☠☠☠
Про вечеринку Бэкхён вспоминает буквально в последнюю минуту. В ежедневнике запись «подобрать костюм на корпоратив» режет глаз красным подчёркиванием и отсутствием галочки «выполнено». Бэкхён распахивает шкаф и начинает поиски чего-то мало-мальски подходящего для костюмированной вечеринки. У Бэкхёна необычной одежды, если честно, хватает с головой. Но на один вечер хочется вылезти из привычного образа. Он методично перемещает вешалки с костюмами слева направо, пока не цепляет взглядом чёрный и слишком строгий костюм. Такие Бэкхён обычно не носит, только если на похороны. И тут его посещает идея. Не самая оригинальная, отдающая спешкой и лёгкой несобранностью. Белоснежная сорочка, чёрный галстук в дополнение к строгому костюму. Волосы Бэкхён укладывает в гладкую причёску, открывая лоб. — На себя непохож, — подмигивает Бэкхён своему отражению и надевает солнечные очки, самые чёрные из своей коллекции. На входе в клуб охранник спрашивает имя, ставит штамп на тыльную сторону ладони Бэкхёна и пропускает внутрь. Бэкхён уже пару лет как бросил ходить по клубам. Такое времяпрепровождение выматывало, а похмелье мешало работать. И Бэкхён почти перестал пить алкоголь. К тому же, в какой-то момент он понял: ему легче пишется в тёмное время суток. Рабочий день Бэкхёна начинается в начале восьмого вечера, когда подкрадываются сумерки. Бэкхён прежде всего наливает большую кружку чая, ставит её на дальний край рабочего стола, где нет ничего кроме лампы и ноутбука, несколько минут смотрит в незашторенное окно на сплетение веток старых деревьев, а затем включает настольную лампу. Верхний свет во время работы Бэкхён никогда не зажигает, чтобы не мешал думать. Роль рабочего кабинета играет спальня. Бэкхён с удовольствием отмечает, как вытягиваются лица собеседников, когда он говорит, что вся самая интересная часть творческого процесса проходит рядом с кроватью. Откровенно говоря, Бэкхён уже так давно пишет, что весь творческий процесс можно уложить в простую схему: изучение матчасти, подробный план, написание, доработка деталей и формы. Но журналистам и новым знакомым такой подход не интересен. Им интересны муки, меланхолии, запои творческие и алкогольные, вой на луну, когда муза ушла, и прочие штампы из жизни писателей. Бэкхён не курит, равнодушен к спорту, его организм на восемьдесят процентов состоит из чая из-за того, что Бэкхён ест как удав — один раз в день, но очень плотно. Такой образ жизни нельзя назвать здоровым, но, пока тело его не подводит, Бэкхён менять ничего не собирается. В клубе самый настоящий шабаш. Может быть, дело в том, что вечеринка идёт уже третий час, а может, в том, что алкоголя представителям местной фауны дано почти не ограниченное количество. Солнечные очки приходится снять. В зале приглушённое освещение, и через тёмные стёкла почти ничего не видно. Бэкхён убирает очки во внутренний карман пиджака. Пить не хочется. К тому же, поскольку про вечеринку Бэкхён забыл, пришлось идти одному, хотя можно было взять кого-то не очень скучного в сопровождение. Вечеринка организована издательством, в том числе в честь выхода первого праздничного альманаха. Общение разношёрстных авторов в неформальной обстановке — тоже цель руководства — алкогольный тимбилдинг ни дать ни взять. В клубе народу в три раза меньше, чем могло бы поместиться, и это даёт Бэкхёну надежду на выживание до конца вечера и относительную сохранность разума и тела. С молодыми талантами Бэкхён успел пообщаться вдоволь: отдел маркетинга посетила блестящая идея одноразового издания альманаха манхвы и рассказов, приуроченного к Хэллоуину. Под редакцией Бён Бэкхёна как главного автора мистики и ужасов в издательстве. И весь труд по подбору интересных рассказов возложили на Бэкхёна. А он не учёл, что потребуются титанические усилия, когда соглашался на эту авантюру. Бэкхён шарит взглядом по залу в поисках места, где можно отсидеться, и замечает барную стойку. Он по стеночке обходит толпу, которая танцует под выступление какой-то группы: под аккомпанемент гоблинов с музыкальными инструментами солирует ведьма с высоким голосом. Музыкальный стиль Бэкхён затрудняется назвать. Почти все сидячие места у стойки заняты. Феи, ведьмы, эльфы, лисы и вампиры. Пустует один стул рядом с парнем, который, похоже, так же, как и Бэкхён, собирался на вечеринку впопыхах. Кого тот изображает в чёрной рубашке и чёрных же классических брюках, Бэкхён решить не может. Парень сидит спиной, и у Бэкхёна остаётся шанс испугаться какого-нибудь особенно страшного грима. Но Бэкхён надевает солнечные очки и отважно приземляется на свободный стул. — На этот месяц все контракты закончились. Больше души не закупаем. Поищите другого скупщика, — не поворачиваясь к Бэкхёну, говорит парень и пьёт из своего бокала. — Спасибо, но я по другому вопросу, — парирует Бэкхён и просит у бармена воды. Потом внимательно смотрит на странного парня. — Вы забыли про костюм? Парень оборачивается к нему. Грима на лице нет. Только