Что ты делаешь, Алла?

— Спасибо! — счастливо кивнула девушка, переступая порог знакомой квартиры и затаскивая вместе с собой «баулы». — Я виновата в том, что вы заболели, я вас и вылечу, — подобно сороке тараторила она, проходя на кухню и выкладывая содержимое пакетов на стол. — Страшно слышать такое, — чихнула Горелюк. — От юриста, а не от профессионального врача. — Ничего страшного. Это моральный ущерб. Грозный взгляд Аллы заставил её пожалеть о сказанном. — Значит так, — не к добру начала преподавательница, приземляясь на стул. — Раз пары у вас не было, а ты так рвешься ко мне, то будешь мне рассказывать гражданское право. Аня воззрилась на неё умоляющим взглядом. — Может, я лучше пойду? — Раньше надо было! Всё выучишь, получишь пятерку — и пожалуйста. — Нет. Давайте не будем. А я вам яблочко дам! — в подтверждение своих слов девушка вытащила из пакета спелое, наверняка сладкое яблоко. Женщина усмехнулась. — Ты что, реально думаешь, что кандидат наук, доцент кафедры гражданского права, возьмет такую взятку? — всё же взяв фрукт из рук девушки, Горелюк откусила кусочек. — Тем более, такую мелкую. — То есть, крупную можно? — подхватила Крылова. — Будем знать. Алла смерила её новым недобрым взглядом. — Смотря насколько. То есть нельзя, — положив яблоко на стол, женщина очень кстати схватилась за голову. — У меня, кажется, поднимается температура. Пойду, прилягу. — Идите. А температуру мы сейчас исправим, — заверила девушка, извлекая из пакета целое море разнообразных лекарств. Поднявшаяся было с места, Алла так и села обратно. — Похоже, ты реально хочешь меня не вылечить, а добить. Ты что, ограбила аптеку? Ты учти, несмотря на наши, гм… отношения, я полиции врать не буду! — Какие отношения? — мигом подхватила гостья, засияв ярче люстры в Кремлевском дворце. — Хорошие, — отмахнулась Горелюк, наконец понимая, что сказала. Похоже, у неё действительно поднялась температура. Причем очень сильно, раз она бредит. Хотя, в конце концов, что такого она сказала? Ничего, что подало бы девчонке надежду. — Лучше скажи, на какие гроши ты это всё купила? — На свои. Честно зара… — запнулась она, видя вытянувшееся лицо преподавательницы. — Наученные. Ну ладно, не совсем честно. Главное, что свои. А вы идите. Вам нужно лежать, — лихо поспешила сменить тему гостья. — Я и так скоро лягу. От такой жизни. И не встану, — в нос пробурчала женщина, высморкавшись, и наконец поплелась в комнату. — Встанете. Моими усилиями. — Твоими — точно нет. Знаю я вас. Вы только и ждете, пока я умру, чтобы экзамен мне не сдавать. Крылова ничего не ответила. Неохота было кричать из кухни, да и, честно говоря, не поспоришь. Хотя она совсем не желала её смерти. Теперь — точно. Она осталась один на один с кучей непонятных препаратов. Ну и что ей со всем этим делать? Впрочем, исходя из соображений логики и просмотренных некогда сериалов про медицину, для начала следовало бы опросить «пациентку», а уже потом назначать лечение. С этими мыслями и важным видом участкового терапевта девушка направилась в комнату. Где на мягких перинах теплых пастельных тонов полулежала её любимая преподавательница, держа в руках прозрачный бокал с жидкостью, похожей на чай. — И как тебе это удалось? — себе под нос изумлялась она. — Повезло тебе, что я тут еле ползаю. Иначе б ты живая не ушла. То есть, не вошла бы… — Ну, с трупом-то побольше проблем будет, — блин, где у неё тут стулья? А то садиться к ней на кровать как-то совсем не комильфо. Тем более, что она и так, мягко говоря, не в духе. — Он сам не уйдет. Ну ладно. Постоит. Чай не больная. — Что вас сейчас беспокоит? Больше всего, — поближе подойдя к кровати больной, несмело поинтересовалась Аня. Выражение лица преподавательницы можно было поистине назвать легендарным. — А ты не догадываешься? — Я догадываюсь. Но я серьезно, — как же трудно было сдержать эмоции, хотя они отражали всю палитру: от бесконечной радости до крайней степени огорчения. Впрочем, Аня знала — она шутит. — Да, Крылова, — закачала головой Горелюк, потянувшись за градусником. — Шла бы в медицинский… И ставила бы эти… горчичники, уколы в свое удовольствие. Зачем на мне опыты ставить? Или это месть неугодному преподавателю? — Ну, какой же вы неугодный преподаватель? — Аня тщательно следила за действиями Аллы. — Да я хотела. Когда-то. А потом подумала, что если пойду на юрфак, то наврежу людям куда меньше. Женщина усмехнулась. — Святая простота. Ты, наверное, не знаешь, как можно навредить с помощью законов. В пользу себе. Но, впрочем, всё еще впереди. — Научите? — неожиданно вошла во вкус студентка. — Сама научишься. Жизнь — лучший учитель. Всяко получше меня, — она прищурилась, бросив взгляд на часы. — Так. Пора вынимать градусник. — Сколько там? — спросила девушка. — Много. 