***
Минерва МакГонагалл проснулась от собственного всхлипа. Лицо, вставшее перед ней во сне, она видела несколько дней тому назад, и жуткое ощущение того момента, когда из всклокоченной бороды и стоящих дыбом растрепанных волос послышался родной и близкий голос, бедняжку так и не покинуло, всплывая чаще всего в сновидениях. Женщина приложила прохладные тонкие пальцы к вискам, глубоко втянула воздух и выдохнула с медленным тихим стоном. — Ох, Альбус! Чем я могу помочь? Ну почему ты не хочешь обследоваться, ведь Сметвик — твой старинный друг? Она села в кровати: темное небо за узким окном начинало светлеть, значит, скорее всего, больше уснуть не удастся. Есть время подумать… Насколько все плохо? Альбус, как всегда, ничего не скажет в простоте, да и не объяснит. Как же с ним трудно! А ведь он был самым близким для нее человеком. Неужели она не заслужила его доверия за все эти годы? Но… он так странно изменился. И это его новое «моя дорогая», как она должна это понимать? Неужели как то, что она действительно… ему дорога? Вот так, по-человечески? Ведь он сказал «моя дорогая подруга»… Кончики пальцев поцеловал… Как она тогда в обморок-то не упала? А его объятия, когда произошел весь этот ужас! И она сорвалась… Она! Которая всегда стремилась во всем быть невозмутимой, как истинная Леди… Никогда ей таковой не стать. Она осквернила свои руки плетью. Ужас. Гонялась за ним, размахивая… Лицо горело, как в огне, в душе кипело и бурлило, а он… Он просто крепко-крепко ее обнял. И все это было бы ничего, если бы она не видела перед собой его новый облик. Немолодого. Интересного. Мужчины. И вообще, ей просто, просто… Ах, ей просто хочется душевного тепла, которого в ее жизни было так мало. Разве только в раннем детстве. И совсем немного потом, меньше года с любимым, сейчас кажется, что это было несколько жизней назад. И всего год - с мужем. А так — годы, годы, годы холодного одиночества. И зачем кошке девять жизней? Кошка не понимает... Теперь она каждый день не по разу старается убедить себя, что время личной жизни давным-давно кончилось для нее. А ей снова то ручку поцелуют, то приобнимут. О, ужас. И как вот дальше-то теперь? Да, она дала клятву ничего не рассказывать… Но она знает, кто может помочь. И хоть это ей будет стоить многого, возможно, даже унижения… Ради единственного близкого человека она готова и на это. Она не спеша встала и занялась утренним туалетом. Все неприятные вещи она предпочитала делать пораньше, чтобы к вечеру можно было позволить себе немного расслабиться. После тщательного осмотра она осталась довольна: строгость и только строгость — все, что можно было сказать об ее облике. Решено. Она еще до завтрака переговорит со Снейпом. И неважно, что есть ей потом вряд ли захочется…***
Люциус Малфой нервно перебирал бумаги на рабочем столе. Его правый глаз непроизвольно подергивался, чем раздражал хозяина неимоверно. Несколько бумаг было уже уничтожено, вроде бы, на этом можно было бы и остановиться, но напряжение не отпускало. И разговор с Дамблдором не шел из головы. Да, зря он списал было старика… Сегодня тот показал, что значит Верховный чародей Визенгамота. Старик определенно был осведомлен больше, чем он сам — о том, что творится в его собственном доме! Еще этот эльф с поехавшей крышей. Блэкам бы его отдать, но увы. Сам Люциус рубить голову несчастному домовику не собирался исключительно потому, что терпеть не мог грязную работу. Но оставлять потенциально опасное существо? Чревато. Мужчина вздохнул: принимать решение не хотелось, но надо. И он наклонился к камину: — Нотт-хаус. — Милорд? — быстро ответил хозяин дома. — Поручаю тебе домового Добби, можешь дать ему работу, можешь ликвидировать — на твое усмотрение. Но предупреждаю, он далеко не нормален, так что пока жив, за ним нужен глаз да глаз. — Благодарю вас, милорд. — Добби! Замурзанный эльф возник у его ног и тут же начал биться о пол головой. Мда. Таким способом с головой точно ничего хорошего не будет… — Ты отправляешься в Нотт-хаус и будешь служить там, пока я тебя не прощу. Немедленно! — повысил он голос, морщась от вечного и тупого «хозяин, сэр!» и махнул рукой. Домовик исчез. Хотелось надеяться, что хотя бы одна проблема решена. Мужчина плеснул на дно бокала янтарной жидкости и устроился в удобном кресле. Покачивая