Единственная императрица

      - Теперь перейдем к вопросу о новом браке, - проговорил Его Величество, отложив последний свиток с отчетами с дальних границ. - Придворный астроном, дата уже назначена?       - Да, Ваше Величество, - глубоко поклонился упомянутый, заменяющий ушедшего на вольные хлеба неизменного звездочета Чхве ЧиМона. - Звезды Его Величества и госпожи Ким Су Хён соединятся вместе через три месяца на девятый день. Они предвещают великое благоденствие и процветание императорской семье.       Император скептически хмыкнул, но перевел взгляд на стоящих министров, в числе которых присутствовал и светящийся от счастья глава рода Ким из Кенджу.       - Вы слышали. Свадьба должна быть проведена через три месяца, - произнес император. БэкА, стоявший рядом с троном, украдкой вздохнул.       - Для меня это огромная честь, Ваше Величество, - с трепетом произнес глава Ким, поклонившись и гордо поглядывая по сторонам. Его соседи и завистники посмурнели, но перечить владыке, который уже показал себя шибко быстрым на расправу, не посмели. Да и плевать. Императрица из бывшей Силлы все равно ничего не сможет решать, как не решала и госпожа Ким СукМён, матушка 13-го принца.       - Хорошо, - кивнул Кванджон, взмахом руки подзывая евнуха с новым свитком, - а теперь...       Но тут двери с грохотом растворились, и на пороге тронного зала появилась тяжело дышащая императрица ХванБо собственной персоной. Министры зашептались, переглядываясь друг с другом и поглядывая то на нее, то на императора.       - В чем дело? - строго вопросил Его Величество, не повышая голоса.       - Я узнала о готовящемся браке, Ваше Величество, - ее голос подрагивал от злости, а на щеках проступил румянец. - Как вы можете брать еще одну жену?       - У меня есть еще одна жена, и для вас это не было новостью, когда вы выходили замуж. Что изменилось сейчас? - император жестом поторопил евнуха. Казалось, что его вообще не волновало, присутствует ли здесь императрица или нет.       - Но как же... Вы же... - задохнулась от возмущения ЕнХва, даже на людях он обращался с ней не лучше, чем с надоедливой мухой.       - Послушайте, императрица, я когда-нибудь обещал вам, что вы будете единственной? - любому было ясно, что Его Величество не желает слушать и дальше придирки вздорной женщины, и он решил расставить все точки над i перед закрытием вопроса. - У нас с вами была простая договоренность - вы сдаете мне своего преступного брата, я даю вам возможность стать матерью наследника престола. Но это не значит, что я буду терпеть ваше недопустимое поведение.       - Я слышала, что она даже не очень юна! - крикнула ЕнХва, отчаянно желая остановить новый брак. Но император, приняв тяжелый свиток и развернув его на столе, даже не поднял головы.       - У вас проблемы с памятью, раз вы позабыли, сколько лет было вам на момент свадьбы? Также я вижу, вы не помните и законы нашей страны. Мне стоит усомниться, способны ли вы вообще выполнять свои обязанности, коли вы стали такой забывчивой. С этим - к лекарям. А ваши обязанности на время вашего лечения перейдут к другой.       У Его Величества с некоторых пор напрочь отсутствовала тяга к юмору, даже самому черному, а посему он изъяснялся прямо и серьезно, без намека на иронию. Это было жестоко - прилюдно говорить такие вещи, даже не имея в виду издевку, но БэкА совсем не чувствовал к ЕнХва жалости. Он смотрел на нее и видел злую истеричную женщину, когда-то бывшую ему сестрой, которая не пожалеет даже самых родных людей ради своих амбиций. Почему он раньше этого не замечал, не понимал, как сильно она похожа на императрицу Ю, которую сама же ненавидела всей душой?       - Так, а теперь, если больше нет возражений, займемся налогами, - совершенно спокойный император опустил глаза на расстеленный перед ним свиток, вчитываясь в текст. Весь его вид говорил о том, что разговор на матримониальную тему закончен, решен и обсуждению не подлежит. Министры старались не смотреть на взбешенную императрицу, будто ее тут и не было. ЕнХва открывала и закрывала рот, не в силах справиться с возмущением от того, что ее персону игнорируют, будто она собачонка какая-то. Но даже в таком состоянии она понимала, что не следует испытывать терпение супруга - при его отношении с него станется просто подать знак страже вышвырнуть ее на свою часть дворца, как худое тряпье, ее, дочь императора и жену императора, на потеху слугам и чиновникам. Этого бы ее гордость точно не вынесла бы. Выдохнув сквозь стиснутые зубы, она развернулась и унеслась в вихре ярких шелков и блестящих драгоценностей. Император даже не обратил на это внимания, а министры облегченно вздохнули. Столь высокие отношения в царской семье были совершенно непонятны никому из них, но клан ХванБо снова был низложен, поэтому такое пренебрежение и полное равнодушие императора к супруге потихоньку распространялось и среди всех остальных.       