***
Чёрный «Мерседес» остановился на расстояние крыла от крыла, дверь открылась и из машины вышел белый мужчина. Что интересно, дверь открыл он сам, а не водитель, который даже не успел открыть свою. И что странно, тот развернулся и махнул водителю на прощание. После чего осмотрелся по сторонам и двинул к самолёту. Одет он был в не по погоде жаркую куртку, джинсы и высокие ботинки на шнуровке. Двигался как-то резко, словно был весь на взводе, чуть отводя плечи назад и сгибая руки в локтях. И постоянно озирался по сторонам. Джоан заранее приготовилась улыбаться. Её дни делились на два типа: первый, когда ей приходилось натягивать улыбку, словно маску и второй, когда она улыбалась вполне искренне. Пока что Джоан не решила, какой сегодня день, но всё равно улыбалась, уж такова работа. — Добро пожаловать на борт. — Спасибо, здравствуйте, — поздоровался, теперь уже пассажир, но чисто рефлекторно и явно без имеющегося на то желания. При ближайшем рассмотрении, мужчина оказался чуть ниже Джо, и толще, чем казался издали. Некогда густо-чёрные волосы — заметно потускнели и были сбриты под «шесть». Лицо — практически без резких черт, но дело поправляла минимум трёхдневная небритость, лопнувшие капилляры грязно-серых глаз, болезненно-серая кожа, чем-то напоминающая кукурузный крахмал и будто бы не плотно прилегающая к телу. «Если вкратце — не красавец.» — Подумала Джоан, но увидев две чёрные, параллельно идущие лямки, уходящие куда-то под куртку — сразу загасила эту мысль. Тот стоял, как вкопанный, почему-то не заходя в салон. Джоан сделала шаг назад и указав на проход, сказала: — Проходите, пожалуйста. Он кивнул и всё также напряжённо вошёл внутрь, некоторое время осматривал кресла и столики между ними и, наконец, уселся в четвёртое правого ряда. «Мда… этот явно не будет хватать за пятую точку и называть «дорогушей».» — Подумала Джо с некоторым облегчением. Как только он сел, экран кресла перед ним активировался и механический голос заговорил: «Пожалуйста, ознакомьтесь с инструкцией поведения при аварийных ситуациях: » — Джоан знала её наизусть. Подробный видеоряд, который ей бы пришлось демонстрировать самостоятельно, работай она в обычной авиации. Входная дверь закрылась. «Пожалуйста, застегните ремни и не расстёгивайте их до соответствующего сигнала.» — Слышалось из салона. Как только лекция закончилась, прозвучало извечное: «Экипажу занять свои места и приготовиться к полёту.» Джоан села на своё, далеко не такое удобное, как в салоне, кресло и стала ждать. Началось руление, а минутой позже раздалось: — Вас приветствует капитан корабля Николас Уорен… «И с каких это пор Ник стал главным?» — вопрошала себя Джоан. — «Но пускай уж лучше звучит его баритон, чем, скорее всего, пропитый и прокуренный голос сорокалетнего мужлана.» — За бортом: шестьдесят градусов по фаренгейту, солнечно. Полёт пройдёт по маршруту: Аэропорт Майами, Штат Флорида, США — Кобиха, Боливия, на тридцати тысячах футов, с посадкой в городе Каракас на дозаправку. Примерное время маршрута: семь часов и двадцать минут. Желаю хорошего вам дня и приятного полёта. Двигатели загудели сильней. «Ещё немного и на взлёт…» - Вырулили на взлётку. - «Минутное промедление и…» Вдавило в кресло, заложило в ушах. Джоан продулась. Давка усилилась, — шасси оторвались от земли и та стала стремительно удаляться. Здания, машины, люди — всё меньшали и меньшали, а потом и вовсе исчезли в высоких облаках. В Майами сегодня обещали дождь.***
«Можете расстегнуть ремни.» — пролепетал женский голос из динамиков. Единственный пассажир не заставил себя ждать, тут же освободился, подорвался и рывком бросился в туалет. От Джоан в первые сорок минут полёта ничего не требовалось, если только пассажир её не вызовет. «Если вам понадобятся какие-то предметы комфорта или досуга, — обратитесь к бортпроводнику.» — передразнивала Джоан видео-инструктора у себя в голове. Из туалета Пассажир вернулся уже сняв куртку и подтвердив опасения Джоан. «Ему что, на борт пистолеты разрешили пронести?! Они, что там, совсем уже охренели?!» — ужаснулась та. — «Да и ладно бы один, так он же ими весь обвешан! А если напьётся?!» Но вместо того, чтобы в первые же минуты, как поступили бы многие на его месте, поназаказывать себе всевозможной выпивки, он принялся копаться в электронике кресла, явно не сталкиваясь с ничем подобным до селе. «Ладно… в управление сидят явно не дураки, если уж они и пропустили его таким, то на это явно должны быть свои причины…» — Пыталась Джоан себя успокоить. Разобравшись, что-как работает, Пассажир отрегулировал угол кресла, выдвинул подставку под ноги и смотрел в окно, но расслабляться явно не думал, на что указывали побелевшие костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотник и трясущаяся левая нога. Джоан оторвалась от зеркала, через которое следила за салоном. «Как там его зовут, совсем забыла…» — Джоан открыла журнал, посмотрела на фотографию: — «Хм, словно совсем другой человек… Ага… Джеймс Дейл Уолтерсон… Ладно, мистер Уолтерсон, полетели…»***
На вопрос «Нужно ли вам что-нибудь?» — Уолтерсон ответил: — «Нет, спасибо.» А на оповещение о том, что ленч будет подан в полпервого, — попросил повременить до полвторого, сказал, что мол, не голоден. Только Джо покинула Салон, оттуда заревела какая-то тяжёлая, на дух ею непереносимая музыка. Полёт проходил спокойно, ни ям, ни турбулентности не наблюдалось. Джоан заняла себя попыткой отгадать примерный возраст пассажира. «Полтинник — если хорошо сохранился. Сорокет — если плохо. Если меньше — то плохо совсем…» — думала она. Облака внизу рассеялись. Диск солнца, висевший где-то сверху, — отражался в карибском море, слева виднелись многочисленные острова, а справа — очертание Юкатана. «Сядем приблизительно в полчетвёртого, за двадцать минут до ленча нужно предложить напитки, вроде бы, не так уж всё и плохо…» Джоан, коротала время, пытаясь абстрагироваться от давящей на перепонки музыки, хотя этот истошный надрыв гитар, барабанов и вопли, словно кого-то режут — музыкой бы не назвала ни в жизнь. Так или иначе, время прошло, Джоан поднялась и направилась к Уолтерсону. Остановившись рядом, она подождала пока он обратит на неё внимание. Тот приглушил музыку и вопросительно посмотрел на неё. — Могу я предложить вам какой-нибудь напиток перед едой? Он помедлил пару секунд и улыбнулся, как улыбается мертвец при трупном окоченении, потом приподнял губы и… Улыбка на лице Джоан дрогнула… — Извиняюсь, но в последнее время, я пью только томатный сок… — И отвернулся к иллюминатору, словно ничего и не было. Джоан, осознав, что на неё не смотрят, развернулась и на трясущихся ногах, боясь оступиться и упасть, — пошла в соседний отсек, где заперлась в служебном туалете и часто-часто задышала…