5. Беримбау*
Джонин почти сразу продал квартиру и послал шоу-бизнес к чёртовой матери. Крис был недосягаем для него на другом конце света, и любой путь заводил в тупик, поэтому на шоу-бизнесе Джонин поставил жирный крест — ему уже хватило. Купил дом за городом и подумал о карьере — она хотя бы полностью зависела от него и не сбегала. Раз в неделю он ездил в красивые места, делал снимки пейзажей в собственной уникальной манере и выставлял их на сайт-аукцион для десятка топовых журналов. Снимки раскупались все и практически мгновенно. Всего полгода — и имя Джонина знали и привечали, засыпали заказами отовсюду и зазывали на интервью. Ещё полгода — и за ним прочно закрепилась слава отшельника и буки. — Ты ещё стихи начни писать, и на тебя будут молиться как на Блэйка современности, — ворчал Жак. — У меня куча предложений для тебя после твоей последней работы с... — Не интересуюсь, — рубил на корню очередную попытку Жака вернуть его в шоу-бизнес Джонин. Только Жак не лгал и не сочинял — после работы с Крисом желающих сотрудничать именно с Джонином солидно прибавилось. Мало кто улавливал нюансы и понимал, что успешность снимков Криса зависела не только от мастерства Джонина, но и от таланта модели. — Ты торчишь или дома, или в зале, раз в неделю ездишь в какой-нибудь полудохлый заповедник, совсем людей не видишь. Скоро вообще же озвереешь. — Сам себе противоречишь. В зале я не один торчу. Там люди есть. Мне хватает. — Найди себе девушку хотя бы. Джонин нашёл. «Девушку». Сначала одного, потом другого. Так вышло, что оба оказались китайцами. Что хуже, их интересовали в большей степени связи Джонина, дабы попасть в шоу-бизнес. Джонин спровадил туда сначала одного, потом другого, заодно обрывая отношения, и закрутил нечто непонятное с Джунмёном, работавшим переводчиком в «Тринити». Эти недоотношения тянулись дольше предыдущих, но исключительно потому, что Джунмён предпочитал неопределённость, а Джонина это устраивало. Джунмён в его жизнь не лез, и Джонин мог просто в любое время приехать к нему и развлечься. Закончились эти недоотношения, когда Джонин выяснил, что приехать к Джунмёну мог не только он, а кто-нибудь ещё. Третий лишний в постели Джонина не устраивал, как и покушение на его «собственность». Вот на этом с Джунмёном они разошлись, и Джонин остановился на Джессике. С женщинами всё-таки было проще в плане отношений без обязательств. Хотя бы потому, что женщин по статистике в принципе было больше, чем парней-геев с шикарными задницами. Не говоря уж о том, что задницы геев в шоу-бизнесе становились капризными и раздражительными. Впрочем, в шоу-бизнесе такими становились все, как видно. — Может, ты согласишься на одну сессию? Всего одну? — умолял по телефону накануне Рождества Жак и был послан к чёрту. Свою личную идеальную модель Джонин упустил, потому и рыпаться не стоило. Он занимался тем, что умел лучше всех прочих. Заодно экспериментировал с наложением снимков для создания «живых» фото. Работал над оптическим эффектом, возникающим при определённых условиях. Дело шло трудно, зато интересно. — Остановка в капуэре означает поражение, — капал ему на мозги Андреу. — Я в курсе, спасибо. Зачем ты это мне говоришь? — Ты мог бы создать собственную школу. — Я не мастер. — Любой, кто тебя увидит в «игре», скажет, что ты — мастер. И будет прав. — Капуэра для души. Отстань, ладно? — Ты часто грезишь наяву, дружище. И меня это беспокоит. — А я мечтатель по натуре, — выкручивался Джонин. В конце мая он вернулся из заповедника на границе с кипой снимков живности всякой и разной, но проработать материал не успел. Позвонил Жак. — Ты приглашён на благотворительный бал. Явка обязательна. — Чёрта с два. — Джонин, одумайся, а? Это благотворительный бал. Благотворительный, слышишь? Я в курсе, что тебе на шоу-бизнес насрать, но не на собственную же репутацию. Ты можешь сколько угодно отпираться от интервью, гонять прессу с дробовиком и собаками, слать всех нахрен с заказами, которые тебе не нужны, но ты не можешь демонстративно положить хрен на благотворительность. Хоть представляешь, какая поднимется буча? Жак говорил всё верно, но от этого желания пойти на бал у Джонина не возникало. Только деваться некуда. Пришлось доставать из шкафа чёрный костюм и чистить ботинки до блеска, чтобы изобразить хоть подобие принца. И полдня перед этим в зале не слишком помогли поднять настроение. Джонин с тоской ждал наступления вечера и заранее хотел блевать от мишуры и фальшивого гламура. Потому что не существовало достойного противовеса, делавшего всё это терпимым. Стоило Джонину подняться по ступеням парадного крыльца, как в его рукав мёртвой хваткой вцепилась настырная телеведущая и принялась щебетать