ННН

Ну-с, всех с наступающими (((: Снег, снег, много снега, мнооооого снега *шаманит*

9

Звенящая тишина давила на уши, возвращая Чанёля из блаженного небытия. Он лежал на чём-то мягком и пытался понять, что случилось. Вспомнив о Крисе, подумал сразу об опоссумах. Крис не походил на человека, который стал бы пинать труп из чувства бессильной ярости. Чанёль затаил дыхание, плотнее сомкнул веки и понадеялся, что выглядит убедительно мёртвым. Хотелось прилепить ладонь к лицу из-за идиотизма собственного поведения, но уж лучше побыть в глазах Криса идиотом и отделаться лёгким испугом, чем схлопотать сполна и получить добавку — с оттяжкой по хребту. — Ну и? Чанёль невольно обратился в слух, опознав сердитый и одновременно обиженный голос Чонина. — Ещё пара лет — и у меня из-за тебя вся голова седая будет, — пробурчал Крис почему-то с виноватой интонацией. — Всыпать бы тебе ремнём по заднице, если б она у тебя была. — Правда? Чанёль уловил тяжкий вздох и постарался получше прикинуться дохлым. Ему вот совсем не улыбалось ещё и быть пойманным за подслушиванием. — Нет. Иди ко мне, маленький паршивец. Ну вот что с тобой делать? Взял и смылся... — А сам? Тоже взял и смылся. Беру с тебя пример. Не нравится? Выдержав несколько минут тишины, Чанёль всё-таки исстрадался от любопытства до почти настоящей смерти и осторожно приоткрыл глаза буквально на пару миллиметров, чтобы увидеть, как Крис стоит на коленях и обнимает Чонина, гладит по взлохмаченным волосам и часто-часто целует в лоб и висок. Рядом с Крисом ребёнок выглядел ужасно худеньким и маленьким. Казалось, что Крис мог поднять сына на ладонях всего лишь. При этом Чонин упрямо выдвигал вперёд подбородок, не намереваясь спускать флаг и сдавать крепость. Ни капельки не боялся возражать отцу и с ним спорить. Чанёль с удовольствием попросил бы в долг десятую часть бесстрашия Чонина, если б мог. — Ты же знаешь — я всегда примчусь к тебе, — шепнул Крис, подхватил Чонина на руки и поднялся. Поправил пальцами растрепавшуюся чёлку, слабо улыбнулся с невысказанным вопросом в глазах. — Мне не надо, чтобы ты мчался ко мне. Мне хватит, если ты просто будешь. И улыбаться будешь чаще. Чанёль зажмурился и снова постарался не дышать — показалось, что Крис смотрит прямо на него. — Я постараюсь. Честно. Мир? Ну вот... Где та крыса? Послали за водой для Чанёля, а его носит где-то, словно послали за смертью. — Он от ужаса обделался, — фыркнул Чонин. — Надо купить что-то потеплее. Чанёлли сильно мёрзнет. — По твоей вине, между прочим. — Чанёль чуть в комочек не сжался инстинктивно, почуяв кожей близость Криса. — Думать же надо. Нельзя вот так просто схватить омегу и потащить куда глаза глядят. Омеги сильные и здоровые, но обращаться с ними всё равно надо бережно. Их организмы живут сложно и переменчиво. — Знаю, — недовольно проворчал Чонин — тепло его руки Чанёль ощутил у себя на лбу. — Ты хоть не собираешься на него кричать? — А что мне на него кричать? Его работа — учить тебя и за тобой приглядывать. Вот если бы он тебя потерял, тогда душу из него бы вытряс. — Ну... — Чонин сердито засопел почти в ухо Чанёлю. — Что "ну"? Я прекрасно знаю, что с тобой сладу никакого нет. Если даже я не могу тебя угомонить, то требовать этого от Чанёля у меня нет права. А если бы он тайком мне доложил, то ты перестал бы ему доверять. А если ты не доверяешь собственному учителю, то чему он тебя научить сможет? Что тут есть... — Рядом чем-то забренчали, звякнули склянками. — Нашатырь. Пойдёт? — Давай, — согласился Чонин. Чанёль немедленно дёрнулся, едва в нос ударил резкий запах, заворочался на мягком и широко распахнул глаза. Застыв, как парализованный кролик, испуганно уставился