***
— Я хочу познакомить тебя с одним человеком, Северус. Маленьким, но важным для нас обоих. Акс перенёс нас в комнату Гарри, и мы оказались в ночном мраке. Свет не горел, а шторы были задёрнуты. От неожиданности Снейп свистяще выдохнул сквозь зубы: «Куда это он меня притащил? Не видно ни зги». Я же бросила в сторону кровати мальчика чары сна, чтобы не разбудить его ненароком. Схватила зельевара за руку в кромешной тьме и подвела его к кровати. В темноте знакомого помещения ориентироваться труда не составляло. Свет же не зажигала, чтобы создать атмосферу тайны, да и пощекотать нервы кое-кому. Рука в моей ладони была холодна и нервно вздрагивала. Когда я отодвинула полог кровати, наших лиц коснулся голубоватый свет звёзд, вышитых на плотной ткани внутреннего убранства балдахина. Сказочный ночник. Спящий мальчик смотрелся в этом антураже мистически. Его длинные чёрные волосы разметались по подушке, изо рта вырывалось учащённое дыхание, глаза двигались под веками, кисти рук редко вздрагивали. Фаза быстрого сна. Мне надо научиться применять легилименцию на спящем человеке. То есть без контакта глаза в глаза. — Кто это? — прошептал Снейп. — Это сын твоей подруги. Я осторожно отогнула край одеяла и расстегнула пижамную курточку, оголив рахитичную впалую грудь с острыми косточками и лягушачий живот. Так же медленно застегнула её обратно и накрыла ребёнка одеялом. — У него отставание физического развития. Те же признаки и в плане развития психологического. Он излишне инфантилен и эмоционален, категоричен в суждениях и упрям. Я хочу, чтобы ты проник в его сознание и познакомился с его судьбой. Как он жил все эти годы после смерти родителей. Всё это время Снейп стоял восковой фигурой. Лицо совсем побледнело, будто припудрилось мукой. Скорбные морщины резко углубились. — С чего Вы взяли, директор, что это мне по силам? — прошелестел он тихо, не сводя с мальчика взгляда. — Ты легилимент и, кроме прочего, удивительно изобретательный, хоть пока и не признанный мастер чар. Я никогда не поверю, что ты не сможешь попасть в сознание спящего. — Зачем Вам это? — Снейп сглотнул, а в его глазах плеснул страх. Он не желал знакомиться с проклятым дитя. — Ты должен прочесть эту книгу, — кивнула я в сторону Поттера, — и перевернуть наконец страницу скорбного прошлого, чтобы жить дальше и не сводить счеты с ребёнком. Вперёд, мальчик мой, — широкий жест рукой, отчего рукав блестящей мантии замерцал «болотными огнями» от иллюминации звёздного ночника. Снейп вытащил из левого рукава палочку и произнёс незнакомое заклинание, сопровождая его замысловатыми чарами. А я жадно впитывала в себя новые знания. Потом в Омуте памяти я изучу всё досконально и отработаю для того, чтобы прочесть Петтигрю. Северус долго стоял, с отрешённым выражением лица, перебирая своей волей вспышки чужого сознания. С течением времени на его висках проступили капельки пота. А ладони спонтанно сжимались в кулаки. Позже задрожали губы. Когда же сеанс просмотра завершился, зельевар устало привалился к резной опоре кровати для балдахина. Он прикрыл глаза и старательно дышал глубоко. Мой голос разбил ночное безмолвие подобно громогласному колоколу, несмотря на то, что говорила я тихо. — Ты можешь подумать, что у вас много общего. Но это не так. Глаза Северуса распахнулись, и он непонимающе уставился на меня. — Твою семью сложно было назвать благополучной, но у тебя была мама, которая заботилась о тебе, как умела, которая любила тебя. У Гарри нет никого. Ты заметил, как спокойно он реагировал на слова «урод» и «ненормальный»? Просто лет до пяти мальчик думал, что так его зовут. В детстве у тебя был друг. Единственный друг — Лили. А у Гарри — никого. Просто его кузен со своими дружками травил всякого, кто хотел приблизиться к мальчику… Была ли у тебя в детстве любимая игрушка-талисман? — по глазам вижу, что была. — А у этого ребенка никогда не было игрушек. Дадли ломал всё, к чему бы Гарри ни прикоснулся, на что бы ни взглянул с интересом… — Зачем Вы мне это говорите? — сипло прохрипел Снейп. — Счастье познаётся в сравнении, мальчик мой. Оказывается, существуют люди, которые имеют ещё меньше, чем ты. — Это Вы виноваты! — прошипел сквозь зубы профессор и кинулся на меня стремительным смазанным движением. Он схватил меня за грудки и в бессильной ярости затряс. Но я была намного выше мужчины и намного тяжелее, что позволяло без урона терпеть подобные душевные порывы. — Почему Вам до всего дело? — Я виноват? — разыграла я карту «удивление». — Я спрятал мальчика от ПСов Волдеморта в то время, когда ими кишела земля. Я