о достоинствах её шоу. На её взгляд, шоу могло дать Джонину больше славы. Очередная ложь. Джонину славы и так хватало, а его появление на шоу подняло бы цыпе рейтинг до небес. Джонину одного взгляда хватило, чтобы понять, какой снимок с этой цыпой у него бы вышел. Она открыла бы парад лицемеров. Разогнув цепкие пальчики на рукаве пиджака, Джонин ускользнул в самую густую тень и постарался мимикрировать под фикус. Не помогло. Глазастые твари видели его везде и всюду и тут же норовили слететься мухами на мёд. Ну или сцепиться в смертельной схватке, как гиены, дабы решить, кому достанется туша носорога. — Молод, холост, талантлив, красив и с мрачным обаянием — конечно, они хотят добраться до тебя. Твои работы узнают с первого взгляда. — Исчезни. — Переживи хотя бы час и делай ноги, коль охота, — слёзно молил его Жак, отчаянно жестикулируя с бокалом в руке и умудряясь не расплескать шампанское. Насчёт целых шестидесяти бесконечных минут Джонин сильно сомневался. Он окончательно отвык от подобных мероприятий. Всё раздражало: нескончаемый гомон, взгляды со всех сторон, яркие вспышки, алые огоньки камер, лёгкий треск микрофонов и усилителей, заискивающие улыбочки, за которыми пытались спрятать оскалы, звон бокалов... Джонин нетерпеливо ослабил галстук, украдкой огляделся и, улучив момент, рванул к выходу. Почти дошёл. Почти. Застыл соляным столпом в пяти метрах от свободы. Классический серый костюм-тройка, нежно-полосатая рубашка от «Армани» или ещё какой байды, уложенные мягкой волной каштановые волосы со светлыми прядками в чёлке, нечитаемое холодное лицо, взгляд-рентген, серьга с бриллиантом в ухе и надменно-снисходительная улыбка на пухлых губах маленького рта. Крис Ву. Ходячая икона. Античная статуя почтила благотворительный бал своим присутствием. Три метра от Джонина всего лишь. Достаточно, чтобы уловить мягкие ноты лаванды и берёзы, переходящие в яркие — ириса и мускуса. Новый аромат «Булгари», как на рекламных щитах по всему городу. Убойное сочетание запаха и взгляда. Крис смотрел на него от силы две секунды. Прошёл мимо, даже не кивнув. Словно Джонина знать не знал. Или Джонин был для него пустым местом. Джонин пытался дышать. Приходил в себя от изумления и неожиданности. Жак ведь ни словом не обмолвился. Откуда, мать его, тут Крис? Разве он не должен быть в Европе? Совладав с собой, Джонин круто развернулся, поискал Криса взглядом и взял точный курс. Намеревался вытрясти из Криса душу, если потребуется, но получить ответы на важные вопросы. Крису ничто не мешало и дальше отыгрывать высокомерно-холодного идола, но с Джонином это ему ничуть не помогло бы. Почти дошёл. Почти. На пути выросла Беатрис Ланж. Всё та же. Тощая, несуразная, асимметричная и агрессивная. Цепко ухватила Джонина пальчиками за рукав и утащила к алькову. — Не смей к нему приближаться, ты меня понял? — Почему вдруг? Я хочу обсудить с ним судьбу оставшихся у меня снимков и... — Знаю я, чего ты хочешь. Не считай меня дурой. Я прекрасно знаю, что ты по нему сохнешь. Поэтому не смей к нему даже приближаться. Убирайся отсюда. Прошу по-хорошему. — А можешь по-плохому? — Джонин бесцеремонно сжал запястье Беатрис, угодив пальцами на нужные точки не без умысла. Она ахнула и поспешно отдёрнула руку, принялась тереть запястье, мрачно глядя на Джонина из-под косой чёлки. — Могу. Сомневаешься? Напрасно. Надеюсь, ты хорошо представляешь себе последствия обвинения в изнасиловании, а? — Что, прости? — опешил от недоумения Джонин. — Перевожу для идиотов: увижу тебя рядом с Крисом — жди визита полиции. И не сомневайся, Крис подтвердит каждое моё слово. Более того, найдётся ещё парочка желающих ухудшить твоё положение. Публика любит скорбь жертв. Это на пользу бизнесу и рейтингу. Ты достаточно неразборчив в связях, чтобы нашлась парочка желающих поддержать обвинение с выгодой для себя. Начинающим звёздам реклама не повредит. И да, — Беатрис хищно прищурила глаза, — какая пикантная деталь — они все китайцы. Это вендетта? — Это бред, — отрезал Джонин. — Бред, — легко согласилась Беатрис, — но публика сожрёт этот бред и попросит ещё. Ты знаешь это не хуже меня. При всей твоей замкнутой жизни в последний год вряд ли ты забыл правила, по которым тут играют. Подойдёшь к Крису — и я превращу твою жизнь в ад. — С чего вдруг такая истерика? Следуя твоей же логике... даже правда сыграет Крису на руку. — Отнюдь. Романы Крису не нужны. Тесная связь с кем-либо — это удар по рейтингу в первую очередь. Просто исчезни, ясно? Клепай себе в глуши пейзажики и не лезь туда, куда не просят. Пошёл вон. — Тебе не кажется, что Крис — большой мальчик и может сам решать? — Он и решил. Он не желает тебя видеть. По-моему, он вполне красноречиво