Да, это ужасно, но, возможно, в самом этом ужасе есть надежда на спасение. Брэм Стокер «Дракула»
Впереди меня — тёмный, сырой и бесконечно долгий коридор, от которого так и веет плесенью и чём-то протухшим. Я на секунду остановилась, не готовая войти туда. Кожей я ощущала ту опасность, которая ждёт меня, стоит только преодолеть это препятствие, расположившееся под землёй. Но меня тут же грубо толкнули в спину. Я пошатнулась и, сцепив зубы, продолжила своё шествие. Впереди меня маячила спина Ричарда, которую я то теряла из виду, то находила вновь в связи с плохим освещением этого подземного тоннеля. Пару раз, когда мне удавалось подойти на максимально близкое и при этом безопасное расстояние, я, уповая на невнимательность солдат, пыталась стащить компас Джека, мерно покачивающийся на бёдрах командора. И каждый раз, в самую последнюю секунду, мой план обрывался теми или иными обстоятельствами. А победа каждый раз была так близка... Смирившись со своей беспомощностью и неудачливостью, я решила просто следовать за мужчиной, попутно рассматривая окружающий меня «пейзаж». «Живописно», что ещё сказать? Кругом были лишь глухие каменные стены, грубые и неотёсанные, словно восставшие из прошлого, когда люди не умели ещё толком обрабатывать материалы. Скукоту общей картины разбавляли факелы, воткнутые в подставки то тут, то там. Они давали скудный свет, никак не помогавший идти по коридору. Поэтому и своих спутников я видела временами, лишь тогда, когда мы проходили мимо очередного факела. Стояла гробовая тишина, нарушаемая только звуками наших шагов, эхом перекликающихся между собой. Где-то вдалеке капала вода, ужасно действуя на мои и так уже расшатавшиеся нервы. Успев уже смириться со своей участью, я стала перебирать в мыслях все моменты, произошедшие со мной совсем недавно. Я прокручивала всё это в голове снова и снова, усиленно пытаясь найти подвох, прокол в моих действиях. Искала, на каком именно моменте я смогла бы сбежать. Ни на каком. Подвоха не было. Я сама спасовала там, в самом начале, сделала неправильный ход. И теперь ситуация круто повернулась. Всё, Амелия, приехали. Наслаждайся последними глотками свободы...***
Несколько часов назад Командор сидел позади меня, в моём любимом кресле, закинув ногу за ногу и окидывая меня насмешливым взглядом тёмных глаз. В них плескалась злоба, мужчина готов был если не убить меня на месте, то хотя бы сделать так, чтобы я пожалела о содеянном. Но вот лицо его было спокойно, как и обычно. И это убийственное спокойствие душило ещё больше, заставляло трястись и трепетать каждый орган, каждую клеточку тела. Я нервно сглотнула. — Мисс О’Хор… — как-то чересчур сладко протянул Ричард, противно улыбнувшись. Я стала быстро соображать, что же делать дальше. Мой взгляд метался по комнате, словно от того, что он найдёт, зависела моя будущая жизнь. Хотя, в какой-то степени, она и зависела от этого. Если сейчас в мой отказывающийся соображать мозг придёт хоть сколько-нибудь бредовая идея, возможно, мне удастся спастись. Но, как назло, в моей черепушке ничего не было. В данный момент я только и могла, что стоять и смотреть на него. Загнанная в угол жертва хищника. Загнанная самой собой. — Вы думали, что сможете сбежать от меня? Поверьте, мои люди были здесь ещё до того, как вы сами переступили порог моего дома, — после этих слов, словно по незримой команде, дверь в мою комнату распахнулась, и в помещение вошли солдаты. Пять-десять красных мундиров. Все они были вооружены, так что сбежать, имея при себе один только нож, было проблематично. По крайней мере, живой. Поэтому я не питала особых надежд спастись, хоть и предосторожность командора и количество солдат меня несколько прельщали. Значит, я представляю для него определённую опасность. — Умно. Вы продумали всё заранее, браво. Но вот чего вы добьётесь моим арестом? Судом? Даже если меня приговорят к смерти, пиратство на мне не сошлось, — стараясь сохранять спокойствие, проговорила я. Командор в ответ лишь загадочно улыбнулся. — Поверьте, дорогая Амелия, в этом мире существуют куда более важные цели. Как для меня лично, так и для всей компании. Но не будем больше об этом, — с этими словами он взял в руки небольшую клетку, которая до этого стояла на полу. Свет, источаемый канделябром, не доходил до неё, так что сначала я не заметила моего