ЕнХва летела по коридору, в своем гневе не замечая никого и ничего. Служанки и евнухи еле успевали убраться с ее пути, прекрасно зная о ее неуравновешенном характере и тяжелой руке. Придворные дамы едва поспевали за разгневанной императрицей.       Как он мог! Как мог! Она - принцесса крови. Которая вознесла его на этот трон. А он обращался с ней, будто она побирушка у его ворот, недостойная поднять на него свой взгляд. Ради него она отказалась от своей семьи, выгнала эту маленькую шлюшку, которая приносит только несчастья, родила ему наследника. И вот его благодарность? Сколько еще она сможет терпеть такие унижения? Ну, ничего. Пусть только эта силланка появится здесь, ЕнХва покажет той ее место! Она, ЕнХва, слишком многое отдала, чтобы какая-то девка получила то, что принадлежит императрице ХванБо по праву!       Распугав встречную прислугу, она ворвалась в покои к матери. Вдовствующая императрица сидела за столиком на мягкой подушке и улыбалась сидящему у нее на коленях пятилетнему кронпринцу. Они вместе что-то выводили маленькой кисточкой на драгоценной шелковой бумаге и весело смеялись. Подняв голову на хлопнувшую дверь и увидев гостью, пожилая женщина сжала губы.       - Чжу, почему ты здесь? Ты должен быть на уроке! - требовательно произнесла ЕнХва, строго глядя на него.       - Да, матушка, - пробормотал мальчик, разом погрустнев. К нему тотчас подбежала одна из дам, помогла ему подняться и повела на выход.       - Ваше Величество, зачем вы его прогнали? Чжу - еще маленький ребенок, а вы его загоняли с учебой. Даже Ук столько не учился. Он должен хотя бы иногда отдыхать. Что такого случилось на сей раз? - воспротивилась вдовствующая императрица, неодобрительно качая головой.       - Случилось! - взорвалась женщина, не в силах терпеть больше. - Он собирается взять новую жену. Вот, что случилось. А мы? Как же мы? Если эта силланка родит ему ребенка, то он может избавиться от нас. Не смейте больше мешать Чжу учиться. Он должен быть лучшим, тем более сейчас, когда наше будущее пошатнулось.       - Что заставляет вас так думать? - удивилась ее мать. Недоуменно нахмурившись, она наблюдала, как императрица бегает по комнате, нервно сжимая руки. - У вашего отца было более 30 жен. И никто никого не устранял. Тем более, если вы говорите, что новая жена будет Ким из Кенджу. У них нет никакого влияния.       - Вот, именно! - ЕнХва всплеснула руками. - Он же ненавидит меня. Почему вы, матушка, не хотите понять меня? Неужели вы не видите, как он обращается со мной, как смотрит на Чжу, словно это не кронпринц, а ребенок рабов? А эти ничтожества лишь за одну милость, что на них посмотрели, будут есть из его рук... Неужели вам так нравилось жить под гнетом императрицы Ю? Забыли уже о ней? Ай, да что вы можете понимать? - и таким же ураганом, каким ворвалась в комнату, унеслась вон.       - Но разве вы не этого желали? - тихо спросила пустоту перед собой императрица ХванБо, сложив руки на коленях. - Разве не вы выбрали свою судьбу? Так почему же вы не подумали о последствиях, хотя сами видели, как тяжело приходиться выживать в этом месте?       Много-много южнее, в усадьбе, выходящей фасадом на море, мужчина средних лет в богатой, но скромной и практичной одежде зачитывал вслух послание.       - Что ж, - сказал он, когда закончил. - Все, как и говорил Его Высочество. Нас можно поздравить, бабушка. Удивительно только, почему она.       - Все дети знатных семейств - лишь инструменты в политических играх, не важно, родные они или приемные, - задумчиво проговорила бывшая королева Силлы, поворачиваясь к окну. - Сестра императора вошла в нашу семью, Сук Мен стала женой императора, но это были лишь шаги для выживания. Даже породнившись с ним, мы остались с воспоминаниями о былом могуществе и насмешками за спиной. Все те, кому мы могли доверять, давно переметнулись к новому правителю. А мы должны довольствоваться милостыней с барского плеча - женой-принцессой, ничего не значащей должностью и провинцией для кормления. Хотя 4-й император не выделяет даже свой родной клан. Интересно, что получится сейчас. Хё Юнг, что скажешь о госпоже?       - Да, Ваше Величество, - по привычке произнесла главная дама бывшей королевы, поклонившись. - Манеры и каллиграфия госпожи Су Хен безупречны, а знания довольно... практичны. Она добра и набожна. Она быстро учится, прилежна, и учителя ею довольны. Хотя, если говорить о навыках в вышивки или живописи, а также танцах и музыке, то, боюсь, что здесь мало что можно сделать.       - Оставь, - откликнулась пожилая женщина, махнув рукой. - Не думаю, что императору будет дело до ее талантов в этих областях. И где только БэкА ее нашел, почему так уверен в ней? Ах, давно я не видела его таким увлеченным, - при воспоминании о любимом внуке она вздохнула и улыбнулась, а вслед за ней улыбнулась и ее дама. - Он так оживился, снова вернулся ко двору. Айгу! Сердце не нарадуется... Думаю, мы можем доверять ему в этом вопросе. По крайней мере, никакого вреда от этого не будет. Хё Юнг, Ын Ель, нам следует поторопиться в подготовке к свадьбе.       Ровно за месяц до назначенной даты из Кенджу вышел богатый кортеж, который вез императорскую невесту в столицу. Его составляли сотни слуг, рабов и стражников, священников и монахов, чиновников и дворян из Кенджу. Люди со всей округи собирались, чтобы поглазеть на красочное зрелище, неторопливо двигавшееся по центральному тракту. В городах, в которых они останавливались для отдыха, начинался праздник. Народ радовался, ликовал и приветствовал будущую императрицу, на которую каждый стремился поглядеть хотя бы глазком.       Возможно, происходи это в какое-нибудь другое время и при других обстоятельствах, это бы даже вскружило ей голову. Но сейчас Су ничего не видела. Ни прекрасных нарядов, по пышности не уступающих нарядам императриц, ни драгоценных украшений, которые ей пожаловала новая семья, ни людей, кричащих ей славословия. Она даже не замечала прекрасные виды и красоты городов и природы. Все, о чем она когда-то мечтала, все ее мечты - увидеть новые места, о путешествиях, о свободе - давно перестали ее волновать. Сейчас она жила только одной мыслью, одной целью, так же, как и тогда, когда пыталась спасти свою дочь от опасностей дворца.       Если бы кто спросил ее о том, что бы она стала делать потом, когда прибудет во дворец, Су бы не смогла ответить. Она честно не знала. Когда-то всей душой желавшая покинуть дворец, сейчас она стремилась попасть туда любым путем, в любом качестве. И она не понимала, зачем нужно столько волнений, чтобы это осуществить.       Когда БэкА с воодушевлением рассказал ей о своем плане, она лишь кивнула, заочно соглашаясь на все, что бы он не предложил. Ей это было не важно, только бы поскорее. Чтобы немного унять свое волнение, она стала расспрашивать принца о нем, о его жизни, но БэкА только виновато посмотрел на нее и тихо сказал:       - Прости меня, Су. После... после того, как УХи... Я старался не появляться во дворце часто. И никогда не останавливался там надолго. Я ничего не смогу тебе рассказать. Знаю только, что брат Со очень изменился.       Она не могла его винить. Ведь это не он нарушил свое обещание никогда не бросать его. Это все ее вина. И теперь она была готова стать рабыней, только бы быть рядом с ним, разделять его одиночество и поддерживать, столько, сколько нужно будет. Сейчас ее ничего не страшило. Казалось, что она уже все видела и ко всему была готова.       Время текло невыносимо медленно. Су была очень благодарна семье БэкА, которая приняла ее и дала новое имя. Конечно, она понимала, что все это делается не по доброте душевной. Но даже так, это давало ей такой шанс!       