Просто Соня с бородой

      Понедельник, 17 декабря 1990 года       Оказывается, Блэк-хаус стал ветшать при живом хозяине. Соне очень захотелось расцарапать нерадивому пятидесятидвухлетнему мальчику постную рожу — именно такой она должна быть обязательно.       В последнее время стала за собой замечать повышенную нервозность и агрессивность. Я приписала бы это состояние ПМСу, но… Но, Соня — мужик! Что за чудеса? Поэтому, когда меня, едва вышедшую из камина, по черевички обложили отборной площадной бранью… — Тётя, не надо! — пыталась утихомирить свою родственницу Нарси. Но ни одни увещания не возымели действие. — Подштанники святого Мэрилина! — Соня имеет ввиду незабвенного душку и рок-певца Мэнсона, а не ту бородатую древность, что всуе поминают волшебники. Впрочем, разгадать Сонин намёк в этом пристанище печали и запустения некому. — Кого я вижу! Девочка моя! — Ага, девоньке лет шестьдесят с хвостиком, и этот «хвостик» она промаялась на холсте. — Как жизнь? То есть смерть?       Пыльные шторы тряслись в истерике, да и сама несчастная Вальбурга находилась в состоянии «эльф обыкновенный шизоидный». — Леди, а вы точно леди? — не унималась злая Соня. Я испытывала какое-то садистское удовольствие, наблюдая за уродливой в своём поведении старухой. Для меня это неестественно. Раньше Соня очень переживала, когда попадала в подобные ситуации. До синевы губ. До тремора всех конечностей. До нехватки кислорода. Что со мной? Я становлюсь энергетическим вампиром? Не может быть, ведь на протяжении всего нахождения здесь я только тем и занималась, что избавлялась от избытков силы. Это какая-то иная, неизвестная мне мутация? Или это откат от использования чужого тела и нервной системы? — Судя по твоему светскому поведению, девочка моя, Блэкам ты дочь не родная, а приёмная.       О-о-о, вот это да! Шикарная 3D картина. Но от дальнейшего созерцания бесноватой меня отвлёк шум.       Из пыльного угла выскочил ощерившийся эльф — Кричер? В этом клоповнике, наверняка, только один эльф и остался, — вопя на одной ноте с покойной хозяйкой о грязном полукровном отродье. Кричер выдвинул когти на своих растопырках и нёсся в мою сторону с явным намерением открутить дурную Сонину голову. Откуда-то снизу, взметнув подолом моей мантии, выскочил адъютант Его Светлейшества Акс, и на полу начались великие кошачьи покатушки. Прелесть. Соня довольно сложила-свернула лапки на груди и счастливо посмотрела на вжавшихся в стену Малфоев, чьи базедовые очи панически следили за «котятами», мной и тётей. Нарцисса, кажется, даже попискивала. К чести Люциуса, надо описать его позу. Он в защитном жесте загородил свою жену тростью. И я всё больше склоняюсь к мысли, что это не простая трость, а фамильный посох, переделанный в трость.       Пока все заняты, Соня решила по-женски посекретничать с Вальбургой. Я очень близко подошла к масляному полотну и задала свой наболевший-наболевший вопрос. — Как же так получилос-с-сь, что один гряс-з-сный полукровка — магичес-с-ский Хранитель Хогвартс-с-са и с-светоч детс-ских умов, а за другим гряз-с-сным полукровкой пош-шёл вес-с-сь цвет арис-с-стократии, рас-с-стоптав под с-с-своими копытами с-с-собственных детей?       