх перед великолепным созданием почти полностью исчез. Камень под ладонью девушки потеплел и подался назад. Асы позади неё ахнули и отступили, когда тяжёлые створы, окованные чёрным железом, со скрипом подались назад. Из темноты за ними дохнуло тёплым, чуть затхлым воздухом. Уже много веков никто не жил здесь. Сигюн оглянулась и встретила ободряющую улыбку Фригг. - Здравствуй, Хьётландир, - пробормотала девушка. Стоило Хранительнице переступить порог, как на стенах начали зажигаться магические фонари, осветившие коридор, выходивший в просторный холл. Изнутри дворец был похож на любой другой: те же лестницы, переходы, залы, личные покои – разве что прибавить к этому ещё десять подземных этажей, уходивших вглубь горного плато, два из которых служили вместилищем смертоносных ловушек, если кто попытается подобраться к чертогу из-под земли. Но достаточно Хранителю лишь сказать слово, и крепость в мгновение ока станет неприступной твердыней, которая прежде рухнет, чем откроет захватчикам все свои секреты. Асы потянулись внутрь, в безмолвном восхищении оглядывая легендарное убежище. Сигюн терпеливо ждала, пока последние не пересекут порог, и заодно осматривала узкую горную тропу, ведущую к дверям и сейчас выкрашенную тёплыми закатными лучами в противовес утренней грозе. После того, как ворота закроются, она исчезнет, стирая все следы, которые могли бы привести к ним врагов. Джейн находилась в начале колонны и едва могла совладать с собственным восторгом, хотя уже начала было привыкать к чудесам Асгарда. Отплытие в середине дня было сопряжено с большим риском – враги могли заметить их с воздуха – но маги, среди которых был и Локи, позаботились о скрытности Скидбладнира. Перед отбытием Тор заверил её, что всё будет в порядке, Хьётландир достаточно надёжен и там она будет в полной безопасности. Как будто её волновала лишь сохранность собственной шкуры! В ответ же на столь прямое высказывание Тор лишь улыбнулся и спросил: - Ты не веришь в мои силы? Джейн пришлось прикусить язык, чтобы не обидеть мужчину своими опасениями, большая часть которых была связана с постоянным присутствием рядом безумного трикстера. Кто знает, что у него на уме, как он готовится воспользоваться сложившейся ситуацией? Словно услышав её мысли, бог обмана обернулся к ней и одарил широкой улыбкой, которую можно бы было назвать искренней, если не знать этого аса. Уже когда Скидбладнир отчалил от знакомых берегов, Джейн столкнулась с проблемой: большая часть из знакомых асов, которым она могла доверять (или почти доверять) осталась в пекле войны. Тор, его друзья, леди Сиф (ревность ядовитой змеёй ужалила сердце), Шель… Фригг являлась одной из немногих, относившихся к смертной доброжелательно, но учёная предпочитала не докучать великой царице. Девушка огляделась и только сейчас заметила Сигюн, стоявшую на корме и тревожным взором провожавшую удалявшийся берег. Вот кто, если бы мог, с радостью поменялся местами с любым из тех, кто в данный момент яростно оборонял дворец. С точки зрения Джейн, Локи совершенно не заслуживал такого расположения женщин к себе, но влюблённые глаза зачастую слепы. «Хотя кто знает, каким был раньше младший сын Одина?» Фостер предполагала, что Хранительница чертога испытывает не меньшую бурю чувств, чем она сама. Там рядом с Тором осталась Сиф, прекрасная воительница, известная своими подвигами, всегда готовая прикрыть спину, и точно так же за спиной Локи будет стоять Шель. И именно по этой причине Сигюн предпочитала игнорировать Джейн, за что последняя ей была благодарна. Холодный нейтралитет вполне устраивал обеих. На второй и третий день разыгралась буря: воды штормило, ливень не прекращался ни на секунду. Дворец наверняка ещё держит оборону, и, возможно, асы воспользовались удачной для них погодой – да, Тор наверняка воспользовался прикрытием грозы, ведь он бог грома… Но день проходил за днём, вестники не появлялись, а Хьётландир распахнул перед ними свои двери. Светлое время суток Джейн проводила в дальнейшем изучении фолиантов из асгардской