Тисовые ягоды

Сигюн торопилась подняться в главную башню к своему отцу. Прибывшие на защиту чертога отряды, возглавляемые Тором и её отцом, уничтожили кружившие над ними корабли свартальвов, непрерывно ведшие обстрел крепости, но никто не мог поручиться, что они не успели сообщить о своей находке другим. Вечер и ночь прошли в томительном ожидании. Среди вошедших в Хьётландир воинов не было Локи, что встревожило Фригг и молодую Хранительницу, но Тор как-то скомканно ответил, что брат должен был остаться в лагере и разрешить одно незаконченное дело. Кровавый рассвет третьего дня не предрекал ничего хорошего, и Сигюн собиралась обсудить свои действия с отцом. Им требовалось лишь продержаться до завтра, когда в Асгард должны были прибыть союзники. - Ты хорошо справилась в одиночку, дочь моя, - глубоким сильным голосом, который так любила асинья, приветствовал Сигюн Вальгард. В синих глазах отца всегда отражалась его вечная улыбка, несмотря на то что он видел слишком много битв и смертей. – Наш род может гордиться тобой. - Отец, как твоё самочувствие? – всю мощь вчерашнего удара Вальгард принял на себя, не желая добавлять дочери страданий. Пострадала внешняя защита Хьётландира, а один из кораблей тёмных альвов едва не срубил верхний этаж. К счастью, на помощь вовремя подоспели дети Ньёрда, и под спаренной атакой Фрейра и Фрейи летательный аппарат захватчиков рухнул в пропасть. - Всё в порядке. Это только призрачная боль нашего детища, что испытывает Хранитель. Настоящая битва лишь грядёт. Как оказалось, куда больше следовало переживать за вас. - Я лишь надеюсь, что война закончится как можно скорее. Но наши враги сильны. И… я не могу забыть, что Хьётландир строился с использованием части тех знаний, что наши воины и маги давным-давно принесли из Свартальвхейма. Конечно, это дало чертогу дополнительные силы, но в дни сегодняшние это может стать нашей слабостью. - Но ведь об этом врагам неведомо. Внешний вид Хьётландира никому не позволит предположить, какие секреты он таит в своей глуби. Твои страхи напрасны. Поверь, дочь моя, сомнения разрушают душу, изъедают тебя подобно яду изнутри, оставляя лишь выжженную оболочку. Что даёт нам силы в безнадёжной битве – да и не только в битве? Мы живём с верой в сердце. - Я верю в наш успех. Я верю в победу и то, что Асгард восстанет после войны в ещё большем величии, чем прежде, - непреклонно отчеканила Сигюн, твёрдо глядя на отца. Вальгард одобрительно улыбнулся дочери, скрывая печаль. «Но только тогда я смогу быть счастлив, когда буду уверен, что тебе никогда в жизни не придётся воспользоваться последними приёмами защиты Хьётландира, дочь моя.» - Царица, - Джейн поклонилась Фригг, внутренне сгорая от собственной неуклюжести. Ей явно придётся немало работать над манерами, чтобы не выглядеть белой вороной среди грациозных асинь, с детства привыкших в поклоне выражать своё почтение. - Присядь, - женщина мягко улыбнулась смущённой девушке и показала на место рядом с собой. – Ты слышала последние новости? Война скоро закончится. Конечно, асы только об этом и судачили. Меньше, чем час назад прилетел вестник из лагеря, взволновавший весь чертог. Танос принял смерть от рук Локи, а значит, качественный перевес сил резко изменился в пользу Асгарда. Пусть трикстер и был безумцем, пытавшимся завоевать её родной мир, этот поступок заслуживал уважения. Вольштагг, к примеру, уже строил планы, как послезавтра будет пировать в честь победы Асгарда – Джейн была рядом с Тором и его друзьями в главной зале, когда Фрейя объявила добрую весть. Но речь царица повела вовсе не об этом. - Я буду с тобой честна. После окончания войны Всеотец наверняка потребует твоего возвращения на Мидгард. Я не