Просто Соня с бородой

      Пятница, 14 декабря 1990 года       Моё утро началось в предрассветных сумерках. Я резко вынырнула из сна, как будто кто за шкирку выдернул. — А? Что? Где?       За окном был страшный шум и много визга. Дрожали стекла от ударов птиц и взрывов писем, хлопали крылья, летели перья, орали совы, будто стремясь перекричать красные конверты, которые в рваных судорогах летели вниз к земле и, не долетая до неё, осыпались пеплом. Феникс с философским видом сидел на подоконнике кабинета, с любопытством специалиста рассматривая происходящее за стеклом. Иногда он одобрительно курлыкал, притопывая и тряся зобом, когда дружище Маркс особенно впечатляюще расправлялся с коллегами и их ношей. Я привалилась к оконному откосу и закатила глаза: «Утро добрым не бывает». — Акс. — Домовик моментально возник передо мной. — Приготовься очень быстро проверять письма на проклятия. Потом кидаешь письмо мне. — Акс сосредоточил мордочку и решительно кивнул. — Фоукс, тебе тоже достанется веселье. — Птица оживилась. — Красные вопилки я буду кидать в тебя — уничтожай их, пожалуйста, а то мы тут утонем в кучах сажи. Ну что, братцы, приступим? — Хлопнула я в ладоши, радостно оскалившись. — Самопишущее перо и чистый пергамент, готовность! — махнула рукой с кольцом в направлении письменного стола, краем глаза отмечая, как на нём завошкалось окликнутое. — Акс, открывай окно!       И началось.       Это был настоящий конвейер. Проверенный конверт летел ко мне, я вслух зачитывала отправителя, перо фиксировало имя, и акустическое безобразие отправлялось к Фоуксу, бесследно исчезая со вспышкой.       Первые пару громовещателей я пыталась прослушать, но верещание практически на одной ноте не способствовало моему пониманию английского. И я забила на столь неблагодарное дело.       Несколько писем несли проклятия, но Акс благополучно обезвреживал «подарки». Их отправителей Соня заносила в особый список.       В этом ворохе негодования присутствовали и обычные письма с рабочим содержанием. Так я получила извещение о том, что заявка на приглашение некроманта удовлетворена, и я могу явиться в банк в любое удобное время для дальнейшего сотрудничества. А вот короткая записка от Рагнука меня заинтриговала. Он сообщал о том, что заказанный амулет готов и просил явиться, упоминая, помимо прочего, о найденном им переводе некоего древнего трактата, который объяснит наш последний конфликт. Слова извинения от гоблина удивили меня настолько, что я чуть не задохнулась, позабыв дышать. Предчувствие предупреждало меня о новой подлянке от поверенного — гоблины просто так не извиняются. Меня ждет какая-то «бомба», которая мне совсем не понравится.       Так же мною была получена коллективная жалоба родителей, в шапке которой в адресатах значился не только Дамблдор, но и Попечительский Совет с Визенгамотом. Ну что же, мои прогнозы оправдались. Надо немедленно садиться за составление защитной судебной речи, чтобы вытянуть из этой ямы всех участников. Потому что, я более чем уверена, Уизли потянут за собой и всех ответственных лиц Хогвартса. И я глубоко задумалась на тему, как этому волшебному дедушке сходили с рук все его безумства. Вполне возможно, что у него в кустах стоял такой рояль, как магия Слова, о которой упоминалось вскользь в гоблинском свитке. Она вполне могла разжижать мозги его собеседников. Значит, моё эссе должно быть длинным, чтобы подействовало.       И я метнулась к столу, чтобы заняться сочинительством. Эльф отправился к Поппи за свежими сведениями. А Фоукс, размяв всласть свои косточки на поприще безотходного офисного шредера, с блаженным видом вальсировал в воздухе по кабинету, курлыча и исполняя хореографические кульбиты. Всё ли у него в порядке с головой, или я перенапрягла его нежную психику? Только сейчас сообразила, что уничтожать письма можно было бы и в камине, не нагружая птичку такой работой. Хотя Фоукс с таким азартом ловил от меня подачи, что любая собака позавидовала бы ему…       План речи был уже практически готов, когда в дверь уверенно постучали. Я посмотрела на напольные часы с кукушкой, отметив, что на циферблате без двадцати девять утра. — Войдите.       