37 и 6. Фигово. Пардон, — внезапно её лицо озарила странная, но доброжелательная, даже игривая, улыбка. — Что скажете, доктор? — Ну что я скажу? — гордо выпрямилась Крылова, понимая, что в её руках судьба любимой преподавательницы. — Обильное питье, крепкий сон, полный покой. — Спасибо, что не вечный, — усмехнулась Алла, кладя градусник на прикроватный столик и плотнее закутываясь в одеяло. — Всё, доктор, прием окончен. — Это намек? — Нет, руководство к действию. Ну, правда, Ань, — в глазах Горелюк читалась мольба. — Если не хочешь быть виновной в убийстве. Какая это там статья? — В противном случае я буду виновной в преступлении, предусмотренном статьей 125 УК РФ — оставление в опасности, — блестяще отчеканила девушка. — Молодец. Не думала после получения диплома пойти преподавать на кафедру уголовного права? — Думала. Но с тройками туда не возьмут. А закончить универ отличницей или хотя бы ударницей — выше моих скромных сил. В некотором роде, благодаря вам и вашему гражданскому праву... — Да. Скажи спасибо Уголовному Кодексу. Иначе б не миновать тебе смерти, — шмыгнув носом, констатировала женщина. — И правильно. Нечего тебе там делать. Не самое хлебное место. — Ну-ну, — усмехнулась девушка. — То-то, я смотрю, вы не только на хлебушек, а на машину напреподавали… — Ну. Скажешь тоже. Будто у меня яхты, да виллы за границей… Ну, может для вас, студентов, это деньги. Кстати… — нахмурившись, Алла, приподнялась. — Возьми там в сумке… Или лекарств половину забери. И сама иди вместе с ними… — Нет! — уверенно кивнула Анна, приземляясь на стул в уголке. — Извините, Алла Алексеевна. В другое время я бы давно уже шла домой. Но я здесь ради вас. И буду здесь столько, сколько нужно — хотите вы этого или нет. Сделав самое страдальческое выражение лица в мире, женщина трагически повалилась на кровать. — Ну что мне с тобой сделать?! — Ничего. Я сама сделаю всё, что нужно. Со стороны болезной послышался тяжкий вздох. — Да, и деньги всё-таки возьми. Только лишнего не бери — сама знаешь, сколько дают за кражу у преподавателя, — еле слышно пробурчала Алла, погружаясь дрему. Пока преподавательница лечилась крепким сном, гостье выпал шанс хорошенько разглядеть квартиру. Надо сказать, она безумно напоминала хозяйку: такая же неприкрытая строгость в темных, холодных тонах, аристократичность, выражающаяся в спрятавшихся по углам редких статуэтках. Таинственность и загадочность исходила оттуда, откуда только можно. На высоком серванте-призраке — чуде сгинувшего в лету СССР, в лучших его же традициях располагались всевозможные дипломы и грамоты; и только из самого угла едва ли выглядывала фотография не меньше чем десятилетней давности, с которой ей улыбалась симпатичная молоденькая девушка с длинными темными волосами. Только строгие, тонкие черты и высокие скулы выдавали в ней её любимую преподавательницу гражданского права — Аллу Алексеевну. Это было так странно и…прекрасно! Так, что невольно захотелось улыбнуться в ответ, словно бы настроение фотографии той юной Аллы передалось ей сквозь много лет. Странный звук, порывом ветра пронесшийся по комнате, оторвал её от созерцания. Его источник удалось определить сразу. Покрасневшее лицо женщины говорило само за себя. Не стоило даже касаться лба, покрывшегося испариной, — на нём можно было жарить яичницу. Неожиданно Анна запаниковала. Называется, решила поиграть в доктора Хауса! Нет, по логике вещей, она должна была ожидать чего-то подобного, даже почитав кое-что на досуге в интернете, но вот столкнувшись с этим на практике, совершенно растерялась. Так. Кажется, она купила что-то от температуры. Девушка кинулась на кухню, отчаянно пытаясь отыскать в бесконечности лекарств то, что нужно. Так, жаропонижающие. Нурофен, парацетамол, цитрамон… Черт. Что же выбрать? Мысли испуганными зайчиками то и дело скакали из головы в пятки, а взгляд тянулся в комнату к несчастной больной женщине. Её любимой женщине. Так! Вывод пришел сам собой, а рука потянулась к андроиду, на дисплее которого через миг появились знакомые цифры. — Алло. Бабушка...