Кофе с молоком

      Прошедшая ночь была ужасной, но помнил ее лишь Антон. Он прокручивал в голове каждую секунду этого кошмара, пока вся семья Шастунов смеялась с шуток Данила.              — Ушастый, чего ты такой грустный сегодня? — спросил Даня, — Все еще из-за вчерашней ссоры паришься?              — А? — очнулся Антон, — Нет. Да. Почти, — тут же непонятно что ответил он.              — Ну ясно! Спасибо, объяснил, — язвительно ответил Данил.              — Все хорошо, правда! — за столом наступила тишина. Антон посмотрел на часы и встал. — Мне в школу пора, — он ушел к себе в комнату и вышел из нее через минуту уже полностью одетый.              Возле подъезда, почти как и всегда, уже стоял автомобиль Позова. Шастун очень тихо и очень аккуратно, как никогда ранее, сел внутрь, сказав лишь «Привет», чем очень сильно удивил Диму.              — Серьезно? Только «Привет» и все? — начал возмущаться Поз, — А где же это обычное «Че так холодно! Я чуть не сдох на этом морозе»?              — Ну, видимо не до конца сдох! — огрызнулся Шаст, потом опомнился и добавил тише, — Прости.              — Да ладно! — Дима уже спокойно лавировал между машинами, — Чего такой хмурый с утра?              — Может, потому что это утро? — опять огрызнулся Антон.              — Так, не беси меня, иначе в школу пешком пойдешь, — спокойно, даже с улыбкой произнес Поз.              — Сон плохой приснился, — немного подумав, ответил Шаст.              — И что было в этом сне? — на полном серьезе спросил Дима.              — Да так, не важно, — отмахнулся Антон.              — Да че ты! Давай рассказывай! — чуть громче сказал Позов.              — Ну, в общем, приснилось мне, как будто я своих, не знаю как я это сделал, но потом мне было страшно…              — Да говори ты уже! — не выдержав этого непонятного набора слов, крикнул Дима.              — Мне приснилось, что я убил свою семью, — на выдохе выдал Антон и опустил глаза.              — И-и-и… все? — спокойно, но чуть-чуть растерянно уточнил Позов.              — А этого мало? — выкрикнул Шастун, — Это же ужасно! Я теперь с ними нормально разговаривать не могу! Все было как по-настоящему и это пугает еще сильнее, — отчаянно заключил он.              — Все будет хорошо, — ласково произнес Дима, — я тебе обещаю.              

***

      

      Это очень странно, но русский — самый веселый предмет в школе Шастуна. А все потому что его ведет невероятный Добровольский, хотя все ученики давно его фамилию сокращают до простого «Воля», а учитель типа и не знает этого. Павел Алексеевич на своем уроке немного поднял настроение Антона, даже не подозревая об этом. Из кабинета русского Шаст вышел с замечательным настроением. И все было хорошо, пока Антон не спустился на второй этаж. Там он опять вспомнил эту ночь и почему-то все связалось с Арсением, который прямо сейчас очень профессионально доводил шестиклассника (парня! Подростка!!!) до слез. И по нему было видно, что он ни капли не жалел. Тут их взгляды опять пересеклись, и на лице Попова появилась хищная улыбка. У Антона в голове что-то щелкнуло, и он рванул вниз. Он чувствовал этот взгляд, пока спускался по ступенькам на первый этаж, пока молниеносно бежал к раздевалкам и пока ждал гардеробщицу, которая никак не могла наболтаться по телефону. Именно из-за этой разговорчивой пенсионерки Антон попал в ловушку из которой не так просто сбежать. Арсений приближался к нему, все сильнее загоняя в угол, и все так же улыбался.              — Что ж ты постоянно убегаешь от меня? — чуть ли не в губы Антону, на удивление нежно, прошептал Арсений.              — Я не… Я не-не-не… — попытался ответить Шастун, но его язык перестал слушаться хозяина.              — Ой, как мы заикаемся, — язвительно заметил Арс, но нельзя было не услышать в его голосе удовольствие от происходящего.              — Что вам надо? — напрямую спросил Антон, пытаясь вообще не смотреть на Арсения, когда Попов смотрел ему прямо в глаза.              — Ты же взрослый мальчик, — промурлыкал Арс, отчего у Шастуна в очередной раз по коже прошел холодок. Арсений отошел от Антона и сказал уже обычным для себя голосом, — Скоро все закончится, Антоша, — улыбнулся и ушел. В этот момент гардеробщица наговорилась по телефону. Вовремя, блять!              

***

             Дом, милый дом. Что может случиться дома? Да все что угодно, если ты — Антон Шастун. Разбить за час четыре кружки? Да легко! Сойти с ума? Уже три раза! А самое главное, что вообще не ясно, что происходит.              Антон завернутый в плед зашел в свою комнату с только что сделанным чаем.              — Добрый вечер, Антон, — пятая кружка… Голос Стаса (точнее его присутствие) напугали Шастуна, и он разбил очередную кружку.              — Блять… — только и произнес Антон, опустив руки.              — Тебя что-то тревожит? — обеспокоенно спросил Стас.              — Тревожит? — завелся Антон, — Я помню, что убил своих родителей, но они живы! Такое ощущение, что этого не было! Появляешься ты и рассказываешь мне какую-то хуету, в которую я должен поверить! Еще и этот гребаный Арсений, который говорит какими-то идиотскими загадками! Действительно, что меня может тревожить? — Шастун упал на кровать. Он потратил слишком много сил.              — Антон, я тебе уже говорил, что хочу помочь. Я сделаю все, чтобы ты жил нормальной жизнью… — Шастун его перебил.              — Ты говорил, что я такой же, как и ты. Что это значит?              — То и значит. Ты — часть нашего мира. Ты — ангел, — Стас говорил это так спокойно, так обыденно, — Если согласишься, конечно.              — Я согласен быть таким же, — резко выдал Антон без единой эмоции.              — Это будет очень опасно. Демоны тут же захотят убить тебя или переманить на свою сторону, — Стас сдержанно это все объяснял. Он волновался за Антона. Боялся, что с ним что-то может случится. Боялся, что Антон поступит так же, как и предыдущая ученица Стаса. Но это уже другое, — Ты готов к этому?              — Если со мной случится что-то такое, то это в разы лучше сумасшествия, от которого я уже не так далеко, — с грустной улыбкой ответил Шастун.              — Ладно, тебя ожидает тяжелый день. Отдохни, — после этих слов Антон закрыл глаза, но, открыв их через секунду, Стаса уже не увидел.              — Да, это и правда будет трудно, — проговорил сам себе Шаст и тут же вырубился.