Kill the Beast

Сегодня медицины нет, она только завтра, и все мои мысли только о нашем плане. Дина сдержала слово: все перемены мы проводили вместе, что было непросто — мне доставляло буквально физическую боль наблюдать, как она, превозмогая себя, с отвращением поглощала куриную грудку с овощным салатом вместо привычной пиццы, но кажется, девчёнка действительно приняла вызов — быть в форме к моменту своего нового театрального выхода. Выхода в роли наживки для Линдеманна. Маруся тоже не подкачала — после занятий она встретила нас у универа и потащила Дину в спорткомплекс. Поражаюсь такому самопожертвованию: Марусе скоро на соревнованиях выступать, а она ещё расходует свои силы, натаскивая новичка, пусть и не для боёв, но всё же хоть до какой-то физической подготовки — Дина в физкультуре полный ноль. Попрощавшись с подругами до вечера, я решила скоротать время до тренировки в университетской библиотеке — здесь можно спокойно подготовиться к завтрашним занятиям, а также поработать над страничкой нашей "наживки" в соцсети. Регистрируюсь в Фэйсбуке, используя припасённую заранее левую симку, загружаю кучу Дининых фото: она любезно предоставила мне их из своего архива, а я уж приложила все усилия, чтобы посредством фильтров и фотошопа сделать из обычной живой девушки спортсменку, комсомолку и просто красавицу. При этом никакой пошлости, никаких выпяченных напоказ буферов, утиных губёх и глупых цитаток на стене. Наша "Дина" — имя я решила не менять — не просто умница-красавица, но и скромница-разумница, томящаяся в ожидании своего единственного и неповторимого, того, кто по достоинству оценит её богатый внутренний мир. Возрастного дядечку, который настолько озверел, что уже ленится активизировать хоть какие-то ресурсы для того, чтобы завлечь в свои сети самочку из числа ровни. Молоденьких да неопытных ему подавай. Я знаю, как они мыслят. Глупая — не потому что глупая, а потому что неопытная, красивая — не потому что красивая, а потому что молодая и свежая, податливая — не имея опыта общения с мужчинами, не способна относиться к ним критически, скромная — такая привяжется и не убежит, такая не изменит, такая будет боготворить тебя, ничтожество, просто за то, что ты у неё есть. Невинная... От этой характеристики меня передёрнуло. Что нужно таким, как он? Я правда не знаю. Пытаюсь представить Анькин с Линдеманном первый раз. Лучше бы я этого не делала. Опять, ну зачем я постоянно возвращаюсь к этому? Счастливая влюблённая Анька думает, что поймала своё счастье, что нашла того, кто ждал её всю жизнь, жизнь, полную разочарований в плохих, неверных, нечестных женщинах. Так говорит он ей, а она верит, верит, что единственная, что она — его утешение, что её девственность — бесценный для него подарок, за который он будет благодарен ей всю жизнь. Всю их долгую и счастливую совместную жизнь. Ну конечно. Если верить Фрейду, все женщины ненавидят своих первых половых партнёров за доставленную боль, даже не осознавая этого. Тогда почему же все женщины стремятся, чтобы первый раз был именно "по любви"? Чтобы ненавидеть потом? Нет. Они приносят себя на заклание, как жертвенных барашков, и искренне ожидают, что членоносное божество благосклонно примет жертву и одарит своей милостью и благодатью во веки веков, аминь. Кто так засирает нам мозг? Церковь, семья, сама природа? Раньше я никогда не задумывалась над подобными вещами, так как в принципе не планировала лишаться девственности с мужчиной. Сейчас же... Да, это чувство самопредательства продолжает грызть изнутри. На мгновение представила себя с Лоренцом... Как там у армян принято — вывешивать окровавленные простыни на балкон по утру после первой брачной ночи? Фу, блин, нет! Ни за что! За одну мысль о том, что он может нарушить целостность моего тела, я его уже ненавижу. Да, он выедает моё нутро, порабощая мысли, но отдать