***
Через пару минут, я стоял на ступенях больницы, с упоением вдыхая свежий воздух. Солнце ярко светило, близясь к полудню. Не сгорел и не рассыпался, и на том спасибо… Я пошёл в сторону своего дома. Настроение улучшалось с каждым шагом, но мысль: «Что, мать вашу, со мной произошло?!» — не покидала мою голову, внося ложку цианистого калия в бочку с кул-эйдом… «Весёлые, конечно, ассоциации проходят в голову, ничего не скажешь…» Как только «Медицинский Центр Нью-Джерси» оказался за спиной, я увидел закусочную и меня охватило чувство голода, что вполне естественно, учитывая, что нормально ел я в последний раз, где-то недели две с половиной назад. На мне были джинсы и футболка, которую принёс Рич на второй день, после моего пробуждения. Я зашёл в закусочную, в ней было не слишком многолюдно, что радовало. Я занял один из столиков и усталого вида официантка принесла мне меню. Я заказал говяжий стейк средней прожарки, гарнир из жареной картошки, стакан тёмного пива и бонусом — тарелку хлеба. В ожидании заказа, я смотрел телевизор, подвешенный к потолку. Шли новости. Вслушиваясь в передачу о вреде курения, я всё думал об изменениях, произошедших со мной… Наконец, заказ принесли. Я еле удержался, чтоб не накинуться руками на свежеприготовленный стейк и как первобытный человек, или же как Ликан из моих видений — впиться в него своими клыками… «Ликан…» — именно эта мысль и остановила меня. Я взял нож и вилку, и принялся по-человечески, с величайшим удовольствие поглощать принесённую мне пищу. Когда всё было доедено, а тарелка отполирована хлебом, мне принесли счёт. Расплатившись двадцатидолларовой купюрой, я остался в ожидании сдачи и ненароком отвлёкся на телевизор. Шла реклама…«ВЫ КУРИТЕ, НО БОИТЕСЬ ЗА ПОСЛЕДСТВИЯ?! НЕ БЕДА! ЭТО — ТО, ЧТО ВАМ НУЖНО! НОВЕЙШИЕ СИГАРЕТЫ «Red Orange» С УМЕНЬШЕННЫМ СОДЕРЖАНИЕМ НИКОТИНА — СБЕРЕГУТ ВАШИ ЛЁГКИЕ! УРОВЕНЬ НИКОТИНА В НИХ СТОЛЬ НИЗОК, ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ СМЕЛО БРАТЬ ИХ С СОБОЙ НА ПРОБЕЖКУ! «RED ORANGE» — МЫ ЗАБОТИМСЯ О ВАС!
© RO Inc. не несёт ответственность за вред, причинённый вашему здоровью. Все права защищены.»
«И кто бы сомневался…» — с этой мыслью, я почувствовал нечто неладное… Из живота послышались клокотание и кваканье. Я дотронулся до него рукой. Тот среагировал спазмом, а рот наполнился солоноватой слюной. — Кх… Кх-кхм… Кхм… — Я попытался прочистить горло… Затем понеслось… Я вылетел из-за стола, сдерживая рвоту рукой. Помчался к указателю «Туалет», ворвался в одну из мужских кабинок, упал на колени, облокотился на стульчак и стал блевать… Это была необычная тошнота, организм, буквально силой выталкивал только что принятую пищу. Рвотная масса — покидала мой организм, казалось, увлекая за собой все внутренности. Но когда последние кусочки стейка покинули меня, в толчке органов не оказалось. Какое-то время, я стоял на коленях, облокотившись на унитаз, чувствовалась странная лёгкость, а диафрагма содрогалась, потом я разогнулся, встал и покинул кабинку. Подошёл к своему столику, забрал из лежащего на нём счёта часть купюр, оставляя официантам на чай и покинул закусочную…***
День стал на порядок мрачнее. Тем не менее, я дошёл до дома. Открыл дверь в подъезд, поднялся по лестнице, задержался на площадке, где Рич припрятал запасные ключи. На окне, под цветочным горшком, на положенном им месте. Поднялся выше, на второй этаж, вторая дверь слева… Я подошёл к тяжёлой металлической двери, открыл один замок, другой, именно близнец этого ключа спас мне жизнь две недели назад. Предо мной предстала прихожая. Две двери слева — в туалет и в ванную. Справа располагался гардероб, по совместительству — кладовка, спереди, в стене, был арковидный портал в кухню, я подошёл к нему, повернул налево и попал спальню. — Дом — милый дом… — со странной горечью произнёс я, осматривая комнату, в которой провёл, считай, уже два года своей жизни. Напротив раскладного дивана, на тумбе, зажатой между двумя шкафами стоял телевизор. Справа от дивана, у стены — захламлённый и толком не использующийся рабочий стол и офисная картотека. Я обвалился на диван, откинул голову на спинку и попытался на время отключится, поняв, что для данной реакции нужен катализатор — дотянулся до пульта, щёлкнул по красной кнопке и погрузился в увлекательный мир нескончаемой пропаганды, коммерции и дешёвых ситкомов. Чуть позже, я налил себе воды, надеясь, что хоть от неё меня не вырвет. Не вырвало. Ближе к вечеру стали показывать какой-то боевик… «Идиллия… но в бочке мёда…» Я не мог усидеть на месте и начал бесцельно метаться по комнате… Стены словно наступали со всех сторон, вроде бы родной дом, всё обжито и расставлено под мой вкус, но я не… «Сука… это что же получается? Мне теперь всю жизнь придётся кровь сосать?! Как же так, блять!» — я сдавил голову и замотался ещё сильней. — «Гнида, ёбаная! Вот бы мне только до тебя добраться…» Тут-то меня и перемкнуло, я натянул чёрную толстовку, взял ключи и вылетел из квартиры.***