библиотеки, которые Фригг любезно разрешила взять на время. Фостер в очередной раз покрутила в руках медальон, который был на ней в тот день, когда Тор забрал её. Шель заговорила его так, чтобы учёная могла понимать любой язык, за что Джейн была ей очень благодарна. Кто знает, что же сейчас происходит на Земле? Как там Дарси? А Селвиг? Вполне возможно, там сейчас затишье, раз Танос сосредоточен на Асгарде. Ночи же были наполнены кошмарами. Чаще всего ей снились кровавые схватки, в которых участвовал Тор, реже – Хьётландир, окружённый врагами, и отчего-то хвалёная защита крепости была бессильна. Зачастую просыпаясь посреди ночи, Джейн уже не могла заставить себя заснуть вновь и всё, что ей оставалось – смотреть на тёмные очертания лесистых скал и редкие звёзды сквозь узкие окна чертога, больше похожие на бойницы, и почти беззвучно шептать молитвы о скорейшем окончании войны, о том, чтобы её любимый оставался жив и невредим. Но даже ночное небо не могло принести успокоения, хотя раньше она жила едва ли не им одним. Иногда к ней приходила Фригг, за вежливыми разговорами стараясь разузнать как можно больше о смертной возлюбленной сына. Совершенно чужая в Асгарде, не приспособленная к жизни богов, Джейн Фостер походила на нахохлившегося утёнка среди гордых лебедей и держалась соответственно. Смертным нет места в царстве вечности, и даже с великим трудом привыкая и приспосабливаясь, будто бы находя своё место, они остаются чужими. Жизнь Джейн пролетит как мгновение для аса, и Тор успеет лишь оглянуться, чтобы поймать его. Какой бы хорошей она ни была, разве принесёт ему счастье видеть, как любимая женщина будет стремительно превращаться в сморщенную старуху? Каких детей она сможет подарить её сыну? Конечно, бывают и исключения, и Локи охотно делится с Шель своей силой, но ведь оборотная сторона заключается в том, что жизнь ведьмы давно поддерживает практически одна магия. Может ли это стать разумным выходом из противоречия, заложенного самой природой? Находясь в безвестности с тех пор, как они покинули дворец и достигли Хьётландира, Фригг регулярно пыталась заглянуть в будущее своей семьи, но безуспешно: перед внутренним взором клубилась серая мгла, скрывавшая даже ближайшие возможные события, и единственное утешение ворожея находила в том, что её муж и сыновья живы. Нить Локи в последнее время окрепла, что также не могло не радовать. Сигюн приходила к ней каждый день, дабы обсудить вопросы управления чертогом, и не могла скрыть своей безумной тревоги за повелителя магии и будущее всего царства. Всё, что могла царица, - поддержать девушку, что в будущем могла стать женой её сына, не позволить сомнениям поколебать всеобщую надежду. Неведение в данный момент было скорее проклятием, нежели благом. На второй день после разбития лагеря возле подножия гор разразилась гроза. Все костры залило, под ногами расползлась жирная грязь. Зато воды теперь хватало с лихвой! Каждый ас без исключения предпочитал отсиживаться в шатрах из тёмной непромокаемой ткани, где было относительно сухо и тепло. Я с момента прибытия не выпускала отданный мне Локи камень из рук, но ничего не происходило, никакого магического всплеска, сигнала. Фенрир постоянно следовал за мной тенью, отставая лишь на шаг, и тоже беспокоился: постоянно оглядывался, крутил мордой, выразительно щерился на воинов, недостаточно быстро отступавших с его пути, и не мог оставаться на одном месте больше десяти минут. Но поведение волка не переходило разумных границ, и мне лишь оставалось следить за ним, понимая: случись беда, он почувствовал бы это первым. Я виделась с Альдонгом, подтвердив, что всё ещё прикреплена к его отряду, который объединили с четырьмя соседними, но присутствие Фенрира тревожило всех асов настолько, что никто не рискнул расположиться по соседству, не говоря уж о подселении под одну крышу. Первую ночь волк провёл у входа снаружи, а с рассветом, принесшим проливной дождь, забрался внутрь, продолжая через щёлку наблюдать за изредка пробегавшими мимо посланниками от