Просто Соня с бородой

      Среда, 19 декабря 1990 года       Вернувшись домой, я первым делом поспешила в лабораторию к философскому камню. Я надеялась на то, что котёл ещё не взорвался, несмотря на пропущенное по рецепту время.       Камень пульсировал, а магические вихри за счет воды в котле, скручивающейся в воронку, стали видимыми. Не мешкая, с помощью специально для этого предназначенных костяных щипцов я достала камень, мгновенно вернув его в хваты родной подставки. В самом деле, я напоминала сама себе красную точку от лазерной указки в руках ребёнка, настолько резкими и хаотичными были траектории моих перемещений. Сердце в груди заполошно билось от волнения. Эликсир в котле искрил. И я дала ему название «Круциатус Жизни». Что еще можно сказать о готовом результате, если от пары капель не до конца настоянной воды меня скрутило, как живую креветку на раскалённой сковороде. Неудивительно, что старый хрыч не спешил молодеть с помощью этого эликсира, а искал другие способы.       Свой «Круциатус» я перелила в большой графин, а остатки — по шести флаконам. Хрустальный графин перекочевал на стеллаж у рабочего стола в директорском кабинете. Я привела себя в относительный порядок. Надела цепь личины и приготовилась к аудиенции с коллегами. Меня ждало очередное испытание на вшивость.       С боем часов, ровно в шесть, кабинет стал наполняться профессорами школы. Они с явным исследовательским нетерпением жадно рассматривали меня и ёрзали на своих, лично трансфигурированных местах. Я кашлянула и поинтересовалась, не выросло ли что у меня лишнего, что бы объясняло такой интерес. Профессора смущённо заулыбались и спрятали взгляды. — Ну что же, коллеги. Но, как я и предупреждал прежде, сначала обет о неразглашении, потом допрос. — Второй раз попадать в ловушку доверчивости я была не намерена. Пускай эти люди не мастер Син, но, тем не менее… Клятвы были принесены полным преподавательским составом. Отказавшихся от встречи не нашлось.       Я опрокинула в себя стакан тыквенного сока с зельем в полной тишине затаивших дыхание коллег. И через некоторое время почувствовала, как раздувает язык и становится тяжело дышать. Из глаз брызнули слёзы, и я засипела. Ко мне тут же чёрной птицей подлетел Снейп, опрокидывая в глотку антидот. Вид его был страшен и необычайно зол. Пока я постепенно приходила в себя от неожиданной асфиксии, он сердито сопел, плотно сжав побелевшие губы. Были бы у него копыта, выбил бы ими искры. — Вы специально это подстроили, директор! — тут же получила я в лоб обвинение. Остальные едва сдерживали на лице разочарование. — Неправда! — возмутилась я, закашлялась и выпила чистой воды из стакана. — Я действительно сегодня утром выпил одно зелье, но у меня и в мыслях не было, что возможна такая реакция! Выпито-то оно было с утра! — я была искренне возмущена несправедливостью суждения. — Я и без зелья искренности сейчас вам всё расскажу, потому что уже не могу всё это держать только на своих плечах. — Я обвела всех хмурым взглядом. Честно говоря, я очень устала от сегодняшнего дня и была бы моя воля, никаких расспросов бы не состоялось. Но, раз я обещала… Надо держать слово. От моей расстроенной физиономии мои собеседники отчего-то розовели щеками.       Минерва неуверенно посмотрела мне в глаза и задала вопрос первой. — Альбус, расскажи, пожалуйста, что же произошло больше недели назад. Почему ты так изменился, будто вовсе стал другим человеком? — Я достаточно долго вёл расследование, связанное с пророчеством о возрождении Того-кого-не-называют. Северус, метка не беспокоит тебя? Может быть, она потемнела? — Снейп обеспокоенно глянул на меня и закатал рукав, показывая всем нам еле заметную татуировку на своем предплечье. — Нет. Пока всё по-прежнему. Со дня его исчезновения она уснула и не просыпалась… — Но и не пропала, — задумчиво продолжила я. — Так вот, согласно проведенному расследованию, в ближайшие месяцы метка проснётся. — Все ахнули. — Мои же силы с возрастом не прибывают. Я дряхлею и вряд ли смогу помочь, когда понадобится защита. — Все сглотнули. — Однако, больше недели назад я рискнул провести один эксперимент, кажется, на грани светлой и тёмной магии по увеличению своей силы. Что-то пошло не так. Северус, достань из Омута Памяти