ему и своё тело? Добровольно? Никогда. Пока я усиленно щурюсь, зафиксировав трещащую голову в тисках собственных ладоней, идеальную тишину читального зала нарушает... Да-да. Знакомый голос. "Потому что тишина должна быть в библиотеке". Тишину бы в мой череп, да куда там. А знакомый голос ничего особо и не требует, лишь лениво обращается к молоденькой библиотекарше: — Девушка, я насчёт пособий по выживанию в случае схода снежных лавин. Да, для первого курса. Доставьте в следующий вторник ко второй паре, пожалуйста, мне они будут нужны. И проверьте количество — надо, чтобы всем хватило. Нет, это вряд ли — у меня посещаемость стопроцентная. Он не видит меня — прильнув к поверхности стола всей верхней частью тулoвища и буквально накрыв собой ноутбук, я затаила дыхание, наблюдая за раздающим указания Лоренцом сквозь мясистые листья пыльного фикуса. Вот, он прощается с библиотекаршей и ровным, спешным шагом — таким, которым он только и умеет передвигаться — покидает читальный зал. Я не поднимаю головы, пока его шаги не утихают совсем, но и после не поднимаю — прижимаясь горячим лбом к прохладному жидкокристаллическому экрану, пытаюсь утихомирить своё сердце. Бешеное, сорвавшееся с цепи сердце, над которым я больше не властна. Сердце, которое сперва предали, а потом оно предало и меня. Замкнутый круг предательства — а разве бывает иначе? Когда люди встречаются, разве возможен иной ход событий? Только предательство. Ты предаёшь меня, я — тебя, вместе мы предаём друг друга, и каждый из нас предаёт сам себя. Когда целостность единоличного человеческого существования нарушается вторжением извне — это всегда война. А ля герр ком а ля герр, и моя цель — не победа, не участие, и даже не остаться в живых. Моя цель — не потерять себя окончательно, и ради этого я пойду на всё. Ещё полчасика в попытках отвлечься — заполняю новый профиль Дины личной информацией, естественно, выдуманной, добавляюсь в друзья ко всем находящимся в сети болванам из нашего города, попадающим под необходимые параметры. Народ с радостью идёт в "друзья" к рыжей красотке из физкультурного, особенно парни — у этих вообще все просто. Ну вот. Смотрю на своё детище, на порождение буйной фантазии, взбудораженной злостью, ненавистью и несправедливостью. Довольна своей работой. Привет, Дина, привет, мстительница. Ещё немного — и игра начнётся.

***

Выхожу в коридор университета. Тихо, безлюдно, спокойно. Тренировка через час — есть время перекусить, а потом можно и пешком прогуляться. — Долго же ты заставляешь себя ждать! Тонкие и крепкие руки обвивают мою талию, притягивая... — Думала, не заметил тебя? Глупая. Не прячься больше — к чему это? Он притягивает меня к себе, я не вижу его — он сзади. Прижимает некрепко, но тесно — чувствую его запах, всё тот же парфюм, но на этот раз никакого алкоголя. Прижимается колючим подбородком к моей голове — чуть не роняю ноутбук из рук. Вдруг резко отпускает меня из своих объятий, чтобы тут же схватить за локоть и развернуть к себе лицом. Опять улыбается. Опять я дрожу. — Вот такой ты мне нравишься куда больше! Спортивная кофта, широкие джинсы, ноль косметики и волосы, забранные в неряшливый пучок? Или глупое, перепуганное выражение бледного лица? Что конкретно тебе нравится, ненормальный? — Отпусти, док... Кристиан, пожалуйста. Мне неудобно. Здесь могут быть люди. — Да брось! Во вторую смену сегодня занятия только у третьего и четвёртого курсов, да и то не в этом корпусе. Уж я-то знаю! Божечки, как страшно! В любой момент та же самая библиотекарша может выйти в коридор и застать эту постыдную сцену! Думаю лишь об одном — как не уронить ноутбук. Да, лучше сконцентрироваться на ноутбуке. На чём угодно, лишь бы не на том, что на самом деле сейчас происходит. Но он лишает меня последнего спасения. Снова прижимает к себе, на этот раз спереди, и несчастный ноутбук