☠☠☠
Апрель уверенно переваливает за середину, но Кёнсу на всякий случай оставляет отопление в зимнем режиме. Он не отогревается, скорее, перестаёт мёрзнуть. Отсутствие горячего тела под боком ощущается тем острее, чем больше Бэкхён проникает в его жизнь. Снова. Кёнсу был бы очень не против, если бы Бэкхён честно сказал, что ему нужно. Относительно Бэкхёна он сам точно знает: ему нужен секс вечером, грелка ночью и приятная компания за завтраком иногда. Жаль, что Бэкхён не хочет удовлетворять этим трём пунктам. Почти жаль. Наверное. Кёнсу было бы гораздо проще, если бы Бэкхён понял, что его идеи насчёт чувств лишены перспективы, и согласился на простое физиологическое общение, как раньше. А не как сейчас, когда каждое слово — как шаг по минному полю. Нельзя просто говорить с Бэкхёном, как раньше, потому что Бэкхён пропускает разговор через фильтр влюблённости и его задевает буквально всё. И всё несказанное, и даже как Кёнсу на него посмотрел. Очень, очень раздражает. — Ты снова в чёрном, с открытыми красками и чем-то, похожим на книгу. Значит ли это, что ты забыл? Кёнсу вздрагивает. — Ненавижу эту твою отвратительную привычку подкрадываться. — Я стучал. — Это Чунмён стучит, каблуками по полу. А ты нет. — Кёнсу, я стучал, — повторяет Бэкхён мягко, но Кёнсу слышит напряжение в его голосе. — Понятия не имею, что ты там делал и где, — Кёнсу очень аккуратно приклеивает деталь и давит на неё несколько секунд. — Я работаю. — Мы договаривались. — У меня срочный заказ, я должен доделать. — Ты мог бы предупредить. — Не знаю, куда дел телефон. — Бэкхён выуживает его из-под бумаги на столе. — Это ничего не меняет. — У меня тоже есть работа и сроки, знаешь ли, — вкрадчиво говорит Бэкхён. — Искренне сочувствую, но ничем помочь не могу. — Кёнсу приклеивает последнюю деталь. — У меня перерыв между этапами, есть двадцать минут потрахаться, если хочешь. Ну, если нет… Кёнсу поднимает глаза. — Тебе это удовольствие доставляет? — Да, мне нравится кончать вместе с тобой, не помню, чтобы это было проблемой. — Ты мог сказать, что работаешь! Я много прошу? — Скажи честно, ты о чём-нибудь помнишь, когда работаешь? — Кёнсу поправляет очки. Бэкхён, кажется, злится. — Я не знаю, какой сейчас день и сколько времени, не помню, когда в последний раз ел, и уж точно не буду прерываться, чтобы куда-то идти. Если я соглашался, прости, дверь вон там, позвони через неделю. Про двадцать минут всё ещё актуально. Хочешь кофе? Судя по лицу Бэкхёна, кофе он если и хочет, то употребить нетрадиционно. — Я с людьми работаю. Таймеры в телефоне помогают помнить и про обед, и про день недели, и про оговорённые встречи. Сообщи, как будешь готов уделить больше двадцати минут! Бэкхён вылетает из мастерской, хлопнув дверью. Кёнсу вздыхает. С Бэкхёном или нет, а двадцать минут на кофе у него есть. И надо решить с переплётом. Обычный способ не подойдёт, листы слишком толстые, а способ для толстых листов не подойдёт, потому что обложка слишком хрупкая. Придётся повозиться. Кёнсу раздумывает над переплётом несколько дней, пока делает Устрашающие Магические Инструменты из чертёжных принадлежностей и детского медицинского набора. Экспериментирует на обрезках, получается, в общем, неплохо. Можно попробовать на контрольном экземпляре. Кёнсу полдня возится с переплётом, несколько раз примеряет пресс и снова откладывает. Если что-то пойдёт не так, придётся перепечатывать все страницы, а он и так на них кучу времени убил. Лучше десять раз перепроверить, чем испортить один. В семь часов вечера он заканчивает с примеркой и, наконец, закрепляет переплёт как следует. Пока клей сохнет, Кёнсу решает, что заслужил кофе. И ещё что-нибудь. Он выходит в магазин и подозрительно осматривает углы. — А где Бэкхён? — Кто? — Чунмён