свои воспоминания. — Я жадно проследила за манипуляциями зельевара, на ходу соображая, как использовать эту способность магов. Раньше я видела, как достают воспоминания из головы, сейчас я запоминала, как их возвращать туда (или в другое место по аналогии с головой). Сама же представила черноту и слила в омут только озвучивание моего диагноза мастером Сином. Мне хотелось сохранить в тайне то, кто проводил мое обследование. Нельзя допустить, чтобы Вольфа связали с Альбусом. И я не собиралась давать неуместных подсказок. Коллеги по очереди прослушивали диагноз о том, что у меня выжжена часть мозга и обезображены нервные окончания магических потоков. Должно быть то, что аудио-дорожка была без картинки и в клубящемся тёмном тумане тоже нагоняло жути. Они охали и с побледневшими лицами садились по своим местам. — Что ж, вижу, вы прониклись услышанной опасностью моего возможного скорого безумия. Однако, доктор, к которому я обратился за помощью тайно, назначил мне комплекс восстанавливающих зелий и сказал, что моя реабилитация — вопрос времени. Именно выпитое сегодня утром зелье из комплекса и вступило в реакцию с зельем искренности, коллеги. Злого умысла у меня не было, — я покачала головой. — Что же в отношении моей травмы головы… — я пожевала губы и задумалась. Меня порадовали лица моих профессоров (даже Снейпа, как ни удивительно), на которых было написано искреннее сопереживание мне. — У меня выжжены целые блоки памяти. Например, мне надо с нуля учить все заклинания и чары. Многое из моей прошлой жизни — тоже тайна для меня. Я помню ваши имена, кто вы, чем вы мне дороги, но совсем не помню, как с вами общался… Для меня загадка, что именно за эксперимент я провёл над собой — этого я тоже не помню. Знаю только одно — моя сила увеличилась, как я и желал… И, я, надеюсь, смогу быть во всеоружии, когда наш враг вернётся.       Я откинулась на высокую спинку и печально вздохнула. — Поппи, ты знаешь о таком маггловском понятии как «клиническая смерть»? — обратилась я к колдомедику. Она кивнула. — Просвети коллег. — Это обратимый этап умирания, переходный период между жизнью и биологической смертью. На данном этапе прекращается деятельность сердца и процесс дыхания, полностью исчезают все внешние признаки жизнедеятельности организма. При этом кислородное голодание не вызывает необратимых изменений в наиболее к нему чувствительных органах и системах. В среднем продолжается не более 3—4 минут, максимум 5—6 минут. Возможно выживание, — отчеканила ведьма. — Вы всё-таки умерли, директор! — взвыла Трелони. — И Вы живы! Предначертанное предрешено… — Всё верно, Поппи. Спасибо, Сивилла. Во время эксперимента меня настигла клиническая смерть, но что-то поспособствовало моей реанимации, и я вернулся обратно. Я утерял целый кусок жизни, из-за участков выжженной памяти, но я вернулся из-за грани человеком, а не тёмной тварью. — На этом месте лицо Снейпа в ужасе искривилось. Видимо он вспомнил, как я на него напала. Ты подумал, что я стал тёмной тварью, Северус? — Мне очень тяжело ориентироваться из-за этого, — продолжила я. — Будто слепому котёнку. И много я натворил несусветного, мои дорогие? Не переживайте, я могу всё вернуть назад.       Мой доверительный тон и мягкое выражение лица разрядило ситуацию так, что некоторые дамы стали тихо хихикать. Но Снейпа отчётливо трясло — его не обмануло моё лицедейство. Он выхватил палочку дрожащими пальцами и, отважно уставившись на меня из боевой стойки, пророкотал: — Чем докажете, господин директор, что Вы теперь человек?!       Флитвик вскочил со своего места и повис на зельеваре, уговаривая его не дурить, заверяя, что всё хорошо и не происходит ничего странного. Удивительная доверчивость, Филиус, или ты что-то знаешь? Снейп его не слушал. Глаза слизеринца яростно горели решимостью убить меня, если понадобится. Похвальное рвение, грустно подумалось мне. Я отодвинула верхний ящик стола и вытащила орден и официальный патент Хогвартса о том, что я его Хранитель. — Посмотри, пожалуйста, этот документ, мой мальчик. Видишь дату? Минерва, подтверди то, что к этому времени ты уже страдала от моих странностей. — Декан львят подтвердила мои слова. — Северус, мог ли замок признать в тёмной твари своего Хранителя? — зельевар ошарашенно