командиров. К вечеру бестолкового дня, в течение которого царь и его советники строили стратегии, но так и не приняли пока окончательного решения, моё терпение иссякло. - Хоть бы уже поскорее вернулись, - пробормотала я, глядя на Фенрира. Волк перевёл на меня тяжёлый взгляд жёлто-зелёных глаз, вздохнул и вновь обратился ко входу. Закат не ощущался, небо всё так же оставалось укрытым беспросветными тучами, но внутри нарастало какое-то тягостное предчувствие. Фенрир уже не сидел на месте, а кружил по шатру: один круг – дюжина шагов, при этом обходя лежак и сумку с вещами и боевой экипировкой. Дождь не думал прекращаться, перешёл в мелкую морось, и я невольно поёжилась, замерев на пороге. Неожиданно волк ткнулся носом в моё бедро, и я вышла наружу, пропустив вперед белый силуэт. Лучше уж пройтись под дождём, чем сходить с ума в душной палатке. Стоило отойти от лагеря, как гроза началась с новой силой. Промокшая насквозь одежда липла к телу и совершенно не защищала от холодного ветра. Я с сомнением оглянулась назад: шатры почти полностью скрылись под серой пеленой ливня, к тому же все маги хорошо поработали, дабы укрыть наши позиции от любых методов обнаружения, поэтому даже с расстояния в сто ярдов лагерь походил на мираж. - Фенрир! – окликнула я волка. Зверь замер в пяти ярдах от меня, настороженно принюхиваясь, но дождь наверняка смыл все следы, какими бы свежими они ни были. Пожалуй, стоило вернуться, пока грязь не начала хлюпать в сапогах. Доселе едва тёплый камень, который я бессознательно сжимала в кармане, раскалился так сильно, что я со вскриком отдёрнула руку и судорожно огляделась, но не обнаружила даже намека на межпространственный переход. - Локи! Тор! Волк сделал напряжённую стойку, глядя в сторону берега, и я поспешила к нему. - Ты чуешь их, Фенрир? – тихо спросила я, положив ладонь на рунный ошейник. Волк с минуту стоял неподвижно, а затем рванулся вперёд. Прокляв мерзкую погоду, я бросилась за ним. Тор поддерживал Локи, пока тот пытался закрыть тропу. Фенрир прижался к богу обмана с другой стороны, изредка тревожно глядя на владыку. Оба бога казались только что вышедшими из неравной схватки, и когда повелитель магии оглянулся, я заметила, что у него непрерывно течёт носом кровь. Сам переход оказался деформированным, и я безмолвно поразилась, как они вообще сумели воспользоваться им. Прикусив губу, я сплела своё заклинание с Локи, и лишь тогда тропа будто нехотя свернулась и исчезла. - Не ранены? – выдохнула я, приближаясь, чтобы помочь, но бог обмана уже выпрямился и отпустил плечо брата. - Царапины, - ответил Тор. Даже много позже, когда братья вернулись в лагерь и скрылись в шатре Всеотца, куда позже просеменил лекарь, тревога не отпустила меня. Царапины, как же! Я не могла себе представить, что должно было случиться, дабы так вымотать Локи, чтобы он настолько ошибся с межпространственной тропой! Фенрир остался сидеть близ порога, а мне ничего не оставалось, кроме как отойти и не маячить перед самым носом эйнхерий. Пару минут спустя рядом появились Сиф и Вольштагг, не преминувшие засыпать меня вопросами, ответов на которые у меня было не больше, чем у них самих. - Совет Всеотца закончится нескоро, - наконец не выдержал один из стражников, тем более что прослышав весть о возвращении наследника и трикстера, к центру лагеря подтянулись прочие командиры и маги. – Сегодня никто более не должен беспокоить царя. Пожалуйста, вернитесь на свои места! Волей-неволей пришлось повиноваться. Сиф до последнего оглядывалась на царский шатёр, но полог не откинулся и ни Тор, ни Локи оттуда не вышли. Я устало поплелась к себе, чая хотя бы переодеться и толком обсохнуть, раз уж теперь остаётся только ждать. Выжав волосы и с трудом распутав мокрые пряди, я натянула сухую рубашку и штаны и завернулась в колючее походное одеяло, практически не дававшее тепла. Завтра уж точно всё будет известно, тешила я себя надеждой, но облегчения это не приносило. Хотелось лишь одного: быть наконец рядом с Локи, спрятаться в кольце его рук, вдохнуть родной