Меня затрясло от гнева. Со мной точно происходит что-то не то. Даже домовики прекратили свою свару и с глупыми физиономиями сидели в куче лохмотьев бывшей одёжки, уставившись на меня подправленными битвой мордашками. Нарисованная Блэк поблёкла цветами, а чета Малфоев упала в обморок, театрально сползя по стене, видимо, чтобы не ушибиться и не испачкаться. Нарцисса! Как же так? Спишу эту твою выходку на слишком затянутый корсет. К Люциусу у меня претензий нет. Что взять с француза? Хотя странно видеть, как слуга маньяка сомлел на твоих глазах от банального женского скандала. Штабной. Или это разрыв шаблона? Дамблдор вроде был тихим старичком — он не шумел и делал свои пакости, избегая откровенных конфликтов. Я обозрела живописную картину «Соснули все»* и снова обратилась к дамочке. — Ты что-нибудь понимаешь? — я жестом показала на статичную композицию. Блэк молча затрясла головой, отрицая понимание. — Какие нежные, правда? — Блэк повторила движение головой, соглашаясь. — Чего молчишь? Язык проглотила? А ведь я даже не дошел до угроз сжечь тебя плазмой феникса, — несчастным старческим голосом посетовала я. И сложила няшной рогулькой руки у себя на груди. — Кто ты? — ответили мне опасливым голосом. — Картон очень вреден для мозгов, правда, девочка моя? Не признала? Это я — дедушка Дамби — колокольчик, тюбетейка. Только у меня сейчас очень сложный период в жизни — очередной переходный возраст. Вот, гормоны шалят. — Так не бывает! — Бывает, бывает, Вальбурга, чего только в этой грёбаной жизни не бывает. Акс! Приведи себя в порядок! — Акс моментально вернул себе пристойный вид, восстановив из лохмотьев свой бархатный костюмчик. О драке напоминало только погрызенное ухо и обширный бланш под глазом. Надеюсь, залечится. Кричер же просто исчез вслед за Аксом. Я подошла к чете блондинов. — Дети, вам не холодно? — заботливо спросила я, склонившись над очнувшимися, но продолжающих лежать на полу Малфоями. Партизаны следили за мной глазами, притаившись. А у меня в голове закрутился навязчивый хит из прошлого: «Яблоки на снегу, яблоки на снегу, что же нам с ними делать, с яблоками на снегу…» Помалкивают. Их так впечатлил факт, что дедушка смог приструнить склочную тётку? — Что ж вы такие нежные, Пожиратели? — спросила я у них. А дедушка-то я не хилый. Рост у меня высокий, ладони широкие. Подняла с пола Малфоев, как куколок, поставила, отряхнула, ласково улыбнулась. — Люциус, ты же хотел повеселиться? Так веселись. Нарцисса, выпусти уже свой Блэковский норов, не дело это, кипеть под скорлупой, сжигая свою суть. А муж тебя поддержит, он весельчак ещё тот… Акс, три бокала бренди. — Перед нами появился мой прекрасный домовик с выправкой дворецкого, на серебряном подносе на кружевной салфетке стояли пузатые бокалы с янтарным напитком. Я оценила щедрость Акса, вздохнула и поняла, что постепенно Соня споит всех персонажей этой драмы. Все будут в дымину — воевать некому. Хэппи энд. — Вы изменились, директор! — воскликнула Нарцисса с обвиняющими нотками. — Эврика! — вторила ей я. — Естественно, изменился: всё течёт — всё изменяется. Ты тоже изменилась, девочка моя. И ты, Люциус, уже не тот же мальчик. За Ваше здоровье! — мы разобрали бокалы, и мои собутыльники жадно опустошили посуду. — Хорошо пошло! — крякнула я. Кажется, меня отпустило. Надо периодически заходить в гости к Вале пар спускать. Нарцисса топнула ножкой и вздрогнула от выпитого залпом алкоголя, приосанилась, царственно махнула нам рукой и повела к родителю. Люциус распушил свои павлиньи пёрышки и важной персоной последовал за супругой. — До новой встречи, девочка моя, — подмигнула я портрету, проходя мимо. Вальбурга промолчала. Потом я заметила её в кустах на пейзаже, висевшем в спальне брата.       