Примерно через час я оказался в Нью-Йорке, бесцельно мотался по улицам и наблюдал за извечным людским муравейником… все спешат по своим делам с озлобленными, скучными лицами. Кто-то, прислонив к уху телефон, о чём-то договаривался. А вот таксист обматерил прохожего, перебежавшего дорогу, по пешеходному переходу. «Нет… это не муравейник… в муравейнике — всё упорядочено, каждый знает своё место, свои обязанности. А здесь…» — Философствовал я, сидя на лавке. Затем посмотрел наверх, надо мной высились крыши зданий и мне чрезвычайно захотелось оказаться над всем ЭТИМ. Я зашёл в один из переулков и стал подниматься по зелёной, слегка проржавевшей лестнице. С невероятной лёгкостью, я бегом поднялся на высоту девятого этажа. И вот, я на крыше, а под ногами хрустит гравий. Я подошёл к краю. Отсюда, сверху, люди и вправду были похожи на муравьёв. Я сел, свесив ноги, снова погружаясь в себя… Когда мне, наконец, надоело наблюдать за людским муравейником, я перекувыркнулся назад, поднялся на ноги и пошёл было к лестнице, когда слева от себя заметил надстройку из бурого кирпича высотой метра под три, из такого же, собственно, состояло всё здание. Я испытывал странное чувство лёгкости, такое, что мне казалось, будто я смогу сходу запрыгнуть на неё… я разбежался и не прилагая особых усилий — прыгнул. Каково же было моё удивление, когда я оказался на ней! Я стоял и осматривался, просто не веря в происходящее. Во мне возникла навязчивая идея закрепить успех… Я никогда не был акробатом и не обладал атлетическим, по крайней мере, легкоатлетическим телосложением, и все последующие пируэты — только теоретически знал, как исполнять… я разбежался и у самого края пристройки — сделал переднее сальто, приземлился, сгруппировался кувырком, подскочил на ноги, сделал колесо, затем рондат и заднее сальто. — Охуеть! — Воскликнул я. Исполнив все эти элементы акробатики, я испытал чувство невесомости и невероятной силы. Я двинулся к лестнице, но так и не дойдя до неё — остановился, посмотрел вниз и было уже решил спрыгнуть, но передумал в последний момент. — Ну уж нет… — Пробубнил я в нос. — А хотя… Всё же решил не рисковать. Но меня гложил интерес, и, остановившись на третьем этаже, я посмотрел вниз. Не так уж и высоко. Да, обычный человек, спрыгнув с такой высоты мог сломать себе ноги, но я-то… Я приземлился, легко спружинив ногами. Было такое чувство, будто я спокойно мог спрыгнуть и с девятого, и с десятого этажа абсолютно без вреда для себя. Я стоял, не веря в происходящие. Наконец, подуспокоившись, я посмотрел на собственные ладони… «Ну, вы у меня, суки, получите…» — ладони сжались в кулаки…***
Час сорок ночи. Дошёл до дома. Нестерпимо хотелось спать и есть, но перед этим — душ. Вымылся, вытерся, посмотрелся в зеркало. Откатил губы, любуясь приобретёнными клыками… — Ну и? Я что, получается, теперь вампир? — горько усмехнулся я своему отражению… — Вот ведь… Желудок скрутило спазмом… я обхватил его руками и чтобы не упасть, привалился к стене… залихорадило… воздуха перестало хватать, бросало, то в жар, то в холод, в голове возникла мысль: «Да я же сейчас окочурюсь!» И чтобы этого не сделать, я кое-как добрался до кухни и первым же делом опрокинул в себя сахарницу, при этом просыпав половину на пол, следом на глаза попался чайник, который я благо заварил перед уходом, запил сахар заваркой, полез в аптеку и буквально на ощупь отыскал отыскал упаковку анальгина и аспирина. Немного постоял, нависнув над контейнером, заполненным средствами первой помощи, упаковками таблеток и несколькими оранжевыми баночками «строго по рецепту». Постоял-постоял, подумал-подумал, закинул под язык одну из них, доковылял до дивана и погрузился в холодный забывчивый бред…***
