☠☠☠
— Ким Чунмён, я люблю тебя искренне, нежно и бескорыстно, но вне моей кружки с кофе. — Да я туда сахар по ошибке насыпала! — Ты ошибаешься уже третий раз за неделю. — Ну, это просто… Что тебе, жалко что ли? Выпей и всё. — Ты портишь мой кофе, — Кёнсу пристально смотрит ей в глаза. — Тебе необходима глюкоза, — Чунмён отвечает столь же долгим взглядом. — Что случилось с пауками и скелетами? — Чунмён без слов предъявляет засохший пончик. — Я глаза ем. — Не ешь, — Чунмён щурится. — Я их пересчитываю. Кёнсу отрывает пончик от тарелки и запихивает его в рот. Чунмён удовлетворённо кивает. — Всё, видишь, я поел, — Кёнсу поднимает кружку со сладким кофе. — Будь добра, сделай мне человеческий кофе, а не по ошибке. — Сам сделай, — Чунмён надувает губы. — Мне некогда, я по дороге зашла. Кёнсу не верит ей ни на грош, но кофе идёт делать сам. Чунмён иногда упряма до отвращения. В магазине всё как обычно. Дневное затишье, две девицы неопределённо юного возраста стоят возле полок и тихо хихикают, свет рассеивается сквозь витражи, Бэкхён в горчичном пиджаке и свитере под горло сидит в углу с ноутбуком. Кёнсу вздыхает и включает кофемолку. Зачем Бэкхён приходит каждый день, садится и делает вид, что работает до закрытия, Кёнсу не понимает, но, раз ему хочется и пока не лезет, куда не просят, и платит за кофе с десертами, пусть сидит. Кёнсу от этого ни жарко ни холодно. У Кёнсу даже — вот уж действительно неожиданность — внутри не дрогнуло ничего. Как будто это любой другой посетитель. Кёнсу делает глоток свежего кофе и удовлетворённо кивает. Январь подходит к концу, дела идут лучше, чем планировалось, девицы наверняка что-нибудь купят, и даже витраж один заказали. Он еще раз смотрит на девиц, мельком встречается взглядом с Бэкхёном и идёт в мастерскую. С некоторых пор Кёнсу не обедает, но это вряд ли связано с чем-то особенным. Кёнсу просто не хочется. Время летит быстро, жизнь снова входит в привычную колею. Кёнсу встаёт утром, принимает душ и первую кружку кофе, работает, проверяет почту и снова работает, готовит ужин и идёт спать. Никаких экстренных выходов из дома, внезапных визитов, обедов в специальных местах, тишина и спокойствие. Кёнсу даже спит лучше от этой идиллии. А то, что он просыпается пару раз за ночь — ну, с кем не бывает. Зато к утру у него отличный эскиз. Кёнсу не скучает, не тоскует, не страдает бессонницей и, уж тем более, не хочет всё вернуть, ему холодно спать в одиночестве. Хотя с Бэкхёном они были в постели всего пару раз, даже вспомнить смешно, но Кёнсу отчаянно хочется, чтобы кто-то был рядом. Пожалуй, и правда нужно завести кошку. Предложение участвовать в выставке Кёнсу принимает с радостью. Предложение приходит со смутно знакомого адреса, Кёнсу вроде бы раньше сотрудничал, но не помнит, в чём именно. Это, впрочем, неважно. Организаторы предлагают ему сделать работу на тему современной городской мистики, что-то объясняют насчёт контрактов и авторских отчислений, Кёнсу не вчитывается. Ему лично выставка обойдётся в стоимость материалов и пару недель ночных бдений, отличный способ занять голову. И не только голову. Кёнсу скучает — не по Бэкхёну, по тому чувству, когда он был нужен. — Это самообман, — в который раз говорит себе Кёнсу, сняв очки и потерев глаза. — Люди не меняются. Да и что бы мы вместе делали, кино смотрели? Кёнсу был бы не против смотреть кино вечерами, но вряд ли Бэкхёна и его активную социальную жизнь это устроило бы. — Бэкхёна и его социальную жизнь, — повторяет Кёнсу вслух. —Да, социальную жизнь явно не устроило бы. Хотя пару обедов в неделю Кёнсу, пожалуй, смог бы вытерпеть. Он надевает очки и снова снимает, глаза в последнее время устают и