***
Сегодня я решила облагодетельствовать себя за праведные труды выходным. Позднее утро началось с ароматной чашечки кофея с ложечкой ирландского ликёра. Я сибаритствовала в тёплом стёганом золотыми вышивками халате из шёлка, утопая в мягком кресле. На коленях покоился «Ежедневный пророк», который пестрел различными статьями. И все они были посвящены конференции. Особенно мне понравилась оппозиция буржуазии по отношению к вопросам крови. … с чего бы уважаемым родам искать потомков своих сквибов (читай — инвалидов), чтобы вернуть их в род (читай, вернуть в род вырожденческие уродства, от которых удалось избавиться), чтобы в дальнейшем не ослаблять наследственность рода. В магическом мире нет места ГРЯЗНОКРОВКАМ!» … а «новая кровь» звучит как: «У этих диких собак динго из леса неожиданно появилось потомство, похожее на нас, чистопородных эрдельтерьеров и такс, какая удача, новая порода собак появилась!» Стоит вообще задуматься, насколько полезно такое кровосмешение. И не начало ли это конца?» Я пофыркивала в бороду и похрустывала вафлями. Жизнь была хороша. У меня не стояло цели что-либо доказать «светлым умам» чистокровных. Моей целью было вынести на обсуждение различные мнения и пробудить интерес к собственным фамильным библиотекам. Когда уважаемые господа углубятся в исследования, картина мира изменится помимо их воли, просто потому, что этим переменам пришло время. Тогда, может быть, станет возможно провести «бархатную революцию», и жить в мире со всеми, как кот Леопольд. Я вспомнила про «озверин» и рассмеялась. Да, всё требует меры. Иначе даже Леопольд может озвереть. Маги, рождённые за барьером, оборотни и кентавры далеки от образа Леопольда, но «озверина» в магмире обнаружено мной неожиданно много. Школа — замечательный плацдарм для исследований. Забарьерщиков не много и не мало — достаточно. Я могу по-тихому вызывать их к себе и делать забор крови. И они не удивятся и не воспротивятся, потому что привыкли к плановым анализам крови. Так что, Соня, попивая кофеёк, наметила себе планы по написанию интереснейшей монографии. Пока эти болваны спорят, Соня найдёт генный Клондайк! Согласно моих теоретических познаний слово «грязнокровка» — это не научное понятие и несёт в себе лишь оскорбление. В некоторых рукописях попадалось предположение, что если бы сквибы были вырожденцами, они не могли бы становиться родителями магов чисто физически. Так как логично было бы предположить, что генетически магические инвалиды по нарастающей «наследственного уродства» рождали бы ещё более слабое магически потомство. Но этого не происходит. Иные, так называемые, магглорожденные, по силе равны чистокровным, как ни удивительно. В этом кроется загадка. Потом я подумала про «новую кровь» и, похихикивая в бороду, вспоминала перлы из газеты. «Новая порода», бу-га-га! Надо ж такое сказануть! Автор этого сравнения неосознанно признал своё родство с магглорожденными, назвав всех абсолютно всех собаками различных пород. А все собаки «братья» — потому что ВСЕ породы (и «дворяне» в том числе) могут скрещиваться между собой и давать плодовитое потомство — значит — это ОДИН биологический вид. Так что сравнение с собаками вполне корректно. Если бы это были разные виды — например, собаки и кошки… Вполне возможно, что этот критик не вполне владеет вопросом сам! Я расхохоталась. Моё сердце грела рукопись, автор которой считал, что окружающий мир живёт магией. Абсолютно все предметы и существа без разделения на магическую природу. Таким образом, магики появились из «простых» людей, когда концентрация проводимости магических сил достигла определённого предела. И потому маги и так называемые «простецы» — братья и сестры! Или другими словами: все мы собаки, товарищи! И пускай появилась другая порода собак, но собак же! Так что носители «новой крови» — практически потенциальные представители новых родов. Если, конечно, они будут правильно воспитаны. Соня снова