Её душа уже не была податливой, как глина, восприимчивой к любому новому впечатлению. Она затвердела — это произошло в какую-то неведомую секунду этих бесконечных, как вечность, суток. Маргарет Митчелл «Унесённые ветром»
Бухта Погибших Кораблей молчаливо встречала вновь прибывающие пиратские корабли. Уж так повелось, что судна входили сюда преимущественно по ночам, так что первое, что бросилось в глаза команде «Чёрной Жемчужины» и «Летучего Голландца», были огни. Миллиарды крошечных горящих точек, словно небо низвергло на землю метеоритный дождь, который претерпел остановку времени. И теперь эти маленькие огоньки застыли на одном месте, изредка трепыхаясь от любого порыва ветра, коего практически не было в бухте. Всё остальное, казалось, замерло, превратилось в камень, холодный и неподвижный. Ещё совсем недавно бухта подавала хоть какие-либо признаки жизни: туда-сюда сновали люди, они кричали и переговаривались между собой, причаливали всё новые корабли, волны спокойно ударялись о прибрежные скалы и, вспениваясь, заливали собой берег, а чайки взволнованно кричали, порхая над самой водой. Теперь же всё стихло, бухта, казалось, умерла насовсем. Одинокая и неподвижная, она стояла посреди моря, загребая в свои леденящие каменные объятия огромное количество кораблей, таких же мёртвых и молчаливых. Амелия стояла на капитанском мостике, совсем близко к краю, и, затаив дыхание, смотрела на всё вокруг, стараясь сейчас, в эту самую секунду, вобрать в себя как можно больше подробностей, каких-нибудь мельчайших деталей, запечатлеть в памяти этот самый миг, чтобы снова и снова воспроизводить его у себя в голове. Волнения и тревоги давно уступили место всепоглощающему страху, который девушка усердно пыталась скрыть. Скрыть, забыть и растоптать в пыль это ненавистное ощущение чего-то по-настоящему ужасного, точащего её изнутри. Но, как бы она не старалась совладать с собой, как бы не старалась подкупить свои внутренние страхи, всё было бесполезно. Страх давно засел в ней маленьким паразитом, глубоко пустившим свои корни. Джек стоял у штурвала, умело управляя кораблём, уводя его от невидимых подводных рифов, огибая все скалы, которые только встречались на пути. Блондинка посмотрела на него через плечо, на спокойные, даже немного отрешённые черты лица, на глаза, которые без страха и сожаления смотрели далеко вперёд, на руки, сильно сжимающие штурвал. Её глаза прошлись по всей его фигуре, оставаясь незамеченными, и девушка поспешно отвернулась, подставляя лицо безжалостному порыву ветра, который всё же смог пробраться в бухту сквозь череду скал. Она думала, как только она увидит его, ей станет чуточку спокойнее. Но она ошиблась. Работающая до этого жизненная аксиома сломалась, превратилась в ничто. Только она сама сейчас в силах привести себя в порядок. Тем временем Жемчужина, а за ней и Голландец, подобрались к самому берегу. Кто-то сбросил якорь. Корабли остановились. Спускаясь по трапу на берег, Амелия встретилась взглядом с Уиллом. Тот тоже выглядел относительно спокойным, но частые резкие движения и немного учащенное дыхание выдавали его с потрохами. Мужчина тоже немного волновался. И не удивительно, подумалось девушке, это собрание для него первое, как, собственно, и для неё самой. Оказавшись на суше, блондинка решила подождать капитана. Всё же, ей так будет спокойнее. Но Джек не спешил покидать своё судно. Наоборот, он, дождавшись пока все матросы ступят на берег, скрылся в каюте, оставляя Амелию одну дожидаться его. Он вернулся довольно скоро. Спустившись по трапу, он бросил ей какой-то маленький предмет, который девушка тут же подхватила. Раскрыв ладонь, она увидела лежащее в её руке песо. — Спасибо, — тихо проговорила она, поднимая глаза на Воробья. Тот улыбнулся одними уголками рта. — Волнуешься? — спросил он, блондинка решительно мотнула головой из стороны в сторону, хотя её сердце так и обливалось кровью. Хватит, она и так слишком для него открылась. Сейчас она не собирается выставлять себя маленькой слабой девочкой. Только не сейчас. Даже перед ним. Она барон, как и Джек. — Хорошо, — одобрительно кивнул мужчина. — Шпагу взяла? — девушка раздражённо покосилась на него, якобы говоря, что она сама всё прекрасно знает и помнит. — Вот бы ты так ещё и на Совете держалась, цены бы тебе не было, — хохотнул пират, а блондинка вздрогнула, почувствовав его руки у себя на талии. — Вот так мне больше нравится, — прошептал он ей на ухо. Амелия резко развернулась, желая дать ему пощёчину, но Джек ловко перехватил её кисть и рассмеялся, смотря ей в глаза. Девушка тут же отдёрнула руку и быстро направилась к крепости. Пират последовал за ней.***