на лицо Криса, которое почему-то было чересчур близко. Настолько близко, что Чанёль невольно заметил бледную родинку на левой скуле и длиннющие ресницы. Опрометчиво Чанёль втянул в себя воздух на вдохе и чуть не поперхнулся, уловив знакомый горьковатый аромат. Так пахла измельчённая и растёртая кора кедра. Так пах Крис. — Как себя чувствуешь? — с участием спросил Крис, продолжая вглядываться в лицо Чанёля. А Чанёль только и мог, что выдавить из себя пару нечленораздельных звуков. Вблизи лицо Криса напоминало работу гениального скульптора, что с тщанием и любовью выточил каждую линию, каждую крошечную деталь — даже те, что неуловимой неправильностью противоречили классическим канонам. — Подняться сможешь? Ин-и, ты голодом его морил, что ли? — Ещё чего. Он у меня по две порции теперь есть должен. Да перетрусил просто. Чанёль возмущённо вскинулся, поспешно отодвинулся от Криса подальше и рванул с мягкого, которое оказалось старым диваном. Не рассчитал высоту, сшиб столик, налетел сверху, с грохотом повалился на деревянный пол под звон бьющегося стекла. — Господи, с такой грацией беременного бегемота как он ещё до сих пор не убился в этой жизни? — негромко пробормотал Крис в присущей ему манере: он всегда говорил то, что думает, ничуть не смущаясь из-за критичности собственных высказываний. Чанёль шмыгнул носом от отчаяния. Было очень больно — он ушиб, наверное, всего себя сразу обо всё, но спорить с Крисом и возмущаться не стоило. Да и бесполезно. Чанёль сам прекрасно знал, насколько он неуклюжий. Длинные руки и ноги вечно цеплялись за что-нибудь сами по себе. Душа ушла в пятки, когда Крис помог ему подняться. Боль живо напомнила о себе, прострелив правую ногу от лодыжки до колена. — Ай! Чанёль предпочёл бы снова грохнуться на пол в груду останков столика и всего, что на столике когда-то стояло, чем оказаться в объятиях Криса. Но Крис держал его надёжно и крепко. — С меня хватит. Пора убираться из этой дыры. Дома вызову врача. Вывих или ушиб, так? Чанёль грустно вздохнул и попытался отвернуться. Стало ещё хуже, потому что Крис поднял его и понёс к двери, а Чонин поволок следом за ними скудный багаж. Чанёль держал Чонина взглядом — смотрел поверх плеча Криса, обтянутого мягкой плотной тканью. Боялся шелохнуться и сделать вдох. Умнее всего было бы ухватиться за шею Криса, но Чанёль стиснул руки на груди, сжался в самый крошечный комочек, в какой только способен был сжаться. Ещё ни разу в жизни Чанёля не таскал на руках альфа. Вот вообще никогда-никогда. Чанёль страшился, что разом разревётся, сгорит от смущения и стыда и лопнет от восторга. Крис ещё и нёс его так, словно Чанёль пушинкой был, а не здоровым высоким омегой. — Косяк, осторожнее, — подсказал Чонин. Крис немедленно прижал Чанёля к груди плотнее, утопив в кедровом запахе с головой. Чанёль сделал единственное, что ему оставалось, — с силой зажмурился. Хотел стать устрицей вот прямо сейчас. Уши горели, наверное, как факелы, а пульс стучал в висках. Ни разу в жизни Чанёль не испытывал такой неловкости. Он сам себе впервые казался настолько неуклюжим, нескладным, тяжёлым и противным, что хотелось разрыдаться от стыда. Теперь-то он понимал, что чувствовали те омеги в книжках, которых альфы на руках носили, но им было хорошо — газели и ангелы во плоти да на руках у своих альф. А что Чанёль? Чанёля никогда и ни один альфа на руках не понесёт, чтобы ещё и своим назвать. Было обидно до слёз. Ещё обиднее становилось, потому что в грудь Крису не уткнёшься и не заревёшь, чтоб душу отвести. Не обнимут, не погладят, не утешат, не поймут, а то и осудят. Чанёлю было невыносимо жалко себя самого. Он ведь хороший. Добрый и