Ну что же… Здоровенный мужик с густыми чёрными волосами с проседью на висках и в короткой бороде, лежащий в кровати с видом умирающего лебедя, меня не впечатлил. — Цисси, девочка моя, ты пришла проститься с отцом? — протянутая рука безвольно упала на постель. По ходу у этих аристократов театральщина в крови. Тут он заметил меня. — Директор? — недоверчиво и опасливо. — Зачем Вы пришли? Что Вам надо? — Ага, дедушка здесь не в чести, ну я так и предполагала. — Добрый вечер, мой мальчик. — Я проигнорировала вопрос Сигнуса, по-хозяйски придвинула к кровати резной классический венский стул с витыми ножками и села. Я смотрела в синие настороженные глаза Блэка и имитировала улыбку Джоконды. — До меня дошли скорбные слухи о твоём затворничестве. Ты приболел? Так почему лежишь здесь, а не в личной палате Мунго? Род Блэк на грани, но тебя, похоже, не особенно беспокоит, что твоё бездействие граничит с предательством Крови? — Да как Вы смеете совать свой крючковатый длинный нос в мои дела! — завопил истинный Блэк, тут же став намного здоровей. Он воинственно подскочил из умирающей лежачей позы и сел, привалившись к изголовью. Тут-то я и заметила Вальбургу в кустах на пейзаже над изголовьем. Она думает, её не видно? Хотя никто из моего сопровождения не смотрел на полотно. — А что я ещё могу сказать, негодник Сигнус? Вы с сестрой разогнали весь клан… Мне угодить хотели? — я весело оскалилась на хватающего воздух ртом Блэка. — Так вот, у меня для вас с сестрой четыре вести: ваш дом опутал чёрной сетью магический паразит, найден ваш двоюродный внук, есть способ вытащить из тюрьмы сына, есть способ возродить Дом Блэк, а не ежедневно расписываться в своей беспомощности. С которой новости желаешь начать, мой мальчик? — Блэк выпучил немигающие дикие глаза и замер.       Я оглянулась на Малфоев. Нарцисса загнанно дышала, с восторгом смотря на меня, словно не веря. Люциус опустил пятерню на грудь над сердцем, чуть повернул голову вбок, не спуская с меня глаз. — Мистер Дамблдор, — проговорил он, — Вы как шкатулка с секретами. Никогда не знаешь, что от Вас ждать. Но какое Вам дело до Блэков? — До Блэков мне такое же дело, что и до Малфоев, — отпарировала я. — Сигнус, позови Кричера. - Физиономия отца Нарциссы говорила о том, что он уже ничего не понимает. Ветка на кустах качнулась, и с неё вспорхнула птичка, а я натолкнулась на горящие безумием глаза Вальбурги. Эта страшная (я не про внешность) тётка реально считает, что её не видно? — Кричер! — Верный Кричер готов служить хозяину благороднейшего Рода, — проскрипела старая «горгулья». А я в упор уставилась на домовика, он попятился, полуприседая, а я выбросила вперёд руку с указательным пальцем. Любите театральные постановки, аристократики? Сейчас вам всё будет. — Он хранитель проклятой вещи несущей погибель Роду Блэк! — завыла я не хуже Трелони. Как только Люциус услышал знакомое словосочетание «проклятая вещь», он вздрогнул и покрылся испариной. Да-да, мой мальчик, здесь тоже спрятана игрушка Томми. Эльф принялся бестолково голосить, плакать и членовредительствовать себе. — Это правда, Кричер? — Блэк взял себя в руки, а в его голос вернулись повелительные ноты. Эльф дрожащей лапкой достал из-за пазухи почерневший от времени медальон, висевший до этого на его тощей шее. — Акс, срочно принеси мой саквояж! — на моих коленях моментально материализовалась моя универсальная сумка. Я поспешила достать из неё сейфовый ларец для хранения разной чертовщины. — Кидай сюда! — прикрикнула на заплаканного старого эльфа, тот очнулся от своих мрачных дум, снял с шеи опасную цацку, которая упала в раскрытый ларь. Хлопнула крышка. Ларь пропал в саквояже, саквояж исчез. Я откинулась на спинку стула, хлопнула себя по груди и выдохнула с облегчением. Всё действо заняло секунды три. — А-а-а-а? — синхронно растеряно проблеяли живые (мёртвые) Блэки и Малфои, не успевшие даже глазом моргнуть. — Да-да, ты угадал Люциус. Это такая же пакость, что вредила твоему мэнору. Посмотри на этот несчастный дом и домовика, который является отражением силы Рода. Не правда ли, впечатляющее зрелище? Эта проклятая вещь постепенно пила соки вашего алтаря, — я тяжело посмотрела на Сигнуса, — попутно обостряя фамильную склонность к крайностям. В итоге в живых остались только Вы, Сигнус. Я имею в виду официальных представителей Дома, Нарцисса. — Зачем Вы забрали эту вещь? — выкрикнула боевая Вальбурга, наконец, вылезшая из кустов. — Кричер, расскажи своим хозяевам, как к тебе попал медальон.       