«Донорские центры.» — Раздалось в голове, как только я продрал глаза… «А продадут ли мне кровь?» — задался я вопросом, пока производил утренний моцион. Пункты сдачи крови и донорские центры — обычно принимают кровь и платят за неё. Не представляю выражение их лиц, когда я обращусь с обратным предложением. «Деньги — должны решить всё.» Закончив все утренние дела. Я подошёл к рабочему столу, точнее, к картотеке рядом с ним стоявшей и отодвинул её в сторону. Казалось бы, под ней ничего нет, но я-то знаю, что это не так… Подцепив ногтем доску я поднял приличный пласт паркета… под ним-то и располагался сейф. Я ввёл шестизначный код и открыл крышку. Вот они, мои восемьдесят тысяч зелёных! Плоды долгих трудов и выигранного дела. Я взял пачку купюр, пролистнул их пальцем, подставляя лицо ветру и вспоминая, как вкалывал на двух работах, живя в сомнительных для здоровья условиях, чтобы побыстрей накопить на предприятие… я бы копил вдвое дольше, если бы мне не помог Сэм, мы вложились поровну, купили помещение, наняли сотрудников, наладили поставку товара и организовали маркетинговую кампанию, которая снискала успех и в магазин стали валить клиенты. Дело почти дошло до сети, но в конце концов — кризис, проверка на прочность, которую мой бизнес не прошёл и стал загибаться, клиентов приходило всё меньше, прибыль падала и чтоб не работать себе в убыток, я решил продать бизнес, тут-то и случился разлад с совладельцем. Сэм не хотел продавать магазин и его можно было понять. Он предлагал сократить штат и уменьшить объём поставок. Меня не устраивал такой расклад. После долгих часов перебранок — дело дошло до арбитражного суда, по решению которого я и смог продать ровно половину помещения, половину товара и так далее… с тех пор, Сэм не произнёс в мой адрес и слова. Что делать с этими деньгами, я так и не придумал, прожигать не хотелось и они пока просто лежали в тайнике… я достал некоторое количество купюр из пачки, что держал в руке, остаток положил на место, захлопнул крышку, сбросил код и вернул всё на свои места. «Значит, пункт сдачи крови… и на чём же мне добираться?» — подумал я про себя. Выбрал такси. Вызвал на дом. Когда такси подъехало, на часах было одиннадцать двадцать. — Куда едем? — спросил меня таксист, с заметным акцентом. — Пункт сдачи крови на Восточной шестьдесят шестой, — ответил я, садясь. — Сдавать едите? — поинтересовался азиат в возрасте. — Нет. Хочу закупить. А то мало ли что… — Ааааа… — протянул тот в ответ. — Я-то и подумал, что что-то неладно… вы с виду не похоже на тех, кто идёт сдавать кровь, чтоб потом купить себе бутылку или шприц… Мы приближались к противоположному берегу Гудзона. Спустя ещё час езды по пробкам, я, наконец, прибыл к пункту назначения…***
Я вошёл в донорский центр. Меня встретили: белые стены, белый пол, белый потолок, пустые скамьи ожидания — тоже белые, белая стойка, за которой стояла девушка в белой медицинской одежде, контрастируя своим трупно-серым лицом на фоне общей белизны. — Вы на сдачу крови или где? — индифферентным тоном спросила девушка, орудуя пилкой по красным лакированным ногтям. Я заметил, что руки у неё — под стать лицу. — Нет. Тут такое дело… в общем… я заинтересован в приобретение крови для собственных потребностей и мне хотелось бы поинтересоваться, возможно ли это сделать здесь? — Господи ты боже мой… — Она выронила пилку и вытаращилась на меня, все эмоции мигом отразились на её лице, а следующие ею произнесённые слова отправили меня в глубокий ступор. Меня пробил холодный пот и затрясло, я позабыл все заранее заготовленные словесные конструкции, как и то, что она только что сказала. — Извините, вы не могли бы повторить то, что сейчас сказали? — Вы не могли бы показать зубы? У-у-лыбнуться. — Сказала девушка с трупно-серым лицом виновато улыбнувшись, как бы извиняясь за глупую шутку. Перестав понимать что-либо — приподнял верхнюю губу. — Господи. — Беззвучно произнесла девушка и спиной подошла к телефону, висевшему на стене у неё за спиной. — Новообращённый, днём… Она взяла телефон и набрала какой-то номер, слегка подпрыгивая на каблуках, дожидаясь ответа. Ответа не последовало. — Чёрт, предупреждали же! Только ночью… Чёрт, чёрт, чёрт. — ДА ВЫ ОБЪЯСНИТЕ МНЕ, БЛЯТЬ, В КОНЕЦ, ЧТО, СУКА, СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ! — Взревел я во всю мощь лёгких. От этого крика девушка обронила телефон и открылась низкая и узкая дверь по правую руку девушки с побледневшим трупно-серым лицом. Из этой двери каким-то чудом выкатился лысый лоб под два с лишним метра и центнера. — Сё номано?! — Булькнул лоб, насупив безволосые брови. — Да-да… нормально. — Девушка мгновенно вернула видимое самообладание. — Всё хорошо. — Точно? — Лоб обратил свои окуляры на меня. — Точно. — Подтвердила девушка. - Ну, окей. — Лоб укатился обратно в свой шкаф. Кровь в висках стучала. Каждый удар отмерял секунду. Я отсчитал ровно шестьдесят три, прежде чем девушка заговорила: — Послушайте, я не могу вам помочь, у меня инструкции. Давайте… — Пауза. Девушка задумалась. — Давайте вы дадите мне ваши данные, я оповещу ИХ и вам помогут, хорошо? Я не знал, как поступить и сильно пересрал, поэтому ничего лучше не придумал, кроме как назваться «Уолтер Джеймисон» и дать липовый телефон. — Ииииии… вот… — Девушка стала спешно доставать откуда-то из-под стойки один за одним пакеты с кровью.***