Ей предоставили самых лучших учителей, и она училась. Училась всему, что дадут, не задавая лишних вопросов. Училась, чтобы попасть во дворец, училась, чтобы убить время, училась, чтобы не считать часы с тех пор, как уехал БэкА. Она сходила к лекарю за успокаивающими отварами, чтобы ночью можно было заснуть. Ведь нареченная самого императора не могла выглядеть нервной истеричкой с темными кругами под глазами и дряблой кожей лица от недосыпа. Понятно, что не все было ей под силу. Она умудрилась исколоть иглой все пальцы, пытаясь вышить простой узор. Старшая дама госпожи Ким, увидав это, всплеснула руками и строго-настрого запретила ей браться за пяльца. То же самое случилось и с ее попытками научиться играть на каягыме. Благородная барышня должна уметь услаждать слух своего супруга. Она никогда не была чувствительной, но сейчас чувствовала себя принцессой на горошине, то есть, в ее случае - с горошиной в руках.       Ее вызвали к старой госпоже Ким, которая приходилась бабушкой БэкА, и сообщили о том, что Его Величество согласился на этот брак. Бывшая королева была любезна, хотя и не скрывала некоторого скептицизма. Но Су не могла ее винить - ведь они были знакомы чуть больше месяца, и девушка только изображала родственницу, а не была ею, как в бытность свою Хэ Су. Это было странно, но эти люди, которые приняли ее по настойчивым просьбам 13-го принца и ради политической выгоды от нее, были ей более симпатичны, чем те же дядюшки Хэ.       А потом все завертелось. Подготовка к свадьбе шла усиленными темпами, как и ее обучение навыкам высокородной госпожи. Правда, ее освободили от уроков по вышивке, и разным искусствам, в которых она все равно ничего не понимала и сосредоточились на истории, литературе и политике (что во многом было одно и то же), правилах поведения, законах и многом, многом другом. Она даже перестала тосковать, так ее захватил всеобщий кураж подготовки к торжеству. Су даже не успела заметить, как пролетело два месяца, отведенные на сборы. И очнулась только тогда, когда одетая в богатое дорожное платье стояла во дворе усадьбы и кланялась старшим родичам Ким, а бабушка ее благославляла.       Итак, ей предстояла дальняя дорога, снова, как и в дни ее молодости, к императору. Только на сей раз, она сама стремилась туда, желая оказаться там всей душой. Время снова стало густым и неповоротливым. Свадьба императора была праздником для всей страны. И поэтому девушка не могла, как ей очень хотелось, пролететь птицей всю дорогу до столицы, вчетверо сократив сроки. Чтобы как-то скоротать время, Су снова взялась за книги, но все равно не могла сдержать дрожи предвкушения. Или страха. Она ехала в неизвестность, а это выматывало.       Но сколько бы время не тянулось, и оно всегда заканчивается. Процессия прибыла в Сонгак за три дня до знаменательной даты. И Су стало уже не до чего. Она жадно всматривалась в щелку паланкина в улочки города, что стал для нее таким родным на такие долгие и такие короткие десять лет, хотя большую часть этого времени она провела за высокими стенами императорской резиденции. Сердце стучало барабаном, перекрывая уличные праздничные звуки. Все это ужасно напоминало праздник встречи ее первого нового года в Коре. Музыка, радостные лица, танцы, красивые наряды, праздничные украшения, веселые зазывалы, фокусники, клоуны и акробаты. Купцы, крестьяне и благородные господа. Все радовались, все веселились. И она вдруг поняла с поразительной ясностью - это была ее свадьба. Свадьба с любимым человеком. Как она и мечтала. Как они мечтали.       Только любимый не знает о ней.       Снова прохладные тихие изысканные коридоры Дамивона. Снова запах благовоний, трав и масел, почтительные девушки в желто-бордовой форме и старшие дамы в бордово-зеленой. Только уже не появится строгая фигура дамы О.       Осмотр на физическое соответствие императорской избранницы проводили совсем другие дамы. Су молча терпела. Что ей этот осмотр, когда она прошла настоящие пытки в тюремных застенках.       А потом начались приготовления невесты. Ее купали в воде с ароматными травами и маслами, удалили все волосы на теле, сделали массаж, чтобы ее кожа была мягкой и нежной, отирали драгоценными маслами. И в конце оставили отдыхать. Потому что на следующий день она должна будет облачиться в свое свадебное платье. То, которое она лишь примерила перед зеркалом однажды.       И с раннего утра началась новая работа. Ее снова выкупали, а потом стали одевать. В прошлый раз (как давно это было!) она оделась сама, просто надев церемонное платье на нижнее. А сейчас она участвовала в целом ритуале. Сначала ее обрядили в несколько слоев белоснежного шелка, потом одели белое одеяние, рукава, оторочка воротника и край подола которого были отделаны лентами красного шелка, украшенного орнаментом из золотых фазанов. Потом настал черед и самого чокуй(1).       