Город Ветра

Исполни желание чистого белоснежного цветка – 2008 г. от Рождества Христова. Какаши закрыл и снова открыл глаза, никак не желая верить в то, что только что увидел: на пороге офиса стоял его племянник Учиха Саске, невозмутимым взглядом обводя работников офиса и сжимая в руке рюкзак. Какаши незаметно ущипнул себя за запястье и вздрогнул от резкой боли, пронзившей его руку. Он резко поднялся со своего места и подбежал к пареньку: - Саске?! Ты… Ты жив! – Хатаке порывисто наклонился и заключил в свои объятия меланхоличного подростка, который все также невозмутимо смотрел перед собой. – Саске, я так рад! А ведь мне сказали, что все погибли… Как ты? – Какаши на мгновение отстранился от Учихи и заглянул в его холодные черные глаза, сглатывая горький комок, образовавшийся в горле. Парень так ничего и не ответил. Хатаке быстро взял его рюкзак и закинул себе на плечо, бросив суровый взгляд на сотрудников. - Я буду через два часа, надеюсь, что вы к этому времени закончите работу. Дважды никому повторять не пришлось: люди тут же засуетились, шурша какими-то бумагами и чуть слышно переговариваясь. – Пойдем, – Какаши протянул руку Саске и вывел его в холл к лифтам. Дождавшись одного из них, они быстро зашли в кабину. Какаши нажал кнопку первого этажа, и лифт, тихонько дзинькнув, спустился вниз. На улице Хатаке в который раз пожалел, что так и не купил себе собственный автомобиль, теперь он стоял у края дороги, отчаянно ловя такси, которые, как специально, все были заняты или просто не останавливались. Через пару минут возле них притормозила свободная машина, и они быстро залезли в нее. Назвав адрес водителю, Какаши откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, стараясь успокоить быстро бьющееся сердце. Буквально месяц назад он получил уведомление, что в автомобильной катастрофе погибли его сестра, её муж и двое сыновей. Неделю после этого Какаши ходил как в воду опущенный, работа шла из рук вон плохо, медленно, но верно он впадал в депрессию, ведь эти люди были его единственными родственниками. Каждый день он ходил на кладбище, принося на их семейную могилу белоснежные лилии, которые так любила его дорогая маленькая сестричка Микото. Смотря на их семейный портрет, он тихо страдал, понимая, что с этими людьми из его жизни ушел весь свет. И вот теперь его племянник Саске сидел рядом с ним на одном сиденье, живой и невредимый. От осознания этого факта на глаза Какаши наворачивались слезы, он даже не мог себе представить, что когда-нибудь увидит хоть кого-то из них снова. И теперь он не знал, что ему делать… Это все было очень шокирующе… Автомобиль притормозил возле дома Хатаке. Какаши расплатился с водителем и вышел из машины, попутно вытаскивая из кармана пиджака ключи. - Саске, идем, – произнес он и, отперев дверь, впустил племянника внутрь дома. – Располагайся, я пока чай заварю, – пробормотал Какаши, стаскивая с ног обувь, и, пройдя на кухню, тут же включил электрический чайник. Саске аккуратно поставил свои кроссовки возле входа и прошел в гостиную. Увидев на небольшом низком столике фотографию своей семьи, он медленно взял её в руки и сел на диван. Его взгляд переходил с лица родителей на брата, на себя, на Какаши, который в кой-то веке решился с ними со всеми сфотографироваться: Микото тепло и искренне улыбается фотографу, Фугаку стоит рядом с женой – серьезен, как всегда, вот только глаза ехидно прищурены, Итачи надменно смотрит вперед, его взгляд холоден и неприступен, Саске старается подражать старшему брату, оба мальчика выглядят взрослыми не по годам, Какаши же стоит в центре, раскинув руки в стороны, будто бы пытаясь обнять их всех, и смеется, он счастлив. Хатаке зашел в гостиную и, поставив на столик две чашки с чаем, сел в кресло, стоящее напротив дивана. - Саске, как ты? Расскажи, почему мне никто не сказал, что ты жив?! Я очень сильно переживал, когда мне сообщили о вас… Думал сойду с ума, ведь вы - это все, что у меня есть… - седовласый мужчина спрятал лицо в ладонях и попытался отдышаться. Он чувствовал себя так, словно пробежал марафон: дыхание участилось, а виски стало ломить от напряжения. Отдышавшись, он поднял усталый взгляд на Учиху. Саске поставил рамку на стол и, взяв чашку