Имя ревности - Любовь

Под потолком поскрипывал вентилятор, гоняя тёплый сухой воздух. Кондиционер не работал, но Лукин духоты не замечал. Его мысли, как лопасти вентилятора, крутились вокруг Андреева и Скворцова. Первого хотел спасти, второго… Лукин принимался давить челюсти, едва в сознании всплывало лицо Алексея. Ломал бы позвонок за позвонком, медленно, получая совершенно садистское удовольствие. Хочешь отомстить, Скворушка, мсти мне. Зачем же невиновного за мой грех расплачиваться заставляешь? — Пытка ожиданием — самая извращённая из пыток, — вырвал его из внутреннего разговора с Алексеем Амур. Парень сидел на диване гостиной, наблюдая за застывшим у выхода на террасу мужчиной. — Ненавижу ждать. Но куда хуже — ждать плохие новости. Вик не ответил. Зависнув взглядом в пространстве, стоял с зажатой между пальцев сигаретой, не замечая, что тлеющий пепельный «столбец» почти добрался до фильтра. — Лукаш? — позвал брюнет. Лукин не пошевелился и он повысил голос: — Виктор! Собственное имя заставило, встрепенувшись, вернуться в реальность. Пепел обрушился вниз, уронив комок жара на пальцы. Вик, чертыхнувшись, затряс кистью. Отвернувшись, он вмял окурок в дно стеклянной пепельницы, пристроенной на наружный подоконник и полез в карман рубашки за новой порцией никотина. Вытрусив последнюю сигарету из пачки, прикурил от зажигалки и глянул на выуженный из кармана мобильный. — Девятнадцать двадцать, — произнёс, выдыхая дым. — Твой дружок задерживается. — Он придёт, — успокоил Амур. — Акума обо всём позаботится. — А если ему откажут? Брюнет не сомневался в успехе порученного ему задания. — Акуме не откажут, — сказал уверенно. — Почему? Амур задумался, подыскивая ответ, который не обяжет к слишком большой откровенности. — Скажем так — один из совладельцев отеля весьма к нему благосклонен. — Любовники? Амур убрал волосы с лица нервным жестом. Поднятая тема была ему явно неприятной. — Я этого не говорил. Просто… в прошлом их нечто связывало. — Это называется — трахались. Амур, нахохлившись, зашипел: — Понимаю, почему твой друг от тебя шарахается. Лукин выпустил длинную струю дыма в сторону. — Я часто вёл себя, как скотина, — согласился без эмоций. — Но я изменился. — Да? — выдал Амур с мстительным скептицизмом. — И я его никому не отдам, — продолжил он тем же тоном. — Следовало понять, что все остальные — были тщетной попыткой убежать от правды. Правды о том, что никто другой его мне не заменит. А за своё надо воевать. И не отпускать. Ехидный изгиб с губ Амура смахнуло невидимой рукой. — А если он того не захочет? — спросил, глядя на него. Лукин сбил пепел в пепельницу — нарочито аккуратно, одним экономным движением. — У меня есть пистолет — Люгер Р08, — сказал ровно. — От деда достался в наследство. Раритет, но исправен. — И что? — Амур напрягся. — Какое-то время я буду делать вид, что могу жить и без него, но рано или поздно просто выпущу себе мозги на стену. Парень оторопело приоткрыл рот. — Ты ведь… это не серьёзно? Лукин пожал плечами: — Это один из вариантов. Позвони своему рыжему, узнай, что его задержало, — добавил, возвращая нетерпение в голос. — Мы ждём слишком долго. Переварив ошеломление, Амур послушно вытянул мобильный. Появление в гостиной бунгало Кеди со стаканчиками кофе в картонной упаковке, оба сопроводили синхронным поворотом головы. Шатен подмигнул Амуру, ободряюще улыбнулся Лукашу, и поставил на столик между креслами и диваном кофе и бумажный пакет с бутербродами. — Я принёс вам поесть, — сказал, раскладывая нехитрый перекус. — Позже сюда принесут ужин, я обо всём договорился. — У меня нет аппетита, — отказался Лукин. — А вы ешьте. — Голодовкой