подозрительно прищуривается. — Он разве не здесь работает? — А с каких пор он начал тебя интересовать? — Ты ответишь или нет? — Чунмён мнётся, Кёнсу решает не ждать. — Кофе хотя бы мне сделаешь? — А ты? — А я выберу себе булку с корицей. Кёнсу накрывает кружку тарелкой и идёт в мастерскую. Отдыхать ещё рано, но настроения для работы тоже нет, Кёнсу терпеть не может это чувство бессмысленного смятения, которое заставляет слоняться по мастерской до конца дня. Неудобство, неловкость, зудящий внутренний дискомфорт — все эти признаки высокодуховного творчества, которых он счастливо лишён. Кёнсу откусывает подсохшую булку и вздыхает. Бэкхён ему, в общем, не нужен, но тот факт, что он не появляется уже много дней… настораживает. Кёнсу на всякий случай проверяет телефон без входящих от Бэкхёна — и да, ни звонков, ни сообщений. Заболел он там, что ли. Ну не обиделся же, в самом-то деле. — И даже обсудить не с кем, — бормочет Кёнсу себе под нос и отпивает кофе. Не с Чунмён же обсуждать, ей только дай шанс — Кёнсу быстро станет героем нескольких слезодавительных манхв. Чондэ звонить слишком часто совесть не позволяет, да он и пристрастен. Кёнсу отчаянно не хватает диалога с третьим лицом. — Ладно, допустим, он обиделся. — Кёнсу доедает булку, вспоминая, с какой силой Бэкхён хлопнул дверью. — Даже наверняка. Какое моё дело? Пусть дуется у себя дома. Одинокий, несчастный и всеми покинутый. Кёнсу хмыкает. Вот уж последнее вряд ли, Бэкхён себе быстро компанию найдёт. Лучше, конечно, если компания как Чанёль и умеет готовить. Он вздыхает. Дурацкое ощущение не проходит. Ладно, если Бэкхён одинокий и несчастный, ему только на пользу, но вот мысль о том, что он ещё и голодный, не даёт Кёнсу покоя. Не то чтобы Кёнсу есть дело до того, умрёт Бэкхён с голода или нет — у него под боком Чанёль. Хотя да. С прискорбием Кёнсу вынужден констатировать, что дело есть. Он собирается, кладёт в карман карты и телефон и выходит в магазин. — Я уехал, всё закроешь и выключишь. — Да, хоро… Что? Куда? — Твоё какое дело, Ким Чунмён? — У меня, может, планы! — Нет у тебя никаких планов, — он щёлкает её по носу. — Пойду Бэкхёна проверю, вдруг он умер уже. Чунмён прищуривается и сверлит его взглядом. Кёнсу не дожидается, пока в её голове родится какая-нибудь мысль, и выходит на улицу. Он только проверит, как там Бэкхён, и сразу обратно, говорит себе Кёнсу. Никаких разговоров, выяснений, задушевных бесед. Посмотрит и домой. Вряд ли с Бэкхёном что-то не то. Дорогу Кёнсу помнит по прошлому разу. Он хлопает дверью такси, решительно ступает на дорожку и идёт к двери, но с каждым шагом его решительность уменьшается. — Всё в порядке, — цедит Кёнсу сквозь зубы. — Ничего страшного со мной не произойдёт. Никаких неожиданностей. Разве что Бэкхёну приспичит потрахаться. Кёнсу стучит в дверь. Потом ещё раз, громче, не сдерживается и стучит кулаком. Проходит минуты три, прежде чем на пороге возникает раздражённый Бэкхён. — А, это ты, — говорит он вместо приветствия. — А ты кого ждал? — поднимает брови Кёнсу. — Не тебя. Заходи, — Бэкхён отступает в сторону. Кёнсу сам не понимает, какого чёрта заходит. В комнате ничего не изменилось, разве что беспорядок расползся. — Работаешь? — Кёнсу оглядывается в поисках ноутбука. — Работаю. А ты зачем пришёл? — Проверить, жив ли ты. — Бэкхён сверлит его взглядом. Кёнсу пожимает плечами. — Нечужие же люди. — Проверил? — Угу, — Кёнсу оглядывает кухню. — Ты когда ел последний раз? — Ты спрашиваешь из праздного любопытства? — Не вижу грязной посуды. Есть, конечно, вероятность, что ты её моешь, но я больше склоняюсь к тому, что не ешь. — Бэкхён издаёт какой-то странный звук и скрещивает руки на груди. — Сделай одолжение, в следующий раз открой побыстрее. Кёнсу