Гарри Поттер. Туда и Обратно

Послушать собрался весь Ривенделл, включая гномов, Гэндальфа с Саруманом, и даже Элронд. Они облепили мой гостевой домик, я открыл окна и двери, и наложил специальное заклинание, которое транслировало звук вовне, из нескольких десятков подвешенных над Ривенделлом заклинаний. И играл, от всей души, положив во внутренний карман один из сильмариллов, который наполнял меня и музыку невероятной красотой. Концерт продлился три часа — в программе был Шопен, Бах, Моцарт и Вивальди. Пришлось заколдовать инструменты, которые у меня были с собой, для аккомпанирования. И это было восхитительно, звучало это так, что слезу вышибало, особенно расчувствовавшиеся молодые эльфийки расплакались на грустных мелодиях. Короче, не знаю, что да как, но Ривенделл надолго запомнит, как звучит Шопен. При всём моём уважении к ухатым, их музыка прекрасна для античности, в которой находится этот мир, флейты, барабаны, даже скрипки, арфы и прочая, но тут уровень ниже, чем у классики, более живой и более активной, игривой и смелой, мелодичной. В конце концов, эльфы разошлись потихоньку, в моём домике остались только трое — Гэндальф, Галадриэль и Элронд. Все три молчали, пока я закрывал крышкой клавиатуру фортепиано. Наконец-то я увидел настоящие эмоции у старушки Галадриэль. Она была в восторге: — Что это за инструмент? И музыка? — Это музыка моей родины, леди. Как и инструмент, фортепиано. — Это невероятно красиво, Гаррисон, — она коротко склонила голову, — кто написал эту музыку? — Шопен, Бах, Моцарт… Боюсь, их время давно подошло к концу, но они успели написать много красивейшей музыки. — Люди? — Элронд был удивлён. — Совершенно верно, Лорд, — я слегка склонил голову, — люди. Их музыка прекрасна, как по мне. — Я чувствую от этого инструмента что-то знакомое… — Галадриэль присмотрелась, после чего глазёнки то её удивлённо расширились, — свет? Откуда? Но как? Что ж, пора рассказать им тайну: — Вообще-то я не собирался устраивать концерт, просто немного исследовал свойства света двух древ, а там как-то само вышло, что заигрался, — пожимаю плечами. — Откуда у тебя свет? — спросил Гэндальф. — Я просто сходил и нашёл сильмариллы, — вижу, что на их лицах застыло охренение, даже на лице Галадриэль, она повторила за мной тем же тоном: — Просто сходил и нашёл? — Да, просто пошёл, применил магию и нашёл три камешка, — запустил руку в карман и достал из него крупный кристалл, похожий на прозрачное яйцо, продемонстрировал им. На эльфов свет произвёл странное воздействие — Галадриэль тяжело дышала, а у Элронда аж руки задрожали мелкой дрожью, он уставился на камень и свет влиял на него довольно сильно, как и на Галадриэль. Как и на меня, впрочем, а вот Гэндальф был хоть и подвержен свету, только слегка улыбнулся. — В общем, я узнал, что хотел. — Сильмариллы, — Галадриэль растеряла невозмутимость окончательно, — величайшее из творений Феанора, моего дяди, как и всего нашего народа. И величайшее сокровище Арды… Я кивнул: — Слышал эту историю. — Но, — Гэндальф вырвал обоих ушастых из раздумий, — ты ничего не хочешь нам сказать? — В каком смысле? — Держать сильмариллы в руках не могут смертные, это им не под силу, — уверенно в своих словах сказал мне Гэндальф. — Слышал. Ну тут у меня много предположений и ни одного намёка на правду. Либо я что-то о своих родителях не знаю, либо тут вопрос в магии, либо всё-таки необходимо фактическое бессмертие. Оно у меня есть — маги моего уровня без труда живут тысячи, десятки тысяч лет. В отличие от медленно стареющих, вроде Эльфов, мы вообще не стареем и выглядим так, как того сами захотим. — Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил мне Гэндальф. — Магия пропитывает тело мага, и при достаточном её количестве, предотвращает старение, как разрушение клеточной структуры, так и нарушение структуры разума, — ответил я как по учебнику, — так что фактически я бессмертен. Галадриэль спросила: — Какая судьба ждёт камни? — Ну, я попробую закончить начатое Феанором, а пока что буду их использовать. — Закончить начатое? — спросила она, прищурившись. — Ну да. Нет, можно предположить, что столь талантливый