маленького друга, который оказался заточённым в собственном домике. Джек сидел на жёрдочке и тихо попискивал. — Ваш питомец? — издевательски спросил командор, держа клетку на уровне своих глаз и вертя её в руке, словно видит капуцина впервые. — Сказать по правде, умнейший зверёк. Иначе, скажите мне, как эта вещь могла попасть к нему? — с этими словами командор выудил откуда-то из кармана чёрный квадратный предмет на тонкой верёвочке. Моё сердце замерло, готовое вырваться из груди. Компас Джека! Чёрт возьми, откуда?! Увидев мою реакцию, командор улыбнулся и засунул компас обратно. — Удивлены? Я же говорю, умнейшее животное. Говорят, его нельзя убить. Проверим? — с этими словами он направил на Джека пистолет, взводя курок. — Нет! — я вскрикнула, прикрыв рот ладошкой, и подалась вперёд. Капуцин жалобно пискнул и схватился лапками за железные прутья клетки. — Что вы делаете? Отпустите его! Вам нужна я, так ведь? — на последней фразе мой голос ослабел. — Ну тогда забирайте… — я прикрыла глаза, чтобы не видеть очередную самодовольную улыбку, промелькнувшую на его лице, чтобы не сорваться и не заехать ему куда-нибудь в область носа или же челюсти. — Знал, что ваше… мягкосердечие когда-нибудь со служит вам плохую службу… — размеренно проговорил командор, убирая пистолет, но не опуская клетку. Он продолжал рассматривать обезьянку, словно в ней находился ответ на все его вопросы. Убедившись, что никаких разгадок в ней нет и то, что Джек представляет собой самого обычного капуцина, Ричард поставил клетку на пол. Мужчина встал и медленно подошёл ко мне. Остановившись прямо передо мной, он усмехнулся каким-то своим мыслям и, обхватив мой подбородок двумя пальцами, приподнял мою голову, заставляя посмотреть ему в глаза. Я стойко выдержала это испытание, хоть и соблазн украсить его лицо фингалом был просто огромен. Прочитав в моём взгляде ненависть, Ричард презрительно на меня посмотрел. Я рывком высвободилась из его схватки и отвела взгляд в сторону. — Арестуйте её, — холодно приказал командор солдатам, стоящим смирно, словно они были выделены из камня. Те оживились, и двое из них направились ко мне. Один с силой схватил мои руки, отчего я шикнула, другой же надел кандалы. Я гневно посмотрела на Ричарда, стараясь в этот взгляд вложить все мои чувства, которые я в данный момент испытывала к нему. — Что вы себе позволяете? Командор, объясните мне, что здесь происходит, — до моего слуха донёсся голос отца. Я нервно сглотнула. Его появление — это единственное, чего я сейчас боялась больше всего. Я не смогу так. Не смогу посмотреть ему в глаза, не смогу стоять вот так перед ним. Только сейчас до меня дошёл весь смысл происходящего. Командор хотел не просто посадить меня за решётку, тем самым спасая свои достоинство и гордость, он хотел опорочить имя нашей семьи, моё имя и имя моего отца. И если за себя я не особо беспокоилась (ведь я с самого начала знала, на что иду), то тот факт, что единственный родной мне человек будет страдать исключительно из-за меня и моего эгоизма, одним своим осознанием заставлял возненавидеть себя. — Мистер О'Хор, ваша дочь находилась и, по моему мнению, находится до сих пор в связях с лицами, уличёнными в пиратстве. Мои источники утверждают, что мисс Амелия повинна в таких деяниях, что её саму в праве назвать пираткой, за что она и приговаривается к пожизненному заключению, — сухо пояснил Ричард, не отрывая от меня глаз. Затем он развернулся к моему отцу и продолжил: — Прошу вас, не нужно сцен. Не вынуждайте меня арестовать вас за помеху властям при поимке особо опасного преступника, — сказал он, немного повысив голос. — Но моя дочь никакая не преступница... — О, поверьте, я знаю, о чём говорю. Ваша дочь намного страшнее и опаснее всех тех пиратов, которых мы толпами вешаем на площадях каждый день, — оборвал его Ричард. Он кивком головы приказал увести меня. Отец ринулся ко мне, но тут же был остановлен несколькими солдатами, направившими на него оружие. Я в последний раз взглянула на него, подавленного и растерянного, перед тем, как меня насильно вытолкали из собственного дома, заставляя забыть всё, что меня так или иначе связывало с этим местом, принуждая вконец забыть, каково это — жить спокойной жизнью...***