расхохоталась. Это всё спесь, дамы и господа! И Соня обязательно выведет вас на чистую воду. Исследования должны стать невероятно интересными! В конце концов, не я ли — Мое Темнейшество? Сеять панику и неразбериху — моя прямая обязанность, — ухмыльнулась я. Все эти мысли, в той или иной мере, составляли содержание моего доклада, но меня не захотели услышать. Я не в обиде. Но после теоретических выкладок Соня займётся практикой. Ведь не зря же тот дедок сетовал, что Дамблдор удалился от науки. Пора возвращаться! Я сжала кулак в победном жесте с мысленным возгласом «Йеху!» Настроение было на верхней отметке. Было… Пока я не раскрыла разворот шестой и седьмой страниц. На меня смотрела крупная фотография со мной и графом с очень неприятным ракурсом. С лица сошли все краски, а чашка медленно отправилась на столик. Я напряглась, подтянулась на подлокотниках и села ровнее. «Где (или в ком) черпает своё вдохновение председатель конференции Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, Верховный Чародей и директор школы Хогвартс?» Скандальная статья изобиловала грязными намёками, порочащими теперь уже моё имя. Автор статьи не имел понятия, с кем я разговаривала. Графа, мужчину лет сорока, называли просто молодым человеком, видимо, в сравнении со старцем, с которым был заснят. Особенно меня поразило сомнение в моей благонадёжности для занимаемой должности директора школы и «близкого общения с детьми». Статью написала не Рита, это и понятно, она всегда сначала проверяла информацию для своих пасквилей, а эта статья базировалась только на фото и измышлениях. Имя смельчака ни о чем мне не сказало. За окнами завопила первая «ласточка» — Маркс своей отважной тушкой, подобно истребителю, сбил красный конверт. «Хог, — обратилась я к замку через амулет связи, который неприметной серьгой теперь всегда был при мне, — охранный контур 12 пункт 4» «Включён охранный контур 12 пункт 4» Теперь громовещатели будут самоуничтожаться на подлёте к антиаппарационной границе. А в кабинете взвыли сигнализацией разом все вредноскопы. У меня даже волосы стали развеваться от охватившего меня гнева. Первым желанием было спалить богадельню «Пророк» к чертям собачьим, начал даже формироваться первоначальный план для исполнения кары… — Разотру в порошок, — процедила сквозь зубы. Кого собралась тереть в порошок, я ещё не знала, но уже была готова. Пришлось срочно брать себя в руки и экранироваться. Вредноскопы затихли. Да будут благословенны Основатели, которые научили меня контролировать свою силу, как и у всех тёмных, завязанную на эмоции! По-армейски быстро одевшись в жемчужно-сиреневую мантию с тюбетейкой в комплекте, чёрные сафьяновые сапоги и белый полушубок из шкур длинношерстной кучерявой козы (подарок брата), нацепила на себя цепь личины и множество других охранных и отвлекающих амулетов, аппарировала на ступени банка. Да, да. Соня наконец научилась. Забрав из хранилища плащ-невидимку Поттеров, стремглав понеслась к зданию «Ежедневного пророка». Незамеченная, в старинном артефакте на плечах, бесшумно ворвалась в кабинет главного редактора. В крупного темноволосого щеголеватого на вид мужчину за большим столом тёмного дерева полетело заклинание из ниоткуда, и пустота отдала рубленный приказ: — Империо. Назови полное имя владельца «Ежедневного пророка». — Его светлость Люциус Абраксас Малфой Второй. — Срочно принеси мне копии учредительных документов и годового баланса! Веди себя, как обычно. Копии делай скрытно. Мужчина тут же отправился выполнять приказ, а я нетерпеливо застыла у окна. В кабинет то и дело заглядывали другие служащие Газеты, бормоча себе под нос: «Вечно его нет на месте». Как только главный редактор вернулся, в двери полетели запирающие чары. Я вырвала документы из рук мужчины и спрятала их во внутреннем кармане-папке мантии — удобно, и никакой портфель не нужен. — Где ты взял документы? Или тебе их выдал сотрудник? — Взял из