и доходчиво дал тебе это понять. Хотел бы тебя видеть — подошёл бы. Проваливай, понял? — Беатрис поправила чёлку, распахнула объятия и кинулась к владельцу одного из крупнейших каналов. Джонин же смотрел на Криса и решал. В чём-то Беатрис, наверное, была права: хотел бы — подошёл бы. Но причины, озвученной Беатрис, Джонину не хватало. Беатрис судила исключительно с позиции бизнеса, а у Джонина имелись вопросы к Крису, выходящие за границы бизнеса. Мысленно послав Беатрис к чёрту, Джонин снова направился к Крису. Не знал, заметил Крис его или нет, но Крис зашагал в противоположную сторону — к галерее. У лестницы за яркой занавесью прятался ход в коридор со служебными помещениями. Джонин добрался туда через минуту после того, как Крис за занавесью скрылся. Но коридор оказался пуст. Джонин огляделся, приметил табличку на ближайшей двери и решил рискнуть. Толкнул дверь и ввалился в туалет. Сунул нос в помещение с кабинками, опустился на корточки и проверил наличие ног возле унитазов. Как же... В коридор он выскочил не ко времени: чуть впереди нашлась вездесущая Беатрис, вытрясавшая душу из охранника. — Смуглый такой... Тёмные волосы, костюм чёрный, худощавый. Ровно шесть футов роста. И лицо такое... запоминающееся. Резкие черты, восточный налёт. Ну? — Кого-то потеряла? — хмыкнул Джонин. Бежать всё равно было поздно. Беатрис смерила его разъярённым взглядом. — Ты тупой? Слов не понимаешь? Отвали от него! Ничего тебе не светит при любом раскладе. У него есть всё. Ты ему на кой? Найди себе задницу попроще и трахай в своё удовольствие. — По-твоему, мне от него только это надо? — Хорошо бы. Плохо, что не только. Заметь, у меня нет претензий к разовому перепихону. Отвалил бы и забыл — отлично. Но ты чего теперь-то лезешь? Что, мало? — Не твоё собачье дело, — медленно сатанея, прорычал Джонин. Беатрис щёлкнула пальцами и кивнула парочке охранников, подошедших поближе. — Сам свалишь? Или тебя выкинуть со скандалом? — Вообще-то я такой же гость... — Мне порвать платье и обвинить тебя по сценарию, о котором я уже рассказала? Как думаешь, кому поверят? — Жестом Беатрис велела охране проконтролировать прогулку Джонина к выходу. Сама напросилась. Джонин послушно вышел в зал и направился в сторону выхода. Усыпив бдительность охранников и убедившись, что Беатрис в целом платье на глазах у кучи свидетелей, Джонин маятником качнулся в сторону, проскользнул между охранниками и кинулся к боковому ходу, что вёл во всё тот же служебный коридор. Он метался по этажам, распахивая все двери по порядку. Искал Криса и не находил. Обыскав всё здание, успел вывалиться в зал, чтобы увидеть, как Беатрис увлекает Криса к главному выходу. Джонин выскочил на крыльцо поздно — Беатрис захлопнула дверцу машины. Только красные огни и мелькнули. Погоню по улицам Джонин тоже устроить не мог — вокруг его тачки так машин наставили, что выехать быстро... нечего и думать. — Джонин... — Жак замер испуганно под его взглядом. — Достань мне номер телефона Криса Ву. — Что? — Номер. Мне нужен чёртов номер. Я у тебя переночую, так что срок тебе до утра. — И как ты это себе представляешь? Такие сведенья... — Мне плевать. Только не спрашивай Беатрис Ланж. Если придётся, лучше через третье лицо. Она не должна знать, что номер нужен мне. — Господи, да зачем тебе номер этого надменного ублюдка? — Не твоё собачье дело. Просто достань грёбаный номер, пока я тебя не удавил нахрен. Видимо, лицо у Джонина отлично соответствовало угрозе, потому что Жак заткнулся, достал телефон и принялся обзванивать всех, кто мог располагать нужными сведеньями.***
Спал Джонин отвратно. Отчасти из-за неудобного дивана в гостиной у Жака. Хотя в большей степени спать мешали мысли — всякие и разные, воспоминания и желания. Джонин пока ничего для себя не решал. Сначала хотел понять, что вообще происходит. И что конкретно произошло больше года назад. Иногда вопросы остаются без ответов, и никому это жить не мешает. Но сейчас был не тот случай. Вопрос, оставшийся без ответа чуть больше года назад, круто изменил жизнь Джонина. Пускать это на самотёк Джонин не собирался, как и не собирался принуждать Криса к чему бы то ни было. Но ему нужно узнать ответ. Необходимо. В гостиную зашёл сонный Жак с чашкой кофе в одной руке и смятой бумажкой — в другой. — То, что ты просил, — буркнул Жак, всучив бумажку Джонину. — Мог бы и чай предложить. — Мог бы, но не стану. Ты не заслужил. Я из-за тебя почти не спал. Пока ты дрых без задних ног, я висел на телефоне. Джонин небрежно отмахнулся от истории нечеловеческих страданий Жака и принялся набирать добытый номер. Затаив дыхание, прижимал телефон к уху и напряжённо вслушивался в длинные гудки. Ответили ему целую вечность