артефактор, как ваш дядя угрохал кучу времени и сил на создание просто красивых камней, но это было бы неправдой. Сильмариллы содержат ядра, вырабатывающие свет, и при их росте и усилении вполне могут стать ядром для новых древ. Лица эльфов… Это нужно было видеть. Это шок и искреннее детское счастье. Галадриэль тут же сказала: — Если это правда… То делай как считаешь нужным. — Пока рано заниматься их восстановлением, враг близко. Гэндальф сидел в сторонке и следил за происходящим. Галадриэль думала, а Элронд, сидящий ближе всех ко мне сказал: — Об этом должен узнать Саруман. — Постой, — остановил я его, — есть у меня сомнения в этом маге… — Я вижу, что вы не поладили, но он маг совета. — Знаю, я не о том, — качнул головой, — мне он сразу не понравился. Его разум слаб, алчен до силы и тщеславия, и боюсь, Саруман склонен предать всех вас. Всех нас. — Гарри, это серьёзное обвинение, — сказал, чуть подумав, Гэндальф, примирительным тоном и опираясь на свой посох, — Саруман конечно строг, но не настолько глуп… Я лишь прервал его покачиванием головы: — Боюсь, мистер Гэндальф, ваша привычка быть добрее ко всем, сыграла с вами злую шутку. Я конечно не великий маг, как вы, но всё же за свою недолгую жизнь научился немного разбираться в людях. Саруману я доверять не рекомендую. Никогда. Его ведёт дорога тщеславия, и боюсь, приведёт она его прямиком к Саурону, который как никогда ранее нынче ищет себе слуг и верных сторонников. Лучше не говорите ему про Сильмариллы. И про остальные вещи, касающиеся меня тоже не говорите, в лучшем случае вы ничего не потеряете… в худшем — у нас будет оружие, про которое Саруман просто не знает. В любом случае, Сильмариллы в надёжных руках. — Вот с этим я не согласен, — возразил Элронд, — эти камни — величайшее сокровище нашего народа. По-моему, они должны вернуться к квенди. Проси что хочешь, маг, мы дадим тебе что только в наших силах. Я покачал головой: — Я не могу просто взять и расстаться с сильмариллами. И дело тут не в их очаровании, а в том, что сейчас зло пробуждается, я это чувствую. И сильмариллы — то, чего Саурон захочет заполучить, не считаясь ни с какими потерями. Гэндальф спросил: — Ты веришь в его возвращение? — Да, более чем. Кольцо всё ещё в Средиземье. Моргульский клинок не появляется сам по себе, это не просто железяка, а оружие назгулов. Враг близко, но ещё немного времени у нас есть. Ещё немного. Гэндальф переглянулся с Элрондом. Они выглядели обеспокоенными, и только Галадриэль несмотря на сказанное радовалась наличию сильмариллов. Похоже, мы задержались — уже вечер, а утром нам выходить в поход. Так что гости быстро оставили меня и ушли чесать языками… * * * * Магия… Сколь велика её сила и сколь многогранна. Казалось бы, простое зачарование, уже очень большая польза. Гэндальф и гномы решили изображать из себя Суворова. В том смысле, что попёрлись прямо через горы, я спикировал прямо перед ними и остановился. Торин Дубощит поднял руку и весь отряд гномов остановился. — Что такое? — спросил Гэндальф, который шёл первым. — Дальше ходу нет. Придётся вам полетать. — Гномы не летают, — ответил мне торин, выйдя из-за широкой спины Гэндальфа. — Ежи тоже не летают, но если пнёшь — полетят! — хмыкнул я, — в такой дождь да через горы… Нет, я конечно верю, что вы любите пафосно превозмогать, но не в нашем случае. Я открыл портал перед Гномами: — Входите. — А это не опасно? — спросил у Гэндальфа Балин. — Наверное, нет, — волшебник посмотрел на меня и первым нырнул в портал. Следом за ним, глубоко вздохнув, последовал и Торин, и остальные гномики. А потом и я, спешившись, зашёл в портал. Он тут же закрылся за моей спиной. Торин Дубощит поглядывал по сторонам и стоило порталу закрыться, обернулся. Светила луна, на небе не было ни облачка. — Где мы, Гаррисон? — Как раз перешли через ту гору, — пожал плечами. — Отлично. Значит, заночуем здесь, а с рассветом выйдем. Гномы одобрительно зашумели. Я кивнул Гэндальфу и пару раз взмахнул руками, формируя заклинания — охранный барьер в радиусе ста метров от нас, сигнальный барьер и мощное отвлечение внимания… * * * * Гэндальф рано утром проснулся, увидев синий