сейфа. — Тебя кто-нибудь за этим видел? Тебе задавали вопросы? — Сотрудники должны работать, а не следить за своим руководителем. Я приказал всем не отвлекаться и наложил на себя искажающие чары. Снял копии, стоя к работникам спиной, и ушёл. Со мной никто не заговаривал. — Обливиэйт последние тридцать минут. — Я взяла время с запасом. — Ты сидел за столом и занимался текущими делами. Ничего необычного с тобой не происходило. В бухгалтерию ты зашёл, чтобы привести сотрудников в тонус и проверить рабочий процесс. Вернулся в кабинет и принялся за прерванные дела. В мужчину полетели слабые усыпляющие чары, и он обмяк в кресле, а я осторожно вышла из кабинета. Вернувшись к себе, воспользовалась Омутом памяти, тщательно изучая окружающих людей во время беседы с графом на конференции. При осмотре Люциус был обнаружен достаточно быстро. Он пристально смотрел на меня с нечитаемым выражением лица, и только бледность щек выдавала его настроение. Радужка глаз потемнела, зрачка почти не видно. Похоже, аристократ негодует. Рядом с ним ещё кто-то толкался, видимо, единомышленники — постаралась запомнить каждого. Среди этих индивидуумов узнала только министра. Я оскалилась. После того, как изучила учредительные и финансовые документы Газеты, принялась за составление бумаг для приватной встречи с владельцем. — Фоукс, — позвала я огненного друга, — ты же — волшебная птица, летающая меж миров? Фоукс согласно курлыкнул. — Что тебе щиты мэноров или министерства, да? — вспомнила я, как птица появилась в поместье Чанга. Феникс приобрёл заинтересованно-хищный вид. — Найди мне Люциуса Малфоя, где бы он ни был, и приволоки его ко мне… вот в это кресло, — сказала я со злорадным и даже бешеным выражением лица, указывая на кресло для посетителей у стола. Когда феникс телепортировался во вспышке, я села за стол и сложила ладони домиком, в ожидание его светлости. Пространство выплюнуло Малфоя через минуту. Он рухнул в кресло. Идеальный образ слегка потерял свою идеальность. Аристократ гордо дёрнул головой, вскинув подбородок, и стукнул тростью, расположив её между ног, набалдашник накрыли ладони. Я не торопилась начинать разговор, разглядывая блондина. Он тоже упрямо молчал. Через пять минут я поняла, что так мы можем сидеть долго. Скастовав чары на газету, я отправила её на колени Люциусу. Она взмахивала страницами будто крыльями. Оказавшись там, куда её адресовали, газета раскрылась на закладке со скандальной статьёй. — Излагай, — произнесла я обезличенным голосом. Люциус кривовато улыбнулся. — Директор, ну что же вы так неосторожно? Не стоит афишировать свою личную жизнь настолько открыто, — дал мне он совет издевательским тоном. Я отзеркалила улыбку. — Не спорю, статья скандальная. Но отчего же мисс Скитер побрезговала её написать, хотя эта дама и не питает ко мне любви? Всё просто, мой мальчик, это дутая сенсация, основанная ни на чём, с целью очернить моё имя, — спокойно проговорила я. На столе возвышался «снежный» шар как раз размером с голову, в котором на лугу паслись розовые единороги, а вместо снега кружились цветы. Я положила руку поверх шара, и он трансфигурировался в голову Люциуса. Голова смотрела удивлённо и даже моргала. Анимацию я делать ещё не умела, поэтому решила, что это развлекается мой друг Акс. Я запустила пальцы в волосы, и голова трансфигурировалась в череп, сверкнула глазами и рассыпалась, чёрным крупным песком. Я же продолжала перебирать песок пальцами, будто волосы. — Это угроза? — Малфой сузил глаза на бледном лице, а на моём столе вновь паслись единороги. — С чего ты это взял, мальчик мой? — с искренним недоумением спросила я и инфантильно продолжила. — Я жалуюсь, Люциус, а не угрожаю. Почувствуй разницу. Вот угроза: я убью тебя, Люциус, — мечтательно протянула я, а аристократ удобней перехватил трость. — Или: я хочу тебя убить, Люциус, — сокрушённо качая головой. — Как политик, ты должен понимать разницу. А так я жалуюсь