запах и забыть хоть ненадолго обо всем, что творится вокруг нас. Я всё-таки задремала, очнувшись от ворвавшегося внутрь сквозняка. Бог обмана прикрыл полог шатра, скрепив тяжёлую ткань заклинанием. Я мгновенно вскочила с лежанки и, не говоря ни слова, метнулась навстречу. Покачнувшись, трикстер так крепко обнял меня, что невозможно было вздохнуть. Вопросы хаотично мелькали в голове, но язык отказывался повиноваться. - Не надо, - бог склонил голову, глядя прямо в глаза и чуть ослабив хватку, позволяя мне осуществить долгожданный вдох. – Сегодня никаких расспросов. Всё потом. Локи вновь привлёк меня к себе, целуя со всей прежде сдерживаемой страстью, скользя холодными пальцами вдоль позвоночника. Я изгибалась навстречу ему, его ласкам и поцелуям – слишком долго мы оба ждали этого момента, чтобы сдерживаться сейчас. Безусловно, завтра на коже проступят многочисленные синяки, но я физически не могла просить его быть осторожнее. В несколько широких шагов оказавшись рядом с постелью, Локи со мной опустился на покрывало, откидываясь назад и перекатываясь по мягкой поверхности, подминая меня под себя. Мне мнилось, что я практически теряю сознание, растворяюсь в его руках, резких вдохах, прикосновениях и движениях. Сейчас, более чем всегда, я безраздельно принадлежала ему одному, точно так же, как он в эти мгновения принадлежал только мне. - Почему вы задержались так надолго? – я поудобнее устроилась на плече повелителя магии, обнимая его свободной рукой и чувствуя себя легко и спокойно как никогда, пусть на счастье и оставалось всего несколько минут до рассвета. - Всё оказалось намного серьёзнее. Несмотря на наши усилия, защита дворца, скорее всего, падёт раньше, чем предполагалось. У нас есть около недели, чтобы успеть организовать успешное наступление и заключить союз с Альвхеймом и Ванахеймом. Чем раньше мы отправимся к их правителям, тем лучше. Даже если они сразу прислушаются к нашим доводам, понадобится время, чтобы собрать армии. - Радужный мост потерян, а межпространственными тропами провести целое войско невозможно. - Среди альвов и ванов много больше магов, чем ты можешь предположить, - усмехнулся трикстер. – Но поверь мне: через неделю провести тысячи воинов из Ванахейма в Асгард будет проще, чем прибегая к помощи Биврёста. Вы искали причины происходящих на Мидгарде катастроф, но асгардские фолианты ничего не дали, кроме общих сведений о строении Вселенной, потому что феномен, происходящий раз в пять тысяч лет, кратковременен и почти не затрагивает крайние миры: Асгард и Хельхейм. – да и в других мирах его замечают в основном лишь маги да учёные. Это Схождение, Шель, время, когда тайные тропы между мирами сливаются в широкие торные дороги, питаемые разницей энергетических уровней связанных посредством них миров. Воспользоваться ими может даже ребёнок. Из Схождения Иггдрасиль черпает энергию, благодаря которой он самовосстанавливается, укрепляет внешние и внутренние границы. Но во время самой трансформации Мировое Древо чрезвычайно ослаблено, и срубить его проще простого. Тропы Срединного уровня прочно свяжутся в одно между собой едва ли на час, чуть менее крепкая связь установится с Альвхеймом и Свартальвхеймом. И всего одна или две сужающиеся дороги из общего клубка протянутся к царству богов и царству Хель, потому что иначе границы Смерти давно расползлись бы на все миры, а равновесие сил никто не отменял. У Таноса нет и не было никакого оружия, способного разрушить внешнюю защиту Иггдрасиля или его сердцевину. Всё, на что он уповает, - Схождение, которое пока только набирает свою силу. - Иначе бы он уже давно разрушил наши миры, воплотив свои чаяния! Мы ошиблись в причинах и последствиях… - Но это не делает безумного титана менее опасным противником. Он слишком долго ждал этого, и постарается нанести сокрушительный удар по Иггдрасилю в момент наибольшей уязвимости, тем самым отворив вечные врата Хаосу и Смерти. - И удар этот он нанесёт по Срединному уровню, - похолодела я. Локи проницательно посмотрел на меня, довольный