болят. Наверное, стоит сделать перерыв и пойти действовать на нервы Чунмён, что-то она в последнее время слишком активная. — Оппа, зачем ты здесь? — подозрительно щурится Чунмён, едва он заходит в магазин. — Пришёл проверить, как дела идут, — Кёнсу невозмутимо осматривает полки. — Где черепа-матрёшки с зелёными камнями? — Я их продала ещё в Рождество. — А перстни с агатом? — Каким агатом? Оппа, ты их делал для съёмок в июне! С тобой всё в порядке? Ты не заболел? — Разве в июне? — Кёнсу задумчиво трёт бровь. — А что у нас было в июне? — Романтическая чушь про двух заказавших друг друга влюблённых. Ты ещё отказался делать розовый агат. — Это что, было для любовной дорамы? — Кёнсу удивляется вполне искренне. — Я сделал два перстня для архидемона. — Ты удивишься, — мрачно говорит Чунмён. — Твой кроваво красный камень с шипами блистает в дораме. — А, так вот что это был за договор. Ладно, ладно, ты права! — Кёнсу поднимает руку. — Тебе нужен помощник, я не успеваю вести учёт. А где? — Кто? Кёнсу указывает пальцем в пустой угол. — Бэкхён. Я думал, он к нам переехал. — Ты поэтому сам вышел? — Я вышел тебя подразнить, — Кёнсу щёлкает её по носу. — А он просто к слову пришёлся. — И ты не… — Чунмён запинается. — Не скучаешь? — По кому? — Кёнсу удивленно моргает. — По нему нет. Ты не поверишь, насколько не скучаю. А по несбывшейся мечте очень. — Это ненормально, — качает головой Чунмён. — Быть влюблённым как идиот столько лет ненормально, — отрезает Кёнсу. — А разлюбить очень даже. По-твоему, я нормального парня себе не найду? — Прости мой скептицизм, но… — Но? — У тебя с нормальными парнями не складывается. — Я передумал. Никаких тебе помощников. — Что? Оппа, нет! Ты не так понял! — И не мечтай. Кёнсу закрывает за собой дверь мастерской и улыбается. Перепалки с Чунмён всегда поднимают ему настроение. Следующие два дня проходят в поисках идеи. Кёнсу ходит по мастерской, доделывает заказы и не придумывает ничего интересного. На третий Кёнсу решает выйти из дома, вдруг придёт что-нибудь на свежую голову. Он одевается потеплее, спускается по лестнице и на улице встречает Бэкхёна. — Кёнсу? — а Бэкхён его встретить явно не ожидает. — Добрый день, — кивает Кёнсу. Бэкхён медлит. — Ты что-то хотел? — Кёнсу окидывает его внимательным взглядом. — Неважно выглядишь. Спи побольше, твой ночной режим до добра не доведёт. Кёнсу обходит его, шагнув в сторону, и идёт вниз по улице. Неожиданная встреча быстро вылетает из головы, Кёнсу по привычке считает дома и придумывает историю каждому четвёртому. Вот здесь могла бы жить девушка, которую преследует демон, а тут старичок, любящий детей средней прожарки. А этому окну пошёл бы призрак умершего от голода вампира, запертого когда-то священником. Надо попробовать сделать что-то такое, полное печали и безысходности. Он давно не делал скульптур, будет интересно. Окно, перекрестье рамы и полимерной глины килограмм тридцать. Или не полимерной. Или не глины… Кёнсу так задумывается, что не замечает, как доходит до мастерской. Быстро заказывает в интернете первую попавшуюся раму, набрасывает эскиз и пишет организаторам, что ему понадобится ниша в стене. Размер ниши примерно известен, изменится вряд ли намного. Раму обещают доставить к завтрашнему вечеру. Кёнсу удовлетворённо кивает и возвращается к старым заказам. Завтра он посмотрит на раму и поймёт, какой будет вампир. ☠☠☠ Необходимость быть на открытии выставки становится неприятным сюрпризом. Кёнсу в гробу и, желательно, очень мёртвыми, видел всех поборников правил хорошего тона и отказался бы с радостью, но там будут продюсеры. Коллекционеры. Дизайнеры. Люди, жаждущие отдать деньги, и, если там не будет его, они найдут, кого