оказывается тесно зажат между нашими телами так, что даже если я выпущу его из рук, он не упадёт. Так тесно. Так близко, что мне кажется, будто я слышу, как кровь бежит по его венам. Мерное урчание, вены-реки. Я едва ли по плечо ему, и, стараясь увернуться, прячу голову, отчего становлюсь ещё ниже. Он видит это и спешит исправить — двумя пальцами придерживая мой подбородок, разворачивает моё лицо так, чтобы я смотрела строго на него. Строго вверх. Ещё выше задирает мой подбородок, а сам склоняется. Закрываю глаза. Влажные, беззвучные поцелуи в шею, за ухом, в щёки, в кончик носа даже. Не могу дышать — безвольно распахиваю губы в попытке сделать спасительный глоток воздуха, и тут же чувствую его язык. Не грубый, без напора, он легонько проводит им сперва по внутренней стороне моих губ, затем щёк, затем по нёбу, и наконец покрывает своим мой язык... Его слюна безвкусная. Никаких тебе "божественных нектаров" и прочей чуши, никаких отталкивающих ощущений, однако, тоже. Обычая мокрая слюна, обволакивающая мой рот изнутри, смешивающаяся с моею, и больше ничего. Это мой первый настоящий поцелуй с мужчиной. Я не отвечаю на него, и на то есть свой резон... — Ну что ты, Юля? Милая моя девочка. Я не обижу тебя, ты же знаешь. Знаю ли я? О, нет. Сейчас он уйдёт. Нет, не уходит — лишь крепче прижимает к себе и вновь возвращается к моим губам. Покусывает своими мою нижнюю, затем обе сразу, облизывает их по контуру, едва касаясь. Хороший рот у него, и колючие касания светлой щетины даже немного приятны. Всё это — его близость, его запах, его язык, его слюна, его голос в конце концов... И я, как безвольная кукла, неспособная на отпор, но и неготовая капитулировать. Улучаю момент, когда мои губы наконец освобождаются, и шепчу: — Я на тренировку опаздываю. — Ну беги, — улыбается, даже более торжествующе, чем обычно, — тренировка — это хорошо. Тебе нужно сбросить напряжение. Особенно здесь. С этими словами он легко, одним пальцем поддевает мои соски, один за другим, сквозь плотную ткань толстовки, и только сейчас я осознаю, насколько они напряжены. В грудь словно олова налили, она стоит торчком, и спортивный лифчик не в силах скрыть упругость налитой плоти.. И я действительно побежала. Пронеслась вниз по ступенькам, выбежала на улицу, до спорткомплекса тоже бежала. Главное — ноутбук не уронить.

***

Ворвалась в уже пустую раздевалку, наспех нацепила несвежее кимоно из шкафчика... — Ну, как Динка? — шепчу Марусе на построении, на которое я успела в последний момент. — Кошмар! И круга вокруг комплекса не пробежала, подтягивания — ноль, отжимания — ноль, присела десяток раз и тут же рухнула. Плюс над ней все смеялись вокруг. Смеялись? Искренне недоумеваю. В нашем тесном сообществе новичков принято приветствовать, а высмеивать — это где-то по другому адресу. — Да не бойся ты, я же на неё термокостюм надела — то ещё зрелище! Уж поверь! Кстати, термокостюм — хорошая мысль. Вес сгонит немного быстрее. — По поводу соревнований, — говорит Алекс, обращаясь ко всем. — Юля, будешь секундантом у Маруси и Олега. Отлично! Ребята, я вас не подведу! На тренировке я в основном натаскивала подругу. Тренер снова поместил нас в дальний угол, сконцентрировавшись на пацанах, нам же дал указание прорабатывать элементы борьбы. — Давай-ка в партере, — Маруся явно издевается, какой ещё партер? — Да шучу я! Просто хотела посмотреть на тебя на четвереньках! Странные шуточки. Даю двоечку и, не медля, делаю проход в корпус — бороться так бороться. От неожиданности подруга не успевает среагировать, я валю её на живот и тянусь к голени, метя на болевой. Мне бы остановиться, но Лоренц сказал снять напряжение, и я оттягиваю её ногу, приближаясь к обозначению растяжения сухожилий. До меня не сразу доходят почти беззвучные удары ладони о татами — болевой удался, Маруся сигнализирует, что сдаётся. Чистая