ты своему другу никак не поможешь, — упрекнул Кеди. Амур хмыкнул, не отрывая уха от мобильного. — Он у нас заботливый. Всегда следит, чтобы мы вовремя ели и воду в унитазе сливали. Домохозяйк, одним словом. — Это ты меня сейчас похвалил или высмеял? — полюбопытствовал шатен. — Похвалил, конечно, — Амур, ухватив его за руку, сжал хрупкое запястье с десятком плетёных косиц-браслетов — домашним, уютным жестом одобрения. Лукина закоротило короткой болью в груди. Сам он Андреева ласкал только в постели. За пределами спальни оба лишней интимностью прикосновений друг друга не баловали. Андреев пресекал фривольности в корне. Да и сам Лукин был в этом деле не мастер, действовал по-принципу «валить да драть». Амуру ответили, и он, выпустив руку Кеди, поднялся на ноги. Отойдя в сторону, брюнет обменялся с кем-то парой коротких фраз, мешая русский с французским. Лукин слушал, забыв о сигарете, наблюдая за парнем глазами больной собаки. Закончив общение, Амур опустил мобильный и посмотрел на мужчину. — У Акумы всё получилось. Они идут сюда. Вик кивнул. В голове пчелами роились вопросы о том, кем же была эта троица, с которой его с Андреевым столкнула судьба. Ребятки были не простыми, со своими загадками за плечами. Но вопросы задавать не стал. Всё это было второстепенным, а главным — Андреев и его спасение. В дверь постучали уже через несколько минут. Замок заперт не был и внутрь вошли двое — Акума и молодой мужчина — черноволосый, с горбатым носом, одетый в строгий костюм. На кармане виднелась нашивка с логотипом отеля. Под мышкой незнакомец держал новенький ноутбук. — Это Махмуд, — представил Акума. — Он от шефа охраны. Нам позволили просмотреть записи. Охранник прошёл к столу, подождал, когда Кеди отодвинет картонку с кофе и, поставив ноут, открыл крышку. Лукин завис над столом, следя за быстрым бегом пальцев, покрытых короткими чёрными волосками по клавиатуре. Запустив запись, Махмуд разогнулся и отошёл в сторону. Вик опустился в кресло. Вся троица перебралась ближе, Амур занял широкий подлокотник. На мониторе развернулась запись: подстриженные газоны, пальмы, детская горка вдалеке и часть пляжа с деревянной постройкой. Лукин место не узнал. — Где это? — Выезд у кухонь ресторана, — пояснил Амур, — чуть дальше — малый пляжный бар. Мы с Рувиком вышли из него и направились к аллее. Вот, здесь… — Он, нагнувшись, ткнул пальцем в экран, на котором как раз показались две фигуры — самого Амура и Андреева. — Это нужное нам время. — Вижу, — глухо подтвердил Вик, не отрываясь от лица Виктора: Андреев шёл рядом с парнем, угрюмо хмуря брови. Лукин зажевал нижнюю губу. В груди вновь заныло. — Похищение камеры зафиксировали? — Нет, — огорчил его Акума, — охрана просмотрела все записи. Они нам ничего не дадут. — Тогда зачем… — Погоди кипятиться, — оборвал его Амур, — здесь должно быть то, что я хотел тебе показать. Вот его. Новый оживлённый тычок пальца в экран сосредоточил внимание Лукина на фигуре высокого светловолосого парня, замершего за хлипким прикрытием фонарного столба. Блондин явно наблюдал за парой, особо не таясь. — Он же был с нами в баре, — возбуждённо выдал Амур. — Сел за соседний столик и, пока мы общались, пялился на нас. А когда я оставил Андреева у кухонь и свернул на аллею, то вновь увидел его. Я решил, что он клеиться собирается, но ошибся. Я ушёл в бунгало, а белобрысый остался у кухонь. В следующий раз я увидел его рядом с твоим другом… — Олегом, — подсказал Лукин, не спуская глаз с лица на экране — лица Геннадия. Прохоров сказал, что за Виктором не следили и, похоже, солгал. Запись закончилась фиксацией того, как Амур и Андреев расходятся. Чуть погодя