***
Мы перенеслись на дальний берег озера, скрытый от замка песчаным островком, заросшим деревьями. Гарри думал, что я сделаю из кораблика «радиоуправляемую» игрушку. Он совсем не ожидал того, что Соня увеличит модель до размера, способного выдержать вес трёх человек. Лили охала, глядя по сторонам. Джеймс кричал пиратские лозунги так, как себе это представлял. А Гарри? А Гарри был просто счастлив, крутя штурвал.***
Я сидела за рабочим столом и колдовала над старой брошкой, стараясь придать ей постоянной трансфигурацией вид ордена Святого Александра Невского*. Только центральная эмаль должна была изображать замок Хогвартса, а двуглавого орла заменить звери Основателей. Камин чихнул золой и во вспыхнувшем зелёном пламени появилось лицо Боунс. — Альбус, доброго дня. В понедельник суд над Блэком. Готовься. Я судья, ты защитник. --------------------- * Орден Святого Александра Невского https://pp.userapi.com/c848620/v848620571/a4ae5/SSNvUkFDbZA.jpg***
Были подняты архивы, передопрошены свидетели по уже существующим бумагам. Проведены экспертизы воспоминаний. Визенгамот сидел в креслах в полном составе, слушая доклады специалистов в ожидании непосредственного допроса узника Азкабана, сидевшего на арестантском железном кресле в цепях. В первом ряду красовались Блэки с Малфоями. Рядом с Сигнусом почему-то сидел довольный Гингем Монтегю, сверкающий на меня глазами с выражением угрожающего превосходства. Я ответила ему недоумённым взглядом с приподнятыми бровями. Мне усмехнулись премерзейше и отвернулись. Сириус не подвёл: рассказал под сывороткой правды канонную версию преследования Петтигрю. Была раскрыта тайна обрушения второго этажа в доме Поттеров. Это, оказывается, Блэк гонял Пита, посылая в предателя бомбарды. Идиот. Я грустно вздохнула: разгадка лежала совсем на поверхности. После того, как мародёра-неудачника освободили прямо в зале суда, со своего места поднялся напыщенный индюк Гингем. — Уважаемые лорды, у меня есть, что добавить. Прошу слова, Ваша Честь, — обратился он к Амелии. — Мы вас слушаем, сэр Монтегю. — Конечно же, все мы имеем право на ошибку, но… Но имеют ли это право те, от кого зависят многие-многие жизни? — он артистично развернулся к аудитории и многозначительно посмотрел на всех, остановившись взором на мне. — Наш многоуважаемый Верховный Чародей Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, этот суд достаточно показателен. Хотелось бы узнать, как вы это допустили? И следует ли теперь нам начать сомневаться в виновности всех сидящих в Азкабане заключённых? — он снова сделал подчёркивающую обвинение паузу. — Более того, насколько мне известно, Сириус Блэк был вашим соратником. Как же вы это допустили? Заседание суда было открытым. Тут же послышался судорожный скрип перьев присутствующих здесь журналистов. Гингема совершенно не смущал факт того, что его заявление не имеет к рассмотренному делу прямого отношения. Он еще кое-что собирался сказать, абсолютно не связанное с процессом. Он знал, что скандал, учинённый им, прогремит в прессе. Чего и добивался. Я встала. — Я не буду оправдываться, господа и дамы. Ошибка действительно имела место. Но как только моё личное расследование подтвердило невиновность Сириуса Блэка, я заручился поддержкой Министерства, вынося дело на пересмотр. Сила справедливости не в непогрешимости, а в способности признать свои ошибки и приложить все усилия, чтобы их исправить. Именно я был инициатором этого процесса. — Подтверждаю, — спокойно поддержала меня Амелия. Монтегю пренебрежительно выдохнул носом. — А знаете ли вы, уважаемые маги, какие интересные дела творятся в Азкабане с подачи Его Светлейшества Дамблдора, пока наивные граждане спокойно спят в своих постелях? Леди Лонгботтом, вам будет интересно узнать, что некая