с чаем в руки, начал медленно вращать её в ладонях. - Я жив? Да… Хотя недавно был почти что мертв, – подросток сделал глоток обжигающего горло напитка и продолжил. – Но я жив! Черт возьми, Какаши, я жив!!! Что мне теперь делать? Как быть? Я остался совсем один! Мама, папа, брат… они… они все мертвы!!! Какаши!!! Почему я до сих пор жив, а они нет?! – парень вскочил с дивана и со всего размаху кинул кружку с чаем в стену, от чего та раскололась, а зеленый чай бурым пятном растекся по светлым обоям. Он сдавленно всхлипнул и опустился на пол, обхватывая голову руками и начиная раскачиваться из стороны в сторону, бормоча что-то неразборчивое себе под нос. Какаши медленно поднялся с кресла и подошел к нему. Спустя секунду, он подхватил Саске на руки и отнес в свою спальню. И уложив на кровать, укрыл одеялом. - Спи, Саске, я скоро приду, - еще раз взглянув на своего волею судеб оставшегося в живых последнего члена семьи, он быстро покинул комнату, притворив за собой дверь. В его голове постоянно вертелись различные мысли, которые не давали ему покоя, но одно он твердо понял – он ни за что не оставит Саске одного, ведь он стал лучиком света, ради которого ему нужно жить. Жить, во что бы то ни стало. Кивнув своим мыслям, Хатаке вышел из дома и вызвал такси, намереваясь поехать в больницу и навести у них там порядок. Вся эта ситуация была выше его понимания, но разобраться в ней стоило немедленно, пока еще не поздно. Какаши до самого вечера носился то в больницу, то в полицию, пытаясь хоть как-то прояснить для себя, что произошло, и только к вечеру ему выдали новые документы на Саске, а так же открыли счет в банке, на котором лежала приличная сумма, так сказать, за моральный ущерб, который естественно, никакими деньгами не оплатишь. За весь день ему удалось выяснить только то, что врачи кое-как откачали Саске после той аварии, он был в крайне тяжелом состоянии, надежды на то, что он поправится, не было, поэтому они решили, что раз он все равно скоро умрет, то лучше всем будет сказать, что он уже умер. От всего этого бюрократизма и лести у Хатаке окончательно разболелась голова. Привычным движением нащупывая свою сумку, в которой были таблетки, Какаши с ужасом понял, что еще утром оставил её в офисе. Глухо застонав, он остановил такси и сел на заднее сиденье. Назвав нужный адрес, он приложил пальцы к вискам и начал их массировать. Загадочная, уже знакомая, витиеватая мелодия плыла в его сознании и с каждой минутой становилась все громче. В нее вплетались странные, но нежные слова: …исполни желание… цветка… Какаши впал в забытье, которое спасло его от головной боли. В чувство его привело чье-то ощутимое похлопывание по щекам. С трудом разлепив веки, он увидел встревоженное лицо водителя, который черной тенью возвышался над ним: - Эй, мы приехали. С вами все в порядке? Может вызвать скорую? - Нет, не стоит… - сипло ответил Какаши, протягивая ему деньги и выходя из машины. – Спасибо. Быстро преодолев расстояние от машины до двери дома, он распахнул ее и вошел. Скинув с себя обувь и пиджак, Какаши прошел на кухню и вытащил из одного из шкафчиков спасительные пилюли. Проглотив сразу три штуки, он облегченно вздохнул и поднялся на второй этаж. Мельком проверив как там Саске и удостоверившись, что подросток до сих пор спит, он прошел в комнату для гостей. Быстро раздевшись и расправив кровать, он рухнул на нее, мгновенно погружаясь в сладкий сон. Исполни желание чистого белоснежного цветка - 1345 год от Рождества Христова Ируке снился Сон. Не просто сновидение, а Знак. Во сне он шел по пустынной улице. С двух сторон его окружали странные дома, на дороге стояли непонятные телеги. Но юноша почти не обращал на это внимания. Он искал. Кого? Вот бы кто-нибудь ответил на этот вопрос. Ирука знал, что нужно идти вперед. Он искал того, кто смог бы забрать его. Увести отсюда. Забери меня… Забери меня в город ветра … Юноша ускорил шаги, он уже почти бежал. Улицу стал заволакивать туман. - Нет. Не уходи! Пожалуйста! – закричал Ирука, но кому он кричал? Сказитель не видел того, кто мог скрываться по ту сторону белесой пелены. Ирука открыл глаза и прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Сон был слишком реальным. Слишком. С ним