победа, в рукопашке это нокаут. — Внимательнее будь, Мара, на боях такой пофигизм не сойдёт тебе с рук. Подруга переворачивается на спину, заливаясь смехом. Протягиваю ей руку, чтоб помочь подняться. Она хватает мою забинтованную ладонь, резво вскакивает на ноги, вдруг дёргает меня на себя, делает проход, и, захватив предплечье в двух точках, бросает меня через плечо. Полёт — приземление с отбивкой. Были времена, когда я ещё не научилась отбивке, урок из тех времён — треснувшее ребро. Мне тогда даже повязку не ставили, так как сжатие могло заставить острые края треснувшего ребра сдвинуться, а разлом был прямо над сердцем. Так и зарастало само, без фиксации, обрастая хрящевой тканью на месте разлома. Помню, как месяц не могла спать лёжа, особенно на спине. Острая боль при каждом вздохе, страх за сердце. Бедное ты моё сердце, казалось бы — научилась отбивке, и ты в безопасности, а оказывается, любой проходимец может тебя разбить. И защите от них, проходимцев, не научишься. — Коза ты, Маруся. — Вставай давай, секундантишка. Борюсь честно, не жалея себя — это уже дело принципа. Но Маруся умело уходит от прямого, ныряя под руку, выставляя таз... Бросок через бедро, залом руки за спину и обозначение добивания в печень. Победа по очкам. Я рада за подругу. Я рада за себя. И печень цела. Я уже давно готова идти домой, но Маруся всё ещё в душе. Дожидаясь её в раздевалке, вновь открываю свой ноут. Ого! Более десяти новых добавлений в друзья. Принимаю всех, без разбору. Делаем из Дины суперзвезду! Просматриваю вновь прибывших — да среди них чуть ли не половина тусуются на страничке у Линдеманна. В основном "сочувствующие". Твари. Ещё одно добавление. От испуга чуть не падаю со скамьи — Тилль Линдеманн Принять/Отклонить. Сука, сидит, значит целыми днями в интернете, мониторит виртуальное пространство на предмет свежего мясца? Ищешь новую жертву, падаль? Не знаю как ты, а я её уже нашла. Я тебя нашла, сволочь. Принять. Захлопываю ноут — не знаю, будет ли он мне что-то писать в личку или нет, в любом случае театральная пауза должна иметь место. Загадочная Дина с фейковой страницы просто так на первого встречного не бросается. Она ищет своего единственного. Ты ведь так это себе представляешь, мудак? Мне вдруг привиделось, как я беру в руки скальпель и располосовываю его наглую рожу. Так, чтобы залить её кровью. Хочу, чтобы ты кровоточил вечно, мразь. Я разрежу тебя на кусочки. Ах, как хорошо, от этих фантазий нежное тепло расплывается по телу. Сама не ведаю, что творю — откладываю ноут на скамью рядом, а руки сами тянутся к... — Вижу, ты здесь без меня не скучаешь? Маруся появляется из душа. Завёрнутая в полотенце, крупные капли падают с длинных волос на пол, разбиваясь о плитку тысячами микросфер. Не сразу соображаю, что сейчас произошло. Замираю на скамье, а руку от ширинки джинсов так и не отдёрнула. Пропала. Сгорела. Маруся подходит ко мне, возвышается надо мной, смотрит пристально, хитро, игриво. — У тебя вода с волос капает, — только и успеваю промямлить я. — Точно, — отвечает она, распахивает обёрнутое вокруг тела полотенце и водружает его на голову на манер чалмы. Стоит голая передо мной, безупречная, спортсменка, моя подруга, которую я тысячу раз видела голой в раздевалке, в душе, на медосмотрах. Но так, как сейчас — никогда. — Ты хорошая бойчиха, — говорит она, опускаясь передо мной на колени и приближая своё лицо к моему на небезопасное расстояние, — но секундантка ты ещё лучше. Я верю в это. Её губы мягкие, податливые, как лепестки лотоса, кожа нежная, бархатная. Её поцелуй не имеет ничего общего с поцелуем Лоренца, и на него я отвечаю. Быстро, коротко, но честно. — Закончим с твоим планом, размажем всю сволочь, а потом... Мы покидаем спорткомплекс и расходимся каждая в свою сторону. Понедельник. Этот день... был самым богатым на поцелуи за всю мою жизнь.

