Двенадцать на четыре

Холодный, режущий октябрьский ветер заставляет щуриться даже командира Ноября. Он стоит на берегу реки, смотря на воду. В ней отражается рассвет. Прозрачная ясность конца октября накрывает мир, словно тонкое покрывало. Скоро время Ноября, самайнская ночь совсем рядом... Но командир думает не о том. Он ждет. Февраль неторопливо спускается с откоса, подходит - чуждый осенней жухлой траве, покрывающей берег, ясному, но еще не остро-льдистому небу. - Ты звал? - Зимний в своем темном с серебром мундире не чувствует холода. Февральские ветра намного более неприятны. - Не мое время. - Знаю. Ненадолго, - Ноябрь оборачивается, коротко улыбаясь. - Хотел показать кое-что. Февраль вопросительно смотрит на него. - Помнишь, мы как-то говорили о рассветах переломного времени? Я еще обещал показать, какие они у нас? - Ноябрь с Февралем действительно когда-то говорили об этом, давно. У пленника Зимы и командира одного из ее отрядов всегда находились довольно сложные темы для разговоров. - Это один из них. Смотри. Ладонь в темной перчатке указывает на воду и небо. Рассвет вряд ли отличается от остальных таких же - но это для людей. А командиры Осени и Зимы видят больше. Истончается грань миров, рассвет будто звенит, приветствуя перелом, тревожные нотки боевого сигнала звучат в свисте ветра, листья деревьев трепещут, как флаги армии Осени. Ноябрь смеется.