уверена, что даже при горячих аргументах из уст Тора Один допустит такой мезальянс. Я не хочу обманывать тебя, Джейн. Ты хорошая девушка, умная, верная, добрая. Но пойми: все знают, какие нежные чувства питает к тебе мой сын. Если ты продолжишь постоянно находиться рядом с ним, но не будет объявлено ни о вашей помолвке, ни о твоём точном статусе при дворе, это может дурно сказаться на твоей чести. Слухи – вещь опасная, сплетникам не нужны никакие подтверждения. Готова ли ты к тому, что за глаза тебя будут нелестно называть девицей, которую наследник привёл ради… удовлетворения физиологических потребностей. Учёная едва сдержала негодующий крик. Значит, вот какое место ей определили?! Джейн с трудом подавила возмущённый вопрос: «А что же вы скажете Тору? Как его постараетесь убедить отречься? А вы уверены, что сможете?!» А что же, к примеру, Шель? Её точно так же отправят домой? Если так, ведьме должно быть ещё хуже – сражаться по приказу за тех, кто потом отплатит фальшивой монетой и вдобавок заставит благодарить за это? Но она-то уж точно не сдастся. Фостер сжала кулаки, глядя в расписной ковёр под её ногами. Нет уж, она не позволит им решать за себя! - Я прекрасно вас поняла, царица, - спокойно, с вежливой бесстрастностью, которую она оттачивала годами, добиваясь признания в практически сугубо мужском научном обществе, ответствовала Джейн. – Я благодарна вам за вашу честность и ваш… совет. Но если мне надо будет покинуть Асгард, я предпочла бы услышать об этом из уст самого Тора. - Но тебе всё же лучше услышать об этом из моих уст, нежели от Всеотца, - непреклонно надавила Фригг. – Мой сын может быть очень упрям, но не всегда это приносит благо. Я не хочу зла ни ему, ни тебе. - А я не хочу предавать его и разбивать ему сердце! – не выдержала Фостер, вскакивая. – Я беспрекословно вернусь домой, если это будет во благо для Тора, но не трусливо сбегу, оставляя его в безвестности причин моего предательства. Тор не заслужил удара в спину, тем более от меня! - Что ж, это твоё решение, - подвела черту Фригг. – Но тогда будь готова терпеть и сражаться без единого роптания. Царский дворец – не райский сад. О, Джейн это уже поняла! Чтобы выжить, ей придётся стать сильнее, гораздо сильнее, чем простая смертная женщина. Но ради Тора она справится со всем, что ей уготовано. Нельзя показывать слабость, в этом горделивом мире в чести твёрдость духа, достаточно вспомнить приём во дворце. Женщина едва сдержала горькую усмешку: уж не крылся ли здесь главный подвох – проверить, из какого теста мидгардская возлюбленная старшего сына царицы? Вполне возможно. От этой мысли даже как-то полегчало. Да и последние фразы больше походили на напутствие перед грядущим. Джейн мысленно улыбнулась своей догадке и мягко, но уверенно ответила: - Я понимаю, царица. Прошу простить мне мою горячность. Позволите идти? - Да, конечно, - уголок губы царицы дрогнул, намечая улыбку. Быть может, сын нисколько не ошибся, выбрав именно смертную Джейн Фостер из всех других девушек, окружавших его? Учёная уловила это мимолётное одобрение и вновь улыбнулась про себя. Она усвоила этот урок. Воины выступили ночью. Перед закатом новые вестники магов принесли сведения о позициях врагов, находившихся между Аудун и Хьётландиром. Асы собирались обойти эльфов и йотунов с запада и начать оттеснять их к востоку, но передовые разведчики призвали выждать, поскольку ближе к реке едва ли не параллельно им двигался кто-то ещё. - Это Йормунганд, - шепнула Фрейя. – Вот кто уж точно заставит их отступить… Солдаты, собственнолично видевшие гигантского змея, несколько веков прожившего под дворцом, его ничуть не забыли. - Значит, стоит идти следом. Это много уменьшит наши