Беллатриса Лестрейндж сейчас живёт припеваючи в камере, напоминающей курорт. Сидит в кружевах, укрытая пледом, с вышиванием для своего наследника, которым беременна около трёх месяцев, пока ваш сын пускает слюни в Сент-Мунго. Августа побледнела и колко посмотрела на меня. — Думаю, сэр Монтегю, этому есть объяснение, — холодно высказалась железная леди, с неприязнью уставившись на меня. — Августа, я делаю всё от себя зависящее, чтобы выправить ужаснейшее состояние нашей Родины после кровавого периода влияния Томаса Марволо Реддла, известного как самопровозглашённый лорд Волан-де-Морт. Во-первых, я спонсирую и консультирую новейшую разработку колдомедицины по реанимации твоих детей. По глазам Августы стало понятно, что она в курсе моего вмешательства в лечение. Думаю, именно это и помогло ей совладать с гневом после сражающего обвинения в мой адрес. — Я в курсе, Альбус, — и королевский кивок. — И я благодарна. — Спасибо. По последним отчётам мне известно, что создание восстанавливающего метода лечения уже на завершающем этапе. Во-вторых, я не зря организовал конференцию. «Договор о равновесии» — помните ли вы, — я обвела взглядом присутствующих, — что это такое? Вижу, вы поняли, о чём я. Так вот. Без наследника Камень Лестрейндж выпадет из этого договора. В щитах появится значительная брешь. Кто желает взять на себя ответственность, дамы и господа? Мой зычный возглас растаял в тишине. Зал молчал. Августа успокоилась. К её лицу вернулся цвет, и дыхание восстановило размеренность. Только Монтегю метал в меня негодующие взгляды. «Этот поганый старикашка снова выкрутился», — читалось в них. — Так вот, — продолжила я, — страна обескровлена. Восемь Камней уже выбыло из Договора. — Пауза. — В тех условиях, в которых содержались Лестрейнджи, зачать ребёнка было невозможно. Мне пришлось перевести миссис Лестрейндж в другую камеру. Её муж после лечения и проживания в улучшенных условиях с целью реабилитации смог зародить в своей супруге жизнь. Сейчас он возвращён в прежнюю свою камеру. Что ждёт и его супругу после родов. Леди Лонгботтом, есть ли у вас претензии к этому ребёнку, если учесть, что Невилла не тронули? Августа Лонгботтом, осанка которой была прямой, как стрела, поднялась с места. — У меня пока нет претензий к будущему ребёнку Лестрейндж, — проговорила она с полным достоинством и села. Монтегю заскрипел зубами. У него не получилось дискредитировать меня, а через меня и мадам Боунс, как ту, что всё это допустила или проморгала. — На этом объявляю заседание закрытым, — судья встала со своего места и отправилась в сторону служебного прохода.***
После суда я пребывала не в самом лучшем расположении духа и была сильно раздражена наглостью прилизанного выкормыша аристократии. Статуэтка на столе сообщила, что ко мне поднимается профессор Снейп. — Вы меня вызывали, директор? — Да, мой мальчик… Снейп устало насупился. — Вы не дедушка, чтобы так меня называть. — Мне столько же лет, как и прежде, — парировала я. — Разве это моя вина, что я выгляжу лучше тебя? — я поправила на шее невидимую посторонним цепь личины, мысленно сплюнув на хорошую зрительную память гадёныша. Раздражение дрожжами бродило по моей крови. — И я позвал тебя не препираться со мной! — вспылила немного, наградив визави сердитым взглядом. Но тут же смягчилась, усилием воли сбавляя обороты. — Сядь, Северус, поговорим. Меня послушались, но первым вопрос задал он сам. — Неужели трудно обращаться как-то иначе? Или вы специально хотите, чтобы мне было неприятно? Соня задумалась. Эти слова, перешедшие ко мне по наследству, слетали уже автоматически без участия мозга. Действительно, зачем раздражать человека, который в своём деле редкий специалист, да еще на тебя работает? — Я… постараюсь, Северус. От старых привычек избавляться