разворачивается и выходит. Поблизости наверняка должен быть магазинчик, нужно только найти. Вряд ли Бэкхён о нём знает, он больше похож на покупателя круглосуточного, но, если прогуляться вокруг, можно найти. Кёнсу нарезает круги по кварталам, пока не находит магазин с мясом приемлемого качества, покупает всё нужное и идёт обратно. Можно было бы вызвать такси, но Кёнсу никогда не мог заставить себя тратить деньги тогда, когда можно не тратить. Ну, хотя бы купил он не так много. Кёнсу стучит в дверь сразу громко и кулаком, помня о прошлом. Бэкхён снова где-то ходит, у Кёнсу рука устаёт держать пакет с продуктами. Он стучит ещё раз, Бэкхён открывает так быстро, что Кёнсу едва не ударяет ему по плечу. — Я думал, ты домой пошёл? — Я смотрю, ты скучал, — Кёнсу хмыкает. — Пройти дашь? Бэкхён меряет его взглядом. — Проходи. Я из-за тебя мысль потерял. — Я должен просить прощения? — Было бы неплохо, — говорит Бэкхён без улыбки. — Не шуми пока. Мне нужно дописать главу. — Ну это уж как получится, — ворчит Кёнсу ему вслед. Интересно, сколько он будет дописывать. Кёнсу инспектирует представленные возможности. Негусто, но он, честно говоря, думал, что у Бэкхёна только сковородка и соль в наличии. Кёнсу ставит пакет на стол и задумывается. Можно, конечно, приготовить еды на два раза. Но кто такой Бэкхён, чтобы ради него так стараться? Их, в общем-то, ничего особенно и не связывает. Ну, кроме прошедшей любви и отличного секса. Чондэ Кёнсу бы готовил, но с Чондэ у них и отношения настоящие. — Какого чёрта, во что я опять вляпался, — он сжимает переносицу пальцами. Кёнсу начинает с того, что варит себе кофе. Если не шуметь, можно сделать жареный рис и пару-тройку закусок, но у Кёнсу три куска свинины на косточке. Он изучает духовку. Модель новая, должна противно пищать, но, может, её можно заткнуть. Кёнсу вытаскивает телефон и ищет в интернете инструкцию. Тщетно. Не в сковороде же ему жарить, сковорода у Бэкхёна одна и та будет занята. — Только попробуй пикнуть, — внушительно говорит Кёнсу духовке. Та не издаёт ни звука, но Кёнсу пока и не нажимал никуда. Кёнсу рассматривает кнопки и решает, что нашёл нужную комбинацию. Духовка тоже считает, поэтому не издаёт ни звука, когда Кёнсу нажимает на выбранные кнопки. Кёнсу удовлетворённо хмыкает и выкладывает в раковину овощи. После овощей настаёт черёд свинины. Кёнсу моет её, пока овощи сушатся, критически смотрит на сковороду, но решает, что ничего шумного не произошло, раз Бэкхён всё ещё ругаться не прибежал. Он ставит сковороду на огонь, загружает рисоварку и пьёт кофе, пока сковорода нагревается. Интересно, а средство для мытья посуды у Бэкхёна есть? Кёнсу обжаривает мясо до румяной корочки, чтобы весь сок остался внутри, посыпает солью и специями с обеих сторон и складывает в рукав для запекания, чтобы оно отдохнуло. Сковорода отвратительная, как только Чанёль с ней справляется. Ножи, впрочем, не лучше. Кёнсу не находит точильного камня — впрочем, он и не ищет слишком усердно — и мучается с шинкованием тупым ножом для неизвестно чего. Закуски, к счастью, сразу предполагались с соусом, но Кёнсу терпеть не может мятые овощи и неаккуратные срезы, раздражает ужасно. Духовка заявляет, что будет готовить мясо шестьдесят пять минут и на торг не согласна. — Какого чёрта, Бён Бэкхён, там что, нормальной техники не было? — ворчит Кёнсу под нос. Если ещё и рисоварка взбунтуется, Кёнсу поверит в восстание машин. Рисоварка, кстати, тоже с выходом в интернет, какого чёрта ей там понадобилось. Кому вообще придёт в голову управлять рисоваркой через вай-фай, если мыть и загружать её всё равно нужно вручную. Он заканчивает резать ветчину и высыпает на скороводу все сытные ингредиенты, которые принёс с собой и банку кукурузы, которую