спустя — хриплым и сонным голосом. — Вэй*... — Крис тихо выругался. — Кто это? — Сам как думаешь? — тихо прорычал Джонин, забравшись на диван с ногами. — Или решил, что со мной твои игры пройдут бесследно? Ну так чёрта с два. Я тебя из-под земли достану, если понадобится. — Бедняга, столько времени откапывал? — Я не нанимался бегать за тобой по всему свету, но раз уж ты тут, будь добр просветить меня — что это вообще было? Крис шумно вздохнул, чем-то пошуршал и снова тихо выругался. — Я не могу говорить сейчас. — Ты мог говорить вчера, но предпочёл сделать вид, будто моя рожа тебе ничего не напоминает. — Я не уверен насчёт контракта. Нужно подробнее обсудить условия, — деловым тоном произнёс в ответ Крис. — Какой контракт? Это опять Винклер? — раздался на фоне голос Беатрис. — Где и когда? — Джонин скрестил ноги и приобнял свободной рукой подушку. — Отличный вопрос, — с иронией восхитился Крис, но Джонин уже и сам понял, что Беатрис услышит ответ. — Ладно. Я буду предлагать варианты, а ты говори да или нет. Идёт? — Хорошо. — Сегодня? — Относительно. — Днём? — Нет. — Крис тоскливо вздохнул. — Вечером? — Да. — Хорошо, теперь где... В городе? — Джонин пошевелил пальцами на ступне в ожидании ответа. — Не хотелось бы. Слишком большой риск. — У тебя есть машина? Или такси взять сможешь? — Да. — Мой адрес знаешь? — Узнаю. Это не проблема. — Тогда сегодня вечером у меня. Уголок глухой, вряд ли туда за тобой сунутся папарацци. Примерное время... Около восьми вечера нормально? — Да. Плюс-минус только, хорошо? Где-то полчаса. — Договорились. Но имей в виду — не появишься ты, потом появлюсь я. Без предупреждения. Крис тихо засмеялся в трубку, лаская слух Джонина низкими нотами. — Приятно знать, что хоть что-то остаётся неизменным. Голос Криса сменился короткими гудками, но Джонин телефон продолжал прижимать к уху. Всё ещё слышал, будто наяву, голос Криса. Отняв телефон от уха наконец, Джонин взглянул на дисплей и прикинул, что до встречи с Крисом у него ещё есть одиннадцать часов. Ну и раз Джонин был в городе, то эти одиннадцать часов можно потратить на полезные дела, чтобы ожидание не тянулось долго. Жак отправил своего ассистента в ближайший магазин, тот вернулся с парой пакетов. Джонин достал оттуда бледно-голубые джинсы, мягкий кремовый свитер и белые кроссовки — лучше, чем классический костюм для бала, который мало подходил для беготни по городу. Переодевшись, Джонин рванул в редакцию одного из журналов, чтобы оставить автограф на контракте. Журнал покупал дюжину снимков для обложек на год вперёд, и они с час уточняли список. Потом Джонин помчался в другой конец города, где его ждали в издательском доме с вопросами по поводу серии календарей. Заодно и договор подписали, чтоб два раза не вставать. К обеду Джонин попал в зал и размялся с Андреу. Остывали они на террасе и пили матэ. — Не знаю, хорошо это или плохо... — Что именно? — Джонин вытянул ноги и покосился на Андреу. — То, что ты не умеешь останавливаться. В капуэре начало движения не имеет значения, ты знаешь, Двигаться можно с любой базовой точки и в любое время. Жинга. — Жинга, — кивнул Джонин, пока не улавливая, на что пытается намекнуть Андреу. Тот был всего на пару лет старше Джонина, но «местре» назовут не каждого. Андреу звание мастера заслужил, и это означало, что его слова не могли быть пустыми по определению. Потому что «когда не знаешь, что и зачем сказать, молчи». Бессмысленное движение хуже остановки. — Движение в капуэре — жинга — выглядит очень простым. Элементарным даже. Так кто угодно может. На первый взгляд. Но ты знаешь не хуже меня, что на изучение жинги часто уходят долгие месяцы и даже годы. Потому что без жинги нет ничего. Не постиг жингу — не постигнешь капуэру. Но если жингу постигаешь, становишься непредсказуемым в бою. Когда знаешь жингу и умеешь её использовать, только ты определяешь ход игры. — Жинга — это биение сердца, отображённое движением. Я знаю. — Джонин отставил матэ и потянулся. — Мне приятно, что ты беспокоишься, но напрасно. Я не заблудился. — Ты, может, и нет. Но мог заблудиться кто-то близкий тебе. Чем ближе принимаешь к сердцу, тем сильнее по тебе это ударит. Ты грезишь наяву больше года. Не могу сказать, что ты остановился. Но и не могу сказать, что ты движешься в абсолютно правильном направлении. Тебе решать, но всё же взгляни на всё ещё раз. Чего ты сам хочешь, Джонин? Не кто-то другой, а ты. Признавать правоту Андреу не хотелось, но приходилось. Джонин отсёк себя от всего, что напоминало ему о Крисе. Отсёк себя от шоу-бизнеса. Не интересовался и не следил. Вычеркнул прошлое из жизни. Вычеркнул Криса. Но иногда... Он ведь знал, что у Криса контракт теперь с «Булгари», рекламу