Объект не найден

Утро началось с вопросов. Прямо над палаткой раздалось оглушительное: – Вить? Вить?! Вить! – Да вей, кто тебе не дает! – сонно пробормотал Стас, прижимаясь к Сергею и обнимая его. Головой удобно устроился на груди Елецкого. – Вить? – не унимался птиц. – Нет здесь никаких Вить! Свали! Сергей заворочался, просыпаясь. – Уже с утра ругаешься? – улыбнулся, потягиваясь и прижимая парня к себе плотнее. Поцеловал в сухие после сна губы – Ну а чего он верещит как подорванный?! – ухмыльнулся Стас. И еще пару минут блаженно лежал в спальнике, наблюдая за Сергеем. Совершенно счастливый и расслабленный: за ночь пригрелся. Приложил к губам ладонь, словно пытался то ли продлить ощущение поцелуя, то ли сохранить его. Расплылся в улыбке: славное утро! Теплое, безветренное. К желающему вить гнезда присоединился целый разноголосый хор. Оранжевое спросонья солнце сквозило сквозь верхушки пихт. Потом Звягинцев хозяйничал у костра: варил кофе в котелке, нарезал бутерброды, напевая под нос что-то про сталкеров. То и дело поглядывал в сторону Сергея, уже сложившего палатку и сейчас собиравшего колышки. Наконец все-таки не выдержал: отложив в сторону нож, подошел, молча обнял сзади. Ладони скользнули поперек живота, сжались, прижимая худое жилистое тело к спине Елецкого. Стас коротко поцеловал его в спину – рядом с позвоночником, потерся щекой. И тут краем глаза заметил движение. – Ах ты гад! А ну стой!!! Юркий бурундук ухватил с оставленного бутера кусок колбасы и, мелькая в траве полосатой спинкой, бросился наутек. – Во дела! Я думал – он орешки жрет... грибы всякие. Хоть бы не просрался с нашей колбасы! – парень со смехом развел руками… После завтрака собрали остатки пожитков, проверили костер и, убедившись, что он потушен, отправились к НИИ. На работе у Елецкого Стас был впервые. В выходные лаборатория пустовала, – только дежурный сидел на вахте. Сергей показал ему пропуск, в сторону Звягинцева кивнул: – Этот со мной. Брат. Ключи посеял. Облицованный кафелем гулкий коридор, ряд дверей. За одной из них оказалась душевая. Вымывшись, натянули защитные костюмы. – На самом деле они нужны не столько для людей, – усмехнулся Елецкий. – Сколько для результатов анализов. Уменьшается процент погрешностей. Камер у нас нет, данные тоже никуда с приборов не передаются. Они слишком старые. Ничего не соединено с компьютерами, а то всех давно бы уже оштрафовали за нелегальные анализы воды из скважин на участках и тому подобное. Шелестя бахилами, парни прошли через рекреацию, узкий темный тамбур... Сергей щелкнул выключателем. – Ого! – только и смог выдавить из себя Стас: открывшаяся картина впечатляла. Интереса он даже не скрывал: расспрашивал о назначении приборов и стендового оборудования, но при этом вел себя довольно настороженно и скованно – особенно поначалу: переживал, как бы чего не испортить, не задеть ненароком. После подготовки и инструктажа Сергей объяснил порядок действий при работе с образцами, и пока Звягинцев готовил их для загрузки в центрифуги и анализаторы – Елецкий настраивал аппаратуру и подключал ленты. Подмигнул хитровато Стасу: – Видишь, на этих пломб нет. Значит, неучтенные. Мы когда левак гоним или пробы для своих делаем – юзаем их для вывода результатов. В нашем деле осторожность не повредит. Закончив загрузку и оставив приборы работать, они забрали оставшиеся образцы и прошли в химическую лабораторию. Сергей выдал Стасу несколько таблиц образца 1989 года и объяснил, в какие столбцы записывать результаты, с чем сверять. Мох, сухая листва, паутина – в пределах нормы. Грунт тоже не светился ульрафиолетовым. Небольшие превышения дали воздух и древесная кора… Стас увлекся процессом. Он представлял себя заправским лаборантом и действовал четко согласно указаниям. С головой ушел в работу, но когда поступили результаты анализа фрагмента трутовика, не то чтобы запаниковал – решил, что произошел сбой. – Эй! Тут шняга какая-то творится! Данные вообще ни с чем не вяжутся! – сквозь фильтр защитной маски голос звучал глухо и как-то растерянно. – Может, это я чего напортачил? Глянь! Елецкий быстро посмотрел на показания датчиков, сверил таблицы. – Нет, ты все правильно сделал… Но вообще интересно. Судя по показателям – это все, что угодно, только не заявленное вещество. Впрочем, прямой опасности для жизни нет, да и оборудование не должно пострадать. Продолжай фиксацию. Стас молча кивнул. Дальше в ход