иногда такое бывало. Он видел что-то, а потом это событие повторялось наяву. Но что это за странный город? И почему он не увидел лица неведомого человека? А, может, этот сон и не вещий? Сказитель вздохнул и откинул одеяло. Он придирчиво оглядел себя. Не дай Бог, в постели были клопы. К счастью, или, может быть, его хранили Высшие Силы, Ирука избежал участи стать едой для паразитов. Он подошел к умывальнику, плеснул в маленький таз воды и постарался смыть с себя сон. Было очень неудобно, но просить у хозяина горячей воды – непозволительная роскошь. Наконец, юноша оделся и решил спуститься на первый этаж. В таверне уже завтракали путники. Двое из них были вооружены мечами, третий, на вид походивший на святого отца, был облачен в просторную темную мантию. Ирука проскользнул к столу, который занимал вечером, и постарался не привлекать к себе внимания. Троица некоторое время сверлила его неприветливыми взглядами, но никто из них не подошел к нему. Заспанная молоденькая служанка поставила перед сказителем миску с пшеничной кашей и стакан молока. На большее Ирука решил не тратиться. - Парень, - окликнул его один из воинов. Юноша поднял глаза от миски и взглянул на них. - Говорят, ты неплохо поешь. Споешь для святого отца? – продолжал тот же мужчина. - Утром голос может подвести, но если вы настаиваете, - кротко произнес сказитель. - Подойди, сын мой, - вступил в разговор священник. Ирука постарался не выдать своего отвращения и исполнил его просьбу. Вблизи святой отец выглядел еще старше, чем казалось. У него были кустистые седые брови, прямой нос и тонкие надменные губы. - Что же такой молодой юноша делает в трактире? С твоим голосом ты мог бы прославлять деяния Бога, - ласково проговорил священник. Ирука смиренно опустил глаза и тихо промолвил: - Я хотел увидеть мир. - Мир? Полный грехов и пороков? – усмехнулся святой отец. Сказитель отвел глаза, чтобы не видеть, с каким интересом тот рассматривает его. Слухи о пристрастии служителей церкви к молодым красивым мальчикам шепотом передавались между словоохотливыми кумушками, но Ирука давно вышел из столь юного возраста и не считал, что его может коснуться эта участь. - Я – настоятель местного монастыря. Я буду рад, если ты отринешь мирское и станешь нашим братом, - сказал священник. - Благодарю за честь, святой отец, - склонился в поклоне юноша. - Но я обещал своей старой матушке вернуться сегодня домой. - Матушке? И где же она живет? – спросил служитель церкви. - В соседнем городе, в трех часах пути отсюда, - лгал Ирука с одной только мыслью, побыстрее сбежать. - Как жаль… Но знай, отрок, что я всегда буду рад твоему приходу, - проговорил священник и протянул руку для поцелуя. Ирука склонился и коснулся ее губами. Отвратительно. Гадко и мерзко, а развратный святой отец, знай, ухмыляется. Юноша выпрямился и с поклоном удалился за свой стол. Кашу он доел в мгновение ока, залпом проглотил молоко и оставил около посуды монеты. Ему было все равно, что троица видит его бегство, сейчас сказителю хотелось оказаться где-то далеко от этого места. Может быть, в том странном городе… Ирука отошел на километр от деревушки и только теперь спокойно вздохнул. За ним никто не шел. Он улыбнулся облакам и продолжил свой путь, напевая пришедшие ему из ниоткуда слова: Забери меня… забери в город Ветра по ту сторону времени… Солнце начало припекать, когда едва минуло два часа с того момента, как юноша начал свое путешествие. Ирука оглянулся, выискивая, где бы укрыться и немного перевести дух. Неподалеку от дороги густо разросся кустарник, и сказитель решил использовать его как защиту от небесного светила. Он снял с плеча сумку, расстелил на земле плащ и достал свою арфу. Пальцы сами собой пробежали по тугим струнам, и в жарком воздухе полилась песня. Ирука наигрывал мотив, который едва уловил в танце огня. Нескладно, грубо, но сказитель чувствовал, как рождается Песня. Он просто пел, одну фразу, снова и снова. И ему казалось, что через золотое поле идет к нему какой-то человек. Ирука продолжал петь, а внутри у него все сжималось от предвкушения. Может… может, это тот, кто заберет его? От этого кошмара и своеволия церковников? В стройную мелодию вклинился шорох листьев. Юноша постарался