видел. Пересмотрел все ролики с Крисом. Нарушил сам собственное слово и собственные границы. А теперь вот пытался с Крисом встретиться. Ещё вчера гонялся за Крисом. Это противоречило выбранной ранее линии поведения. Но Джонин не жалел. Он по-прежнему хотел увидеть Криса и поговорить с ним. Получить ответы. А вот от ответов и плясать можно дальше. Характер игры в капуэре всегда зависел от ритма беримбау. Для Джонина сейчас именно Крис был беримбау. И именно Крису полагалось задать ритм ответами. В четыре посвежевший после душа Джонин выруливал со стоянки у зала Андреу. Ему осталось заехать в офис адвоката, который занимался делом о нарушении авторских прав. Дело уникальностью не отличалось, но сопутствующая волокита требовала внимания. Сначала адвокат обстоятельно обрисовывал общую картину, а потом подсунул Джонину кипу бумаг на подпись. Подписывать что попало не входило в привычки Джонина, поэтому приходилось читать каждую бумажку. В итоге он уже с беспокойством поглядывал на часы, злорадно показывающие семь вечера. На дорогу уходило двадцать минут. Оставалось десять минут на бумажки, потому что Крис мог приехать на полчаса раньше. Плюс-минус ведь. Хорош будет Джонин, если опоздает на назначенную им же самим встречу. К счастью, как раз в десять минут он и уложился, торопливо попрощался и пулей вылетел из офиса. Домой старался ехать в обычном темпе и без нужды скорость не превышать, а то у полиции на него имелся зуб уже год как. В гараж Джонин поставил машину ровно в половину восьмого, включил освещение на крыльце и вокруг дома, привычно достал ключи и отпер входную дверь. Уже переступая через порог, заметил намёк на движение в темноте прихожей. Тут же долбануло по голове, а после тёмный ком врезался в грудь.***
Следующее, что Джонин осознал чётко, — это твёрдая поверхность, на которой он лежал вниз лицом. Приоткрыв глаза, полюбовался на знакомые доски родного пола в гостиной. Горел верхний свет. Голова раскалывалась на части, и запястья ныли. Джонин слегка повёл запястьями. Попытался. Обнаружил, что запястья ему связали. Хотя нет. Стянули чем-то... Пластиковые наручники. Думать с ноющей головой было тяжко, но Джонин таки постарался и решил, что лучше пока не отсвечивать и прикидываться ветошью. Всё, что он мог сейчас сделать, — это обратиться в слух. Он и обратился. Вслушивался в тишину и жадно ловил звуки. Например, скрип половицы под чьей-то ногой. — Долго ещё? И так с самого утра торчали тут, — недовольно проворчали от двери. — Оклемается — сразу закончим и свалим, — пробасили рядом с Джонином и внезапно ударили ногой по рёбрам. Джонин чуть язык себе не прикусил, чтобы не зашипеть от боли и не выдать, что он уже вообще-то оклемался. — Могли бы и сейчас свалить. — Ни хрена. Сучка только задаток отдала. Не сделаем, как велели, остальное не получим. — Ага, а он не окочурился там? По голове ему неплохо прилетело поленом, да и страховкой из тумбочки на маятнике тоже наподдало отлично. Вдруг откинулся? Я на мокруху не подписывался. У меня и так условный. Если загребут за мокруху, пиши пропало. — Да ничего ему не будет. Сотрясение, да и то вряд ли. Джонин не пикнул, когда его ухватили за шкирку и поволокли к креслу в углу. Смотрел осторожно из-под неплотно прикрытых век, не дёргался и притворялся бесчувственным. Хотя понимать он начал. «Сучкой» могла быть только Беатрис. Джонин больше не знал ни одной женщины, которая стала бы так напрягаться ради него. Скорее всего, Беатрис заплатила парочке мордоворотов, чтобы они Джонина «поучили» и напомнили, что приближаться к Крису ему запрещено. Джонин не хотел и думать, что Крис тоже в этом замешан. Но Крис знал, что Джонин сегодня дома появится. Мордовороты ждали с утра — сами сказали. Только это ещё ничего не значило. Джонин мог ждать Криса дома и с утра. Крис ведь не знал, что Джонин оставался на ночь у Жака. Паршивая выходила картина. Получалось, что Крис сказал Беатрис о встрече, а та отправила парней... Хотя... нет, не сходилось. Джонин звонил Крису утром, а мордовороты ждали уже тогда. Стоп! Но Крис именно поэтому мог и согласиться на встречу именно сегодня — знал, что Джонина уже ждут... Чёрт. Джонин запутался, а больная голова лучше думать не помогала. Да и само предположение, что Крис и Беатрис Ланж заодно, совершенно Джонина не радовало. Вот вообще. Противно становилось от мысли, что Крис опустился до такого. Джонин всего лишь хотел с ним поговорить и получить ответы, а не шантажировать или ещё какие пакости учинять. В конце концов, если он Криса не интересовал, держать Криса насильно или к чему-то принуждать смысла не имело. Джонина тем временем усадили в кресло, где он и развалился, продолжая изображать бессознательное