Когда пришёл домой на часах было пятнадцать сорок. Открыл чемодан. Осмотрел его содержимое, взял один пакет и недолго думая опустошил. «Вкус необычный, но привыкнуть можно…» — Решил я, и спустя четыре часа онанизма и прокрастинации — решил выйти в свет. И вот, я снова бесцельно бродил по Нью-Джерси, затем перебрался в Нью-Йорк. Стемнело. «Может, на меня выскочит эта хрень, как там её? Ликан?» — надеялся я. В полночь или около того, на улицах стало немноголюдно, я не узнавал район, в котором нахожусь, наверное, я где-то на севере, за Манхэттеном. Скорее всего — Гарлем, в котором был от силы раз пять за жизнь, неудивительно, что не узнал. Хоть никаких ликанов я так и не встретил, но, кто ищет — тот всегда найдёт… на свою жопу…***
В то время, пока я погружённый в себя бродил по улицам, в четверти квартала от меня, четверо отморозков решили поиздеваться над мимо проходящим парнем. На улице не было совершенно никого, кроме этого паренька, поэтому руки их были развязаны. Они действовали по хорошо отработанной схеме. Двое — загоняют, двое — встречают, затем смыкаются кольцом и загоняют жертву в темный проулок, где у неё уже нет выхода. Худой, если не сказать тощий студент, возвращался домой из колледжа, неся в руке папку с парой проектов и докладом. Он почувствовал что-то неладное, когда сзади него послышались смешки, больше похожие на лай гиен. У него не было выбора, кроме как ускорить шаг, но едва он оторвался от тех двоих — спереди показались ещё двое, перекрыв ему путь. Он было развернуться, но наткнулся на преследователей… — По-по… По… Послушайте, я не хочу проблем… — начал было он, отступая спиной в тупик. В ответ — хохот… — Нам стало скучно и мы решили разбавить нашу компанию… — сказал один из них, поднимая очередную волну смеха. — Чего вы от меня хотите? Не хочу вас расстраивать, но денег у студента — кот насрал! — его ответ тоже вызвал смех, у студента сложилось впечатление, будто они под травой или чем-то потяжелее… — И чё-й-то-тут у тебя? Дай-ка посмотрим… — Нет, я не могу вам это отдать! — студент перешёл на визг. — Кто сказал? — проговорил их, по-видимому, главарь и пнул студента в голень кованым сапогом… Студент взвыл, упал на землю и разрыдался, чем вызвал ещё одну волну хохота. Папку силой вырвали из рук. — Ох бля, как же тут всё заумно! — сказал один из них. — Я нихуя не понимаю! В следующий момент часы кропотливых работ — взлетели в воздух, после чего упали в грязь тёмного закоулка… — Неееет! — послышался оглушительный вой студента. — Дааааа! — вторили ему безбашенные вопли… Потом один из них — пнул несчастного в живот, выбив из него весь дух. — А это ещё, что за хер? — обернувшись, спросил чернокожий. — Видимо, герой-спаситель нашёлся! — Съехидничал Главарь. — Давай съёбывая отсюда, дядя, пока кости целы! В ответ я лишь рассмеялся. Затем улыбнулся, показывая клыки: — Вы, кажется, не уяснили расклад, «съёбывать» должны вы и ваша целостность — зависит от скорости вашего бега… — Ну, попал… мочи его! — рявкнул главарь, одетый в байкерскую кожаную куртку. Чернокожий достал из кармана кастет, должно быть, свинцовый. Второй снял с пояса цепь, третий — вытащил из голенища высокого сапога нехилых размеров нож. Главарь сложил крестом руки и приготовился к зрелищу… Я молча принял стойку. Негр замахивался кастетом столь медленно, что я мог бы дважды спокойным шагом обойти его и пнуть под зад… и это — не шутка. Вместо этого, я уклонился от его удара, чуть согнул ноги, схватил его за горло и разгибаясь швырнул на стену. Он был ростом с меня и, возможно, чуть тяжелее, но я впечатал его в стену в метре над собой, да так, что тот прилип на долю секунды, прежде чем отклеиться и рухнуть плашмя. Следующий даже не успел замахнуться своей цепью, я двумя ударами, навскидку — в печень и в челюсть, отправил его в забвение. Третий, с бешеными криками, размахивая ножом — ринулся на меня и пожалел об этом… Я блокировал его удар, нанёс свой, лёгкий, быстрый и в нос, но на этом не закончил. Схватив кисть, удерживающую нож, повернул её на сто восемьдесят градусов. Раздался хруст и жалкий крик. Перехватив в полёте выпавший из сломанной руки нож, я воткнул его в ягодицу нападавшего. Не очень глубоко, ибо не очень-то хотелось задеть артерию и пнув под зад, я отправил его в долгий полёт до грязной земли. Секундой позже, развернулся в сторону последнего и увидел направленный на себя пистолет… Пули летели медленно, столь медленно, что я мог бы, пожалуй, от них увернуться, но