потери, - согласилась Сиф. Вопли ужаса, вскоре последовавшие впереди, для многих ушей стали музыкой наступающей битвы. - Пожалуй, я был неправ. Твой брат создал великолепное чудовище, - фыркнул Фандрал. – Стоило бы почаще выпускать его. Как думаешь, тот памятный монстр из Йотунхейма смог бы противостоять такой мощи длиной свыше двух сотен ярдов? - Вряд ли, - согласился громовержец. Змей безжалостно гнал свартальвов вперёд, до границ леса, а потом свернул к реке, не выходя к равнинам, где на открытой местности представлял собой превосходную мишень. - Кажется, они разделились, - пробормотал Вольштагг, на фоне посеревшего небосвода оценивая количество врагов. – Йотуны взяли севернее? - С севера подойдут ваны. - Между тем, у Ванахейма с Йотунхеймом отношения отнюдь не натянутые, - передёрнул плечами Огун. Сам происходя из западного мира Срединного уровня, он предпочитал следовать принципам воина, стоящего на страже Девяти миров и Асгарда в частности. - Если наши союзники вдруг не выполнят своих обязательств, этот вопрос будет поднят уже после окончания войны, - оборвал шепотки бог грома. Оказавшись на открытой местности, тёмные эльфы начали перестраиваться. Вперёд прорвался один из них, отдавая приказы. - Малекит, - процедил сын Одина, крепче сжимая молот. – Он мой. Стоявшая рядом Сиф понимающе кивнула. - Как думаешь, они уже здесь? Рассвет не за горами, - воительница перевела взгляд на верно светлеющий свод. До него вряд ли оставалось больше пары минут. Ответом послужили вспышки взрывов и заклятий, пришедшие с севера. Локи многое бы отдал сейчас за хорошее оружие, даже за то копье, что дал ему Танос перед нападением на Мидгард. И перед битвой под стенами дворца никто здравомыслящий не собирался вручать ему даже простой меч. Во время сражения пришлось обходиться магией да кинжалами, чудом никем не обнаруженными в одном из его тайников в личных покоях. К тому же Фенрир всегда был рядом, прикрывая спину. Однако против йотунов желательно иметь что-то весомее. Шель, несмотря на явную вымотанность, дождалась его возвращения после разговора с Одином. Услышав главное, она на миг закрыла глаза и одними губами по привычке вознесла хвалу своей покровительнице. Но теперь, будучи полноправной жительницей Асгарда, ей уж точно придётся отвыкать от своих прежних верований, с усмешкой подумал трикстер. Ведьме повезло отоспаться до середины ночи, у главного же мага Асгарда такой привилегии не было. Требовалось связаться с альвскими и ванскими магами, корректируя план наступления, собрать отряды и набросать путь до восточной границы Чернотравных равнин. А также отдать приказ Йормунганду расшевелить уже подобравшихся к Хьётландиру свартальвов и йотунов. Большая часть магов ушла к Вересковому чертогу, поэтому основная часть работы легла на плечи повелителя магии и его ведьмы. После наведения троп им пришлось разделиться: её отряд числился в авангарде главных сил асов, которые должны были соединиться с альвами и атаковать с востока, когда рассвет ослепит воинов Малекита; Локи же вёл меньшую часть асгардских отрядов и три тысячи ванов в наступление с севера. Невольно вспомнилось, что Тор сейчас с половиной асгардской армии ждёт сигнала атаковать с запада, но как бы то ни было, возглавляет самую малочисленную часть войск. Это несколько тешило гордость трикстера. Йормунганд прекрасно выполнил свою задачу: большая часть врагов вышла к равнинам, но йотуны предпочли обойти слишком открытую местность, лоб в лоб столкнувшись с только что вышедшими с межпространственной тропы асами и ванами. Сражение вспыхнуло яростно и мгновенно. Только заметив врагов, опомниться им не дали, сразу атаковав первых великанов, заставив их смешать ряды и