нашёл в холодильнике. Вкус не испортит, а сытности прибавляет. Обжаривает немного и разбивает три яйца, быстро мешает содержимое. Получается забавно, самому интересно попробовать. Кёнсу выкладывает рис, снова перемешивает и выключает. В общем-то, осталось дождаться свинину. Он варит новую кружку кофе и решает, что самое время поработать с почтой, вдруг там что-нибудь важное. Важного нет, но Кёнсу так задумывается, что вздрагивает от внезапного писка духовки. Электронная тварь всё-таки нашла способ. Кёнсу вытаскивает свинину, она в целом готова, но постоять в остывающей духовке ей всё же не помешает. — Выглядит вкусно, — Бэкхён кладёт подбородок ему на плечо и обнимает за пояс. Кёнсу не вздрагивает только потому, что каменеет. — Ты закончил? — Ты, надеюсь, не против, — Бэкхён прижимает его крепче. — Садись, я есть хочу. — Ну, ты мо… — С тобой. Кёнсу считает за лучшее не спорить. Они едят в молчании. Мясо лучше, чем предполагалось, закуски ожидаемо плохи, один рис получился как надо. — Спасибо за ужин, — говорит Бэкхён, отодвигая тарелку. — И за беспокойство тоже спасибо. — Можешь расплатиться натурой, — хмыкает Кёнсу. — Я всё ещё заинтересован в постели. — Это хорошо, — кивает Бэкхён. — Не против, если я схожу в душ? Кёнсу кивает. Бэкхён помогает ему убрать со стола и уходит, пока Кёнсу отвлекается на посуду. Перспектива секса радует, но как-то незажигательно. Кёнсу не готовился сегодня к подвигам, но один раз пережить можно. Наверное. По крайней мере, это Бэкхён, а Бэкхён всегда возбуждал его парой прикосновений. Тем более, что сегодня они в постели, а не где придётся. Кёнсу раздевается, аккуратно складывая одежду, Бэкхён приходит, когда на нём остаются только трусы. — Рад, что ты всё ещё здесь, — Бэкхён снова обнимает его, прижимается всем телом и целует в плечо. Кёнсу автоматически обнимает его в ответ. — Я думал, не застану. Ну или застану, но без трусов. — Как раз собирался. От близости Бэкхёна потряхивает. Это не страсть, не возбуждение, скорее, неуверенность и волнение. Бэкхён гладит его по спине и целует в висок. — Не надо. — Хочешь сам? — Очень хочу, — голос Бэкхёна садится. — Даже не представляешь. Кёнсу отступает и толкает его на постель. Бэкхён ложится и выдыхает, когда Кёнсу опускается на его бёдра. Опрокидывает на спину и ложится сверху, накрывает их обоих одеялом. — Это какой-то странный секс, — Кёнсу разводит ноги, помогая Бэкхёну устроиться. — Но я готов. — А я нет, — Бэкхён целует его в губы, долго и нежно. — Хочу с тобой спать. — Так за чем дело стало? — Кёнсу стягивает его трусы как можно ниже. — Тебе отсосать или подрочить? — Спать, Кёнсу, — Бэкхён снова целует. — В первом значении этого слова. — Если у тебя не встаёт, это поправимо, — Кёнсу трётся вполне однозначно. Хочется секса и кончить. Возбуждение кружит голову, лежать под Бэкхёном в приглашающей позе приятно и немного волнующе. — Что плохого в том, чтобы вместе провести ночь? — Трахни меня, а потом будем спать сколько угодно. Могу и на утро остаться. — Не сегодня, Кёнсу, — Бэкхён приподнимается на локтях и целует его шею и плечи. — Просто не сегодня. Он соскальзывает с Кёнсу, переворачивает его на бок, обнимает сзади и раздвигает бёдра коленом. Ситуация, мягко говоря, странная. Кёнсу пытается осмыслить происходящее, пока не понимает, что Бэкхён давно уже спит. Самое время уйти. — Я всё слышу, — сонно мычит Бэкхён, когда Кёнсу пытается выбраться из постели, и прижимает его крепче. — Ты обещал. — Что обещал? — удивляется Кёнсу вслух. — Постель. Он мог бы привести пяток аргументов, но Бэкхён снова сопит, уткнувшись носом в затылок. Тепло, уютно, на дворе неизвестное время, такси вызывать ужасно не хочется. Да и вообще выползать из тепла. Кёнсу сдаётся и закрывает глаза.☠☠☠