доверил ребёнка его кровной родственнице и регулярно получал сводки о том, что мальчика не балуют, но у него всё в порядке. О том, что понятия о «порядке» у всех разные, я узнал лишь недавно, когда решил навестить малыша. И сразу забрал Гарри от мелочной родни. Но где был ты всё это время? Ты, единственный, для кого было очевидно, где можно искать отпрыска Поттеров. Не мучили ли тебя эти десять лет откаты, мальчик мой? Ведь ты дал слово Лили присмотреть за ребёнком, если с ней что-то случится. А ты не виноват, Северус? Я приподняла лицо Снейпа за упрямый подбородок и всмотрелась во влажные глаза, полные отчаяния. Да, откаты были. Но он выкинул мальчишку из своей памяти и не сознавал причину своих страданий. Он совершенно искренне не понимал, что с ним происходит. Он думал, что чем-то заболел и усердно лечился зельями, но облегчение не наступало. — Хорошо, когда можно обвинять кого-то другого, правда? Мужчина отшатнулся от меня и метнулся к окну, отдёрнув штору в сторону. Декан змеек опёрся о широкий подоконник и прислонился лбом к холодному оконному стеклу. Через несколько секунд он вздрогнул, заметив рядом со своею рукой череп. Такое неожиданное соседство помогло ему привести свои чувства в относительный порядок и развернуться ко мне, присев на подоконник и скрестив руки на груди. — Вы снова что-то от меня хотите? — Не стоит злиться на меня, мой мальчик. Я всего лишь хочу исправить свои ошибки и помочь тебе исправить твои. Можно бесконечно съедать себя виной. Но кому это поможет? Я собираюсь помочь ребёнку адаптироваться к новой жизни и предлагаю тебе поддержать его. Так ты сможешь начать отдавать свой долг Лили. Ты не должен становиться для Гарри курицей-наседкой. Будь для него старшим товарищем, или же серьёзным и надёжным дядюшкой. Выбери для себя любую подходящую модель поведения, но не шпыняй малыша просто так. И ты увидишь, как тебе станет легче. Обет, данный его матери, перестанет натягивать связь и причинять тебе боль. В противном случае, присутствует опасность того, что ты попадёшь в замкнутый круг ненависти… — мой голос сошёл на нет. Я смотрела в колючие глаза со смирением и мольбой. Мне хотелось бы, чтобы Снейп начал меняться. Чтобы он перестал путать причинно-следственные связи. Чтобы он перестал ждать от меня нож в спину. Я устала от его агрессии. От сдвинутой в сторону портьеры в комнату падал лунный свет, отражая повсюду таинственные тени. Мрачный взгляд опустился вниз и зацепился за край чёрной туфли, спина сгорбилась от тяжёлых дум и груза усталости. Я, затаив дыхание, наблюдала за сменой настроения этой сложной личности. К какому решению он придёт? Молчание затянулось. Я задвинула полог кровати как было. Убрала сонные чары, не тревожа естественного сна ребёнка. Подошла к зельевару и, увидев наконец его кивок и сжав в ответ его плечо ладонью, позвала Акса шепотом. Мы перенеслись обратно в кабинет. — Спасибо, что всегда помогаешь старику, ты надёжный соратник, Северус. — Ответом мне стал хмурый взгляд. — Чего я не могу сказать о вас, директор. Я отомщу Дурслям! — Не стоит разменивать себя на месть, — воспротивилась я. — У меня всё под контролем. — Под каким контролем, директор?! — Снейп сердито раздул крылья носа. — Вы одарили этих свиней подарками! За всё то горе, что они причинили сыну Лили, вы одарили их подарками! — Это часть воспитания, их совесть скоро пробудится ото сна и настигнет возмездие. — Я с ума схожу от ваших путаных реплик, директор! Даже Трелони изъясняется ясней. Какое воспитание? Какое возмездие? Я таинственно замерцала глазами за очками-половинками. — Увидишь. Очень скоро всё свершится, и я обещаю немедля обо всём тебе рассказать, мой мальчик. Не вмешивайся и не ломай мне процесс… И ещё. Ты взволнован. Я всё понимаю. Но прошу впредь обращаться ко мне с большим почтением. Всё же я гожусь тебе в деды. Снейп стушевался, извинился и вихрем вылетел вон. Спокойной ночи.***
Воскресенье, 30 декабря 1990 года, спальня директора, время breakfast Утро началось… Утро началось. В последнее время Соня страдает от упадка сил. Я выгляжу бодрячком, но с каждым днём всё больше и больше вынуждена буквально тянуть из себя жилы. У меня даже пропала необходимость сбрасывать в тренировочном зале излишки магии для алтаря. Я будто угасаю. Но обратиться за помощью не к кому. Я никому не верю. Надо навестить брата Дамблдора. Тем более, я давно закупила для него подарки… Интересно, на каком уровне у них отношения? В фаноне слишком много вариантов, а канон я не помню. Наметив дальнейшие планы, я приступила к изучению заклинания и комплекса чар, позволяющих просматривать сознание спящего человека. Омут памяти помог мне восстановить порядок действий до мелочей. Эх, я слишком часто спекулирую этим артефактом. Пора укреплять свой ум сознательной окклюменцией. Тогда бы я могла восстанавливать требуемые образы сразу в своей голове… Прямо как Шерлок в своих Чертогах.***