отступить. Буквально через несколько минут отряды асов под командованием Одина и Тора встретились на Чернотравных, попросту смяв первые ряды тёмных эльфов. Однако повелителю магии было не до них: разъярённые йотуны не щадили собственных жизней в жажде уничтожить как можно больше ненавистных асов. Ваны тоже не горели стремлением сложить свои головы перед ослеплёнными местью гигантами и жёстко держали оборону. Уклонившись от удара ледяной булавой, трикстер с силой пнул врага под колени, вспарывая ему кинжалом горло и тут же посылая огненный шар в следующего противника, с воплем покатившегося по земле в попытке сбить огонь. Отразив нападение сзади, Локи метнул нож в гиганта, разрубившего какого-то несчастного вана почти пополам, и огляделся, отмечая слабые места в обороне, когда внезапно в трёх шагах позади выросла толстая ледяная стена, надёжно отрезавшая его от союзников. За ней глухо раздался скулёж Фенрира, не успевшего на подмогу. Случайно оказавшиеся по эту сторону воины пали практически сразу, отвлёкшись всего на секунду, но йотунам этого хватило. Локи перехватил второй кинжал, мимоходом отметив, что в запасе осталась лишь пара. Вперёд выступил великан со шрамом вдоль правой половины лица, остальные же отчего-то не торопились расправиться с одиноким врагом. Вокруг них постепенно ширилась площадь, покрытая льдом. Алые глаза полыхнули предвкушением. - Вот ты и остался один, предатель асов, - хриплый голос предводителя отразился от ледяной стены. – Предатель йотунов. Трикстер напрягся, вспоминая, видел ли его раньше в Йотунхейме. Если память не изменяла, этот великан стоял позади трона Лафея. Один из ближайших советников, ныне резко возвысившийся. - Трим, - проронил он. - Верно, - осклабился нынешний царь йотунов. – После того, как единственный сын Лафея погиб, когда попытался вернуть нам Каскет; после того, как сам Лафей был убит твоей рукой, когда ты пришёл, обещая мир, чтобы затем разрушить Йотунхейм, оставив лишь руины, я стал во главе нашего разрушенного царства. И теперь ты заплатишь за свой обман. - Так говорили слишком многие. - Ты настроил против себя всё царство. Тебе не уйти живым из этого леса. - Тебе всё равно не вернуть Каскет. - Нам терять нечего. Каскет создал предок Лафея, подчинить морозный ларец под силу лишь членам царской семьи. Либо мы победим в этой войне, либо погибнем. Иного не дано. Йотун резко выбросил вперёд правую руку, посылая в сторону мага волну льда, срезанную полосой огня. Взревев, Трим бросился вперёд, но толстый ледяной клинок разрубил иллюзию. Обернувшись и стоя спиной к стене, великан хохотнул: - Тебе не помогут твои трюки, мальчишка! Покров невидимости будто водой смыло в тот момент, когда кинжал уже летел прямо в сердце великана. Трим отклонился в сторону, и клинок засел в середине плеча. - Не ты один умеешь здесь колдовать, предатель, - йотун высвободил правую руку и с отвращением выдернул нож, отшвырнув его в сторону. Края раны неохотно сошлись. Локи многое бы отдал сейчас за хорошее оружие. Схватка перешла полностью на магический уровень. Трим брал ледяной магией, трикстер оборонялся огнём, отступая к телам павших ванов в надежде подобрать хотя бы меч. Отскочив едва ли не к живой стене йотунов, он ощутил под ногой рукоять одноручника. Поддев её носком сапога, маг подхватил оружие и тут же принял на него мощный удар, переломивший меч и отбросивший его к ледяной стене. Левой рукой, свободной ото льда, Трим сжал горло врага, несильно, лишь удерживая на месте. - Ты умрёшь медленно, - пообещал он. Синева медленно поползла от пальцев йотуна по лицу бога обмана. Обжигающий спину холод исчезал вместе с человеческим обликом. - Не может быть! – смех царя Йотунхейма напоминал воронье