тело. Тихо радовался, потому что ноги ему связать недоумки не додумались. Сами виноваты. Он сидел не в самом удобном положении и вертеть головой не мог, конечно же, поэтому обзор из-под неплотно прикрытых век получался ограниченным. Однако он слышал всего два голоса. Скрип половиц под ногами гостей тоже подтверждал, что их двое. Но Джонин опасался полагаться только на это. Ничто не мешало третьему сидеть тихо и молчать. А то и четвёртому, и пятому, и так далее. Джонин здраво рассудил, что вряд ли его начнут бить прямо вот так сразу. Сначала скажут что-нибудь. Например, за что и почему. А то после ударов люди обычно неважно усваивают информацию. Значит, уже можно «приходить в себя». Ради хорошего обзора и подсчёта голов противника. Потому что со свободными ногами Джонин представлял немалую угрозу. Он знал об этом, а вот гости — вряд ли. Он медленно открыл глаза и окинул быстрым взглядом гостиную, но его состояние осталось незамеченным, потому что оба — всё же двое — мордоворота пялились в сторону двери, где замер субтильный типчик с высоко поднятыми руками. Мордоворот повыше и помощнее стоял у кресла с Джонином и держал в руках биту. Второй застыл в паре метров от двери. — Ты чего, Скви? — протянул удивлённо тот, что был с битой. — Внутрь, — велели из совмещённого с прихожей коридора до боли знакомым голосом. Скви осторожно шагнул в гостиную и остановился рядом со вторым мордоворотом, а в дверном проёме появился Крис с пистолетом в руке. Слегка поморщился, глянув в сторону кресла с Джонином. — Брось биту, — резко приказал он типу, топтавшемуся возле кресла. — Ещё чего! — окрысился тот. Ненадолго. Джонин стремительно взвился, выскочив из кресла, и приложил левой ступнёй типу по затылку. Удар получился красивым, хотя у Джонина всё завертелось перед глазами от нахлынувшей внезапно слабости. Он плюхнулся обратно в кресло и помотал головой, отгоняя мутную пелену. А потом уши заложило от грохота выстрела. Крис мог бы и на автоматический пистолет потратиться — шума меньше. На кой чёрт тягать старый револьвер? Остро запахло порохом. Кто-то жалобно скулил, кто-то тихо ругался, а Джонин цеплялся за уплывающее сознание, но получалось так себе.***
Второй раз за сутки он оклемался уже на мягком. Осторожно приоткрыл глаза и часто заморгал, пока не привык к приглушённому свету от ночника. Опознал стены родной спальни, собственную кровать и мишек на абажуре лампы. А ещё голова... Джонин с трудом поднял руку, показавшуюся чертовски тяжёлой, потянулся ко лбу и нащупал бинт. Повязка. На спинке стула у кровати висел свитер, который с него сняли. На кремовом фоне отчётливо проступали бурые пятна. Кровь. — Как себя чувствуешь? — Над кроватью склонился Крис. Должно быть, неудобно ему было, потому что Джонин предпочитал низкие кровати со сплошным основанием, без ножек и спинок. — Обезболивающее выпьешь? У тебя голова разбита. Свитер кровью залило. Я не врач, но вроде рана не опасная. И шишка ещё. Крови только много потерял, наверное. Джонин устало закрыл глаза, решив, что Крис прав. Кровопотеря объясняла отключку и слабость. — Достаточно принять ванну. — Он попытался приподняться, но Крис уверенно положил ему ладонь на грудь, заставил лечь. Выпрямившись, стянул тонкую кожаную куртку и небрежно бросил на стул. — Наберу воды. Лежи пока. Попробуй подремать. Как ванна будет готова, я разбужу. — Крис достал из-за пояса джинсов допотопный револьвер и сунул его во внутренний карман сброшенной куртки, потом убрался в ванную, откуда в самом деле скоро донёсся шум полившейся из крана воды. Джонин завозился на кровати. Майка была в пятнах засохшей крови, ещё и правый бок жалобно ныл. Голова продолжала раскалываться, и Джонин мало что понимал вообще. Крис заглянул в спальню уже в футболке. Подошёл к кровати и остановился, молча глядя на Джонина. — Где... — Извини, обошёлся без полиции. Сам понимаешь, что было бы, заявись сюда полиция. Они меня бы заметили и не отпустили, а скандал в прессе никому не нужен. Одного из недоумков я подстрелил. Рана лёгкая, пуля прошла сквозь мякоть. Но боли и крови этим трусам хватило, чтобы поджать хвосты и умотать подальше. Они в жизни сюда не вернутся. — Беа... — Знаю, — отрезал Крис. — Но это уже моя проблема. И решать её тоже мне. Под пристальным взглядом Джонина он смешался и опустил голову, пряча глаза. — Я не думал, что она зайдёт настолько далеко. Прости. Виноватый Крис выглядел сногсшибательно, но это не мешало Джонину тихо злиться. Ему даже приподняться на локтях стоило немалых трудов, и собственная беспомощность на фоне предстоящего серьёзного разговора доводила его до белого каления. Вообще-то он собирался душу из Криса вытрясать, но походил сейчас на неуклюжего