Как только они подошли к главному залу, блондинку передёрнуло от того, насколько шумно и людно было в этом месте. Казалось, что все пираты семи морей решили почтить своим присутствием созвавших их. Амелия замялась, но, вспомнив, что за ней по пятам идёт Джек, решительно шагнула внутрь. Все собравшиеся были изрядно возбуждены тем, что на Пятом Совете Братства присутствует сам Уильям Тёрнер, известный более как капитан «Летучего Голландца». Ещё не до всех баронов дошло известие о снятии проклятья с корабля и его команды. И теперь этот слух эхом прокатился по помещению, передавался из уха в ухо, доходил до самых несведущих пиратов. Но вскоре и это известие перестало их волновать, и все снова привычно загалдели. «Как только войдёшь в зал, проткни глобус шпагой». Амелия явственно услышала голос Джека у себя в голове. Она мысленно отогнала возникшее видение, но всё же сделала так, как оно велело ей. Подойдя к огромному шару, утыканному различными шпагами на любой лад, блондинка достала свою и с силой воткнула её в первое попавшееся место. Сей жест с её стороны привлёк внимание пиратов. Все удивлённо уставились на неё, послышались первые возмущённые голоса. Вскоре они превратились в сплошной гул, среди которого можно было различить лишь несколько отчётливых выкриков: — Убрать девчонку! — Какой она барон? — Уведите её! Амелия растерялась. Она, конечно, ожидала чего-то подобного, но чтобы ударная волна была такой силы... Девушка растерянно осмотрела присутствующих, их искажённые от гнева лица, раскрывающиеся рты. На секунду она выпала из этого мира, ей захотелось развернуться и убежать, найти кого-нибудь, кого угодно, и поплакаться ему в жилетку. Блондинка сделала шаг назад и уткнулась в грудь Джека. Тот бесцеремонно толкнул её обратно, давая понять, что она должна совладать с собой и взять ситуацию под свой контроль. Девушка сжала челюсти, борясь с внутренним страхом. «Ты должна заставить их поверить, что ты не обычная девушка, которая только и годится, чтобы платья носить. Переубеди их, что тебя избрали не зря. Заставь их зауважать тебя». — Хватит! — рявкнула она, чем изрядно удивила пиратов, заставляя их на мгновение заткнуться. — Не вынуждайте меня применять оружие, — предупредила она, демонстрируя свой пистолет, прикреплённый к поясу. — Я знаю, все вы находитесь на крайней степени возмущения. Вы не желаете видеть во мне пирата, а тем более барона. Но правда на то правда, чтобы выглядеть невозможно и ужасно. Мне было передано песо барона Каспийского моря, Гектора Барбоссы. И не вам осуждать его за выбор, — Амелия не хотела посвящать пиратов в подробности того, как именно эта монета оказалась у неё, поэтому она просто соврала, сказав, что сам Гектор передал ей песо перед смертью. — Признаёте ли вы меня или же нет, мне всё равно. Я прошу хотя бы об уважении, — её голос разносился далеко, достигая каждого, кто находился в этом зале. Невольно пираты уловили в ней тот стержень, который смог убедить их отказаться от прежнего мнения. Теперь уже никто не желал выпроводить девушку за дверь. Все смолкли в ожидании начала собрания. — Что ж, теперь, когда все вопросы улажены, полагаю, мы можем приступить к самой сути, — вперёд выступил Джек, заслоняя собой девушку и давая ей возможность скрыться в толпе. Блондинка отошла немного назад и остановилась около Уилла, который одобрительно на неё посмотрел, но не произнёс ни слова. Тем временем Воробей продолжал: — Помнится, старина Гектор стал инициатором Четвёртого Совета. На нём мы с вами разбирали весьма деликатную проблемку, связанную со склизким гомункулом и старой ведьмой. Мы избрали королеву, дали бой нашим недругам, разбили их в пух