мягкий, тёплый, рукастый, спокойный и нрава тихого. Может, не особо и одарён красой, так с лица-то водицу не пить. Правда, Чанёль — омега негодный, но всё равно... до чего же ему было обидно. Крис шагал к вертолёту, не особенно волнуясь из-за мороза. Всё так же надёжно держал Чанёля на руках и успевал краем глаза присматривать за Чонином. В вертолёте умостил Чанёля на сиденье, завернул в пушистую шкуру, устроился рядом и усадил себе на колени Чонина. Чанёль даже не вслушивался в короткие распоряжения Криса, только кутался зябко в шкуру, старался подальше отодвинуться и не касаться Криса боком, смотрел исключительно на собственные пальцы, побелевшие от холода. Вздрогнул всем телом, когда поверх его переплетённых пальцев легли смуглые пальчики. — Чанёлли, хочешь мой шарф? Я его нагрел. — Чонин деловито потянул с шеи вязаный шарф и буквально обмотал им ладони Чанёля. Шарф и впрямь нагрелся, окутал Чанёля теплом, от которого разреветься в голос тянуло и того хлеще. Чанёль был никому не нужен всегда, и даже столь малая забота раскалывала сердце пополам нежностью, что ощущалась невыносимо остро. Такой малости Чанёлю было настолько много, что она смертельно ранила. — Чанёлли недавно болел, — обстоятельно поведал отцу Чонин. — Его надо укутать, чтобы снова не подкосило. — Простудился? Чанёль сердито засопел, уткнувшись в мех носом и вновь сжавшись в комочек. Отдельно взятым Крисам Ву не мешало бы укоротить загребущие лапы! Крис безо всякого смущения подгрёб Чанёля своей граблей, подтянул себе под бок вплотную и велел взлетать. Чанёлю под боком у Криса было так тепло, что аж потом прошибло. Ещё и пахло кедром. Стыд плеснул в лицо обжигающей краской. Застукай кто Чанёля на столе у господина Ма с широко раздвинутыми ногами, Чанёлю и то было бы не так стыдно. Чанёль злился на себя, потому что не понимал. Ничего предосудительного он сейчас не делал, но уши горели — вот-вот отвалятся и пеплом рассыплются. Наверное, Чанёль в эту минуту напоминал варёного рака, но ни Крис, ни Чонин ничего по этому поводу не говорили. Чонин вообще нагло ползал по обоим, чтобы восторженно поглядеть то в одно окно, то в другое. — Чанёлли! Смотри, там Пират! Отец, а мы на собачьих упряжках катались. Знаешь, как круто? А ещё там Снежок такой... Вот такой! У нас даже снимки есть, я тебе потом покажу. Когда-нибудь я заведу собаку. Большую-пребольшую и пушистую, вот! Отец, а тебе собаки нравятся? А ещё... Чанёль зажмурился, утопая в непоседливом вихре. Слушал тихий смех Криса, голос Чонина и честно пытался не реветь. Пусть даже их всего двое, но они были настоящей семьёй, а вот Чанёль даже лиц родителей вспомнить не мог. Горло сжимало и стискивало спазмом. А Крис руку так и не убрал: крепко держал Чанёля, прижимал к боку, успевал ещё Чонину то волосы взъерошить, то устроить у себя на коленях удобнее. Садились они чёрт знает где. Чанёль так глаза и не открыл, решив, что с закрытыми глазами легче перенесёт процесс перетаскивания его Крисом в машину. Четверть часа в дороге, и Чанёль рискнул поглядеть на знакомые ворота и заснеженный сад. Из машины Чанёля тоже Крис доставал, чтобы отнести в гостиную и устроить в кресле у камина. Чонин скинул тёплую одежду прямо там же на ковёр, а потом принялся тормошить Чанёля и проверять, как он себя чувствует. Крис вызванивал врача, небрежно передавая при этом пальто Тину. Тин успевал бросать на Чанёля осуждающие взгляды, как будто Чанёлю мало было неприятностей. — Совсем не обязательно... — Молчи, Чанёлли. У тебя нога страшно распухла, — заявил Чонин-непоседа, деловито задравший Чанёлю штанину. — Сейчас скажу, чтобы горячий чай принесли. Тебе не повредит. — Чонин... — Ага, ищи ветра в поле. Чонин умчался