тебе. Дескать, Люциус, мне хочется убить тебя, и это доставляет мне беспокойство. Я как чайник, который кипит паром, и его крышечка звенит. Мне это не нравится, мальчик мой… Или же ты желаешь войны? Пауза затянулась. И я протянула Малфою составленный накануне договор купли-продажи «Ежедневного пророка» за полцены балансовой стоимости. — Что это?! — вытаращил глаза блондин и поджал в омерзении губы, будто у него в руках оказался не договор, а дохлая жаба. По сравнению с рыночной стоимостью, вписанная цена являлась сущими грошами. К тому же грошами, поделёнными надвое. — Я хочу купить у тебя газету, мальчик мой, — добродушно ответила я, объясняя тоном, которым разговаривают с умственно-отсталыми. — Это неприемлемо, мистер Дамблдор! — возмутился собеседник. — Тогда я жду встречного предложения, — холодно заметила я. — Опровержение? — чисто малфоевские нотки. — Непременно. На этом же развороте, таким же размером шрифта. Автором статьи должен быть главный редактор, и в ней он слёзно будет просить и умолять о прощении. А также… — я протянула блондину расписку на ту же стоимость, что и отвергнутый договор, а именно десять тысяч галлеонов. — Подпиши это, мальчик мой. Это компенсация за оскорбление, — свистяще прошипела я, Люциус вздрогнул и подмахнул бумагу, которую я тут же выдернула у него из-под пера. — О размере и выплате компенсации так же должно быть написано в статье. И… Мне нужна голова Джеффри Вильмана. — Вы о чём? — опешил аристократ. — Джеффри должен быть уволен с волчьим билетом. В Англии, магической Англии, — уточнила я, — он печататься больше не будет… нигде… никогда… — Не слишком ли жестоко? — заметил Малфой, изображая удивление. — Разве не в Вашем характере давать вторые шансы? Тем более статья, как Вы верно определили — заказная, и молодой специалист виноват лишь в том, что подписался под текстом. — Очень похвально, мой мальчик, что ты так заботишься о своём ближнем. Смею заметить, что подобное уже не характерно для тебя, — лукаво улыбнулась я, но сразу посерьёзнела. — «Смерть» Джеффри как журналиста — предупреждение его коллегам по цеху. Я не прощу повторения подобной ситуации, мальчик мой. Ты меня понял? — сверкнула я глазами за очками. Люциус снова перехватил трость. — Ну, раз мы так славно всё обсудили, не смею тебя задерживать. Малфой кивнул мне и с достоинством вышел из кабинета. А я, сильно уставшая и полностью опустошённая, откинулась на спинку кресла. А ведь день так славно начинался! Почему маги не могут дискутировать честно и им непременно необходимо трясти чьим-то грязным бельём? Или так поступают не только маги? Да, наверное, всё именно так. И раз я полезла в эту яму, значит, Соня, получай. — Фоукс, Акс, спасибо вам за помощь, друзья мои!***
После вечернего выпуска «Пророка» иссяк поток вопиллеров, который искрил вдали, безуспешно стараясь добраться до меня через защиту замка. Люциус выполнил своё обещание, напечатав опровержение, не уступающее в оформлении исходной скандальной статье, в которой были и многочисленные извинения, и сообщение о компенсации, и «избиение младенца» в лице журналиста Джеффри Вильмана.***
Когда злость прошла, моя кровожадность утихомирилась. Этот олух Джеффри… Он не выходил у Сони из головы и бесконечно терзал проснувшуюся совесть. Поэтому на следующий день я отправила Акса к журналисту на разведку, а сама отправилась обналичивать компенсацию от Малфоя. Честно выстраданные девять тысяч галлеонов положила себе в сейф, а на тысячу оформила временный сберегательный счёт сроком на год на имя горе-журналиста. Акс сообщил, что бедолага сидит в своей халупе и глушит спирт. Молодой человек оказался магглорожденным выпускником Хогвартса позапрошлого года выпуска. Где его родители, я не поняла. На все вопросы парень сокрушённо махал рукой. Он снимал койку в комнате, своим размером напоминающей могилу, перебиваясь временным заработком и изредка публиковал статьи. Месяц назад ему