очки в тонкой оправе, сквозь стёкла которых он рассматривает Бэкхёна так, словно кожу с него снимает. — По себе судите? — произносит он. Его голос всё больше нравится Бэкхёну. Глубокий, гипнотизирующий. — Я — человек в чёрном, — Бэкхён улыбается самой дружелюбной из своих улыбок и снимает очки. Парень напротив замирает, словно видит призрак. — Я тоже, — как будто через силу говорит парень и утыкается взглядом в свой бокал. Бэкхён замечает трость с резным набалдашником, лежащую на коленях парня. — Это череп? Можно посмотреть? — Нельзя. — Парень совсем не расположен общаться. Бэкхёна такое положение вещей не устраивает. Парень на все сто вписывается в его вкусы и предпочтения: большие глаза, широкие ладони. На указательном пальце левой руки серебряный череп поблёскивает красными камнями глаз. Сам парень красивый, но не смазливый. И Бэкхён уверен, что им бы приятно было пообщаться в более спокойной обстановке, где больше света, меньше людей и не грохочет музыка. — Оппа! — раздаётся за спиной знакомый голос. Бэкхён оборачивается и парень рядом с ним тоже. Перед Бэкхёном стоит миленькая такая Санта Муэрте в платье с кожаным корсетом и венке из алых роз. Выбеленное лицо с длинным чёрным шрамом рта немного пугает. — Чунмён, я тебе сколько раз… — начинает говорить парень. — А я не тебе, Кёнсу-оппа, — Чунмён встряхивает распущенными волосами. — Я ему, — она трепещет нечеловечески длинными ресницами и протягивает к Бэкхёну руку в чёрной перчатке. — Бэкхён тоже оппа по работе. Только, в отличие от некоторых, терпеливый и лапочка. — Какая ты коварная и непостоянная, Ким Чунмён, — качает головой Кёнсу и звенит кубиками льда в пустом бокале. — Можно подумать, я тебе интересна, — хмыкает Чунмён и неожиданно чмокает Бэкхёна в щёку. Ким Чунмён — одно из юных дарований их издательства. Бэкхён познакомился с ней ещё до начала работы над альманахом. Не познакомиться было невозможно — она поймала его в коридоре и буквально прижала к стенке просьбами о советах по построению сюжета. Несмотря на непосредственное поведение и иногда вызывающий внешний вид, Чунмён девушка понятливая и исполнительная. С ней работать несложно и даже весело. — Это До Кёнсу. Я подрабатываю украшением его магазина, — говорит Чунмён, — он немного стесняется, потому что твой фанат, Бэкхён-оппа, — и заговорщицки подмигивает. — Кто? — Кёнсу снова разворачивается в их сторону. — У тебя целая полка с его сочинениями. Скажешь, не фанат? Бэкхён смотрит на Кёнсу со смесью удивления и надежды. Кёнсу знает, кто он такой, и им будет проще найти общий язык. — Издания красивые, — отрезает Кёнсу и переводит серьёзный взгляд на Чунмён. — А что продаёте? — пытаясь как-то сгладить ситуацию, спрашивает Бэкхён. — Кости, трупы и украшения ручной работы. — У Кёнсу-оппы золотые руки, — щебечет в ухо Чунмён и тянет Бэкхёна, который переваривает сказанное Кёнсу, за руку. — Бэкхён-оппа, мне надоело стоять, пойдём потанцуем. — Бэкхён смотрит на угрюмого Кёнсу. — Он не танцует. У него травма. — Душевная? — спрашивает Бэкхён. — Производственная. Кёнсу-оппа, ты не обидишься? — Чунмён хлопает длинными ресницами и смотрит с таким сожалением, что Бэкхён едва сдерживает слёзы и смех. — В добрый путь, — салютует пустым бокалом Кёнсу и оборачивается к бармену. —Повторите, пожалуйста. — Он хороший. И милый. Но скрывает все свои достоинства, — объясняет Чунмён. — Он всегда такой суровый? — осторожно интересуется Бэкхён. — Нет. Просто не любит клубы и вечеринки. Но я обязана была вас познакомить. — Надеюсь, не для совместного позирования? — приподнимает брови Бэкхён. — Хм. А идея неплохая. Вы бы красиво смотрелись вдвоём, — хихикает Чунмён и прижимается так сильно, что Бэкхён чувствует каждую стальную пластину её корсета своими рёбрами. — Думаю, ты сможешь его уговорить. — А ревновать не будешь? — Если Кёнсу начнёт чаще улыбаться, я тебя даже расцелую, Бэкхён-оппа. Ещё до полуночи Кёнсу сбегает как Золушка и даже визитки не оставляет. Зато поручает заботам Бэкхёна бодрую и очень живую для Санта Муэрте Чунмён. Ей весело. Она рассказывает о работе в магазине со странным названием «Дом костей», о жутковатых работах Кёнсу и о том, что на сайте у них целый каталог с фотографиями «девятнадцать плюс». При этом там ни капли порнографии. Чунмён нравится работать с Кёнсу, и она бы очень хотела, чтобы Бэкхён однажды к ним заглянул. Не на сайт, разумеется, а в сам магазин. На прощание Бэкхён обещает как-нибудь зайти. Сайт радует обилием реалистичных картинок. И Чунмён написала, что у неё целый перечень вопросов к Бэкхёну как «к сонбэ». А у Кёнсу сейчас в работе один на редкость хорошенький макет трупа. От такого кошмарного и кровавого вдохновения Бэкхён как автор ужасов, естественно, отказаться просто не может. И дело совсем не в том, что Бэкхён не находит себе места, вспоминая тёмные серьёзные глаза Кёнсу и не может думать о чём-то, кроме приятного голоса и колючего характера. Однако обещанное «как-нибудь» наступает через три дня.☠☠☠