ставить на уши кухонный люд, а Крис терпеливо объяснял по телефону уже второй раз, что в доме у него замёрзший омега с повреждённой ногой. Отложив телефон наконец, Крис осмотрел скукожившегося в кресле Чанёля. — Давай сюда ногу. Руку, голову, сердце и прочий ливер Чанёль тоже отдал бы — этому властному тону противиться не было ни сил, ни желания. Чанёль даже испытал облегчение от того, что есть кто-то, кто хочет и может взять на себя командование. Крис опустился у кресла на корточки, осторожно подхватил пострадавшую ногу под пятку и нахмурился. Чанёль, затаив дыхание, глядел на склонённую голову Криса и обмирал, когда длинными пальцами Крис задирал штанину выше, стягивал носки, легонько прикасался к распухшей лодыжке. — Вывих, — решительно подытожил Крис. Тут же резко сдёрнул ботинок. Чанёль чуть губу до крови не прокусил от боли, но удержался от вопля. Хотя слёзы вот хлынули-таки. Больно было адски, но на короткое время. Стоило Крису ногу отпустить, и боль постепенно унялась до терпимой. Взглянув на Чанёля, Крис достал из нагрудного кармана белоснежный платок, вложил в ладонь. — Придётся потерпеть. Врач опытный, вправит быстро, и чем быстрее, тем раньше тебе полегчает. Выдержишь? Чанёль молча кивнул, не решаясь прижать платок к щеке. — Умница. Крис настолько редко хоть кого-нибудь хвалил, что всего одно слово буквально окрылило Чанёля. Он достойно выдержал пытку. Ни разу не пикнул, когда врач приехал и занялся его ногой. Платок вот пострадал, потому что со слезами Чанёль ничего поделать не мог. — Через пару дней будет как новый. В этом Чанёль сильно сомневался. Он вообще подозревал, что путь до родной комнаты на руках у Криса не переживёт. — Я буду приходить к тебе пока, — утешил Чанёля Чонин, забравшись на край кровати. Ещё и мишку плюшевого принёс, чтобы Чанёлю спалось лучше. По распоряжению Криса Чанёлю и ужин в комнату доставили. Чонин лично проследил, чтобы порции были двойными, а потом стоял над душой и глядел, съест Чанёль всё или нет. Аппетита не было, но Чанёль исправно жевал и надеялся, что Криса отвлекут какие-нибудь дела, потому что лежать на кровати под одеялом и выносить убийственно-прямой взгляд Криса… Чанёлю уже не хватило бы на это сил. Однако судьба считала иначе. Крис снова наведался в комнату Чанёля, чтобы забрать Чонина. Подхватил на руки, повернулся к Чанёлю, пытавшемуся раствориться под одеялом, и осмотрел внимательно. — Что-нибудь понадобится, не стесняйся и зови слуг. Чонин, пожелай Чанёлю спокойной ночи — и в постель. — Мне не хочется спать. — Чонин упрямо выдвинул подбородок, но тут же прикрыл рот ладошкой, чтобы спрятать зевок. — Да уж вижу, соня. Чанёль никуда не денется и будет ждать тебя утром. — Честно-честно? — Чонин строго поглядел на Чанёля. — Обещаю, — вымученно улыбнулся Чанёль, вымотанный в большей степени суетой вокруг него: он совершенно не привык к такому. — Тогда ладно. Тогда поехали в постель, — скомандовал Чонин, активно взбираясь Крису на плечи. — Спокойной ночи, Чанёлли. — Спокойной ночи... — Чанёль кусал губы, наблюдая, как Крис изображает собой резвого скакуна и пригибается, чтобы пройти в дверной проём вместе со "всадником". Хотелось посмотреть, как Крис будет укладывать непоседу спать, пусть даже Чанёль уже выучил эту церемонию в мелочах и знал, что сначала Крис переоденет Чонина в весёлую пижаму, отпустит в ванную, потом погоняется для вида за Чонином по комнате, поймает, свалит на кровать и будет щекотать бока, ерошить волосы и целовать пяточки. Ещё Крис мог рассказывать что-то вроде сказок собственного сочинения либо какое-то время лежать на кровати, пока Чонин не уснёт, а затем на цыпочках Крис прокрался бы к двери, чтобы не