замотал головой. Остальные с интересом сгрудились вокруг него, перехватывая свиток с медальоном из рук в руки и поражённо вздыхая. — Не обзывайся, мой мальчик, — я улыбнулась, стараясь изобразить из себя обиженного старикашку, — это больно слышать. — Простите меня, пожалуйста, — Снейп виновато втянул голову в плечи и, ссутулившись, сел в любимый угол. А Помфри подала голос. — Так это твоё колдовство, Альбус, изменило до неузнаваемости больничное крыло? — восхищённо выпалила медведьма. — Да. Я попросил Замок использовать резерв для чрезвычайного или военного положения. Мне не хотелось, чтобы кто-то из учеников пострадал лишь по той причине, что на его лечение не хватило времени. Но разве помещение после инцидента не вернуло свой прежний вид? — То-то и оно, что нет! Размер зала и количество коек, конечно же, уменьшились. Пропали чудом появившиеся зелья. Но теперь в больничном крыле тепло, у каждой кушетки столик на колёсиках и своя ширма. Из окон не дует. А стены покрылись приятного цвета светлой штукатуркой! — Да? — удивилась я. — Это подарок Замка, моя дорогая. К этому я уже отношения не имею. — Что Вы такое говорите, господин директор? — заскрипел Филч. — До безобразной выходки бесстыжего мальчишки Снейпа, Вы сказали, Альбус, что вернёте всё назад… Не надо ничего возвращать! Жизнь в школе только-только начала налаживаться! А как же я? Я снова стану пустым местом? — Признаться… Мне так обидно, что я сам чувствую себя глупым мальчишкой. Я обиделся на вас, коллеги. Очень сильно обиделся. Я едва не упросил Замок, чтобы по коридорам снова стало пуржить и завывать, как тогда, когда вас уж точно всё устраивало… — Я сгорбилась и насупилась. — Мерлин Великий! — одновременно с Минервой взмахнув руками, воскликнула мадам Трюк. И эти две кумушки подхватились со своих мест, чтобы причитая, обнять меня. Все остальные виновато улыбались, наблюдая эту неловкую картину. Снейп забился в угол окончательно. Как бы не пришлось выковыривать его из кладки зубилом. Флитвик пофыркивал от смеха, наблюдая за всеми. Парой секунд позже и остальные дамы тоже метнулись утешать дедушку. Рубеус, тихо сидевший и не смевший даже слова промолвить, громко сморкался в свою скатерть. Его друг, старенький мистер Кеттлберн, утешал его похлопыванием по плечу. Выглядело все очень трогательно. — Значит, не надо ничего отменять? — Мне хором ответили «нет». — Помона, точно фермерский проект — не пустая трата времени? — Что ты, Альбус! Мои дипломники очень воодушевлённо восприняли эту идею, и работа над ним идёт полным ходом! Я жду феерическую защиту по данному направлению этой весной! — гордо провозгласила она. — Правда, Сильванус, Рубеус? — они истово закивали. — У меня, наконец, появится повод заняться чем-то безопаснее изучения чудовищ, — присоединился к словам Помоны Сильванус Кеттлберн. — Возраст уже не тот. И до появления этой идеи, если честно, я уже обдумывал свою отставку. Но домашних животных я потяну, мистер Дамблдор, — утешил он меня. — Вот и хорошо, — порадовалась я, сидя в цветнике педсовета. Меня, будто маленького, гладили по голове и плечам. — Ирма, Чарити, дамы, я мечтаю учредить литературную премию Хогвартса, направленную на творчество учеников и исследование публицистики от научных работ до художественных. Вы возглавите для меня клуб Риторики? Соответственно, за новые хлопоты и зарплата будет увеличена. — Пинс и Бербидж в немом восторге уставились на меня. К Пинс постепенно вернулся дар речи. — Наконец-то у меня появится возможность проявить себя! — воскликнула с жаром она. Огонь в глазах омолодил её на несколько лет. Филч, обнимая мисс Норрис, влюблённо наблюдал за переменами Ирмы. А я с облегчением выдохнула. Мне хотелось иметь в школе литературный клуб, но заниматься им не было никакого желания. Я слишком ленива для такой кропотливой работы. Что-то организовать, обеспечить, спланировать, курировать, направлять, договориться и учредить — одно, а заниматься изо дня в день — совсем другое. Но такие занятия нужны детям, потому что магический мир с каждым годом всё больше и больше дичает и становится немощен на мозг.       Часы пробили семь часов вечера, и я предложила отправиться на ужин. Воспоминания я сразу вернула в свою голову во избежание случайной утечки информации.