не увернулся и почувствовал три сильных толчка в грудь и плечо, затем боль, не такую сильную, как ожидал, должно быть, мой болевой порог стал куда выше. Я не дрогнул, лишь повёл плечом, откинутым выстрелом. Наверное, в тот момент мои глаза засветились, раз глаза этого имбецила приобрели форму тарелок… — Пиздец тебе… — этот голос… никогда бы не подумал, что из моей глотки может вырваться нечто подобное… Прежде, чем он успел хоть как-то среагировать, я подскочил к нему, схватил за плечи и вгрызся в его шею, перегрызя зубами артерию. Я действовал против своей воли, моё тело потеряло контроль и стало подчиняться каким-то животным инстинктам. Я выпивал его вплоть до того, пока не почувствовал, что сыт, под конец трапезы, пули сами собой покинули организм. Затем, отступил и его тело рухнуло наземь… Пистолет, что выпустил в меня пули — раритетный Кольт девятнадцать-одиннадцать, я поднял, убрал за пояс и заправил под свитер. В кармане убитого мной нашлось несколько купюр, которыми я вытер измазанное кровью лицо… — Надеюсь… ты понимаешь, что лучше никому не рассказывать о здесь произошедшем… — сказал я, обомлевшему от страха и забившемуся в угол пацану… Я поднял обескровленное тело, весящее по ощущениям не больше простыни и запихнул его в мусорный бак. — Вставай… — сказал я парню и протянул руку. — Я… я… никому не скажу! Обещаю! — сказал он севшим голосом. — Жаль твои бумаги… Я посмотрел на разбросанные в грязи или уносимые воздухом листы. — У меня на лице есть кровь? — Н-н… н… нет… — промямлил он. — Хорошо. Я бы посоветовал тебе — прямо сейчас отправится домой, никуда не сворачивая… лично я поступлю также… — Х-хорошо… Мы вышли из закоулка, где лежали три бессознательных тела и разошлись. Мне повезло, что я был одет в чёрную кофту, на которой кровь, как своя, так чужая — была крайне плохо заметна, тем более ночью… Второе Августа. 13:44. «Подозрительно…» — подумал я, посмотрев на открывшееся мне зрелище за щелью в заборе. Это была автомастерская, каких в Ньюарке множество, но эта — необычна, хотя бы тем, что на её заднем дворе голых людей с мешками на голове — загоняют в фуру. На работу спецслужб не похоже, как не похожи «Загонщики» на спец-служащих. Вблизи чёрного входа, откуда только что выводили людей — стояли двое и о чём-то громко переговаривались. Один был чернокожий, высокий, мускулистый, лысый, другой — наоборот, низкий, с длинными спутанными волосами и несуразного телосложения. Водитель фуры покинул транспорт и это был мой шанс. Ниша под фурой, в которой обычно хранятся сменные колёса и различный инвентарь была пуста и после высокого прыжка и короткой перебежки, я оказался в ней, забившись максимально глубоко, и лежал там, дожидаясь отъезда. Послышались звуки шагов. Я увидел ноги Патлатого. «А что, если они меня учуют?!» — с ужасом подумал я. Не учуяли. Открылась и хлопнула дверь, затем вторая, завёлся мотор, фура качнулась и тронулась в путь. Мотор тягача ревел, из-под колёс то и дело вырывались столбы пыли и песка, порой обволакивая меня целиком. Чихая и отплёвываясь, я материл всё и вся, но в первую очередь — тех ликанов за рулём… было нетрудно догадаться, что это ликаны, одного взгляда мне хватило, чтобы это понять. Хоть они и находились в человеческом обличье, но сохраняли звериные повадки, резкие движения, привычку принюхиваться, ну и конечно же — запах. Резкий и мускусный — вызывал у меня острое отвращение и ещё больше разжигал пламя ярости в моей груди. От нечего делать, я выдвинул коготь и нацарапал на дне прицепа: «Здесь был Вампир!». Мимо проплывали машины, порой фура подпрыгивала на лежачем полицейском, кочке или другой дорожной неровности, в такие моменты, меня перетряхивало похлеще, чем на «Русских» горках. По бокам — показались леса. «Значит, за город мы точно выехали…» Наконец, фура остановилась на какой-то заправке. Я незаметно вылез из своего убежища. Пока водитель и Лохматый отошли по своим делам — подошёл к задней двери фуры. Дёрнул. Заперто… Я решил не попадаться возвращающимся Ликанам на глаза и забился во внутрь, пока фура опять не тронулась. Едва ли минуту спустя фура начала тормозить — лишь для того, чтобы свернуть на еле заметную с трассы насыпную дорожку, уводящую в лес. Фура сильно замедлилась, ехать быстро не позволяли ухабы и холмы, поэтому я решил дождаться особо густых кустов и покинуть нишу. Я бежал по лесополосе рядом с дорогой, не упуская фуру из виду. Я перепрыгивал канавы, поваленные деревья, кусты, уворачивался от низкорастущих веток, но не отставал. Спустя какое-то время, моему взору открылось ветхое металлическое здание, наверное, амбар или склад, окружённый