свет. Свет исходил от клинка Бильбо Бэггинса. Волшебник тут же вскочил и крикнул: — Тревога! Подъём! — Чё разорался? — спящий на удобном матрасе Гаррисон поворочался под одеялом. — Орки идут! Гарри пришлось вылезти из под одеялка. Был рассвет, пора вставать, да и вся группа мгновенно поднялась по тревоге и вооружилась. Торин уже выхватил свой клинок и смотрел по сторонам. Гаррисон же громко, чтобы все слышали, сказал: — Гэндальф, я наложил несколько заклинаний. Орки могут ходить кругами вокруг нашего лагеря и не найдут нас. — Ты уверен? — Гэндальф обнажил свой гламдринг. — Более чем. Если среди них нет сильных магов, конечно же, в чём я сильно сомневаюсь. Ситуация именно такой и была — орки ходили кругами вокруг лагеря, но внутрь ни ногой, его словно бы и не было. Гэндальф расслабился и посмотрев на Торина, произнёс: — Нужно готовиться к бою. Мы в западне. — Ша, сейчас всё будет готово, не спеши. * * * * Я осмотрел волнующихся и смотрящих по сторонам гномов. Похоже, им не помешает помощь. Вокруг нашего лагеря собралось двадцать четыре всадника на варгах, уродливые орки. Я достал из подсумка капсулы с зельями и протянул каждому гному по две, по очереди. Гномы с недоверием и опаской взяли у меня пузырьки и выпили их, последним был Торин. — Что это? — он посмотрел на два пузырька, которые я ему протянул, но не взял. Молодец, далеко пойдёт. — Зелья, Торин. Микстура воина увеличивает физическую силу и выносливость, зелье ловкости позволяет гораздо лучше орудовать мечом и любым другим оружием, выжимая из своих навыков всё, что только можно. Без них нам не победить две дюжины всадников. Торин взял склянки и опрокинул в себя. Зелье подействует через минуту — уже начало действовать у тех, кому я его дал первым — Фили и Кили. Наконец, я вытащил свой лук и проверил тетиву, вынул магазин — обычный магазин, вроде пистолетных, вставленный чуть выше рукояти. Заменил его на красный, в нём другие стрелы. Простые были дальнобойными, из алюминия, укреплённого магией. Здесь же были стрелы с разрывным наконечником — заклинание имело примерно мощность пятидесяти грамм в тротиловом эквиваленте. В остальном это были такие же алюминиевые стрелы. Вместо оперения у меня использовалось кольцо вращения, раскручивающее в полёте стрелу до пяти-десяти тысяч оборотов в минуту. Поменяв стрелы, я натянул тетиву — стрела послушно появилась на луке. Удерживая лук взведённым, снимаю барьер: — Они идут! — громко крикнул, — к оружию! — прицеливаюсь в сторону деревьев и стреляю. Мощная стрела пробила навылет десяток деревьев и попала в бегущего во весь опор варга. Вошла прямо в лоб и дойдя до шеи, взорвалась, осколки и взрыв снесли наездника, тогда как волчок замертво упал, врезавшись в ближайшее деревце. Следующий выстрел — опять прицельный, сквозь бор — стрела опять поразила цель, но на этот раз от скорости стрелы ствол дерева разорвало и дерево упало. — Ну где же? — один из гномов, сжимая в руках топор, поглядывал по сторонам. Ба, да это же отец Гимли. Торин всматривался вперёд и слушал вой варгов, тогда как остальные нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Вера в чудодейственность зелий — страшная штука. Следующая стрела улетела в лес и ещё один волк упал замертво. Без волка всадник не так страшен. Они наконец-то выбежали к нам, гномы тут же громко что-то прокричали, вроде своего аналога «ура». Завязался бой, орки попытались взять гномов с нахрапа, но не получилось — коротышки ловко орудовали своими топорами, молотами, мечами, и в результате короткого и очень динамичного сражения, когда повсюду летали волчары и урки, победителем вышли гномы — треть оставшихся в живых волков была ранена их железом, ещё двое убиты намертво, вместе с наездниками. Я стоял на скальном уступе — всадник на волке бросился прямо на меня. Ох, сколько злобы — несётся, клычищи во, когтищи во, и всадник размахивает грубым клинком. Он бежал прямо на меня — я решил не играть в лучника и вдарил мощным импульсом телекинеза — волка не то что смело, им словно бы выстрелило из пушки — туша вместе с орком полетели в сторону леса со скоростью пули, проделав в лесочке на скале большую