трудно, сам знаешь… Пришел черед смутиться и ему. Да, молодец, намеки начал понимать наконец-то. Надеюсь, и конструктивный диалог у нас не за горами. — Итак, что у нас по Лонгботтомам? — Методика практически готова. Зелье разработано, снижен болевой эффект. Разорванные воспоминания во время ментального воздействия легче находят составные части. Но процесс протекает очень медленно, потому я считаю работу незавершенной. — Насколько медленно? — Ориентировочно более десятка лет. При таких глубоких травмах, как у Алисы и Фрэнка, до исцеления они могут попросту не дожить. Я покивала и протянула Снейпу ветхую на вид книгу «Магия времени. Очевидное и невероятное». — Страница двести шесть. Посмотри, может ли это пригодиться. Зельевар тут же раскрыл книгу на означенной странице, погружаясь в чтение. — Разве это возможно? — сквозило сильным сомнением. — Попробуй. Смысл в том, чтобы откатить сознание пациента во времени до причинения травмы. Согласен, зелье, предложенное здесь, выглядит странным. Но на то ты и учёный. Что тебе мешает проводить разработки параллельно? Я могу снять все твои дежурства по школе, чтобы высвободить больше времени. — Мне согласно кивнули, не отрывая цепкого взгляда от текста. — Вдруг это средство поможет собирать куски в обратном порядке. И что смогут эти зелья в паре, интересно? Снейп заинтересованно сверкнул глазами и сделал копию страниц, а книгу я вернула на место. — Ну так что, дежурства снимать? — Пожалуй, со следующей недели, — ответил он задумчиво и тут же пояснил, — хотелось бы скорее попробовать, но некоторые ингредиенты придется заказывать, и придут они не раньше, чем через семь-восемь дней. — Договорились. И ещё. Пришли мне, пожалуйста, последний отчёт по зелью ментального воздействия, — попросила я, вспоминая свой коллапс с кремом для Помоны. — Что-то вы со Сметвиком совсем забыли про старика, — мягко пожурила я. Северус же наградил меня на слове «старик» скептическим взглядом. Выругалась мысленно, досадуя на упущенные возможности так удобно спекулировать своей бородой в разговоре со Снейпом! Я скосила глаза на палец с родовым перстнем. По Снейпу не было особо видно, что родовая магия приняла его окончательно. НедоПринц снова запустил себя и выглядел на троечку. Но маг предпочитал молчать о своих проблемах. — Ты сам ни о чем не хочешь меня спросить? Северус вздохнул. Я видела, как он колеблется, но торопить не собиралась. Я не знала ни о том, нашел ли он семейное поместье, смог ли открыть хранилища, смог ли напитать алтарь или воспользоваться скрытыми частями библиотеки и лаборатории. Единственное, что мне было известно — что зельевар внял моему предупреждению о гоблинах и не помчался решать свои затруднения с их помощью. Снейп оказался с проблемой один на один. Продолжая изучать феномен родовой магии, я догадывалась о возникших осложнениях. Снейпу мешает полукровность. Возможно, единственное, что его может ожидать — это регентство при наследнике, которого нет. Его же заявления на мой вопрос, стал ли он наследником — «Да, я Принц!» — можно списать на простое бахвальство после мимолётного успеха, на чём всё и закончилось. Кстати, у Поттера точно такая же проблема. Но я нашла решение. Когда после извлечения крестража я передам ребёнка Блэкам, ему помогут, не без содействия алтаря Поттер, безжалостно выжечь не соответствующую наследованию кровь. Помощников у Гарри для проведения наисложнейшего и опасного для здоровья обряда будет хоть отбавляй. У Снейпа же нет никого, кто бы мог его подстраховать. Надеюсь, он это понимает. Надо будет прикрепить к нему невидимого наблюдателя из моих зубастиков (эльфов). Мало ли, он всё же сунет голову в опасный омут безысходности… Или ещё что-нибудь придумать. Поставила мысленную галочку. И тут после продолжительного молчания он разродился: — Какую литературу по магии рода вы могли бы порекомендовать? Ну наконец! Мне даже пришлось отвернуться, чтобы скрыть свою радость. Меня наконец попросили, мало того — задали правильный и нужный вопрос. Я достала с полки увесистый фолиант и протянула его зельевару. — В библиотеке ты не найдешь этих книг, м… друг мой. — Соня вопросительно подняла брови: устроит такое обращение строптивца или нет? И увидела в ответ редкостное зрелище: Снейп улыбался.***