забором-рабицей. Оно стояло среди леса и с виду выглядело заброшенным, но фура могла доехать только сюда. Я подобрался поближе и смог осмотреть всё получше. Грязный внутренний двор был изъезжен колёсами. На огороженной территории находилась крытая дровница и главное здание с двухскатной крышей и навесом сбоку, под которым стоял старый обшарпанный Фольксваген — знаменитый хиппи-мобиль. Я затаился в кустах на холме и мог отчётливо видеть картину происходящего. Чуть позже, подъехала фура, перед заездом развернулась и задним ходом, под характерный «Биип-Биип», заехала в нишу, где когда-то располагались ворота. Из фуры вышел Патлатый и открыл заднюю дверь, как только он это сделал, из неё вылетел пленник и помчался куда глаза глядят, хоть бежал он быстро, но пистолетную пулю обогнать не смог. Из здания вышел ещё один, толстый, с рыжими вьющимися волосами, с обнажённым торсом, покрытым густой чёрно-рыжей растительностью и в окровавленном фартуке. Он забрал труп. Позже, из фуры достали ещё двоих и повели во внутрь. Водитель вылез из салона и закурил. Вскоре, Патлатый вернулся и махнул тому рукой, тогда он влез в кабину и уехал. Спустя ещё полчаса, Патлатый вновь покинул здание, завёл Хиппи-Мобиль и скрылся в неизвестном направлении. Выждал ещё немного, но ничего не происходило и я решил действовать. Я не знал, сколько внутри этих тварей, но предполагал, что там остался один Мясник и сильно на это надеялся. Я вышел из своего укрытия, спустился с холма, прошёл вдоль забора и оказался на территории бывшей лесопилки, о чём говорила обветшалая надпись. Из главного здания послышались визги пилы… «Интересно, что они там пилят?» — подумал я, подходя к двери и только потом осознал, что знать мне этого совсем не хотелось… Дверь оказалась не заперта и я аккуратно, даже почти без скрипа открыл её и вошёл. В лицо ударил резкий запах крови, свежего мяса, нечистот и чего-то ещё… Я шёл по узкому неосвещённому коридору. Снова завизжала пила. Я прошёл до конца и остановился за углом. Осторожно выглянул и бросил взгляд на просторную комнату. Картина представшая передо мной — повергла в шок. Некогда это был цех по деревообработке, а сейчас… он служил для других целей. Рядом со мной, начиналась короткая лестница на помост, который буквой «Н» расползался по всему простору цеха. С помоста были срезаны перила. Из них сварили подобие линии для убоя скота, только вот забивали там не только скот… на крюках с этой конструкции свисали выпотрошенные, обезглавленные, обескровленные, лишённые рук и ног, свиные и человеческие туши. В центре стоял импровизированный разделочный стол, за которым стоял этот грёбаный Мясник и расчленял, только что им убитых людей, сливая кровь в вёдра и раскладывая внутренности в специальные контейнеры. Пила прекратила свою работу и Мясник, снял сварочные очки, стал принюхиваться. — Покажись, я тебя чую! — грубым и каким-то тупым голосом произнёс он. Я вышел из-за угла поняв, что прятаться теперь бессмысленно. Я встал на середину комнаты, расправляя плечи и готовясь. — Кровосос? Днём? Как такое возможно?! — удивился он. — Позагорать решил, понимаешь… — с усмешкой, пожав плечами, ответил я. Эта образина отложила пилу и сорвала с себя фартук. Я стоял словно жердь проглотил. — Чем вы тут занимаетесь? — Кто-то какой-то магией похитил из моего голоса жизнь… — Тем, чем занимались всегда. — Он снял фартук, обнажив вислое покрытое густой рыжиной брюхо. Повисло молчание. — И чем же? — Охотой… — Убийством… — Вашему ли роду нас попрекать… Я заметил, что ликан стал меняться… согнулся в три погибели, раздался хруст костей — его ноги изогнулись в обратную сторону и будто бы из воздуха приобрели ещё один сустав, торс — сузился, плечи — расширились, руки — удлинились и жилы на них натянулись, лопатки с хрустом подались вперёд сдавливая тело, раздался очередной хруст — сместились кости черепа, удлиняясь и выдвигая челюсти вперёд, из которых стали расти длинные зубы, уши — натянулись и заострились, кожа — выделила какой-то пигмент и вскоре всё тело стало иссиня-чёрно-серого цвета. Растительность на теле стала гуще, длиннее, покрывая большие участки и тоже сменила цвет. Он разогнулся во весь свой двух с лишним метровый рост и завыл, протяжно и громко. Прежде чем вой прекратился, я завёл руку за спину и достал из-под кофты и из штанов тот самый кольт, который сделал всех равными… Первая пуля попала в колено левой ноги, вторая ниже — в голень, третья вошла в стопу правой, а четвёртая ушла в молоко вместо гениталий. Подпорченные опоры не смогли удержать сто с лишним килограмм и под нечто среднее между человеческим воплем и бреханьем