тем, что я уловила ход мысли. – Сразу пять миров могут пасть в результате одной атаки! Но как тогда йотуны могут быть на его стороне? - Разве они об этом знают? Танос предложил им объединиться, чтобы уничтожить давнего врага. Великанов достаточно поманить Каскетом, Малекита и свартальвов – местью и богатыми трофеями. И вот они на его стороне, твёрдо уверенные в исключительной выгоде от сделки. - Когда в действительности выигрывает лишь сам титан, чужими руками прокладывая себе дорогу к власти, упиваясь развязанной войной. Сейчас он здесь, в надежде раздавить тех, кто может разрушить его планы в решающий момент. Однако что может помешать ему в случае неудачи вернуться к Срединному уровню, оставив нас на свартальвов?! Не думаю, что из одного упрямства Танос пропустит день, который он ждал тысячелетиями! Ведь войска альвов и ванов придут сюда! – от волнения я села, подтянув одеяло к груди и обвиняющее глядя на Локи. - И защитить Мидгард и все Срединные миры будет некому! - Мы, Шель, - опасно сверкнули глаза бога обмана. – «Бессмертный» не означает «неуязвимый». - Что? – дыхание перехватило от волнения. - Тот раздел магии, которым пугают всех учеников без исключения. Проклятия, способные уничтожить сам дух кого бы то ни было, - с холодным, застывшим выражением лица произнес сын Лафея. - Плата за это может оказаться слишком высока, - наконец выдавила я, поняв, что бог обмана вовсе не оговорился. – Пусть даже титан это заслужил, шансы, что столь сильная разрушительная магия не коснётся самого заклинателя, малы. - А у нас есть выбор? – на мгновение в голосе трикстера скользнули срывающиеся нотки. Тем же днём Тор, Локи и некоторые другие высокопоставленные асы ушли в Альвхейм и Ванахейм наведёнными тропами, а у меня на руках остался древний гримуар в потрескавшейся коже цвета запёкшейся крови – и мне совершенно не хотелось знать, кому она раньше принадлежала. Внешняя защита уже была снята, и теперь я понимала, на что потратил свои силы повелитель магии. Старые проклятия, изощрённые в своей жестокости, безжалостные и к магу, и к его жертве, неотвратимые и оттого запрещённые сотни лет назад везде, где имела своё распространение магия. Нужная страница была заложена, и я молча воздала хвалу Земле за то, что избранный Локи метод оказался… лаконичен по сравнению с предыдущими, что попались мне на глаза. Гексаграмма, старые руны по её углам, утерявшие своё точное значение во времени, и заклинание в шесть терцетов. Но для столь нехитрого, казалось бы, действа требовалась огромная сила, отданная магом. На Мидгарде вряд ли кто смог бы воплотить подобное – заклятие выпило бы всё, что смог предоставить колдун, даже его жизнь. И незаконченное, но напитанное разрушительной силой смерти могло повлечь за собой непредсказуемую катастрофу. Но ас попытаться мог – и, видимо, успешно, раз проклятие приводилось в разделе наиболее эффективных. До вечера я заучила устную часть и пять из шести требуемых рун. Также стоило заранее выбрать и подготовить место сражения и решить, как заманить туда Таноса в его физическом воплощении. Потом вернулся из Альвхейма Тор, которому удалось пробиться сквозь надменность альвского короля и убедить его выступить сейчас вместе с асами, чем потом в одиночку пожинать плоды излишней осторожности. - Через пять дней альвы присоединятся к нам, - заверил бог грома, вернувшись из шатра Всеотца. – Будем надеяться, что Локи удастся убедить ванов примкнуть к нам. Хотя сейчас между нашими царствами заключён мир, прежняя неприязнь никуда не делась. Нам же необходимо нанести молниеносный удар по войску свартальвов и йотунов и отрезать им все пути отступления. - А Хеймдалль всё ещё не смог обнаружить их? – задалась вопросом сидевшая с противоположной стороны костра Сиф. – Вернее, точное расположение их главного лагеря? - Хеймдалль не видит их, - подтвердил Тор. – Но в данный момент он не видит лишь местность вокруг нашего дворца. Всё остальное на Асгарде ведомо его взору. Так что ледяные великаны и тёмные эльфы продолжают торчать под стенами