щенка, не способного правильно лапы поставить. Крис подлил масла в огонь, когда кинулся помогать и в итоге усадил Джонина на кровати. — Может, всё же отвезти тебя в клинику? Или вызвать врача? — Нет, — глухо зарычал на него Джонин, спуская ноги на пол. Умудрился встать сам, даже сделал шаг, а после Крис его поймал. Джонин сначала завозился в объятиях, выплёвывая проклятия сквозь зубы, но чуть погодя затих. Чувствовал, как Крис прижимал его к себе всё крепче. Уже не такой болезненно тощий, как год назад. Уловив дыхание Криса в собственных волосах у виска, Джонин и вовсе замер, опасаясь двигаться. Помедлив, ткнулся носом Крису в шею и закрыл глаза. Через тонкую ткань майки Крис гладил его ладонью по спине и молчал. Всё это выглядело двусмысленным и неловким настолько, что Джонин всё же попытался отстраниться. Не смог. Крис вернул его обратно, коснулся холодными пальцами скулы, смотрел с минуту пристально, а потом прижался губами к губам. Целовал настойчиво, коротко выдыхал приоткрытым ртом и снова целовал. К этому вот точно Джонин как-то не подготовился и чуть не взвыл, обнаружив собственные пальцы у Криса на затылке. Отвечал на поцелуи и покусывал нижнюю губу Криса с несдержанной жадностью. — Почему ты сбежал? — едва слышно спросил Джонин. Говорить мешали ком в горле, слабый запах «Булгари» на Крисе и сбившееся после поцелуев дыхание. — Только не ври, что ради меня. — Это одна из причин, — неохотно отозвался Крис и заставил его сесть на край кровати. Покопавшись в карманах куртки на стуле, Крис выудил кожаный бумажник. Оттуда он достал ворох сложенных и измятых бумажек, сунул Джонину в руки. Джонин с недоумением разворачивал бумажки, оказавшиеся выдранными из журналов страницами с фото. Эти снимки делал он, но даже не помнил всех имён моделей, запечатлённых на них. Те самые снимки, которые никогда не нравились заказчикам. Истинные лица. Последний снимок распечатали на обычном листе бумаги. Крис. И этот снимок Джонин точно не сдавал и Крису не показывал — из его личных альбомов. — Откуда у тебя это? — Лучше тебе не знать. Но Джонин уже догадался. Наверное, Крис увидел этот снимок в ту ночь, когда Джонин приволок его после презентации к себе домой. Тогда-то и стащил. На снимке Крис стоял у окна, слегка повернувшись к камере. Смотрел на догорающий за стеклом закат. Заключённый в невидимую броню, но неожиданно близкий, тёплый, умиротворённый и немножко счастливый. На снимке он выглядел так, будто слегка, самую капельку, улыбался. По-настоящему. Крис неожиданно протянул руку и провёл по смятому листу кончиком пальца. — Живой, понимаешь? Ты всё время показывал, что я живой. А я думал, что нет. Но ты упрямо доказывал обратное. Даже убедил. Заставил поверить тебе. Заставил всё изменить. Поэтому ты заслуживал большего. Я должен был получить ту роль и согласиться на контракт. И я сделал это из-за тебя. Потому что ты верил, что я справлюсь. Я всё равно собирался вернуться. Просто чтобы убедиться, что у тебя всё хорошо — со мной или без меня. Правда, твои попытки без меня закончились, не успев начаться. Я их видел. Вкус у тебя хороший. — А твои попытки без меня? — мрачно рыкнул Джонин, пытаясь уложить в голове всё сказанное. — Ревность? — Крис снисходительно усмехнулся. — Я тебе изменял исключительно с гелевым другом. Ты был и остаёшься единственным, кому позволено было засунуть в меня член, знаешь ли. Джонин чуть бумажки не выронил, уставившись на Криса с потрясением. Вопрос замёрз на губах. Не хотелось обидеть Криса уточнением или недоверием, но... почему Крис ничего не сказал тогда? Почему не сказал, что для него это впервые? И Крис ведь держался так спокойно, раскованно и... — Это не было озарением свыше, если что. Просто никогда прежде так далеко я не заходил. Наверное, не хотелось. Раньше. Хватало баловства и возни, которые в моём положении были безопасными. Мало ли парней на свете, которые могут подрочить друг другу и мирно разойтись, словно ничего не случилось? Ну а с тобой просто ничто не останавливало. Наоборот, хотелось упасть так глубоко, как только возможно. — Крис протянул руку, тронул большим пальцем уголок рта Джонина, медленно провёл подушечкой по нижней губе, а потом придвинулся, согрел губы дыханием за миг до мягкого поцелуя. — Ванна уже наверняка готова, идём? Ошеломлённый Джонин не особо и сопротивлялся, позволяя Крису себя поддерживать и вести в ванную. Он вообще почти не воспринимал всё происходящее, раскладывая в голове по полочкам события годичной давности. Нынешний рейтинг Криса был куда выше того, что прежде, поэтому про роль Крис не соврал. Тот фильм сделал его имя брендом и позволил перейти на ступень, которая упрочила его положение, превратила из «знаменитости на сезон» в знаменитость без вариантов. На этой ступени звёзды получали право выбора и могли сами ставить собственные условия. В ограниченных рамках, но всё же. Джонин в ванне задремал и проснулся, различив голос Криса за дверью. — ...