***

Уютный вечер в своей комнате: соорудив высокую конструкцию из подушек у стены, залезаю в кровать, чашка горячего чая на тумбочке рядом, мягкая пижама греет, свежее после душа тело ещё помнит успокаивающую терапию моих же рук... Открываю ноут в нетерпении — и не зря: у "Дины" куча непрочитанных, в основном от праздношатающихся по сети дрочеров, да от безликих спамеров, но не только... Тилль: Привет, не видел тебя раньше. Страничка кажется новой? Ты откуда? Вау, "не видел тебя раньше" — да он и вправду отслеживает всех девок в виртуальном пространстве города. И ещё с таким гонором! Что вообще ты из себя строишь, говнюк? Дина: Здравствуйте. Я недавно переехала, ещё мало с кем знакома. Страничку завела впервые, может быть, удастся обзавестись друзьями... (и глупый грустный смайлик — страдай, Дина, страдай, так надо!) Линдеманн отвечает незамедлительно, будто бы ждал диалога всё это время, не отходя от компа: Тилль: Давай на "ты"! Насчёт друзей — это ты правильно сообразила! А откуда ты приехала? Дина: Из Швейцарии. Родителей перевели на новое место работы, и мне здесь очень одиноко... (три смайла — страдай, Дина!) Тилль: Из Швейцарии? Вау! И надолго к нам? Чем планируешь заниматься? Дина: Надеюсь, что не надолго (ограничим похотливого старпёра во времени, чтобы не расслаблялся). Поступила в физкультурный... Тилль: Так ты спортсменка? Вот это везение! А я — тренер по волейболу! А ты чем занимаешься? Учитывая текущее положение дел, на его месте я бы не орала на каждом углу о том, кто он и что он. Но ему всё равно. Ещё бы — при такой поддержке. Убил девчёнку — получи сотни подписчиков и всеобщее уважение. Я убавлю у тебя оптимизма, дрянь. Дина: Как здорово! Но я ничего не понимаю в волейболе — в Швейцарии я занималась кёрлингом, но в вашем городе, кажется, такой секции нет... Тилль: Я проверю, но вроде и правда нет. Кёрлинг! Экзотично! Хотя, ты и сама такая... необычная. Ну блин, ни стыда ни совести, десяти минут не прошло — а он уже подкатывает! Даже не верится, что моя Анька была настолько отчаянно несчастной, что повелась на ЭТО. Дина: Ну что Вы (краснеющий смайлик), ой, то есть ты (два краснеющих смайлика). Тилль: Точно тебе говорю! Я мужчина опытный, и сразу вижу, где пустышка, а где особенная девушка. Ты — точно не пустышка. Наверно, твой парень думает так же. Меня сейчас вырвет. Если бы я не знала его, то подумала бы, что это какой-то тролль. Бедная наша Дина. Страдай. Дина: У меня нету парня (грустный смайл) Тилль: В Швейцарии остался? Дина: Нет. Не будем об этом. Пожалуйста (краснеющий смайл) Да-да, Дина, завлекай старого мудозвона скромностью и неприступностью. Тилль: Как хочешь! И не переживай! Найдёшь здесь себе и друзей, и парня! Кто знает! (подмигивающий смайл) Кто знает? Я знаю, а ты — нет. Дина: Надеюсь... Извини, мне пора. Надо маме помочь, мы ещё не все вещи после переезда разобрали. Диночка у нас ещё и хозяюшка. Это вам не "На дне". Тилль: Маме помогаешь? Молодец! Пиши, если что! Дина: Хорошо! Ты тоже пиши! Приятно было поболтать! Тилль: А мне-то как приятно, красотка, не грусти! Чао! (смайл с поцелуйчиком) Это хуже, чем "На дне". Тошнота уже конкретно застряла в моём горле. Выхожу из Фэйсбука и залпом допиваю остывший чай. Я тебе покажу "смайл с поцелуйчиком".