не обращать на это внимание, но тут вспомнил, что ветра и в помине не было с самого утра… Он резко обернулся, песнь оборвалась. Краем глаза он успел заметить, как кто-то спрятался по ту сторону кустов. Юноша отложил инструмент и хотел было подняться, но не смог сдвинуться с места. На листьях, на настоящих листьях, проступали слова: Исполни…Исполни желание… чистого белоснежного цветка… - Цветка? Что это значит? – тихо спросил сказитель. Но листья молчали. Стоило Ируке на мгновение смежить веки, как надпись пропала. - Исполни желание чистого белоснежного цветка, - пропел юноша и улыбнулся. Да, это будет великая песня. Он поднялся и обошел свое укрытие, но нарушителя его покоя и след простыл. Сказитель надеялся, что этот незнакомец не видел ничего лишнего. Иначе гореть Ируке на костре у церкви. Жара становилась нестерпимой. Юноша подобрал свои вещи, затолкал плащ в мешок, правда половина все же свисала наружу, и отправился к деревне. Если повезет, он сможет заработать немного денег и выспаться, а если Высшие Силы будут к нему милостивы, может, помоется в бане. Не привык Ирука ходить грязным. Старая ворожея, которая и увидела у него Дар, объяснила ему, что ведьмак должен всегда следить за чистотой – и тела, и помыслов. Когда с него сошел седьмой пот, сказитель увидел впереди долгожданные домики. Юноша пустился бегом и в считанные минуты добрался до деревни. Отыскать постоялый двор труда не составило. Хозяин, узнав, что он умеет петь, предложил ему выступить вечером, обещая бесплатный ужин. Ирука поблагодарил его, заплатил за комнату и немного смущенно спросил, нельзя ли ему посетить баню. Смущение легко объяснялось тем, что не принято было здоровому мужчине плескаться в воде как барышне – аристократке. Хозяин усмехнулся, но ничего не сказал, кивнул служанке, и та пригласила постояльца за собой. После долгожданной помывки Ирука отправился в свою комнату и немного прорепетировал. Пел он тихо, дабы не мешать ссориться соседям за стеной. Однако, его голос, пусть и едва слышимый, достиг их ушей. Крики смолкли. К вечеру стало легче дышать, и сказитель решил прогуляться перед выступлением. Юноша брел по улочке, с интересом рассматривая маленькие лавчонки. - Стой! Стой! – раздался крик, и в Ируку врезался мальчик, выскочивший из проулка. - Держи, - завопил кто-то. Мальчонка попытался улизнуть, но запутался в плаще сказителя. - Вот паршивец! А ну пошли! - грозно проговорил появившийся мужчина. Ирука инстинктивно прижал к себе ребенка, чувствуя, как он тот начал дрожать. - Что здесь происходит? - спросил юноша. - Он украл у меня хлеб, отродье Дьявола, - заявил мужчина. - Но ребенок голоден, не думаю, что он стал бы красть, если бы мог купить, - попытался успокоить его Ирука. - Прочь с дороги. Отведу его к страже… - не унимался торговец. Сказитель взглянул на мальчика. Тот вжался в него и смотрел такими грустными глазами, что у юноши язык не повернулся уступить мужчине. - Этого хватит? – спросил юноша, протягивая торговцу две монеты. Тот забрал деньги, повертел в руках, хмыкнул и без слов удалился. - Спасибо, сказитель, - впервые заговорил мальчик. - Он бы меня убил. - Неправда, - улыбнулся Ирука. - Как тебя зовут? - Наруто, - с готовностью поведал собеседник. - Я смотрю, ты голоден. Пойдешь со мной? Я сегодня пою в «Веселой бочке», хозяин обещал накормить меня, - предложил юноша. - А… ну я вроде как… воришка, - вдруг покраснел Наруто. - Не откажешься? - Ты – забавный малыш, - рассмеялся Ирука и взял его за руку. - Один человек говорил мне, что если можешь сделать добро – сделай! - У тебя красивый голос, - сказал Наруто. - Я слышал, как ты пел на дороге. - Так это был ты, - протянул Ирука. - А я… я только пел? Ты больше ничего не видел? - Ммм, - задумался мальчик. - Я видел, что идет кто-то, но потом присмотрелся, оказалось, что не было никого. А ты видел? Может, это призрак?! - Не думаю, что призрак, - покачал головой Ирука. - Но я могу тебя попросить не говорить никому о том, что ты увидел? А то у меня могут быть неприятности. - Конечно, ты самый лучший в мире человек! – заявил Наруто. - Еще никто не помогал мне. - Спасибо, малыш, - улыбнулся Ирука. - Идем? Мальчик кивнул, и они рука об руку отправились на постоялый двор.