повернул в сторону аллеи и Геннадий. — Что есть ещё? — спросил он, повернув голову к охраннику. Акума перевёл его вопрос на французский. Махмуд был алжирцем и ответил на том же языке. — Больше ничего, — сказал Акума. — Угол у кухонь, куда удалился твой друг, камеры не захватывают. Это всё, что было заснято. К сожалению, наружные камеры развернуты в сторону парадного крыльца отеля, и чёрного входа в кухни. Въезд, по которому подвозят продукты к ресторану, камеры не фиксируют, на стене укреплён неработающий муляж для отпугивания воров. Лукин разочарованно откинулся на спинку кресла. От записей он ожидал куда большей информации. — Охрана отеля готова оказать нам любую помощь в поисках твоего пропавшего друга, — продолжил Акума, — но для этого ты должен сделать заявление. Лукин хмыкнул. Те, кто похитил Андреева, знали о расположении камер, как и о том, что часть из них являлись «обманкой». Это значило, что в штате охраны отеля была утечка или свой информатор. За Лукиным и Андреевым следили, и или воспользовались моментом, или же — Лукин нахмурился — Виктора намеренно привели в заранее оговоренное планом похитителей место. — Заявление в полицию? — уточнил он. — Собственники отеля хотели бы избежать огласки. Потому предлагают пока заняться поисками своими силами. Начнут с тщательного обыска территории отеля… — Здесь его нет. — И всё же… — Это ничего не даст, — оборвал Лукин, поднимаясь и выуживая из кармана мобильный. — Виктора увезли за пределы отеля, — сказал, отправив короткое сообщение, — но согласен, что подключать полицию — смысла нет. Искать его станут только после двух дней отсутствия. А я столько ждать не буду.  — Может, скажешь, что происходит? — спросил Амур. — Не надо вам в это ввязываться. — Уже ввязались, — простодушно возразил Кеди, разводя руки. Лукин задумался. Парни или отменно играли свои роли, или действительно желали помочь. — Скажем так, у меня есть некий недоброжелатель, — Лукин подошёл к холодильнику, и вытянул бутылку минералки. — Он выкрал моего друга, чтобы отомстить мне, — продолжил, наполняя водой стеклянный стакан. Нехитрое действо позволяло говорить, стоя к ним спиной, и наблюдать за парнями в отражении висевшей на стене большой плазмы. — Ему нужен я, и я поменяюсь местами с Виктором, если он на это согласится. — Если ему нужен был ты, то зачем заморачивались с похищением Рувика? — резонно спросил Амур. — Со мной такой фокус провернуть сложнее, — заверил Лукин, отпив глоток. Пузырьки холода окатили горло, зубы заломило. — Я умею за себя постоять, а вот мой друг — нет, — завершил, глядя на плазму. Парни не пытались переглядываться или подать друг другу знак — смотрели ему в спину с одинаковым беспокойством на лицах. Сцена по вам плакала, — подумал про себя, — или же по мне диагноз «паранойя». — И всё же без помощи тебе не обойтись, — упрямо гнул своё Амур. Лукин плеснул ещё минералки и развернулся к ним, держа стакан в руках. — Попробую поднять шум, заявив в консульство или полицию — и Виктора больше не увижу. Сперва попробую договориться с похитителями. — А если это ничего не даст? — спросил Кеди. Лукин переключился на терпеливо ожидавшего конца их разговора Махмуда. Смысла тот не понимал, потому молчал. — Тогда приду просить о помощи. Скажи ему, что я благодарен шефу охраны за содействие, — попросил он Акуму. — И спроси, могу ли я оставить запись? — Можешь, — ответил за охранника рыжик. — Это было оговорено, ноутбук и запись наши. Пока тревогу поднимать не будут, твой друг считается «загулявшим». Гости нередко пропадают из отеля на день-два, а то и больше. — Вот пусть пока так и считают. Лукин протянул руку Махмуду, тот, осторожно