разбудить Чонина. Это Чанёль видел уже не один раз, но с удовольствием посмотрел бы ещё — от этой картины ему было тепло-тепло и хотелось улыбаться просто так. Иногда Чанёль мечтал оказаться на месте Чонина, а иногда мечтал о таком отце для ребёнка собственного. Если бы... Но это "если" для Чанёля просто не могло случиться. Оставалось только мечтать. Мечты Чанёля прервал визит одного из слуг. Тот принёс всё необходимое для растираний и компрессов по рецепту врача. Чанёль смущался и порывался сам всё сделать, но молоденький слуга решительно опрокинул его на подушки и занялся ногой. Бунтовать дальше Чанёль уже не стал. Сам понимал, что в этом доме распоряжения Криса привыкли выполнять безоговорочно и точно. Чанёлю совсем не хотелось, чтобы утром слуге влетело от Криса, который терпеть не мог, когда ему возражали и противоречили. Слуга умело втирал смесь из масел в многострадальную лодыжку, но то и дело косился при этом на Чанёля. Ему будто зудело то ли о чём-то спросить, то ли о чём-то рассказать. — Что-то не так? — тихо спросил Чанёль, первым не выдержав игру в переглядывания. — Нет, господин Пак. — Слуга смешался и ниже опустил голову, продолжая наносить пахучую жидкость на кожу и аккуратно втирать. Помолчал долгую минуту, шумно вздохнул и таки раскололся: — Вас спрашивал альфа, когда господин Ву уехал. Несколько часов назад приходил. То есть… он не совсем спрашивал вас. Господин Тин сказал, что он долго бродил у главных ворот, а потом обошёл дом, чтобы подойти к воротам для слуг. Он пытался дать денег Саю и задавал вопросы. Расспрашивал о вас. — В смысле? — озадачился Чанёль. — Ну так, о всяком спрашивал. Имени он не называл, но описал вас очень точно. Спрашивал, чем вы занимаетесь, как вам тут живётся, в каких отношениях вы с хозяином. Разное. Господин Тин очень рассердился. Допытывался потом, не видел ли кто-нибудь этого альфу прежде. Ворчал, что вы ни в грош не ставите работу, если так рискуете. Ну то есть это ваше дело, с кем вам встречаться, но допускать, чтобы ваши поклонники разнюхивали тут из ревности или ещё чего… — Слуга умолк и вздохнул. — Но я ни с кем не встречаюсь, — растерялся Чанёль. — Как он хоть выглядел, альфа этот? — Ну обычно. Лет тридцати, наверное. Непримечательный такой, но одет опрятно. — И он больше ничего не сказал? Не объяснил, почему расспрашивает? А о господине Ву не спрашивал? — Нет. Господину Ву звонил только Ким Чунмён из… — Слуга помедлил, но договорил: — Из службы эскорта. Гетера. Хозяин платит ему иногда за сопровождение и… Чанёль кивнул. Сам понял всё, достаточно уж повертелся в жизни, чтобы знать официальные требования. Даже Крису — вдовцу — иногда требовалось выходить в свет в сопровождении омеги. Обычно в деловой сфере рассылали приглашения парам и подчёркивали семейный статус, а те альфы, что семьёй пока не обзавелись или же лишились её, пользовались «заменой». Их сопровождали либо друзья-омеги, либо партнёры-омеги, либо обученные особы из эскорта — гетеры, либо… любовники. Чанёль не раз слышал от слуг, что Крис никогда и никого в дом не приводил, но Крис оставался здоровым и вполне молодым альфой, альфой, у которого однажды был супруг, и это означало, что иногда омега Крису необходим. Чанёль не сомневался, что Крис мог позволить себе покупать омегу хоть на каждую ночь, а ещё Чанёль не сомневался, что у тех омег, которых Крис выбирал из-за необходимости, могли быть планы на Криса. Виды, планы и мечты. Разве только Крис меньше всего походил на человека, способного потерять голову из-за ничего не значащей интрижки… — Господин Чунмён тоже о вас спрашивал, — договорил после колебаний слуга. Чанёль едва не опрокинул на себя стакан с водой. — Что?!