и прах... — Джек начал перечислять все заслуги прошлого собрания. — И ни у кого не возникло ни малейшего вопроса, ни единого противного подозрения... — он выдержал паузу. — Что Дэйви Джонс может вернуться. И опять зал взорвался дикими криками возмущения и злости. Опять все загалдели, пытаясь тщетно перекричать всех в этом полнейшем хаосе, пытаясь подобраться поближе и выплюнуть всё своё негодование в лицо Воробью. — Друзья мои, чего вы так переволновались? Относитесь ко всему спокойнее, — зал опять стих, желая послушать аргументы по поводу такого решительного заявления. Всем было интересно, сможет ли их переубедить один из самых ловких и умелых авантюристов их времени. — Начнём с самого начала. Во-первых, я вовсе не утверждаю, что Морской Дьявол смог освободиться от пут смерти, лишь бы отомстить всем нам. Но такого варианта развития событий не стоит исключать, дабы не быть неприятно удивлёнными. Собственно, есть одно доказательство, говорящее не в нашу пользу: один мой друг видел старину Джонса, — по толпе прошёлся взволнованный шёпот. — Хотя, я не всегда могу ручаться за состояние его здоровья (этот тип с лёгкостью мог и сам понапридумывать себе чудовищ), но всё же я ему верю. Он славный малый, — улыбнулся пират. — Далее, если вы не верите в эту правду и не желаете полагаться на одного свидетеля, могу привести вам несколько иной пример, также не совсем приятный, но всё же он имеет место быть. Совсем недавно, выпивая в трактире (опять же со своими друзьями) я стал свидетелем несколько неприятной сцены. Трактир был полон, и я на все сто процентов уверен, что в этом зале найдётся хоть один присутствующий, кто также может засвидетельствовать своё пребывание в тот момент. На пороге появился человек (хотя человеком его и назвать было трудно) и передал нам известие, в котором говорилось (от лица Калипсо, попрошу заметить), что богиня зла на нас и желает, истребив всех нас, вернуть себе господство на море, ибо среди нас «не осталось достойных бороздить моря», если выражаться дословно. Верно же? — спросил он у близстоящих пиратов. Те закивали головами в знак согласия. Все стали нервно переговариваться между собой. Каждый шептался с кем-то, кто находился ближе всех, пираты что-то друг другу передавали и активно жестикулировали. Было видно, что во вторую правду все верили намного больше. — И что же ты предлагаешь, Джек Воробей, барон Карибского моря? — вставая, с акцентом спросила мадам Цинь. Она всегда любила так делать, привлекая к своей персоне всё внимание. Джек несколько странно улыбнулся и, засунув большие пальцы рук за пояс, медленно проговорил: — Я предлагаю дать бой. Как он и предполагал, в зале в который раз подряд началась суматоха, все опять стали кричать что-то невразумительное. Кто-то, самый впечатлительный, даже сотрясал кулаком в воздухе. Но ничего из этого не заставило Джека отступить. Он даже не изменился в лице, созерцая бурную реакцию пиратов, вызванную им самим. Воробей выждал с минуту. Буря улеглась. Пираты готовы были вновь слушать. И тут уж Джека было не остановить. Тут пират напряг всё своё воображение, всё своё красноречие и принялся на ходу импровизировать и сочинять речь, способную сокрушить непреклонность пиратов. Он начал издалека, напомнив всем собравшимся, кто они такие. Они пираты, славные и храбрые. Затем в ход пошли доказательства их смелости. Воробей, казалось, прекрасно помнил каждую битву, независимо от того, участвовал он в ней или нет. Он живописно расписал, какой смертоносной силой они являются для многих моряков, описал, как безжалостно они сокрушали своих противников, какими несметными богатствами они располагали каждый раз, когда одерживали победу над неприятелем раз за разом, как они упивались славой. Пират не забыл также упомянуть и их предшественников. Он так умело орудовал именами, датами и событиями, словно перечитывал усердно написанную кем-то летопись минувших дней. Далее, Джек вновь вернулся к настоящему, принялся преукрашивать силы, коими они располагают, сказал, что, если они все объединятся против общего врага, если ударяет все вместе, как единое целое, то победа будет точно у них в кармане. Ну, и