Петтигрю родился в обедневшей семье «диких аристократов». Так называли в Лютном переулке чистокровных волшебников с длинной родословной. Питер рос смышлёным мальчиком, но не инициативным. Он любил присоединяться, а не вести. Сверстники его не понимали, впрочем, как и он их. К его одиннадцати годам мать овдовела, и ребенок совсем замкнулся. Поттер и Блэк обратили на него внимание, потому что в своей первой поездке в Хогвартс-экспрессе они ехали в одном купе. Деваться некуда, как говорится. И незаметный Питер тогда привлёк к себе внимание непринуждённым использованием бытовых чар. Петтигрю часто не замечали. Поэтому он всегда был в курсе всех новостей. Его информированность ценили. Но с самого начала Питер не смог занять «правильное» место в компании закадычных друзей. Его приняли за «шестёрку» и этот ярлык со временем закрепился намертво. Блэк и Поттер часто помыкали своим «другом» и вели себя как господа, снизошедшие до черни. Такое положение вещей раздражало Питера, но из-за своей безынициативности он спускал происходящее на тормозах. Тёплых отношений не сложилось. Люпин же раздражал Петтигрю одним своим существованием, но он всё равно продолжал общаться с ним, не показывая своего отношения, потому что… Потому что лень. Однако «снежный ком» злобы постепенно рос. Всё чаще и чаще Питер становился объектом жестоких шуток приятелей. Когда «подшучивание» над Питером приедалось, они переключались на бедолагу Снейпа. Снейп бесил Петтигрю, потому что Нюниус постоянно нарывался, а потом плакал по углам. Это чрезвычайно развлекало Мародёров, а Питер тихо бесился, но продолжал плыть по течению. Снейп был полезен. Он оттягивал внимание приятелей на себя. Рыжая грязнокровка строила из себя очень много. Поттер тащился от неё, как докси по тряпью. Эта Эванс была сильна… Но глупа, как пробка. Она постоянно «защищала» припадочного Нюниуса, тем самым распаляя придурка Джеймса ещё больше. Иногда Питеру казалось, что Эванс делает это специально. А в конце седьмого курса на мать, делающую покупки в какой-то лавчонке Косой аллеи, напали Пожиратели смерти. Конечно они напали не только на мать Питера — пострадавших было больше. Но от этого легче не становилось. Мать стала инвалидом. Последствия травмы можно было бы нивелировать, но денег отчаянно не хватало. «Друзья» не помогли. Они ссылались на какие-то мифические проблемы с родственниками. Хотя Питер знал, что приятели имели карманные деньги с месячный бюджет небольшой семьи из Лютного. Денег ссудил директор Дамблдор, взамен на… Петтигрю должен был стать Пожирателем смерти, чтобы докладывать директору о том, что происходит в стане полукровного психопата. Петтигрю ненавидел Волдеморта за пострадавшую мать, и идея быть поближе к нему Питеру неожиданно понравилась. Можно сделать много «хорошего», прикрываясь «верной» службой. Когда над Поттерами нависла угроза, Питер не стал ничего предпринимать. Ему было всё равно, что случится с самодовольными ублюдками. Но у Дамблдора возникла идея-фикс с засадой авроров в доме Поттеров. И Петтигрю было дано новое задание: привести тёмного Лорда в дом Поттеров. Но, когда Питер выполнил поручение директора, авроров в доме не оказалось. Что-то пошло не так. Впрочем, юноше была безразлична эта семейка и он не горевал. Петтигрю наблюдал за происходящим в своей анимагической форме, почти растворившись в тенях помещения, где всё и случилось. Но кобель Блэк учуял его и погнался. Пришлось подставить «дорогого приятеля», потому что своя шкурка ближе. «Сгинь, Блэк!» Питер пришёл к Дамблдору поинтересоваться, что же случилось с засадой в доме Поттеров. Но после «неудобных» вопросов смышлёный шпион оказался в семье Уизли в принудительной анимагической форме и с кучей закладок в голове. Среди этой «коллекции» было как подавление человеческого интеллекта, так и отложенная по времени закладка на возрождение Волдеморта в поганое чудище. Я была в ужасе. У Петтигрю не зуб на «доброго дедушку», а зубище. Такие огромные резцы. Если я его вылечу, жизни мне не будет. Умничка Питер устроит мне много «хорошего» в своём особом понимании. И если тащить его в суд, то допрашивать собственноручно кратко и сразу перед казнью. Жестоко? Соня не хочет жить на пороховой бочке за чужие грехи. Что мне делать?!***