чертога, стараясь взломать его последние щиты, и, надеюсь, до последнего не поймут, что случилось, когда мы обрушимся на них с флангов и тыла. Переговоры с ванами затянулись на целых три дня. Вернувшиеся асы кипели от негодования: по старой памяти боги Ванахейма затянули приём послов почти на двое суток, мастерски пропуская большую часть речей мимо ушей. Наконец каким-то чудом Локи смог договориться с Нертус (разговор этот состоялся наедине, а бог о нём не распространялся) и половина войска ванов согласилась примкнуть к заклятым союзникам. Другая половина будет стоять на страже межпространственных переходов во время Схождения и в случае нашего проигрыша – защищать Срединный уровень. - Мне стоило взять с собой тебя вместо высокопоставленного эскорта, - раздражённо отозвался Локи на мои расспросы о прошедшем визите. Не успела я оскорбиться на издёвку, как трикстер добавил. – Коренную мидгардку она послушала бы скорее, чем представителей Асгарда, упрямо делавших вид, что прося помощи ванов, тем самым делают им высочайшее одолжение. - Но ведь цели своей мы добились, - напомнила я. - У нас осталось меньше двух дней, чтобы подготовиться к атаке. - Воины уже готовы. С каждым днём лагерь всё более напоминает растревоженный улей. - Наступление на дворец начнётся на рассвете третьего дня. Мы же должны расправиться с Таносом раньше. - Но как? – я нервным движением заправила выбившуюся прядь волос за ухо. – Гексаграмму стоит начертить заранее, не во время же неизбежного сражения бегать вокруг титана по ломаной траектории, подставляясь под его атаки! А что? Тогда у нас есть неплохие шансы уморить его голыми руками: великий Танос скончается от смеха! - Я могу вновь предать асов и этим попытаться выкупить у него свою жизнь. - Предложишь ему наши военные планы или что-то помасштабнее? Хорошо тогда, что тессеракт давно отсюда увезён, - развеселившись, уже не могла остановиться я. - Ты не представляешь, насколько глубоким может быть моё безумие, - я испуганно притихла, неотрывно наблюдая за мгновенно изменившимся богом обмана. От его напряжённой позы веяло неприкрытой опасностью. – Особенно когда речь заходит о моих интересах. Если мне понадобится тессеракт, чтобы выманить титана из его корабля на свет, я достану его любыми средствами. Тебе неприглядна эта моя сторона? – глухо произнёс он, подцепив двумя пальцами меня за подбородок. – Что ж, тебе придётся смириться с этим! - Локи, - я схватила его за запястье, отталкивая его руку от себя – вернее, отстраняясь сама. – Прибереги это лучше для Таноса! - Я всего лишь не скрываю от тебя своих истинных мыслей, но правда далеко не так привлекательна, как ложь, верно? Я не принц из детских сказаний, и не благородный герой, заблудившийся на своём пути. Я принимаю каждый свой выбор и его последствия, и нахожу их верными в определённый момент. Я не раскаиваюсь в свершённых делах – я всего лишь не собираюсь повторять прежние ошибки. Ты знала меня другим, и я ценю твою любовь, но наше будущее зависит от того, сможешь ли ты принять меня настоящего? Я подобрала слова далеко не сразу. - Я задолго до встречи с тобой знала, что мир на самом деле никогда не делится на чёрное и белое. И люди, примеривающие на себя костюмы благородных героев, зачастую внутри мертвы, если не сказать хуже. Тем, кем я стала, я целиком и полностью обязана тебе. Ты спас меня, дал мне то, о чём я не смела даже мечтать. И я приму тебя любым, кем бы ты сам ни считал себя. Бог прикрыл глаза, выравнивая дыхание и позволяя себе расслабленно опустить плечи. Я не солгала ни единым словом, и это было для него важнее прочего. - Когда всё это закончится, я позабочусь о том, чтобы тебе никогда не пришлось более испытать то, что ты уже пережила, - своеобразно поблагодарил меня Локи, осторожно обнимая за плечи, оставляя тем самым выбор: прижаться к нему в ответ или отстраниться. - Даже это? – шепнула я, приподнимаясь на цыпочки и легонько касаясь его губ своими. - Будет только лучше, - я успела почувствовать его усмешку, прежде чем он ответил на поцелуй.