коньяк в рюмке и рассматривая маслянистые потеки на стенках внутри, он снова и снова вспоминал разговор с директором. Давно, точнее, ни разу он не контактировал с его силой так близко, можно сказать, напрямую. Люциус был далеко не слабаком, но воспоминания каждый раз заставляли его передернуть плечами. Но ведь все понятно, это нормальная реакция на чужую силу, особенно превосходящую. И все же что-то было не так. Совершенно не так! Внезапно мужчину озарила мысль, да такая, что он похолодел. Он вспомнил, при ком испытывал очень похожие ощущения. Это было более десяти лет назад… Темный Лорд. Только рядом с ним было так. Жутко. Подумать только, в молодости его это восхищало… Но директор? Хотя, если всегда говорили, что по силам он равен Лорду, если не превосходит его… Но это сходство? Раньше такого определенно не было. Надо срочно связаться с Северусом! Великолепный лорд поставил бокал и снова принял позу раком возле камина…***
Поппи Помфри удивленно смотрела на собственные пальцы, которые минуту назад поцеловал (?!) директор. Потом медленно обвела взглядом палату, в которой половина коек уже пустовала. Хотелось ущипнуть себя и проснуться… Директор творил такое, что не вписывалось ни в какие рамки. Собственно целование трудовых ручек тут было ни при чем — просто оказалось последней каплей. Но то, что он сделал с Больничным крылом, было фантастично. Она даже представить не могла такую магическую мощь. И потом еще пришел на собственных ногах… Ой, нет. Эльф его принес. Но тем не менее, после такого колдовства он не падал и даже не проявлял признаков слабости. А вот признаки склероза были налицо. Так же, как и явное стремление молодиться, что просматривалось как в одежде (как истинная женщина она замечала, что у кого под мантией), так и в поведении. Про поведение вообще нужно было подумать. Вот только избытка времени у нее не было — всегда находились дела, от простейших зелий до больных: палаты больничного крыла никогда не стояли совсем пустыми. Но все же… Повадки у него стали не те. Тревожный звоночек, — подумала лучшая в магическом мире медсестра. — Но кажется, я знаю, чем тут можно помочь. Только есть ли у него все необходимые ингредиенты? Она приготовила обычный пакет под зелья и направилась в сторону подземелий…***
Роланда Трюк была вне себя от радости: ей пообещали новые метлы! Радовалась она, перебирая и сортируя инвентарь, около часа, а потом пришли… мысли. Странные. Собственно, а почему вдруг наконец пообещали-то? ЧП и несчастных случаев в последнее время у нее не происходило… А ведь даже после первых полетов осенью, в начале учебного года, когда очередной неуклюжий тюфяк навернулся, ничего не произошло. Кроме того, что ей выговор влепили. А тут вдруг… К добру? Не к добру? И она решила зайти к подруге. Очень удобно: и похвастаться можно будет, и сомнениями поделиться… Хоть Поппи квиддич терпеть не могла, Роланда принимала это более чем снисходительно — медсестру, можно сказать, положение обязывает. А вот поделиться с ней можно было чем угодно. И быть уверенной, что дальше нее это не уйдет. За это она подругу очень и очень уважала. А еще у Поппи всегда была совершенно изумительная настойка…***
— Еще по маленькой? — Давай… — Так, ты говоришь, что директор… — Или он не хотел показывать такую силу, или он использовал амулет или… зелье? — Думаешь, он сам так не мог? — Да так никто не сможет! Ты палаты видела? — Ну… их стало больше. Мадам Помфри вскочила, схватила Роланду за руку и потащила за собой. — Ого… — Впечатленная Роланда плюхнулась обратно на табурет в подсобке медсестры. Та распахнула шкаф: — Это еще не все! У меня зелья в шкафу размножились, прямо в посуде! — Вместе с посудой?! Это как? — А вот так, было три кроветворных, а стало сорок три. И остальные так же. — Думаешь, это директор сделал? — А кто еще? К Северусу я сама хожу, да и он если приносит — все сдает под запись. — А кстати… На него ты не думаешь?.. — На Снейпа? — удивилась Поппи и замахнула еще пятьдесят грамм. — А что… — Мадам Трюк не отставала. — А… да. Ты знаешь, он ведь все время что-то экспериментальное варит! — Во-от. Ик! -спериментальное директору и влил. — Да как он смог-то? — Он… ик… чертов гений! — Кто гений? — Снейп гений. — Почему? — Он сумел напоить директора. — Ты уверена? — А пойдем спросим!