осчастливить. Отдать свои деньги неизвестно кому Кёнсу не может. Новость настолько выбивает его из колеи, что он не может сосредоточиться и весь день ловит себя на том, что смотрит в одну точку. Учитывая, что и ночь прошла как обычно, Кёнсу не ждёт чудес работоспособности, но это уже слишком. Он решительно отодвигается от стола, берёт кружку с кофе и идёт в магазин. — Оппа?! — Чунмён подпрыгивает и прячет что-то под стойку. — А ты что здесь делаешь? — Кажется, я слишком редко захожу, — Кёнсу пытается заглянуть ей через плечо, тщетно. — Надеюсь, ты не участвуешь ни в чём незаконном. — Чунмён закусывает губу и выглядит пристыжённой. Кёнсу качает головой. — Попадёшься — я тебя не знаю. — Оппа, ты злой, — Чунмён надувает губы. — И бессердечный. А мог бы и пригласить тебя на открытие выставки. — Меня? — Ты так удивляешься, как будто мне есть ещё кого приглашать, — Кёнсу ещё раз пытается заглянуть под стойку, и снова безрезультатно. — Ну, ты мог бы… Нет-нет, я согласна, — быстро говорит Чунмён. — А почему это ты такой добрый? — Кто-то должен напоминать мне про деньги. — И ты отпустишь меня пораньше, чтобы я собралась? — И я отпущу тебя пораньше, чтобы ты собралась. — Тогда я побежала! — Чунмён чмокает его в щёку и соскакивает с табурета. Кёнсу вздыхает. — Можно мне ещё кофе? — поднимает руку Бэкхён. Ну да, как же он мог забыть про Бэкхёна. Кёнсу варит кофе ему и себе, берёт его чашку и ставит на стол рядом с ноутбуком. — Твой кофе. — Спасибо, — Бэкхён поднимает глаза. — Присядешь? — Зачем? — Поболтать. Рассказать как дела. Кёнсу садится напротив. — У меня всё в порядке, спасибо. Ты тоже лучше выглядишь. Как Чанёль? — Кёнсу, я тебе… — Я помню, — перебивает Кёнсу. — Вы просто друзья. Так как Чанёль? — В порядке. Тебе не нравится моя дружба с ним? — Дружите на здоровье, я тут при чём, — Кёнсу пожимает плечами. — Он мне понравился. — Больше, чем я? — Ты мне не нравился, я был в тебя влюблён. С тобой я вряд ли смог бы дружить, а с Чанёлем возможно, он спокойнее. — Бэкхён резко вдыхает. — Ладно, не буду тебя отвлекать. Всего хорошего. Кёнсу встаёт навстречу зашедшим посетителям. Торговля идёт не слишком удачно, десерты и кофе расходятся куда лучше. К концу дня Кёнсу остаётся с парой проданных сувениров и заказом на два подсвечника. Заказ нравится ему куда больше. Бэкхён уходит вместе со своим ноутбуком, но Кёнсу не замечает, во сколько. Все его мысли занимает предстоящее завтра открытие. Если что Кёнсу и удерживает от отказа, то только мысли о деньгах. А от внепланового выходного не удерживает, он пишет объявление и вешает его на двери. Чунмён завтра не будет, а магазин перед открытием выставки он не выдержит, никакое самовнушение не поможет. Этой ночью Кёнсу наконец-то спит хорошо. Утро проходит в мастерской, день — там же, но ближе к вечеру приезжает Чунмён, приходится отбиваться от её настойчивого стремления сделать его красивым. Кёнсу заявляет, что красив от природы, Чунмён настаивает, что лёгкий макияж никому не вредит. В конце концов, сходятся на шейном платке и укладке. Кёнсу в жизни не признается, что ему нравится шейный платок, это позволяет Чунмён держать в эстетических рамках. Ещё бы чуть меньше пафоса её алому платью — и было бы совсем хорошо. Кёнсу подозревает, что она привлечёт к нему — к Кёнсу, не платью — слишком много внимания. Такси привозит их раньше, чем планировалось, поэтому Кёнсу имеет сомнительное удовольствие наблюдать, как довольно большое пространство галереи наполняется людьми. Чунмён дефилирует с ним под руку, знакомые раскланиваются, незнакомые пытаются завязать разговор. Кёнсу поддерживает беседу на уровне пары реплик, кивает на свою работу, рассказывает об