В помещение степенно вплыл Северус со своим неизменным poker face на лице. Но чрезмерно прямая спина выдавала его напряжение. Я жестом указала зельевару на кресло, приглашая присесть. — Доброе утро, мой мальчик, — поздоровалась я и с удовольствием заметила, как блеснули неистовством глаза гостя, моментально вернувшим прежнюю холодность. Декан Слизерина поджал губы, недовольно скривив их уголки. А я поняла весь кайф, что испытывал Альбус в подобном троллинге окружающих. Бесценно. Северус изменился после всплеска моего «всеобщего блага» и стал выглядеть на свои годы. Любо посмотреть, чем я основательно и занялась, останавливаясь на каждой детали. Сколько ему? Он же намного моложе меня. Ему же сейчас лет тридцать. А довел себя без Сониного пригляда до состояния пятидесятилетнего инфернала. В ответ на мои гляделки, Снейп скептически приподнял бровь и поздоровался драматическим баритоном. Моё лицо самопроизвольно расплылось в улыбке. — Доброе утро, директор. Вы хотели меня видеть? — Несомненно, Северус. — Я встала. Профессор встал вслед за мной. — Жму Вашу руку, мой дорогой коллега, и благодарю Провидение за дар Вашего таланта, — витиевато выдала я, рьяно пожимая натруженную руку моего мальчика. Да, да, в этом месте раздаётся мой мысленный злорадостный смех. «Ты моя лапа!» Мы снова сели. — Мне нужна опись всех Ваших оплачиваемых и неоплачиваемых обязанностей в табличной форме: номер, наименование, ставка. — Услышав мою просьбу, Снейп снова напрягся. Стал сверлить меня недобрым взглядом, но возникшие вопросы не озвучил. — Не волнуйтесь, профессор Снейп, — обычно на этой реплике и настаёт время нервничать, — я буду действовать исключительно для Вашего блага. Опись принесёте вечером. А теперь не смею Вас задерживать, можете идти, скоро начнутся занятия.       Снейп кивнул мне и вышел. Необычайно молчаливый субъект! Именно таких персонажей я люблю мучить своим несносным характером, видимо, в данном развлечении я с дедушкой солидарна. Я усмехнулась и посмотрела вниз. Ба́тюшки ро́дные! Только сейчас заметила, что после всей этой эпопеи с письмами забыла переодеться. Дедушка встречал Северуса в розовой сорочке. Ну и выдержка у Снейпа! Ни единого косого взгляда. Впрочем, учитывая закидоны Дамблдора, он мог уже привыкнуть к чудачествам старика.       После ухода этого невозможного человека, я стала писать записки Минерве и Аргусу. Мне очень нужен компромат с серьёзными нарушениями школьного порядка на всех лиц из чёрного списка (конверты с проклятиями) и на жалобщиков из письма в суд. Или их ближайших родственников, если таковые самолично не засветились. Намекнула на факультетских привидений, с которых тоже можно спросить красочных историй. МакГонагалл, как мой заместитель и лицо, стоящее выше деканата, имеет все права на опрос привидений других факультетов. Именно такой «водой» я решила наполнить свою защитную речь, без оглашения имён, но с намёком на их наличие. — Акс, передай, пожалуйста, эти записки МакГонагалл и Филчу. У Минервы сейчас идёт урок, поэтому незаметно вложи ей записку в руку, будучи невидимым, чтобы не отвлекать детей.       Акс поспешил выполнять поручения, а я побежала переодеваться, собираясь в банк. Оделась в тот же комплект вещей, что и вчера, накинув поверх мантию Дамблдора, ту самую, что с капюшоном. Посмотрелась в зеркало и отметила, что фантомная личина старины Дамби держится отлично. Подхватила саквояж. И по моей просьбе Фоукс перенёс нас к банку.       Первым я решила посетить Крюкохвата.