Вскоре я почувствовала, как слабый ветерок ласково обдувает лицо, забирается в волосы, даря некое подобие облегчения всему телу. Но что значит спокойствие физическое, когда в душе чёрт те что творится?! И всё же, осознание того, что свобода близко, значительно помогло мне собраться. В голове даже промелькнула мысль о побеге. Но стоило нам выйти из-под давящих стен тоннеля, как ко мне тут же подошёл командор и, схватив за плечо, повёл за собой. Я скривилась от неприятных ощущений, но промолчала. Видимо, мысль о побеге также придётся забыть. Одинокая полная луна висела в небе, освещая всё вокруг. Этого света вполне хватало для того, чтобы различать предметы и силуэты. Больше на небе ничего не было. Оно было чёрным-пречёрным, словно кто-то выдрал кусок, оставив одну зияющую дыру над нашими головами. Звёзды не смотрели на нас своими маленькими жемчужинками, не плясали над нами, выстраиваясь в замысловатые фигуры, которые я так любила рассматривать в детстве и которые были так прекрасны, если смотришь на них с палубы «Жемчужины». Небесные огоньки словно спрятались от глаз людей, не желая видеть того, что творится под ними, как ночь пожирает города, как улицы с приходом тьмы меняют свой облик, как наружу вылезают самые ужасные монстры... Мы вышли к самой пристани. Сначала я немного удивилась, но как только мне в глаза бросился корабль Ост-Индской торговой компании, пришвартованный к берегу и готовый к отплытию, недоумение пропало само собой. Бровитвиль... Вот какая судьба уготована мне самим командором... Я молча следовала за Ричардом. Тот повёл меня в сторону корабля. Остановившись возле самого трапа, он жестом приказал мне идти вперёд. Я гневно на него посмотрела, но всё же сделала так, как он приказал. Как только мы оказались на палубе, мужчина сразу же приказал отвести меня в карцер к остальным заключённым. Меня подхватили две пары рук и буквально потащили за собой. Не успела я опомниться, как была уже в клетке. Тяжёлая решётка захлопнулась прямо перед моим носом, я подошла вплотную к двери и вцепилась пальцами в железные прутья, смотря на командора, который почему-то последовал за нами. Он не спешил уходить, но и говорить не особо жаждал. Он так же, как и я, смотрел на меня, не отводя глаз. В них я видела усмешку и презрение. — У вас ничего не получится, — резко выдаю я, чем застаю его врасплох. — Не получится что? — спросил он, якобы не понимая, о чём я говорю, и подошёл ближе к клетке. Теперь я могла чувствовать его обжигающее дыхание на своём лице. — Ничего, — повторилась я. — Ничего из того, что вы задумали. Вы думали, я не пойму? Почему, собственно, вы решили отправить меня в Бровитвиль вместо того, чтобы просто отправить на виселицу? Бровитвиль... «О, это самая большая и страшная тюрьма для особо опасных преступников, — изменив голос, проговорил я, активно жестикулируя. — Охрана на каждом шагу, умные собачки, готовые сожрать тебя в любой момент, сильнейшая система защиты и прочие бла-бла-бла...» Чушь. Вы его не поймаете, — отрезала я. — Не поймаем? Кого же? — продолжая изображать дурачка, проговорил мужчина. — Джека. Вы не сможете этого сделать. Вы думаете, что он придёт за мной, и тогда вы арестуете его. Но дело в том, что он не придёт. Никогда. Он бросил меня на острове за ненадобностью, и теперь спокойно бороздит моря. Я не нужна ему... — последнюю фразу я сказала больше для себя, чем для него. Мне нужно было переубедить своё подсознание, рисовавшее в голове красивые картинки того, как Джек придёт за мной и освободит, в том, что ничего этого не будет, нечего даже надеяться. Воробей не тот человек, который станет рисковать своей жизнью в обмен на чью-либо другую. Стоило бы это давно запомнить. Может, тогда бы не было так больно? Командор окинул меня взглядом, словно оценивая и прикидывая, тот ли я человек, ради которого великий авантюрист готов посетить даже Бровитвиль. Видимо, оставшись довольным и ещё раз согласившись сам с собой насчёт собственного плана, он развернулся и пошёл прочь, не сказав более ни слова, оставив меня наедине со своими мыслями. Ну и с пиратами, чья участь была нисколько не лучше моей. Я в сердцах ударила решётку, злобно зарычав. Мои кулаки громко стукнулись о железные прутья, и их тут же пронзила боль. Я никак не выказала этого. Простояв ещё с минуту, я резко развернулась и, подойдя к противоположной стене, села прямо на пол. То, что станет потом с моим платьем, меня совершенно не