остальных. Каждый раз, как Чунмён кажется, будто он говорит с неохотой, она чувствительно тычет его под рёбра локтем. Иногда она даже угадывает. — Это так интересно, — говорит очередной декоратор. — Как, говорите, называется ваш магазин? — «Дом костей», — цедит Кёнсу, отлично помня, что уже говорил это минимум три раза. Чего он не понимает, так это притворного интереса. — Легко запомнить, если вовремя смотреть в визитку. — Ах да, визитка! — декоратор смотрит выжидающе, Кёнсу щурится, но его опережает Чунмён. — Да-да, у нас есть сайт, видите? — Чунмён лёгким движением извлекает из его кармана вторую визитку и суёт декоратору под нос. — Можете зайти и осмотреться, там много чего! Какое направление вас интересует? За вот такое вмешательство Кёнсу готов ей многое простить. Он отходит, пока Чунмён держит декоратора за локоть и не даёт ему посмотреть в сторону. Людей достаточно много, чтобы он смог затеряться, у него уже есть три новых многообещающих контакта (каковым декоратор не станет при всём энтузиазме), выставку можно считать удавшейся. Минут через пятнадцать пора отступать к чёрному ходу. Кёнсу задерживается возле колонны с чем-то аллегорическим, и только поэтому оказывается застигнут врасплох. — Привет, привет! — Кёнсу вздрагивает и чувствует чужие руки на поясе и плече. — Так и знал, что найду тебя здесь. — Чондэ? — А ты кого ждал? — Да кого угодно практически. — Разве есть люди, способные обнять тебя просто так? Кёнсу пропускает вопрос мимо ушей. — Какими судьбами? — Прислали на курсы. Я в городе уже пару дней, хотел встретиться по старой памяти, а ты на звонки не отвечаешь. — Ты звонил, да? — Кёнсу трёт висок. — Прости. — Да я вижу, был занят, — Чондэ улыбается, как умеет только он, тепло и немного ехидно. — Твоё? — Нет, моё там, — Кёнсу кивает на вампира в окне. — Может, отпустишь? — О, нет, мне нравится тебя обнимать, — Чондэ кладёт подбородок ему на плечо. — Хм. У тебя всё в порядке? — В полном, а что? — А по окну не скажешь. — Это художественный замысел. — Это твоя страдающая душа, — Чондэ на секунду прижимает его к себе. — Ладно, ладно, не буду тебя смущать. — Вот спасибо, — Кёнсу берёт его за руку и переплетает пальцы. Тепло и уютно, Чондэ согревает его одним своим присутствием. — А твои дела как? — Не без сложностей, но, в целом, неплохо. — И в чём же состоят сложности? — В том, что я не могу с тобой поговорить, когда хочется, — Чондэ корчит недовольную рожицу. Кёнсу усмехается. — Не хочешь, не говори. — Я серьёзно. Мне ужасно тебя не хватает. — Звони, мой номер не поменялся. — Да я на работе обычно, оттуда не позвонишь. Не поверишь, тут я работал в два раза меньше. — Не поверю, — Кёнсу улыбается. — Я скучал по тебе. — Я тоже, — Чондэ на секунду наклоняется и трётся носом. — И я знаю, ты хочешь отсюда свалить. К тебе или ко мне? — Можно и ко мне, если хочешь, — Кёнсу замечает алое платье Чунмён. — Только мою помощницу захватим. — М-м, у тебя есть помощница, я что-то пропустил? — Да, я открыл магазин после твоего отъезда. Слишком много свободного времени. — Кёнсу делает знак Чунмён подойти. — Чунмён, ты готова ехать или ещё останешься? — Конечно, останусь, оппа, ты что! Я тебе контракт новый нашла! — Пусть пришлют на электронную почту. Если что-то стоящее, я, так и быть, подумаю о твоей премии. — Конечно, стоящее, — Чунмён смотрит на их сцепленные руки. — Выспись завтра как следует, — Кёнсу кивает и тянет Чондэ к выходу. — А она знает? — от Чондэ её взгляд, конечно же, не укрылся. — Она даже рисует, — вздыхает Кёнсу, — и ждёт от меня критики. Такси приезжает быстро, Кёнсу даже пальто застегнуть не успевает. Всю дорогу Чондэ рассказывает про свою новую работу, Кёнсу