напоследок Воробей перешёл к самому приятному. Он как бы невзначай упомянул, какие сокровища окажутся в руках у каждого, стоит им победить морскую богиню (и, возможно, её цепного пса*); как рекой к ним потекут золото и серебро, алмазы, сапфиры, рубины и прочие драгоценности. Стоит только немножко постараться — и всё у них будет. Также, оповестил он, помимо сокровищ, в их руках окажется нечто более ценное, чем простые побрякушки (хотя и это, само собой, немаловажно), в их руках окажется вся сила семи морей, они станут по-настоящему властителями самой неукротимой из четырёх стихий. Всю свою речь Воробей дополнял активными жестикулированиями и похождениями по залу. Он буквально порхал от одного барона к другому, останавливаясь возле каждого на минуту-другую. К концу своей речи он уже стоял на своём месте, делая вид, будто и не отлучался никуда вовсе. Все присутствующие слушали пирата с нескрываемым восхищением. И если в начале пираты заинтересованно внимали всё то, о чём так заворожено рассказывал Джек, то к концу рассказа их глаза засветились алчностью и жадностью, показывая всю внутреннюю сущность собравшихся. Этот бой был начисто выигран Воробьём. Пираты, забыв про всё на свете, готовы были не только слушать его, но также принять участие в его авантюре, хоть она и была очень опасной и практически невыполнимой. Не дожидаясь дальнейших действий пиратов, Джек продолжил: — Но, существует один вопрос, который мы с вами, господа, с лёгкостью можем решить прямо здесь и сейчас, — пират замолчал, желая убедиться, что все его внимательно слушают. — Как мы с вами убедились на прошлом Совете, объявить войну, кем бы ни был противник, может только король. К моему сведению, в ближайшее время достопочтенная королева не в состоянии принимать участие в наших проблемах. И вообще, сомневаюсь, что она когда-либо вернётся на свой пост. Следовательно, нам нужен новый король, — тут лицо Джека озарила улыбка. Он ждал. — И ты можешь предоставить доказательства своих слов? — с недоверием спросил Амман Корсар, пиратский барон Чёрного моря. — Более того, я смогу предоставить вам письменное отречение от престола от лица королевы. Без обмана и подделок, — хитро проговорил Воробей, чем более-менее убедил всех. — Только не сейчас, но скоро, можете не сомневаться. — В таком случае, объявляется голосование, — подал голос Эдвард Тиг, хранитель Кодекса. Все немного удивились, не ожидая увидеть его здесь (хотя, где же ещё ему быть?). Всё это время пират сидел на своём месте, в отдалении от стола. В руках он держал свою любимую гитару. Амелия взглянула на него. Где-то она уже видела подобные черты. Ей до боли был знаком разрез его глаз, глубокий и несколько загадочный взгляд, форма носа, изгиб губ и прочие мелочи, которые бросаются в глаза лишь тогда, когда к ним начинаешь присматриваться. Девушка ещё немного посмотрела на старого морского волка и тут же отвела взгляд, заметив, как его глаза сами с интересом осматривают её. Конечно, если он находился на собрании с самого начала, он прекрасно видел её дебют. От чего-то девушка подумала, произвела ли она впечатление на видавшего виды моряка или нет? Но вскоре ей пришлось отвлечься от своих ненужных мыслей и переключиться на начинающееся голосование. Поняв, что пираты голосуют исключительно каждый сам за себя, девушка пришла к выводу, что такими темпами они вряд ли чего-то добьются. Нужно было повлиять на ход игры. И тут же в её голове возник план, который она даже не стала продумывать до мелочей, сразу же согласившись с ним. — Господин Жокар голосует за господина Жокара. — Джек Воробей, — обворожительно улыбнулся Джек. — Госпожа Цинь. — Шри Сумбаджи отдаёт голос за себя. — Амелия О'Хор... — проговорила девушка и прежде, чем следующий голосующий успел хоть что-то сказать, добавила: — Голос за Джека Воробья, — выдохнула она и спокойно осмотрела всех пиратов. Множество пар глаз тут же приковались к её фигуре. Все были не просто удивлены, все были вне себя от такого неожиданного поворота событий. Даже Джек на мгновение опешил, уставившись на Амелию. Возмущённые голоса набирали силу, вскоре они переросли в единый крик. Каждый кричал, чтобы блондинка