Через пару дней я наконец доделала орден и торжественно вручила его Аксу, который немедленно наколол его на мундир. — Фиэс Акс, ты крепок духом, поэтому тебе никто не страшен! Носи этот знак отличия и отваги, всегда помня, что храбр не тот, кто не боится, а тот, кто побеждает свои страхи. «Или минус один глава вампирьего клана из списка моих траблов», — промелькнула мысль. Эльф расчувствовался, то и дело поглядывая на свою награду, поправляя бантик и смахивая несуществующую пыль.***
В один из вечеров мне всё же удалось добраться до Аргуса Филча. Он сидел за своим рабочим столом, погружённый в какие-то тяжкие думы. Мой приход ещё больше выбил его из колеи. — Добрый вечер, Аргус. Как твоя жизнь? — спросила, оглядываясь по сторонам. И то, что я видела, мне совсем не нравилось. Я осмотрела тесное помещение: стеллаж со всякой всячиной, рабочий стол с парой стульев. На всех поверхностях (даже на полу) лежали книги, свитки, перья, какие-то поделки или их части. Прошла к дальней стене помещения к неприметной двери. За ней была слепая клетушка, иначе не назовёшь, с кроватью. Филч молча наблюдал за моей наглой инспекцией. — Да вроде нормально, директор, — недоумённо. Я ещё раз оглядела творческий беспорядок в приёмной. — Тебе нужна мастерская, мой друг, — проговорила покровительственно. И не успел завхоз отреагировать на моё замечание, как Хогвартс по моему распоряжению стал видоизменять апартаменты старика, увеличивая их площадь. Появились как отдельные помещения: приёмная, архив, мастерская, нормальная жилая комната с окном, классическая ванная комната вместо убогой уборной. Филч потрясённо выдохнул. Я села на освободившийся стул и заинтересованно посмотрела на сквиба. — Расскажи мне, пожалуйста, Аргус, о своих изысканиях. Старик встрепенулся и его лицо приобрело одухотворённое выражение. — Отсутствие магических сил я заменил использованием накопителей. И вот что получилось! — глаза завхоза маниакально горели. — Смотрите. Филч продемонстрировал небольшой сундук, исписанный цепочкой рун. — Это моя первая работа, — с гордостью и не без хвастовства поделился он, — холодильная камера. Из-под приподнятой крышки действительно повеяло холодом. — Потрясающе, — искренне отозвалась я. — Только, к сожалению, чары расширения мне не по зубам… А вот швабра для влажной уборки. Нажимаешь сюда, срабатывает агуаменти, вот так действует контрзаклятие. Это — мусоросборник с эванеско, — указал он на небольшой плотный мешок на рукояти. Конфигурация швабры очень напоминала лёгкий беспроводной пылесос. Аргус воодушевлённо метался по помещению и живо жестикулировал. — Миссис Норрис! — позвал Филч свою любимицу. Кошка немедленно появилась перед ним. Старик бережно взял на руки кошку, поглаживая между пушистых мягких ушек. Шею боевой подруги завхоза украшал красивый ошейник из самоцветов, напоминающий ожерелье. — Я сделал маячок для миссис Норрис. Правда, она красавица? — любовно проворковал он. — Миссис Норрис прекрасная кошка, мой дорогой Аргус, — подтвердила я. — Очень рад твоим успехам. Они поистине поразительны. Поздравляю! И хочу сделать тебе подарок. Я отступила на шаг от перевозбуждённого человека и запустила руку в свой внутренний карман, вытаскивая на свет небольшой гладкий футляр. — Это тебе пригодится. Мужчина опустил