пожав его ладонь, покинул бунгало. Возобновить разговор не успели — входная дверь вновь открылась и на пороге материализовался Прохоров с Геннадием, вызванные в бунгало эсэмэской от Лукина. — Есть вести? — спросил Олег и тут же запнулся, увидев парней. — Эти теперь с нами, что ли? — Нет, вестей нет. А мои гости уже уходят. Амур недовольно поджал губы, но поднялся. Акума с Кеди последовали его примеру. По пути к выходу Амур задел его плечом, Вик посторонился, уходя от пытливого взгляда брюнета. Вмешивать в свои дела со Скворцовым он их не будет, пока не поймёт какую же роль в исчезновении Андреева сыграл Амур. Подождав, когда за парнями захлопнется дверь, Лукин указал Олегу на кресло. — Думаю, нам есть о чём поговорить, Прохоров. Тот изобразил живейшее недоумение: — В чём дело, Виктор? — Ты ведёшь сразу два дела. И я хочу знать всё о твоём втором задании, — сказал он, опускаясь на диван. — О том, что касается пропажи Беккера, и того, как с этим связан Скворцов. — Я тебя не понимаю… — Понимаешь, — зло оборвал он, поставив стакан на стол и разворачивая к ним ноутбук, — заодно объяснишь мне вот это. Он клацнул по клавише, запуская запись. — Советую присесть и напялить на нос очки. Прохоров, помедлив, последовал совету, весьма смахивавшему на приказ. Подсел к столу и вытянул из кармана рубашки очки. Геннадий остался стоять на месте, зрением обладал стопроцентным, «промотку» видел отменно. Когда запись закончилась, он же и заговорил первым: — Не отрицаю — это я. — Да ну? — фыркнул Лукин. — А кто-то имел сомнения? — Я видел похищение, но предотвратить его не смог. Всё произошло слишком быстро и перевес сил был не в мою пользу. — Геннадий… — поражённо промямлил Олег. —  Лицедей с тебя хреновый, Прохоров, — ткнул в его сторону пальцем разозлённый Лукин, — сукин ты сын… Вы мне лгали. — Я об этом ничего не знал, — Олег поднял руку, — Вик, поверь. — С какой радости? — процедил он, поднимаясь. Гнев затопил по самую макушку, заставляя сжать кулаки. Он был готов врезать старому другу, который на поверку вовсе таковым не был. — Убирайтесь оба, и чтоб духу вашего тут больше не было! — И что ты без нас делать будешь? — храбро встрял Геннадий. — А ты лучше рот закрой, — рыкнул в его сторону Лукин, — иначе рыло так начищу, что мать родная не узнает! — Когда всё закончится, можно и побоксировать, — согласился Геннадий, — но сейчас мы нужны тебе и Андрееву. Так что предлагаю раскрыть карты. Лукин раздувая ноздри, испепелял его взглядом: — Ну валяй, раскрывай. — Может, присядем? — предложил он. — На ножках постоим, — отмёл Лукин. — Быстрее выложишь. Но учти — опять врать станешь — обоих вышвырну пинком под зад. — Лады, — принял условия Геннадий. — Во первых, я и Константин на твоего друга Прохорова не работаем. — Бывшего друга, — поправил Вик, игнорируя огорчённое кряхтение Олега. — Мы представляем… скажем так, некое частное международное детективное агентство. Мы заключили контракт с клиентом, который желает знать… — …куда делся Беккер, — догадался Лукин. — Верно, наш клиент заинтересован в том, чтобы установить место нахождения Генриха Беккера, а заодно и исчезнувшей с ним весьма крупной суммы наличности. Есть подозрение, и не безосновательное, что к его исчезновению причастен его партнёр по бизнесу — Алексей Скворцов. Ведя параллельное расследование, мы узнали, что им так же интересуется команда Олега. — Так и спелись, — кисло подал голос Прохоров. — Мы предложили обмен данными и договор о совместной работе над делом. Наши активы куда солиднее, а специалисты — опытнее, потому господин Прохоров согласился с нами сотрудничать. — И слил вам инфу о том, что я — ахиллесова пята