***

— Добрый день, мистер Дамблдор, — неспешно нейтральным тоном начал свой рассказ гоблин. — Расследование подтвердило Ваши слова о чудовищном тёмном колдовстве и хранящейся у нас филактерии. Были разосланы приглашения в гильдии разных стран. Но у Англии с некромантией сами знаете, как обстоят дела… Сюда опасно ехать, тем более с таким гарантом как Вы. Однако на одно приглашение отклик пришёл. Магистра зовут Яга Василиса Константиновна — некромант из Советского Союза [прим.автора: дата распада СССР 26 декабря 1991 года]. Она приедет с оговоркой через полгода. Если учесть, как на Вас обозлилась колдоразведка русских магов, после Вашего демарша с Грин-де-Вальдом, — Крюкохват развёл руками в стороны, — то даже не знаю радоваться за Вас или сочувствовать. В ответ гильдии была вложена записка от Яги лично для Вас. Вот она.       Мне протянули лист бумаги, края которого были сложены к середине и скреплены сургучом. На обороте значилось простое — «Мистеру Дамблдору лично в руки».       «Ну, здравствуй, Альбус. А ты говорил, не свидимся». И всё. Захотелось выругаться. Потому что ощущение надвигающейся грозы одно нежное чувствительное место опознало моментально. Захотелось закричать: «Я в домике!» Но судя по всему мне уже ничего не поможет. — Точное время и место я сообщу непосредственно ближе ко времени приезда магистра. Засим я с Вами прощаюсь, мистер Дамблдор. Всего хорошего.       Гоблин кивнул, мазнул по мне скучающим взглядом и исчез телепортируясь.       Рагнук встретил меня в растрёпанных чувствах.

***

— Добрый день, мистер Дамблдор. Наш мастер под строжайшим секретом создал артефакт твёрдой личины Вашего облика до перевоплощения Искры, — против обыкновения Рагнук не язвил, голос был холоден, а в глазах плескалось презрение. Что же такого он раскопал обо мне, что так переменился?       Передо мной появилась цепочка из стальных пластинок отливающих тёмно-синим. Поверхность пластинок величиной с ноготь мизинца покрывали разнообразные рунные связки. — Работает амулет просто. Надеваете на шею — Вы прежний чародей Дамблдор. Снимаете — лишаетесь маски. В надетом состоянии амулет виден только Вам. В снятом — всем, но прикоснуться сможете только Вы. Защита работает как на ключах или кошельках. Руны активируются один раз каплей Вашей крови. — Я взяла дорогое украшение в руки и стала пристально рассматривать удивительно тонкую работу. — Очень красивый металл. Как он называется? — Гоблинская сталь, — рублено ответили мне. — Рагнук, почему Вы мне помогаете, несмотря на явную неприязнь? — гоблин скривился. — Вы меня, мистер Дамблдор, связали каким-то хитрым обетом. Я весь извёлся, пока не выполнил Вашу просьбу. Причина возникновения обета неизвестна. И нет ничего более неприятного, чем обет, созданный спонтанной магией. Более того, пока я искал, как разорвать эти узы, нашёл вот это. — Мне протянули старинный свиток. — Прочтите, мистер Дамблдор. Прочтите при мне, так как этот свиток мне надо будет вернуть.       Древний пергамент повествовал о том, как вернуть молодость и увеличить силу. Квинтэссенция [прим.автора: самая суть чего-либо] содержания свитка сводилась к тому, что жизненные силы увеличивались за счет воровства Живой Искры, то есть жизнь должна быть отобрана у живого человека. И ритуал относился не к тёмной магии, а к чёрной. Дамблдор провел этот ритуал, несмотря на многие предупреждения. Как любой чёрно-магический акт он нёс опасность побочных эффектов. Как и с переливанием крови, приведу аналогию с антителами, неподходящие Искры выжигали друг друга. Маг мог сгореть в огне безумия. Мог потерять свою личность, став овощем. Потерять память (видимо, мой случай, но это уже не потеря памяти, а замещение). Если же магу везло, и ритуал призывал подходящую Искру, маг продлевал свою жизнь, меняя свой облик и силу. Но после ритуала вектор магии всегда становился тёмным, как печать о чёрном колдовстве. Так вот что произошло! Старый урод! Оказывается, я не умерла — меня убили. Вот я удивлялась: в своей кровати уснула нормальная здоровая Соня, а проснулась чёрте где и чёрте кем! Как я зла! Соня очень зла! — Вы ошибаетесь, дорогой Рагнук, — гоблин отпрянул от меня, когда я взглянула на него. — Я Вам кое-что расскажу под клятву. Клянитесь! — опешивший гоблин внимательно всмотрелся в меня, кивнул сам себе и поклялся о неразглашении того, что сейчас ему поведают. — Старый маразматик издох! И проблем с памятью у меня нет, потому что я не Альбус! — Рагнук казался оглушенным моим признанием. Он открыл рот и долго таращился на меня, а я добила его старинной фразой: «Король умер. Да здравствует король!» Мы долго сидели молча глядя глаза в глаза. Пауза затянулась, но нас это не смущало. Каждый приходил в себя от новых знаний. Мне было очень горько. — Так кто же Вы? — выдавил из себя управляющий со временем. — Вы же проверялись, и у магии нет никаких сомнений в Ваших притязаниях на имущество Дамблдоров. — Так по факту я и есть Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Просто моя Искра выжгла убийцу и завладела его кровью, в прямом смысле став им. Такой вот неприятный побочный эффект, — с сарказмом оскалилась я. А гоблин, соглашаясь, покивал головой. — В таком случае всё именно так, как Вы сказали, и ничего противозаконного перед магией в подобном замещении нет. Очень интересно! Это многое объясняет… — Например? — Например, этот спонтанный обет, что неожиданно связал нас. Родившись в этом мире от смерти, Вы стали порождением магии, но оказались одиноки. И магия, оберегая Вас как своё новое дитя, после проведенного мной обряда, выбрала меня Вашим доверенным лицом. Но я не слышал о подобных инцидентах. Потому что гоблины чуждые людям существа. — А может и поэтому, — пробормотала я, думая о том, что магия решила так меня обезопасить, когда я безмозгло доверилась гоблинам. Подарила некую гарантию их лояльности, так сказать. Судя по всему, если бы не этот нюанс, не видать мне амулета личины как своих ушей. Рагнук, после нашей ссоры, вероятнее всего собирался мне ненавязчиво гадить. — Скорее всего. — Могли бы Вы помочь кое в чём разобраться? — Я Вас слушаю… Альбус. — Почему Вы проводите ритуалы для магов? Вчера, на сон грядущий, я просмотрел «Новейшую историю магической Британии» 1974 года издания, в которой говорилось о специальном квартале, где располагалась гильдия мастеров ритуалистов. По идее Вы могли меня просто отослать к ним. — Не мог. В 1981 году, после падения колдуна Волан-де-Морта, этот квартал был выжжен под Вашим предводительством, как рассадник чернокнижников. Тогда многие пострадали. Ритуалисты ушли в глухую оборону, и, когда защита пала, выяснилось, что все они покинули пределы Альбиона. В отместку за бегство квартал был разграблен и разрушен. А весь денежный пирог ритуалистики ушёл в наше распоряжение. Лакомый кусок. — Вы не могли упустить такой шанс, — весело заблестела я глазами. — Совершенно верно! — развеселился гоблин. — Но маги деградируют, ритуалы сейчас заказывают очень немногие и очень редко. — Спасибо за рассказ, Вы очень мне помогли. — У Вас интересные заказы, Альбус. Обращайтесь.