подстреленной собаки, ликан рухнул наземь. Он попытался подняться на ноги, но к моему счастью — безуспешно. На подобный оркестр сбежались бы со всей округи, но ни выстрелы, ни вопли этой мрази никто не услышал. Пока я стоял и прислушивался, ликан встал на четвереньки и пополз было на меня, но стоило мне сделать шаг и направить пистолет в его сторону — упал на бок и выставил перед собой руки-лапы… — Р-р-р-аааааааааур! — Раздался не то рык, не то человечий крик, когда я стопой ударил по простреленному колену. Острые и длинные когти не успели достать до моей ноги — я отпрыгнул в сторону и пошёл к столу, где лежало выпотрошенное, лишённое ног и головы тело с пулевым ранением в груди… Рядом с разделочным столом стояла ванна, а в ней ещё два трупа… не успел… На столе лежала ручная циркулярная пила со снятой защитой, набор ножей, хирургических пил, тесак и пневмозабойник. Пилу не сдерживал провод, что было для меня весьма удобно. Я взял её и направился в сторону стонущего тела. Тот пополз на спине в противоположную сторону, подволакивая ноги и оставляя за собой кровавый след. Я нажал на спусковой крючок, аппарат в руках одобрительно зажужжал. Я шёл медленно. За это время ликан успел забиться в угол помещения, перевоплотиться обратно и будто бы уменьшится в размерах. — Стой! — Гортанно взмолил он. — Не надо! Я нагнулся и надпилил ступню. — АРГХААААААААА!!! — Отозвалась тварь. — Ещё недавно, я считал насилие приемлемым только в качестве самообороны. Пацифист своего рода… — Я расхаживал из стороны в сторону и побжикивал пилой. — Считал, что даже последнего мудака и обдолбыша, зарезавшего свою мать за дозу можно исправить или изолировать на крайняк… Но чтобы применить насилие?! Нет. Ибо человек остаётся человеком, каким бы он не был. НО ТЫ-ТО, СУКА, НИХУЯ НЕ ЧЕЛОВЕК! Я опустил пилу и ступня отделилась от тела…***
— ЧТО СО МНОЙ СТАЛО?! — заорал я во всё горло и швырнув пилу на труп… Глубоко и часто дыша, я попятился от лужи крови, ровным слоем покрывавшей расстояние в несколько метров от расчленëнного тела. Ноги заплелись и я упал на зад. В ещё одну кровавую лужу, просто чуть поменьше. Я поднял руку — она была в крови и вытер её о штанину и без того залитую… не помогло… потёр руки друг о друга — тот же результат… «Не отмоюсь.» — Подумал я. — «Как бы не тёр, чем бы не мыл — не отмоюсь…» Не в силах подняться — опрокинулся на спину и заистерил, растирая слёзы, сопли и кровь по лицу. Я катался с боку на бок, то смеясь, то рыдая. Грязный, потный, а от крови одежда липла к телу. Я задавал вопросы, а на каждый не устраивающий меня ответ или попытку умолчать — делал пропил или вовсе отпиливал какую-то часть. После чего опустил пилу в последний раз — на череп. Стоило мне только подумать об этом — сознание не выдержало и отключилось… должно быть, я провалялся не меньше часа или двух, прежде чем очнуться и встать. Головной мозг рвало изнутри, сердце металось в груди, я упал на колени и исторгнул то немногое, что было в животе. В руках и ногах чувствовалась невыносимая слабость, а самому мне хотелось лечь и умереть, перепелив себе горло. «И правда. Нахрена всё это?» Я подполз к пистолету, поднял, прижал к виску и с криком спустил крючок. После чего расхохотался, швырнул пистолет об стену и под раздавшийся гулкий грохот — опять повалился плашмя… — Патронов нет… патронов нет… представляешь? — Спросил я искромсанный труп. — Чего молчишь? Тебя не учили, что это не вежливо?! А-ха-ха-ха-ха-ы-а-а-а… Смех перетёк в животный вой…***
Не знаю, за сколько минут или часов я вернул самообладание. Но я поднялся и на не твёрдых ногах принялся ходить сначала туда-сюда, чтобы собраться с мыслями, потом подошёл к столу с расчленённым человеком, потом к расчленённому мной же ликану, потом к подвешаным свинным и человеческим тушам и так по кругу. Пока не понял, что контролирую себя. Тогда я поднялся на помост и прошёл по нему до перекрёстка, где свернул направо — в коридор, параллельный тому, через который попал сюда. В конце коридора стояла стойка с оружием, я подошёл к ней и несколько секунд разглядывал. В итоге, решил забрать с собой некоторую часть, но позже, а сперва разведать помещения за двумя дверьми — правой и левой. В помещение за левой дверью располагалось нечто вроде офиса. На столе стоял компьютер и стопка бумаг. Я бегло вчитался в записи. «Заготовлено: 8 Свин. Тш. 7 Гв. Тш. 12 Чел. Тш.» — Гласила одна запись. «Поставка сорвалась. Жди следующую — по расписанию.» — Гласила записка на жёлтом стикере. Я не знал, что содержалось на многочисленных дискетах, да и не хотел, поэтому просто их раздавил. А затем размолотил в хлам экран и системник. За