Скорцова, — едко вставил Лукин. — Эту информацию мы и сами добыли. Нам известно, что Алексей не является биологическим отцом девочек, а установить настоящего папашу оказалось нетрудно, как только в наши руки попали документы о том, кто же был анонимным донором печени для младшей из дочерей супругов Скворцовых. Мы получили результат сверки генетических маркеров как донора, так и реципиента в клинике в Гейдельберге. Донор и девочка имели близкую родственную связь. Отец и дочь. Лицо Вика вытянулось. — Это была конфиденциальная… — он оборвал самого себя, поджав губы. — Оказывается, не только у нас всё продается. — Не только, — подтвердил Геннадий. — Если интересно — думаю, что именно так о том, что не является отцом девочек, узнал и сам Алексей. Лукин покачал головой. — Ольга не знала, кто ему сказал. Грешила на свою мать, что та проболталась. Правду знала только она и старуха. Я сам узнал, лишь когда у Маши обнаружили печеночную недостаточность. Ольга пришла ко мне умолять о помощи, нужен был донор, она не подходила. Как и Алексей. А я подошёл по всем статьям. Ольга упросила врачей не говорить, почему Алексей не мог быть донором, тайну сберегли. Но через несколько месяцев Скворцов как с цепи сорвался, охладел к детям, поднимал руку на Ольгу. А потом… потом Андреев попал в аварию, и едва не сгорел в машине. Геннадию это было известно. — Виктор выжил и Алексей не получил своей сатисфакции. Но от мести не отказался. Потому вознамерился воплотить её здесь, за пределами родины, куда он не может вернуться. Алексей знает, что его разыскивают в связи с пропажей денег и Генриха. Лукин, сощурившись, развернулся к Прохорову. — Это ведь был твой… отеческий совет, отвезти Андреева на отдых. Ты сказал, что он давно интересуется турами в Египет, хочет посмотреть пирамиды. Детская мечта и остальная дребедень. А я всё удивлялся, почему не Париж, не Вена, не Рим с Венецией, а долбаный нищий Египет… Здесь действовать легче, да, Прохоров? Какая же ты сволочь! Прохоров покраснел даже шеей. — Стар я для такого, — пробормотал, каясь. — Зачем только ввязался… Будь оно всё неладно. — Это было наше предложение, — встрял Геннадий. — Было необходимо выманить Алексея из его норы. — И мы прибыли сюда в качестве приманки, — завершил, клокоча яростью в голосе, Лукин. Отрицать очевидного Геннадий не стал: — Таков был план и он сработал. Вик выдавил желваки. Вмазать бы в морду морального урода, что вместе со своим супер-бупер навороченным агентством считали людей пешками. Он и Андреев стали разменной монетой в чужой большой игре. И Лукин этого не забудет. Но в одном «уродец» был прав: без их помощи ему Андреева не вернуть. — У нас есть всё необходимое, чтобы спасти Андреева и задержать Скворцова, — будто подслушав его мысли, продолжил Геннадий. — План поимки мы разработали, он практически безупречен. Наши люди, ждут в соседнем отеле моего сигнала, чтобы подключиться к операции. Всё, что требуется — твоё сотрудничество и связь с Алексеем. Мы вернём тебе твоего друга, а об Скворцове позаботимся сами. У нас к нему свои претензии. Так как? — спросил, подняв бровь. — По рукам? — Руки я тебе точно жать не буду, — отрезал Вик. — Могу ненароком сломать в двух местах. Геннадий, хмыкнув, опустил протянутую руку. — Можно и на словах. Он не стал сообщать, что и слова его «пинкертону» не понравятся. В кармане Лукина раздался мелодичный рингтон мобильного. Этот вызов он узнал бы среди сотен других. Рингтон был установлен на номер Андреева. Потянув телефон, Вик поднял голову: — На моих условиях… — сказал твёрдо. Геннадий понял и без продолжения, и согласно кивнул. Приняв вызов, Лукин поднёс телефон к уху.