посчастливилось устроиться младшим корреспондентом в «Пророк» и вот теперь после глобальной подставы всей его жизни, он остался у разбитого корыта. Прежде чем начать разговор, мне пришлось выпоить несостоявшейся акуле пера снейпов опохмелин, стащенный моим эльфом из закромов зельевара. Иначе разговор совсем не складывался. Меня всё время пытались тоже напоить дешёвым виски или бормотухой, если по-нашему. — Вы понимаете, директор, — жаловался Джеф, — пришли и говорят: «Вот твой звёздный час, Вильман, прославишься, хорошо заработаешь, а всего-то надо — поставить свою подпись вот здесь, а если откажешься, бери свои манатки и…» — ну, Вы поняли, да? Я и поставил. Кто же знал? — Джеф схватился за голову и стал раскачиваться. — Лучше б я действительно собрал свои манатки и бежал оттуда без оглядки!!! Как мне теперь жить? — смотрел он мне в лицо честными, но мутными и покрасневшими глазами. Я похлопала бедолагу по плечу. — Это тебе наука на будущее, сынок. Всегда читай, что подписываешь и, прежде чем подписать, обдумывай хорошенько последствия. — Нет у меня будущего! — горячечно выдохнули в лицо перегаром. — В Англии нет, но на Островах свет клином не сошёлся. — Я достала банковский сертификат на тысячу галлеонов на имя Джеффри Вильмана и установила чары от прослушки. — Вот тебе подъёмные. Если хочешь работать по журналистской стезе — уезжай за пролив. Если ты умеешь ремесленничать, но не имел возможности начать из-за отсутствия начального капитала, можешь попробовать и здесь, но в Англии слишком сильны предрассудки для рождённых не магами. В любом случае решать тебе. Я встала, чтобы уйти. А Джеффри глупо таращился на свой сертификат, держа его двумя руками. Взять с молодого человека клятву о неразглашении, кто к нему приходил и откуда взялась ценная бумага, не составило особого труда. — Ложись спать, Джеффри, утро вечера мудренее. Ложись спать. Большего сделать для этого человека я не могла. Растратит деньги — растратит. А если приумножит — значит приумножит. Не ребёнок уже, чтобы за руку держать. Прежде чем покинуть оглушённого неожиданным счастьем олуха, я обезопасила его халупу, как смогла, поставив защитный контур. «Хорошая вещь эта мантия-невидимка», — подумала я, незамеченная аппарируя из неблагополучного района.***
Примечание: Так выпьем же за обоснуй! Хочу немного пояснить свой обоснуй. Во-первых, я равняюсь на канон, по которому «Пророк» для меня не столько серьёзное издание, сколько жёлтая пресса. Во-вторых, в каноне именно эта газета писала о слабоумии Дамблдора и сумасшествии Поттера, не основываясь ни на чём! В-третьих, все нападки Дамблдор оставлял без ответа, создавая ощущение безнаказанности подобного гнусного поведения, несмотря на все свои посты. Кроме того, Амбридж отчего-то чувствовала себя очень вольно, нападая на старика. И Дамблдор продолжал бездействовать!!! Должно быть, заказчики и составители скандальной статьи рассчитывали на привычную схему поведения Дамблдора. Статья ставила своей целью унизить. Возможно, потом планировалось опровержение мелким шрифтом, где-то в конце следующего выпуска. Моя бета в своём возмущении предложила мне обратиться к графу, но тогда это дело я не смогла бы решить в границах местной песочницы, и третья сторона могла повлечь за собой обострение и начало «войны». Могла ли эта статья быть провокацией? Возможно. Я решила обойтись своими силами. И потом, статья не несла действительных нападок, когда копаются в прошлом. И выглядит просто плохой шуткой: «Мы пошутили, сэр». Мне очень понравился комментарий Яны: «И все же, какая сволочь слепила непосредственно тот материал, если репортер только подписывал? Определенно, надо найти и наказать… и скорее заказчик — все же министерство, и писал кто-то «оттуда», Малфой может проходить только как владелец газеты». Думаю, всё именно так с Малфоем и получилось. Бедняга за всех отхватил леща. Но, ведь Соня запомнила ту группу лиц из воспоминания? ;)