средневековой гравюрой на стене расположился сейф… не электронный к моему счастью, поэтому посидев и покрутив его какое-то время — открыл. В лицо мне брызнула красная краска, но более красным я от этого не стал. Документы лежали стопками. Так что залило только верхние из них, правда использовать их для чего-либо я и не собирался. Я выложил их все на стол. И по двое-трое засовывал в шредер. Работа была монотонной, но приносила некое успокоение и извращённое удовольствие. Когда шредер полностью забился, я понял, что с сейфом что-то не так. Я вернулся к нему и простучал низ и заднюю стенку, где оказалось некое пространство. Я размахнулся и со всей дури ударил в едва заметный замок. Пальцы пронзило болью, указательный и безымянный безвольно повисли. Боль резко сошла на нет, ибо из-за дверцы посыпались пачки купюр — без краски. «В руках не унести…» Я вышел из офиса и вошёл в правую дверь — раздевалку. Шкафы были заполнены всевозможной одеждой, сквозь их ряды виднелась дверь. Я вошёл в неё и расплылся в улыбке — душевая. Я скрёб себя, словно пытаясь содрать кожу и думал: «Было бы забавно, если бы меня кто-то так застал. Забавно и очень больно…» — С этой мыслью я перекрыл воду. На стене раздевалки висела аптечка. Я снял её, первым делом принял обезболивающие, потом как смог забандажировал пульсирующие пальцы и посмотрел в сторону шкафов. Выбрал одежду по фасону и было заковылял к выходу, как заметил баул и походный рюкзак. Взял с собой. В коридоре загрузил часть амуниции в баул. Застегнув, взвесил на плечо и вошёл в офис, где поместил все подчистую деньги в рюкзак, окинул взглядом помещение и понял, что так я это оставить не могу… открыл шредер и вытряхнул его содержимое на ковёр. Персидский, натуральный. Потом взял со стола зажигалку крикет и поджёг… Немного постоял, посмотрел, как разгорается огонь, вышел и отправился к выходу, но остановившись посреди цеха бросил взгляд на труп и лужу крови под ним, потом посмотрел на стену, на труп, на стену и снова на труп… бросил баул и рюкзак, подошёл к луже, обмакнул целые пальцы в густеющую кровь и широкими мазками написал на стене: «Здесь был Вампир». Вечер того же дня. До дома добирался на попутках и когда, наконец, открыл дверь своей квартиры. Я зашёл в спальню, осмотрелся. Мой взгляд пал на шкаф, закинув сумку с рюкзаком на него — прошёл в кухню, где достал пакет с кровью, закинулся некоторыми препаратами и пошёл спать, надеясь провалиться в небытье… Два дня спустя. Раздался звук туалетного смыва. Стул был жидкий, меня поносило. «Вот они, последствия пятидневного жидкостного питания.» Вслед за тем, я вышел из туалета и пошёл в кухню, чтобы налить себе воды. «Эх… жаль, я не могу поджарить себе яичницу, с беконом или ветчиной…» — с досадой думал я, по привычке открыв дверь пустого холодильника… Решив напоследок провести ревизию своего арсенала, направился в спальню, где стянул со шкафа баул и принялся за дело. Зарядив все имеющиеся рожки, обоймы и прочее. Я кратко осмотрел стволы, поразившись тому, как человеческий разум дошёл до такого совершенства. Под конец ревизии, мой взгляд пал на длинноствольное двуствольное ружьё двенадцатого калибра. Такой длины оно подошло бы разве что для охоты на уток, а охотиться я собрался… на дичь несколько другого плана. Сходив в кладовку, взял ящик с инструментами. Вернулся в спальню и принялся за дело. Ножовкой отпилил значительную часть ствола и длинный приклад, так, чтобы было удобно держать обрез в одной руке, а с помощью напильника — избавился от металлических заусенцев и неровностей в стволе. Взяв наждак — принялся обтёсывать рукоять. Получилось вполне прилично. Потом с помощью отвертки и куска половой тряпки — сварганил импровизированный шомпол, раскрыл обрез и прочистил ствол от металлической стружки. И вуаля, я прибавил ещё пару лет к своему гипотетическому сроку. В квартире нашлись десятки старых газет, в которые я тщательно обернул оружие и отправил на шкаф, до других времён. Деревянную стружку и металлическую пыль — щёткой замёл под диван и включил телевизор… Тремя часами позже. Расплатившись с таксистом я вышел, достал чемодан, вытянул ручку и повёз за собой. Двери раздвинулись и пройдя рамку, я оказался в холле. Растрёпанные, сальные и спутанные волосы, странное телосложение, обшарпанный плащ из кожзама, найти его в толпе оказалось не так сложно. — Документы, пожалуйста, — попросил женский голос из кассового стола, когда подошла очередь Ликана. — На какой рейс вы хотите попасть? — Германия. Мюнхен. Сегодня, — ответил Ликан, забирая свои документы и просовывая пачку денег. — Бизнес класс, пожалуйста. «Значит, в Мюнхен…»