Liam

Её признание разделяет их, воздвигает между ними преграду, преодолевать которую Келли не торопится. Она все ещё не знает, хочет ли, чтобы Горацио знал все. Работать с Келли становится для него тяжело, почти невыносимо. Поэтому он старательно избегает прямого контакта их глаз, смотрит искоса, ища в лице Келли новые черты. Так легче. Так можно притвориться, что никакой беременности нет. Жаль, он не может притворяться долго. - Ты ничего не хочешь мне сказать? Он не задаёт вопрос прямо, но Келли понимает. Как и всегда. - Мой срок десять недель, Горацио, так что... - Келли пожимает плечами, засовывая руки в карманы и уподоболяясь ему - не смотря в глаза прямо. - На две недели больше, чем... - Да. Келли перебивает его, не даёт договорить. Ей хочется скорее закончить этот неловкий разговор и уйти, чтобы иметь возможность выдохнуть. Убеждение себя в том, что так, именно так будет лучше, не помогает. Неточность - даже не откровенная ложь - слишком весома, давит, грозя стереть её хваленый самоконтроль в пыль. - Я рад за тебя. Горацио говорит правду, улыбается, хотя разочарование затапливает его от пяток до макушки. Келли почти жаль, что она не может сказать ему все. Все меняется, но в тоже время становится так, как было раньше. - Словно ничего и не было, - как мантру повторяет про себя Горацио. Верит ли он в эти слова, другой вопрос. Келли завороженно смотрит на экран аппарата УЗИ, кусает губы, рассматривая изображение. - Распечатать для вас? - Конечно. - Все в порядке? - Горацио смотрит на неё встревоженно, но Келли давит его беспокойство спокойной улыбкой. - Просто была у врача, - ветер на вертолётной площадке трепет их волосы, скрывая от неё его взгляд. - Все замечательно. Когда Алекс говорит о том, что они имеют дело с каннибализмом, приступ тошноты почти убеждает Келли в обратном. И то, что Горацио попадает в эпицентр перестрелки с пиратами, делает ситуацию только хуже. Несколькими часами позже, провожая взглядом машину с арестованным, Келли ждёт, что Горацио присоединится к ней. Этого не происходит. Может быть потому, что она не сказала ему всё. Горацио не защищается, не противится обвинениям, грубит Стетлеру, желая вывести его из себя. Горацио не имеет привычки оправдываться – никогда и не перед кем. Келли знает это, примеряет его привычку на себя, закусывая губу от раздражения и, она не признает этого ни перед кем, страха. Она не хочет терять его. Она не готова потерять его. Также, как не готова сказать ему всё. Горацио не прогибается под обвинения, также как не прогибается под требования уголовного судьи. Он давит в себе желание врезать Стетлеру – смотрит на Елену, старательно концентрируясь на том, чтобы не сжимать кулаки. Он давит в себе желание наорать на Келли, сказать, что его свобода – не её дело. Повторяет как мантру: «Я хочу найти Донну Скотт», избегая её прямого взгляда, смотря искоса. Он не уверен, что все дело в Стетлере. Он не уверен, что позволяя ей защищать себя, не чувствует себя спокойнее. Он не уверен, что знает всё, чтобы делать правильные выводы. Тем легче Горацио разговаривать с Ребеккой. Тем легче доверять ей, принимать предупреждение, которые из её уст не кажутся обвинением в собственном эгоизме. Ему хочется просто забыть, прикрыть на мгновение глаза и стереть неясные вспышки воспоминаний, на которые – теперь он точно это знает – он не имеет права. С Ребеккой у него получается. Почти. - Я многое знаю, дорогая, - многозначительная фраза Алекс повисает в воздухе, прожигает Келли насквозь, как и взгляд старой подруги. - Я беременна, - признание скатывается с губ легко, словно только и ждало подходящего момента, и приносит почти столько же облегчения, как и снятые с Горацио обвинения. Келли старается не думать, почему. - А кто счастливый отец? Келли жаль, что и Алекс она не может рассказать всё. - Правило №1: «Не связывайся с Келли Дюкейн», - Горацио говорит это Стетлеру, думая о том, что сам нарушил это правило, переступил черту и несет за это наказание. За то, что Келли спасла его шкуру, он её не благодарит, трусливо сбегая из лаборатории. Избегать её легче. Легче, чем попытаться узнать всё. В его кошмарах смерть Спидла трансформируется в смерть Келли. Об этом он Ребекке не рассказывает. Об этом он никому не рассказывает. Келли засыпает, сжимая в руках снимок УЗИ, стараясь не думать, что эту ночь Горацио проводит с другой женщиной. Это раздирает её на части, мучает, но не заставляет отступить от принятого решения. Горацио не зачем знать всё.