проголосовала за него. Дело дошло до того, что все напролом пошли в сторону девушки. Кто-то взобрался на стол, кто-то решил перелезать через впереди стоящих людей, кто-то просто продолжал кричать или прыгать на месте. Девушка попятилась назад. Её (и тех, кто стоял сзади неё) непременно снесло бы бурным потоком людей, если бы не вовремя подоспевший Джек. Мужчина в один миг оказался около блондинки и, заслоняя её собой, вытащил шпагу из ножен и стал размахивать ею перед пиратами. Этот жест мгновенно остановил взбесившихся и заставил их немного податься назад. — Господа, прошу вас, успокойтесь. Вернитесь на свои места, чтобы мы смогли продолжить голосование. Таково решение барона Каспийского моря, не в наших силах что-то поменять, — его спокойный тон остудил пыл толпы. Все, невольно подчинившись, заняли свои первоначальные места. — Нам с мисс О'Хор нужно ненадолго отлучиться, — оповестил он, спрятав шпагу обратно. Он взглянул на девушку, что стояла, схватившись за подол его камзола, и, взяв её за запястье, потянул прочь из зала. Когда они очутились в коридоре, освещаемом лишь светом канделябров и древних резных светильников, свободном и наполненном свежим воздухом, девушка шумно выдохнула и стала жадно хватать ртом воздух, которого было катастрофически мало в главном зале. Воробей резко развернул её к себе лицом и впечатал в стену позади неё. Амелия несильно ударилась головой. Блондинка взглянула на Джека. От его былого спокойствия и самообладания мало чего осталось. — Что ты творишь? — шикнул он, не сводя с неё взгляда, от чего девушке стало немного неуютно. Вдобавок мужчина сильно сжимал её плечи, доставляя дискомфорт. Но, несмотря на это она не потеряла своей решительности. — Делаю выбор, ставлю ставки, называй как хочешь. Проверяю тебя. Хочу узнать, выдержишь ли ты это бремя. Ты боишься ответственности, Джек. Боишься того, что не справишься, что погибнет много людей, и всё по твоей вине... — с вызовом проговорила она. — А ты не бойся. Жертвы будут всё равно, без них никак. Только держи ситуацию под контролем, и всё будет в порядке. А в остальном мы с Уиллом тебе поможем... — добавила она мягче. Амелия осторожно дотронулась до щеки пирата. Тот не отстранился, но, казалось, пребывал в крайней задумчивости, поэтому-то даже не почувствовал этого прикосновения. Его взгляд остановился на её лице, но словно проходил сквозь него. Повисло молчание. Девушка и сама толком не знала, правильно ли она поступает. Вот так просто доверить Джеку командование над всеми пиратами, свалить на него весь этот груз забот и ответственности, сделать его властелином всех морей и океанов... И это всего лишь одним словом, одним звуком... Амелию съедали сомнения. Но и выбора у неё особого не было. Все пираты слишком эгоистичны, чтобы проголосовать за кого-то, помимо себя самого. Она бы и сама так сделала, если бы необходимость в короле не была бы так остра и действительно необходима. Но им нужен был король. И она его выбрала. Конечно, её выбор вполне мог бы пасть на Уильяма. Блондинка и ему верила безоговорочно. Возможно, Тёрнер стал бы ещё лучшим королём, чем Джек. Ведь он по-настоящему честен, бескорыстен и ответственен. Но, почему-то, находясь перед выбором, она точно знала, как должна поступить. Ведь, избери она Уилла, а не Джека, она бы обрекла мужчину на пожизненное пиратство, а он так жаждал после того, как весь этот кошмар закончится, вернуться к семье... Убеждая Джека, что так будет правильней, блондинка, в первую очередь, убеждала и саму себя. Действительно ли это будет верным решением? Что может из этого получится? Повлияет ли это на ход истории? Сейчас уже было слишком поздно предаваться этим вопросам. Выбор сделан. Назад дороги нет... — Джек... — тихо позвала Амелия, отвлекая пирата от его же мыслей. Воробей встрепенулся, она тут же узнала знакомый изучающий взгляд. Его глаза... Такие тёмные, что достаточно всего ничего, чтобы потеряться в них. И она бы непременно потерялась, если бы не натолкнулась на задорные огоньки, в миг вспыхнувшие в них и не предвещающие ничего хорошего. — Пойдём. Пора народу узреть нового короля... — странно улыбнувшись, проговорил он.