разница? По графику у меня свободное время. Нет, сегодня не приеду... Это меня тоже не интересует. Да плевать мне, с кем он работал... Почему нет? У меня есть подходящая кандидатура. Скорее всего, Крис говорил по телефону с Ланж, и Джонин лениво прислушивался. — Я не обязан тебе докладывать, где я и с кем. Дверь в ванную распахнулась. Крис на ходу отключал телефон, снимал панель и выковыривал аккумулятор. — Лучше утопить в воде, — тихо подсказал Джонин в шутку. — Просто по выключенному можно отследить при желании. Крис пожал плечами, откинул крышку унитаза, бросил всё туда без колебаний и смыл. — Кардинально. — Ничего, я предусмотрительно купил новый. Точнее, послал купить мальчишку из стаффа. — Крис в самом деле достал другой телефон и включил его. — А пистолет откуда? — Отцовский. Таскаю с собой обычно. Как видишь, пригодился. Отец не зря говорил, что пистолет как презерватив — всегда должен быть при себе. Презервативы я не люблю, так что лучше пистолет. Компенсация. Вылезай уже — вода остыла. Джонин ухватился за протянутую руку, чтобы твёрдо встать на ноги. Крис тут же накинул ему на плечи полотенце, завернул, проверил повязку на голове и отправил на кровать в спальне. Через полчаса вытянулся рядом, но поверх одеяла. Долго смотрел, повернув голову, пока не выдержал и не придвинулся ближе, устроившись на боку. Обнял поверх одеяла, притянул к себе и уткнулся носом в волосы на макушке. Мягко-щекотное и размеренное дыхание в волосах убаюкивало, настойчиво утягивало в дрёму. Джонин держался пальцами за футболку на груди Криса, пытался не закрывать глаза и не засыпать, но сон оказался сильнее. Проснулся он с подушкой в объятиях. Криса и след простыл. Это начинало подбешивать. На стуле пискнул входящим сообщением телефон. «Учитывая всё, что ты пытался со мной сделать во сне, готов спорить, проснёшься из-за стояка. Надеюсь, подушка выживет. Заеду вечером». Джонин задумчиво поёрзал по простыне и со стоном уткнулся лицом в подушку. Спор Крис выиграл, однако. «Цепь и ошейник купи», — набрал в ответ Джонин и отправил сообщение. Крису понадобилось пятнадцать минут, чтобы осмыслить и написать: «Ненавидишь просыпаться в одиночестве?» «Ненавижу туманные прогнозы на будущее. Мы так и не поговорили». «Разве? Я практически прямым текстом сказал, что люблю тебя, а тебе мало?» Джонин подвис, уставившись на текст на дисплее. Текст исчез, сменившись сигналом входящего вызова. Джонин ответил сразу, рассчитывая услышать голос Криса. Даже на номер не взглянул. — Я тебя предупреждала, не так ли? — Беатрис полыхала от ярости. — Если ты снова его трахнул, я тебя просто убью! Я позволила вам это год назад, но на продолжение и рассчитывать не смей! — Убить ты уже попыталась. Твои мальчики мило беседуют с полицией. — Ты лжёшь, — сбавив обороты, неуверенно отозвалась Беатрис. — Милашка Скви столько интересного рассказал, — насмешливо протянул Джонин. — Особенно пикантным было явление Криса. Боюсь, в прессе без освещения это не останется. Не рой другому яму, Беатрис. Этим беседа и завершилась, потому что Беатрис сбросила вызов. Поверила она или нет, Джонин не знал, но выводы ей сделать полагалось, как и оценить степень риска в том случае, если она продолжит. Потому что её выходки могли и по Крису ударить, а этого она хотела меньше всего. Крис был её «золотой жилой» — глупо рубить сук, на котором сидишь. Поразмыслив немного, Джонин отправил Крису сообщение. «У тебя с Беатрис было что-нибудь?» «Считаешь, я настолько отчаялся, что стал бросаться на что попало?» «Нет, просто пытаюсь понять её мотивы». «Она просто мужененавистница». «Но с тобой ведь работает и так за тебя переживает». «Звёзды для неё как ангелы, бесполые. Отношение другое. Не забудь, вечером за тобой заеду и отвезу к себе». «Зачем?» «Чтобы ты больше не думал о цепях и ошейниках. Мне по душе разные игры, но не до такой степени. По крайней мере, пока я к этому не готов. Хочу немного нормальности, скажем так. И хочу лучше с тобой познакомиться. Это же хорошо?» Джонин несколько раз набирал и удалял текст, пока не отправил всего одну фразу: «Это замечательно». _____________ *Беримбау - однострунный ударный музыкальный инструмент, родом из Бразилии. Происхождение беримбау до конца не установлено, но, наиболее вероятно, он имеет африканские корни. Беримбау тесно связан с капуэрой и включён в состав шаранги. *Вэй - "Говорите", традиционная китайская фраза в телефонном этикете, равнозначная нашему "алло".