слушает, усмехается и округляет глаза в нужных местах. С Чондэ уютно, он чувствует настроение, рассеянно поглаживает по руке, и Кёнсу успокаивается. — Ужинать будешь? — Кёнсу открывает дверь и пропускает Чондэ вперёд. — Разумеется. По твоей еде я тоже скучал. — Грубая неприкрытая лесть, как раз в твоём стиле, — Кёнсу вешает пальто и идёт накрывать на стол. — Напомни, почему это мне нравилось? — Потому что ты меня любишь, — Чондэ улыбается и на мгновение обнимает его за плечи. — Ах да, это вторая загадка, — Кёнсу накладывает рис из рисоварки. — Не против лёгкого ужина? Я в последнее время не готовлю. — Пойдёт, — Чондэ немедленно набивает рот рисом и водорослями. — Я был готов остаться сегодня вообще без еды. — Вообще без еды не надо, — Кёнсу ставит на стол вчерашнюю рыбу. — Ты и без того худее, чем я помню. — Работа, я же говорю. — Ну да, ну да, — Кёнсу садится рядом и улыбается. — Рад, что приехал. Они говорят почти до рассвета, Кёнсу не хочет, но незаметно рассказывает про Бэкхёна. И про неудавшийся роман с Бэкхёном. Чондэ некоторое время молчит, потом накрывает его руку своей. — Я не собираюсь умирать от тоски. Но за попытку спасибо. — Кёнсу, я тебя очень люблю, ты мой лучший парень, но количество твоих тараканов печалит. — Тоже думаешь, что я не прав? — Думаю, что теперь понятно, почему тебе нелегко доверять. — Но? — Никаких но. Тебе и так плохо. — Ну спасибо. — Не стоит снова налаживать отношения, если тебе без него лучше. Тебе лучше? — Мне свободнее. — Ну и всё. Понадоблюсь — звони, для тебя я всегда есть, — говорит Чондэ, глядя ему в глаза, и зевает. — Извини. — Да это ты прости, — Кёнсу встаёт, чтобы отвести взгляд. Чондэ его слишком хорошо знает. — Пойдём, тебе вставать завтра. Чондэ уходит рано утром. Кёнсу встаёт, чтобы его проводить, да так и не ложится. Он сказал Чондэ правду, без Бэкхёна свободнее. И спокойнее, пожалуй. Не нужно следить за словами, ломать голову над чужими поступками, гадать, как далеко Бэкхён готов зайти и что ему нужно. Где-то глубоко в душе ещё теплится надежда, что он ошибся и что Бэкхён говорил правду, но каждый раз, как Кёнсу спрашивает себя, не хочет ли он всё вернуть, надежда рассеивается. Кёнсу понимает, что Бэкхён ему не так уж и нужен. Без Бэкхёна свободнее, но уж точно не лучше. Кёнсу спускается в магазин раньше, чем планировал. Прибирается на полках, выносит новое со склада, выпивает кружку кофе, уплотняет экспозицию и выносит ещё кое-что. Бэкхён приходит к открытию, и Бэкхён выглядит неспокойным. Кёнсу думает пару минут, а потом варит ему кофе. — Утра, — Кёнсу ставит рядом с ноутбуком кофе и свежий кекс. — Доброго. С чего такая забота? — По старой памяти, — Кёнсу задерживается, глядя, как Бэкхён делает первый глоток. От близости ничего не меняется. — Хочешь, унесу. — Присядешь? — Бэкхён берёт его за руку. Кёнсу смотрит на их руки и не чувствует вообще ничего. Хоть бы сердце по привычке щемило или дрожь пробегала. Прикосновения Чондэ вызывают больше эмоций. — Нужно работать. Да и тебе… — Кёнсу осекается. Жизнь Бэкхёна его уже не касается, не его дело интересоваться, чем и когда тот занят. — Хорошего дня. — Это из-за него? — Понятия не имею, о чём ты, — Кёнсу высвобождает руку. Бэкхён провожает его взглядом. Кёнсу ещё раз переставляет на полках всё, что под руку подвернётся, читает сообщение от Чондэ, варит себе кофе, читает ещё одно сообщение от Чондэ, пишет в ответе, что вечером совершенно свободен, и с облегчением поднимается навстречу вошедшей Чунмён. — Оппа, привет! — Чунмён покачивается из стороны в сторону, чтобы пошуршать пышной юбкой. — Кого бы ты ни приветствовала, меня устраивают оба варианта, — Кёнсу смотрит в угол, встречаясь взглядом с