кошку на пол, и подрагивающими руками взял подарок. Футляр скрывал в себе очки. — Это особые очки. Их используют артефакторы. — Но они же очень дорогие! — завхоз посмотрел на меня затравленно. — И как же вы без них? — У меня есть ещё. Не волнуйся. Используй с удовольствием. Хозяин сутулой худой фигурки благодарно улыбнулся. А мои глаза стали жадно шарить по стеллажу архива. В конце концов, я пришла сюда не просто так, а с определенной целью. На одной коробке значилось «Особо опасные вещи». Я потянулась к коробке и сорвала крышку. Внутри лежал чистый непримечательный пергамент. Взяв его в руку, я направила через кольцо магию и произнесла: — Я торжественно клянусь, что ничего хорошего не сделаю (оригинал: I solemnly swear that I am up to no good). Но ничего не произошло. — Аргус, можно твои очки на пару минут? Завхоз послушно поделился со мной своей обновкой. Ну, что ж, я убедилась на деле, что карту Мародёров выкрали, а наивному завхозу подсунули обычный пергамент. Право слово, глупо подписывать конфискат такой соблазнительной фразой, как «Особо опасные вещи», которая сама по себе звучит как приглашение и вызов. Я ухмыльнулась. Ну, что ж. Выкрадем у укравших!***
— Молли, дорогая, можно заглянуть к вам на чай? — проворковала я в камин. Рыжеволосая хозяйка семейства расплылась в улыбке. — Конечно, директор. Будем рады вас видеть. В руках у меня была вместительная корзинка с ароматной выпечкой и разными сладостями. И пока мы сидели в гостиной, распивая чаи в разговоре ни о чём, мой верный эльф искал небезызвестную карту. Не прошло и пяти минут, как был получен сигнал об окончании успешной операции. Я расслабилась окончательно. Когда детей отослали по комнатам, я задала вопрос на тему раздирающую меня любопытством. — Артур, Молли, как поживает ваш упырь? — Да что ему будет, воет помаленьку, — пожал плечами Артур, прихлёбывая чай. — Можно на него посмотреть? Поднимаясь по лестнице наверх, я тихо поинтересовалась: — Напомните, пожалуйста, зачем вы держите эту пакость в доме. — Чтобы дети не шастали по чердаку. Там лежат некоторые вещи, которые им не предназначены пока… Разная мелочь из прошлой жизни… — печально и задумчиво также тихо ответил он. — Сущая ерунда, моя и Молли, ценная для нас, но хлам для других. На чердаке нас ждал «гостеприимный» приём. Упырь пронзительно заверещал и забился в угол. В угол, где было свалено больше всего хлама, подозреваю, именно эти вещи он и охранял. Молли посвистела мерзкой твари и сложила в противоположном углу несколько яблок. Упырь по стеночке пробрался к угощению, поглядывая на нас с опаской. — Артур, можно твою палочку? — попросила я. Отец семейства недоумённо передал мне свою палочку, и я положила её себе на раскрытую ладонь. — Указуй, палочка Волан-де-Морта, — шепотом. Палочка сделала несколько оборотов и остановилась в направлении одной из куч. Мои сопровождающие сглотнули. — Что это значит? — в голосе чувствовался страх. — Сейчас узнаем. Перебирая старые вещи, мы не нашли ничего подозрительного. — Может, посмотрим под плинтусом? — мне согласно кивнули. И я водрузила себе на нос знаменитые очки-половинки. Магический след шел от одной половицы в дальнем углу. Под ней в соломе лежала злосчастная палочка. — Какой ужас!!! — заверещала Молли. — Мистер Дамблдор, мы понятия не имеем, откуда она здесь взялась! — маги взирали на меня с неприкрытым страхом. — Не волнуйтесь, дети мои, я вам верю, — Молли и Артур выдохнули от облегчения. — Но это не значит, что вам поверят другие, — добила их я. Слушатели разинули рты. — Что же делать? — Молчать. Никто не должен об этом знать. Тогда вы будете в безопасности. Мне в ответ истово закивали.***
А следующий день начался с чашечки кофе и скандальной статьи в «Пророке» под заглавием «Сенсация! Махинация века!»