Су с трепетом смотрела на себя в зеркало, как ее облачают в так хорошо ей знакомое шелковое платье цвета индиго, расшитое золотыми фазанами вдоль всего платья. Но это было еще не все. Служанки беспромедлительно занялись ее прической. У нее стукнуло сердце, когда ее волосы собрали и высоко подняли в традиционном ознаменовании ее замужества. Потом начали крепить украшения, а потом осторожно водрузили драгоценный фэнгуань(2). Это была прекрасная, но тяжеленная шапка-корона, выполненная из золота и обильно украшенная драгоценными камнями. Су завороженно глядела в зеркало, как дрожат и трепещут подвески на клювиках изысканных фениксов. Она поблагодарила всех богов, что к этому церемониальному наряду не полагалось более никаких украшений - вес на ее голове был такой, что любое колье запросто бы сломало ей шею.       Пока ее собирали, время пролетело очень быстро, и наступила пора идти. Девушка зажмурилась и вздохнула, когда увидела почти что ужас в своем взгляде в отражении зеркала. Но она лишь сжала губы и медленно и величественно - в любом случае, по-другому бы просто не получилось из-за тяжелых и неудобных одеяний и давящей короны - двинулась туда, куда ее направляли служанки, поддерживающие ее. На улице ее обули и со всеми предосторожностями, будто она была драгоценной фарфоровой вазой, усадили в открытый паланкин. Носильщики подняли носилки, и процессия, которую Су не могла увидеть из страха повернуть голову, двинулась к центральной площади.       Чем ближе они приближались к месту церемонии, тем становилось больше народу, тем громче звучала музыка. Носилки остановились, и ее также осторожно спустили на землю. И Су, не чувствуя земли под ногами, пошла на встречу своей судьбе. Как в волшебной сказке, перед ней расступались разноцветные знамена и стяги, впереди шли евнухи с огромным зонтом наперевес, а сзади - процессия из служанок, несущих опахала из павлиньих перьев, и придворных дам разного ранга. Осторожно переступив через высокий деревянный порог ворот, невеста вышла на украшенный двор, полный людей. Но видела она только одну фигуру в темном церемониальном облачении на противоположной стороне.       Министры и знатные чиновники в торжественных нарядах, высокопоставленные священники с любопытством смотрели на новую императрицу, у самого помоста с резными тронами и столом ей улыбался БэкА, а наверху стояли две действующие императрицы. И выглядели они, как день и ночь. Издалека их можно было различить даже по нарядам. Первая, та, которую все по привычке звали принцессой КёнхваГён, и которая появлялась во дворце по специальному приглашению, случавшемуся к большим религиозным праздникам, была одета в простой белый ханбок, но пошитый из дорогой ткани. Ее голову покрывал белый плат, спускаясь до груди. Она глядела на новую сестру со спокойствием и умиротворением, присущим служителям культа и монахам, подвизающимся вдали от мира много лет, а также тем, кто познал свое предназначение в жизни. Вторая, мать наследника престола, была похожа на феникса, слетевшего с Небес на землю. Ее яркое красное одеяние было расшито золотыми нитями, в прическе, на шее и в ушах сверкали драгоценные камни. Она надменно глядела на новую соперницу, пока та медленно не приблизилась настолько близко, чтобы можно было разглядеть ее лицо. И императрица ХванБо пораженно застыла, не веря своим глазам. На мгновение ей показалось, что она увидела призрак, ту, память о которой мечтала вытравить из мира навсегда. Но нет, невеста была лишь похожа на давний кошмар ЕнХва, от которого она избавилась много лет назад. Нет, но каковы интриганы! И кто? Самый безобидный брат, который вечно витал в облаках, картинах и музыке. Благородная дама скрипнула зубами и с ненавистью посмотрела на младшего брата. Вот уж от кого она не ожидала, а прикидывался таким тихоней, что власть ему не интересна. Нет, не зря же он появился именно сейчас, не зря была выбрана именно эта девушка, хотя можно было найти и красивее, и моложе. Ее ноздри гневно раздувались, но она не посмела нарушить церемонию. Ничего, она подождет. Никто не смеет занять ее положение, особенно какая-то фальшивка.       Су чувствовала себя, как во сне. И смотрела только вперед. Потому что там был самый важный человек на свете. Ее человек, ее сердце, ее дом. Она вернулась.