И Кричер начал печальную повесть о дорогом молодом господине, которого старый эльф не уберёг. Несчастные мать и дядя были раздавлены горем. Пропавший без вести сын и племянник, надежда Рода, был мёртв, и даже похоронить его не представлялось возможным. Нарцисса ревела навзрыд, Люциус прятал лицо жены на своей груди. — Сигнус, ты слишком много пережил, но не стоит сдаваться. Есть шанс, что мне удастся не только вытащить Сириуса из Азкабана, но и обелить его имя. — Но он отсечён от Рода, — воспротивился этот упрямый мужик. — Не беда, ты всегда можешь вернуть его, усыновив племянника или введя побочной ветвью Рода. И это надо сделать как можно скорее, пока он жив. Или ты считаешь, что гнить девять лет в страшной тюрьме без поддержки Рода возможно? — Я поддерживала сына! Я делала всё от меня зависящее! Да, Сигнус, ты был против, но я всё равно делала это! Сын не оставался без поддержки! — И где ты теперь, Вальби моя? Сестра, на что ты меня покинула? За что не разговариваешь со мной или наоборот, кричишь? — раненым зверем завыл Сигнус. Нарцисса продолжала плакать в объятиях мужа, а Люциус нервно следил за семейной драмой. — Теперь насчёт Андромеды. Вы просчитались! Новая Кровь раскрыла в вашей внучке давно уснувший древний дар метаморфизма! Вы с ума посходили разбрасываться своими детьми! Андромеду тоже надо удочерить и сделать боковой ветвью! И её, и Сириуса! Немедленно! — прикрикнула я на ошарашенного Блэка. — Я говорю, подъём и вперёд в ритуальный зал! — Прямо сейчас? — После того, как мы уйдем, — смилостивилась я, поднимаясь со стула. — Но не смей отлёживать бока, Сигнус. Прекращай хандрить. Восстанавливай семью и дом. Вдохни силы в своего несчастного домовика. Он не настолько стар, чтобы так выглядеть. Как тебе не стыдно. — Стойте, директор, внук — Вы что-то говорили про внука! — У вас с сестрой есть магический внук. Большего я вам не скажу, потому что прежде я должен поговорить в этом доме с Андромедой Тонкс-Блэк. Ты меня понял, мой мальчик?! — угрожающе пробасила я. — Нимфадоре необходимо подобрать фамильные рукописи по метаморфизму, нанять учителей. У вашего внука тоже есть слабая склонность к этому, есть все основания предполагать. — Кто он?! — упорствовал Блэк. — Назовите имя! — Ты слышал условия, мой мальчик. Когда исправишь свои ошибки, может, и сестра тебя простит. Правда, моя девочка?       У камина прежде, чем я хотела переместиться в Хогвартс — этот день отнял у меня очень много эмоциональных сил, меня за локоть остановил Люциус. — Я не знаю, какие цели Вы преследуете, директор, помогая ранее ненавистным аристократам, но спасибо, что взбодрили отца Цисси — он уже никого не слушал. Мистер Дамблдор, — Люциус заискивающе заглянул мне в глаза. Я не обманулась подобным трюком, потому что в характере Малфоя делать шаг назад и два вперёд. — Вы постоянно косвенно упоминали магию Крови, разве она не раздел тёмных искусств под строжайшим запретом? — Мой мальчик, подними поправки к этому закону. — Соне перед судом пришлось читать до кровавых пятен перед глазами, чтобы не сесть в лужу из-за незнания. — У аристократов есть квоты для семейных ритуалов. Не делай из Визенгамота дураков — он всё ещё уважаемая палата лордов древних Родов. И не стоит ловить меня на слове — вредно для здоровья, — я хлопнула блондина по плечу, чмокнула Нарциссу в щёку, махнула рукой Вальбурге и нырнула в камин.       Кабинет встретил меня сиреной вредноскопов.