волновало. Зачем мне этот паршивый кусок ткани? Всё равно в одиночной камере меня никто не увидит. Могу хоть голая ходить... Я ухом припала к стене, вслушиваясь в звуки, нарушающие спокойствие на палубе. Звук волн... Их тихое и размеренное шептание доносилось до моего слуха, ласкало его. Вода словно говорила со мной. Только вот о чём, разобрать я не могла, как бы ни пыталась вникнуть в смысл их разговора. Я прикрыла глаза, чтобы все органы чувств сосредоточились лишь на впитывании в себя этих последних сладостных звуков. Звуков моря, звуков жизни, звуков свободы... — А ты-то за что сюда угодила? — оторвав меня от моего занятия, спросил хриплый голос одного из заключённых. Я не могла видеть его, так как он сидел в тени и его лицо скрывала шляпа, которую он натянул на глаза, видимо, желая вздремнуть. Но сцена, развернувшаяся между мной и командором, привлекла его внимание. Чёрт. Только сейчас до меня дошло то, что, кроме нас двоих, в карцере было ещё с десяток-два остальных пиратов, которые также стали свидетелями нашей перепалки с Ричардом. Мне стало несколько неудобно, но, никак не высказав своего смущения, я спокойно ответила: — Да так. Связалась с Воробьём. Теперь расплачиваюсь, — коротко пояснила я, не желая посвящать их во все подробности. Пират хмыкнул. — А ты за что сядешь? — скорее, чтобы поддержать разговор, нежели мне действительно было интересно, спросила я. — Всего помаленьку. Разбой, грабёж, мародёрство, изнасилование, покушение на короля... — пират стал перечислять все свои достижения, очень гордясь последним. Я скривилась, не особо желая слушать про всё это, особенно про изнасилование. Мне как-то резко стало страшно и одновременно противно от того, что я нахожусь совсем рядом с ним. — Ты был там? В Бровитвиле? — спросила я, подходя к решётке, разделявшей наши камеры. Мой слух разрезал его хриплый и противный смех. Глаза пирата блеснули под полой шляпы. — Девочка моя, если бы я хоть раз в жизни попал бы в то место, я вряд ли бы сейчас находился здесь, на этом чёртовом корабле, в Карибском море, — как-то задорно ответил он. Мой вопрос его изрядно рассмешил. — Неужели оттуда действительно так сложно выбраться? — спросила я, чем опять вызвала приступ смеха. Мужчина не ответил мне, даже когда закончил смеяться. Больше мы не говорили. Остальные пираты молчали. Все они были какие-то дикие: смотрели на меня исподлобья, тихо перешёптывались между собой и больше ничего. Я опять подошла к стене и села на то же место, где была совсем недавно. Опять прислонилась к стене, вслушиваясь в успокаивающее биение волн о борт корабля, который, раскачиваясь, неумолимо двигался вперёд, всё ближе и ближе приближаясь к богом забытому острову, на котором и расположилась тюрьма, прославившаяся далеко за пределами Великобритании и её колоний. Я прикрыла глаза. Но уже не для того, чтобы слушать шёпот волн. Этот звук больше не приносил облегчения. Скорее наоборот — разрывал сердце на маленькие кусочки и скармливал пираньям, находившимся где-то рядом; топил меня в моей же боли, напоминая, где я, говоря о том, что ничего уже не будет так, как прежде. И это не про спокойную жизнь. Жить спокойно я отвыкла давно. Не будет пиратов и моря, не будет кораблей и рассветов, не будет Уилла, Джека... У меня больше не будет ничего, что я научилась ценить и что полюбила совсем недавно. Я зажмурилась, не давая одинокой слезе упасть. У меня это получилось. Маленькая солёная капелька утонула в моих ресницах. Я подавила в себе новый приступ истерики. Тут я почувствовала, как моего плеча касается что-то холодное. Я слегка повернула голову в сторону нарушителя моего относительного спокойствия и заметила руку, протягивающую мне фляжку. Я молча кивнула и взяла сосуд, в котором плескалась спасительная жидкость. Сделав пару глотков, я даже не поморщилась, хоть напиток сильно обжёг всё внутри, начиная с языка и заканчивая желудком. Не долго думая, я осушила ещё половину фляги. Вытерев губы тыльной стороной ладони, я протянула фляжку назад, отдавая её владельцу. — Спасибо, — тихо прошептала я, искренне надеясь, что пират меня услышал. Силы резко покинули меня. Тревоги сменились отрешённостью и безразличием ко всему. Перед глазами всё поплыло. Я блаженного прикрыла глаза. Через пару минут я уже уснула спокойным сном, если, конечно, его можно назвать таковым.