Бэкхёном. Бэкхён смотрит обиженно и зло, постукивает пальцами по столу. Кёнсу смотрит чуть дольше, чем стоило бы. — Придёт Чондэ — позовёшь. — Чондэ — это тот, с кем ты вчера был? Оппа? — Да. — Бэкхён сжимает руку в кулак. Кёнсу отворачивается. — Я в мастерской. Лучше недоделанный череп, чем загадочные мотивы поведения. Загадки Бэкхёна решать больше не хочется. Кёнсу выкладывает телефон на стол, берёт резак и забывает обо всём. Чунмён приносит ему кофе и забирает остывшую кружку. Чондэ ещё нет, хоть он и обещал зайти к вечеру. Кёнсу потягивается, с удивлением обнаруживает, что уже как раз вечер и есть, и решает размяться. — Кофе, — Кёнсу первым делом смотрит в угол, на Бэкхёна. Бэкхён занят собой и что-то строчит в ноутбуке. Выглядит он спокойнее, чем утром, что не может не радовать. В магазине достаточно хрупких вещей. — Как дела? — Тихо, — Чунмён морщит носик и печально вздыхает. — Я даже порисовала. — Какая ты молодец, — Кёнсу машинально оглядывает полки и пересчитывает десерты. Выручки и правда негусто, в основном, от голодных. — Я такая, да. Оппа... От необходимости общаться его спасает появление Чондэ. — Привет-привет! — Чондэ первым делом заключает его в объятья. — Знаю, знаю, ты не любишь, но я целый день скучал. О, кофе! У тебя ничего так. Ярче, чем я ожидал, но миленько. — А ты надеялся найти морг? — усмехается Кёнсу. — Я был морально готов к этому. Угостишь кофе? Весь день о нём думал. — Вас не выпускали на обед? — Выпускали, но... — Чондэ кривится. — В общем, я не рискнул. Кёнсу отдаёт ему свой кофе. — Пойдём, покажу тебе мастерскую. Начнём, так сказать, с главного, — Кёнсу делает знак идти за собой. — Ух ты, — Чондэ заходит и восхищённо оглядывается, Кёнсу забирает у него кружку от греха. — Вот это да, не то, что твоя прошлая. Я разденусь, да? — Да пожалуйста, можешь на диван положить. — О, вот это я помню! — Чондэ указывает на печальную голову непонятно кого. — Ты её так и не доделал? — Как видишь. — Мог бы что-нибудь уже и придумать. — Ну нет у меня фантазии, нет. Кончилась, — Кёнсу закатывает глаза. Споры насчёт головы непонятно кого начались задолго до отъезда Чондэ. — Не судьба. Чондэ смеётся. — Ладно, давай, показывай, что у тебя теперь есть. Кёнсу проводит его по всей мастерской, рассказывая, что появилось нового, а что перекочевало из старой мастерской. Возле печи для обжига Чондэ останавливается. — А ты сделаешь мне сувенир? — Сувенир или тебе лично на память. — Можешь и мне, я против не буду, но надо что-то начальнику привезти. Такое, знаешь, с профессиональным юмором. — С профессиональным? — Кёнсу хмыкает. — Пойдём, у меня есть кое-что в магазине, скажешь, подойдёт или нет. — А если не подойдёт, сделаешь? — Чондэ идёт за ним по пятам и с любопытством оглядывается в магазине. — Да, да, я тебе сделаю, что захочешь, — рассеянно говорит Кёнсу, вспоминая, что куда он сегодня расставил. — М-м-м, да с тобой одно удовольствие. О, мне вот это нравится, это пойдёт. Кёнсу оглядывается. — Это не пойдёт, потому что оно женское. — Да? А так и не скажешь. — Поверь мастеру. Бэкхён следит за ним, не отрывая глаз. — Вот, держи. Череп-чернильница, подойдёт как подставка для канцелярии и как чернильница, если у тебя начальство каллиграфией балуется. Чондэ вскользь обнимает его за пояс и берёт чернильницу в руки. — То, что надо, спасибо. Да, кстати, я говорил, где живу? — Чондэ играет бровями. — Можешь меня навестить. — Нет, и вряд ли. Лучше ты ко мне. — О, какое щедрое предложение! — Да брось. Хоть поешь, ты и так худее, чем мне нравится, — Кёнсу прощупывает его рёбра. Чондэ со смехом отскакивает. — Ладно, ладно, согласен! Только, извини, у нас там обязательная групповая