***

      Я вышла из банка в двенадцатом часу дня. Голова пухла от пережитых эмоций, но раз я оказалась в магическом Лондоне, нужно было разобраться ещё с двумя давно запланированными делами. — Акс, — тихо прошептала я из-под капюшона, спрятавшись в тени переулка. Эльф тихо появился на зов и, проникнувшись таинственной обстановкой, шепотом сообщил о готовности служить. — Я не понимаю, как развеять фантомную личину. Сними с меня, пожалуйста, своё волшебство. — Эльф выполнил просьбу и остался в невидимом режиме приглядывая за мной.       Мой путь лежал к почте. Там я арендовала сову и договорилась о получении писем до востребования на имя Вольфа Брайана.       «Дорогая Рита, мы не знакомы, и я очень сожалею об этом упущении. У меня есть интересная информация, которую я хочу сообщить только Вам, как единственному, на мой взгляд, достойному и талантливому журналисту. Буду ждать Вас в кафе Фортескью сегодня в час дня. Если из-за важных дел, которых у Вас должно быть нереальное количество, о очаровательнейшая из женщин, Вы не сможете прийти, пришлите ответ на главпочтамт до востребования на моё имя. Со всем уважением, мистер Вольф Брайан».       Любезный сотрудник почты, когда я поинтересовалась, где я могу заказать простой защитный артефакт для зельевара, направил меня в неприметную лавку в конце улицы. Там я и скоротала час до встречи, заказав модернизацию байкерской банданы в подарок Северусу. Чары должны были превратить кожаный головной убор по своим свойствам в подобие сварочной каски с фильтрами от ядовитых испарений. А также я побеспокоилась о теплообмене, чтобы кожа головы под банданой не потела, и его шикарная грива больше не страдала.       Прошел час, и я поспешила в кафе на встречу с самым страшным хищником пера туманной Англии — скандальным журналистом, живущим в своей искривленной реальности, Ритой Скитер. Надеюсь, она откликнется. Потому что мне надо кое-кого сбить с ног перед будущим судебным скандалом.