пошла вода из воронки «чертова колодца». Здесь ситуация оказалась еще более странной. Спектрометр и дозиметр зафиксировали незначительные отклонения, но вот все остальные приборы и реактивы не показали… ничего, словно никакого образца и не было загружено в анализаторы! При этом опыты с простой водопроводной и дистиллированной водой проходили на ура. – Однако же... – на этот раз проняло даже Елецкого. Он мялся, озадаченный, явно не знал, что предпринять. – Ладно. Время поджимает уже. Мне сейчас нужно доделать несколько рабочих анализов и вернуть агрегаты в исходное состояние. Даже не знаю, кто нам может помочь с расшифровкой данных. Пока что мы имеем неизвестное вещество – одна штука и несуществующее вещество – одна штука... Пока Сергей был занят работой, Стас старательно ликвидировал следы их деятельности: протер стендовое оборудование, тщательно вымыл узким ершиком задействованную в эксперименте лабораторную посуду. Долго находиться в защитном костюме, маске, очках и перчатках было непривычно: ни вытереть пот, ни почесаться толком. Звягинцев покосился в сторону напарника: по-прежнему склоненная над спектрометром спина. Решил не отвлекать. Но и самому заняться было нечем. Тут-то его черт и дернул: Стас обратил внимание на микроскоп. Настоящий лабораторный, не чета их убогому школьному, слабому и разбалансированному многими поколениями гоблинов. Прибор был давней мечтой – еще с детства. И парень не удержался! Взял с полки свежевымытую чашку Петри, пинцет, пипетку... Усиленные занятия по курсу школьной программы даром для него не прошли, теперь Стаса тянуло проверить полученные знания опытным путем. «Ферменты – это белковые вещества, образуемые любой живой клеткой. Их можно определить как биологические катализаторы...» – бормотал он себе под нос, отделяя фрагмент плодового тела гриба. Параграф из учебника прочно засел в голове. Стас набрал в пипетку и капнул на образец «чертовой воды», затаил дыхание: пористая структура впитала каплю в два счета. Слегка потемнела. Добавил еще жидкости. Подмывало использовать реактивы, особенно какую-нибудь кислоту, но подставлять Сергея не хотелось: вдруг тут все подотчет, влетит еще. Положив свой опытный образец на предметное стекло микроскопа, и отрегулировав объектив, парень припал к окуляру, покрутил винт настройки: размытая картинка качнулась, обрела четкость. Он увидел множество разветвленных нитей, усеянных темными узелками – Звягинцев так увлекся, что приоткрыл рот, забыл как дышать: изображение казалось рельефом другого мира! Один из гифов качнулся, медленно закручиваясь в спираль, узелки спор мерцали тусклым зеленоватым светом. Затем шевельнулись и другие, перестраиваясь, меняя структуру на молекулярном уровне; вытягивались, стыкуясь друг с другом. Они образовывали подобие сетки-кружева. Стас не мигая смотрел на происходящее, совершенно шокированный. То, что формировалось сейчас перед ним, уже больше напоминало ажурный скелет лучевика-радиолярии, и парень не знал, как это остановить... и стоит ли. И как ему теперь оправдываться перед Сергеем за содеянное, он завис в прострации. Тихо прошептал: – Оно же живое! Пока Елецкий вглядывался в окуляр, Стас отирался рядом. Невооруженным глазом изменения в структуре образца заметны не были, во всяком случае, пока. Парень барабанил кончиками пальцев по столу: с одной стороны – посамовольничал, с другой – интересно же! – Нужно утилизировать исходники отдельно друг от друга. А это… кхм… творение поместим в герметичный контейнер и заберем с собой. Будем наблюдать. Посмотрим, как оно себя поведет, если дать немного сахара. Трутовик отправился в измельчитель с кислотами, а вода – в нейтрализатор. – Понятия не имею, почему оно так реагирует, – заключил Сергей, собирая сумку. – Наверное, дело в воде! – оживился Звягинцев. – Если воронка все же след не от снаряда, а от метеорита, ну, теория пан.. панспермии. И именно измененная вода послужила катализатором. А с сахаром хорошая идея, кстати! Это же питательная среда. Я бы еще и крови накапал. Не, серьезно! Я читал тут на днях про культивирование микроорганизмов, в натуре, там кровь и всякие сложные углеводы используют. Только надо с местом для экспериментов что-то придумать, не дома же эту бодягу разводить! – парень поскреб в затылке. – Лучше вообще отсюда подальше. Есть у меня один объект на примете. Тоже бункерного типа. Там и протестируем. Надеюсь, найдется светлое помещение.