карканье. – И кто же из твоих родителей согрешил с презренным врагом? Неужели Один во время своего похода польстился на одну из наших женщин? А может, это был маленький секрет Фригг? Локи в ярости сжал пальцы и почувствовал, как в ладони материализовался ледяной кинжал, легко пробивший толстую кожу йотуна. Трим отшатнулся, нащупывая ускользающую рукоять, но был отброшен на двадцать футов неконтролируемой магической волной. Кровь закипала от гнева, и трикстер с трудом сдерживал боевое безумие. В руках повелителя магии клубился холод, чистая неоформленная сила, способная смести любого. И с лица полукровки на Трима безжалостно смотрел Лафей. - Не может быть… - ледяной великан придержал рану на боку, поднимаясь и вглядываясь в похожие черты. Он помнил невольницу, любимую игрушку своего царя, взятую в плен во время одного из набегов на другие миры. Асинья родила мальчика, при этом скончавшись от послеродовой горячки, а Лафей не смог принять слишком слабого для йотунов потомка и бросил его умирать в храме. Но вот выросший вопреки обстоятельствам мальчишка стоит перед ним, вскормленный первыми врагами Йотунхейма, впитавший их ненависть к родному народу, но ныне призывающий свою исконную кровь – затем, чтобы убить его. - Знал ли ты об этом? Ты, недостойный сын Лафея, знал ли ты, что убил собственного отца?! Трим яростно бросился в атаку, но бог обмана увернулся от откровенного нападения, в мгновение оказавшись за спиной йотуна. Короткий удар материализованным оружием по ногам подрубил сухожилия, и великан рухнул на промёрзшую землю. - Я всего лишь отомстил, - бесстрастно произнёс сын Лафея, глядя в глаза попытавшегося встать, но опрокинувшегося на спину врага. – За то, что вы бросили меня умирать. Ледяное копьё навылет пробило сердце самопровозглашённого царя. Выдернув оружие, замаранное тёмной кровью, Локи огляделся. Никто из йотунов не смел шелохнуться, не в силах оторвать взгляд от жуткой картины боя «Сын Лафея…» «Отцеубийца!» «Но месть законна…» Звуки битвы приближались, как и победный зов асгардских труб. Видимо, свартальвы начали отступать. Иные йотуны стали оглядываться, опасаясь, что с тыла сейчас ударят асы. «Асгардский выкормыш!» «Без Каскета Йотунхейм навсегда останется в развалинах!» «Каскет… Каскет… Каскет…» - всё больше звучало в мыслях великанов вокруг. Локи в это время просчитывал возможные ходы. - Те из вас, кто сейчас преклонит колени и сложит оружие, сохранят свою жизнь и смогут вернуться в свой родной мир. Это я вам гарантирую, - жёстко объявил бог, поразмыслив, отказавшись от идеи объявить себя законным царём Йотунхейма. Растерянные великаны переглядывались, пытаясь понять, не обман ли это, однако их желание выжить и вернувшаяся надежда предопределяли выбор. По этой же причине они могли бы принять его становление у власти, и поэтому трикстер тщательно подбирал слова, не желая в итоге оказаться повелителем голых ледяных скал, когда у него оставалась возможность законно претендовать на престол Асгарда и, соответственно, рано или поздно занять его. Один за другим ледяные великаны преклоняли колени перед тем, кто пытался уничтожить их мир, – но и единственным, который мог бы его спасти. Бой захлебнулся на северной границе Чернотравных равнин, куда начали отступать свартальвы, но были встречены асами и ванами. Роковым аккордом для тёмных эльфов стала безжалостная смерть Малекита от рук Тора. Предводитель свартальвов, видя безвыходное положение своих воинов, с трёх сторон окружённых врагами, а с юга – глубоководной Аудун, в чьих водах таился монстр, ночью уничтоживший десятки эльфов, попытался скрыться межпространственными тропами, и бог грома бесстрашно последовал за ним. Близящееся Схождение