попойка, отмазаться не получится. Я завтра приду. — Код ты знаешь, — кивает Кёнсу. — Если задержусь, звони. Кёнсу отвлекается на странный звук из угла. Бэкхён сидит, глядя прямо перед собой, упёршись руками в стол. Выглядит прямо как сцена ревности. Кёнсу хмыкает и отворачивается. — Я, наверное, оставлю пока у тебя, — Чондэ протягивает чернильницу. — Кто знает, как пойдёт, сегодняшний вечер он может и не пережить. — Мы упакуем, — Кёнсу ставит чернильницу на стойку, рядом с чем-то расстроенной Чунмён. — Дорогу в мастерскую найдёшь? Чондэ кивает и скрывается в коридоре. — Оппа, ты уверен? — Чунмён закусывает губу. — То есть, конечно, это твой выбор… — Понятия не имею о чём ты. — Может быть, ещё слишком рано? — Для чего? — Ну, для… Звук открывающейся двери заставляет её замолчать. — Я пошёл, — Чондэ обнимает его и целует в щёку. — М-м-м, какой ты мягкий в этом свитере. — Лесть и враньё не одно и то же, — Кёнсу обнимает в ответ. — Я честен как… Как… — Чондэ его отпускает. — Ну, ты понял. — Понял, запомнил, при случае использую против тебя, — Кёнсу обнимает его за плечи и провожает к двери. — Иди, тебя коллеги заждались. — Лучше бы я провёл этот вечер с тобой, — вздыхает Чондэ вполне искренне. — До завтра. — Угу. Кёнсу закрывает за ним дверь и возвращается в магазин. — Ким Чунмён, я вижу все сюжетные штампы в твоей голове. Не выдумывай. — Тут сложно подумать что-то другое, — Чунмён печально вздыхает. — Оппа… Оппа? Бэкхён отодвигает стул и идёт к выходу, толкнув Кёнсу плечом. — Что-то новенькое, — Кёнсу потирает плечо. — Есть идеи? — Нет, — Чунмён теребит подол юбки. — Не знаю. Может, он… — Что? Чунмён пожимает плечами. — Что бы ты подумал на его месте? — Понятия не имею. Как вы мне оба надоели сегодня со своими загадками! — Кёнсу открывает дверь магазина. — Бэкхён, ты свой ноутбук… Кёнсу мало что удивляет в этой жизни, но Чондэ, заломивший руку Бэкхёну, определённо заслуживает удивления. — Всё нормально! — Чондэ поднимает голову, из его рассечённой брови течёт кровь. — Я справлюсь. — Уверен? — Да, я… — Бэкхён изворачивается и пинает Чондэ в ногу. Чондэ теряет равновесие. — Я так и понял. Бэкхён замахивается, Кёнсу закрывает дверь и идёт в мастерскую. Как у всякого опытного художника, у Кёнсу в мастерской есть аптечка со всем необходимым. Вспомнить бы ещё, где. — Кёнсу-оппа, ты что делаешь? — Аптечку ищу, — Кёнсу поочерёдно открывает дверцы в тумбочках. — Зачем? — У нас перед входом побоище. — Чунмён ойкает. — Не волнуйся, ничего серьёзного. — Но там же… — Если Чондэ пару раз стукнет Бэкхёна головой обо что-нибудь твёрдое, я возражать не буду. Кёнсу находит аптечку возле раковины и идёт обратно. — И тебе его совсем-совсем не жалко? — Чунмён идёт следом. — Кого? Бэкхёна или Чондэ? — Ну… Кого-нибудь? — Чондэ. Кёнсу снова открывает дверь магазина. Чондэ и Бэкхён, сцепившись, катаются в паре шагов. Уже довольно медленно катаются, видимо, утомившись. Наконец, Чондэ оказывается сверху и садится. Бэкхён отмахивается, оба в ссадинах и тяжело дышат. — А, Кёнсу, — Чондэ поднимает руку. — Я же говорил, что справлюсь. — Рад за вас обоих. Ты ему ничего не сломал? — Почему я? А если он мне? — Ты шевелишься. — Кёнсу шагает вперёд и ставит аптечку на землю. Бэкхён лежит молча и на его присутствие не реагирует никак. — Приведёшь его в порядок. — Почему я-то?! Он первый полез. Кёнсу демонстративно закатывает глаза. — Не сомневаюсь. Кёнсу разворачивается, вслед летит возмущённое «За что?» Чондэ. — И ты просто уйдёшь? — Чунмён мнётся возле двери, не решаясь закрыть. — Сами разберутся, не маленькие. С первой помощью Чондэ справится. — Но Бэкхён-оппа… — Бэкхён-оппа получил, что хотел. Его проблемы меня не касаются.☠☠☠