протащило их по всему Срединному уровню: Муспельхейму, Йотунхейму, Нифльхейму, Мидгарду, затем Ванахейму, а оттуда – тропой до павшего асгардского дворца. Магическое нападение Малекита бог грома отразил с удивительной лёгкостью, возблагодарив в тот момент судьбу за то, что его брат – сильнейший маг Асгарда, не гнушавшийся регулярно напоминать об этом Тору в их частых схватках. - Даже если ты сейчас убьёшь меня, - кроваво усмехнулся тёмный эльф, превозмогая боль в раздробленном правом плече, - это не умалит ваших потерь. Но молнии опередили отравленный кинжал, отшвырнув Малекита через созданный Локи и ведьмой проход на поле боя, откуда ему в этот день не суждено было сбежать. Увидев дымящийся труп своего правителя, свартальвы один за другим начали опускать оружие. Тор же, найдя своего отца, застал картину, заставившую его глубоко внутри вздрогнуть: йотуны как один преклонили колени перед Локи – к счастью, встретившего асов уже в своём прежнем облике. Ледяное копьё в его руках все прочие воины посчитали магическим. Всеотец прищурился, когда бог обмана сообщил условия, при которых великаны сдались, и Тор сам поразился тому, что его сводный брат пошёл на компромисс со своей ненавистью, дабы ускорить окончание битвы. Но удивление быстро прошло, и тишину заполнили победные кличи воинов. Неподалёку громовержец заметил светлые волосы Шель, обагрённые кровью, но она держалась неплохо, хоть и опиралась на плечо одного из солдат, вроде бы того, кто привёз тогда ведьму во дворец. - Мы возвращаемся в столицу, - постановил Один, оглядывая смешанное войско, однако слова его прервал отголосок взрыва с запада. Над Хьётландиром потянулась струя дыма. Когда маги в рекордный срок навели дорогу прямо в холл дворца, и Всеотец с сыновьями и лучшими из эйнхериев очутился там, асы в панике поднимались на верхние этажи, пытаясь скрыться от поднимающихся с подземных уровней свартальвов. Мощь Гунгнира задержала свартальвов у проёма, откуда они пришли, уничтожив остатки выживших после ловушек чертога эльфов. Тор и Локи бросились наверх, причём в условиях смешения отступавших мирных жителей и нападающих громовержец был лишён возможности использовать всю мощь Мьёлльнира. Некоторые из беженцев, кто мог держать оружие в руках, встречали свартальвов в общем потоке, прикрывая других. На третьем этаже Локи столкнулся с Сигюн. Асинья обороняла проход, безжалостно обезглавливая врагов, не пропуская ни одного эльфа к дверям, отделявшим жилые коридоры чертога. - Как они прорвали защиту Хьётландира?! – спросил трикстер, магией отшвыривая ретивого эльфа к стене, после чего тот больше не поднялся. - По трупам своих сородичей, - резко и зло выдохнула девушка, взмахом руки запирая створы за последним асом. Когда она обернулась, трикстер увидел, что по лицу девушки безостановочно течёт кровь. Сигюн невозмутимо провела ладонью под носом и мрачно посмотрела на бога обмана, ничуть не похожая в этот момент на хрупкую и застенчивую придворную деву. Пусть она и была влюблена в повелителя магии, обвинение в неисполнении своего долга она простить не могла. – Свартальвы не побоялись потерять больше половины своих воинов, чтобы занять крепость, когда основные их силы потерпели поражение на Чернотравных равнинах. Они – последние, кто пришёл с запада. Там безопасно, - Хранительница мотнула головой в сторону запертых дверей, верно истолковав напряжение бога обмана как тревогу за мать. - Ни одного тёмного эльфа. Переходы на верхние этажи тоже перекрыты. Сейчас свартальвы зажаты между нами и первым надземным этажом. Ваши отец и брат гонят их сюда. - Тогда стоит оказать им тёплый приём, - в ладони Локи вспыхнул живой огонь. Последний враг пал менее чем через четверть часа.