просеку, размазавшись равномерным слоем… Ещё двое волчар бежали в мою сторону — один взмах рукой и мощное морозко превратило их вместе с наездниками в ледяные статуи, которые рухнули под собственным весом, превратившись в куски перемороженного мяса. Слева к Бильбо несётся волчара — опасная тварь. А Бильбо вытаскивает из туши другого волка свой меч. Слегка ускорившись, я применил заклинание шестого ранга — шипы земли. Оно формировало из земли, и чего угодно, прочные каменные шипы, которые выстреливали из под брюха врага, нанизывая его, словно бабочку на булавку. Волк мгновенно остановился, а вот его наездник кубарем полетел в бильбо. Бэггинс вытащил светящийся синим светом меч и заметив практически полумёртвого орка, свалившегося ему прямо под ноги, ударил мечом в пузо. Орк вскрикнул и затих, побрыкавшись ради приличия… Но это всё так, лирика. В тридцати метрах к скале Торин сражался с Азогом. О, это была славная битва. Остальные гномы неплохо справлялись, по крайней мере, они были свежи и полны сил, а удары топоров стали неприятным сюрпризом для орков. Азог выглядел омерзительно. Он теснил Дубощита. Э, нет, мой дорогой Торин, я не позволю тебе помереть молодым. Так что бегом туда! Перепрыгнул через тушу волка, которого завалил Бильбо, проскользил под прыгнувшим волком, попутно метнув ему в пузо заклинание «Ярость Измены». И не обращая внимания на обезумевшего волчару, который начал рвать орков и других волков, добежал до схватки века — Торин против Азога. Оба заметили меня. — Э, нет, у нас тут не рыцарский роман, чтобы главный герой сражался с главным злодеем, — вытащил лук, — Торин, посторонись! Дубощит отпрыгнул назад, а Азог успешно увернулся от моей стрелы. Впрочем, стрела остановилась там, где он был, повисела секундочку и метнулась в его сторону бешено вращаясь. Орк отмахнулся от неё клинком, но на этом его удача и закончилась. Торин недоумённо смотрел, как Азог отмахивается от стрелы, а в этот момент я снова натягиваю стрелу, целюсь, стрела берёт цель и стреляю. Скорость стрелы почти равна скорости звука. Стрела вошла, пробив доспех, прямо в торс, и взорвалась. Туша азога осквернителя разлетелась во все стороны. Для порядка я ещё полирнул его заклинанием огнемёта — струя пламени ударила туда, где стоял орк, и поглотила останки, зажарив голову окончательно. Торин устало привалился к скале и недовольно, как мне показалось, смотрел на меня, помешавшего ему свершить месть. Впрочем, он тоже поучаствовал, о чём я и сказал: — Так надёжнее. Спасибо, что отвлёк его. — Не за что. Что там? — кивнул в сторону шумихи. Орки побежали. Я встал в полный рост и посмотрел в сторону склона горы, орки бежали прочь. Э, нет, так дела не делаются. Пора ка им напомнить, что если я не показываю силы, это не значит, что её нет! Взлетев повыше с помощью левитации, вложил побольше сил в заклинание «Молот Бога Грома». И запустил заклинание в небо. Оно использовало естественные свойства атмосферы и создавало статическое электричество — всех врагов в радиусе десятка километров били молнии страшной силы, били не переставая, пока те не подыхали. Правда, это работало не всегда, но орки молниезащиты не имели. Небо посмурнело и запахло озоном, по округе прокатился рокот грома, после чего первый, очень мощный и яркий разряд зажарил варга и его наездника. Оба превратились в угли в мгновение ока. Следом второй, третий, четвёртый… Молнии прожарили всех врагов и тучки над отдельно взятым регионом рассеялись. Гэндальф осматривал поле брани и тыкал концом своего посоха лежащего на боку Варга азога осквернителя, когда я опустился на землю рядом. — Ничего себе, вот это зверюга. — Да, волк азога… страшная зверюга. — Кто его так? — Гномы, топорами. Он там кого-то поранил, сходи посмотри, — буркнул Гэндальф, — всё равно шкура не твоя! Что ж, это так. Шкура и правда красивая, но не моя, жаль. Я развернулся на каблуках и отправился бегом в сторону гномов. Они кучкой стояли вокруг двух раненых, Бомбур, Дори попали под удары всадников. Хуже всего дела были у Бомбура. Дори досталось не меньше — ему руку откусили, а Бомбур ранен смертельно, без моей помощи загнётся. Я тут же растолкал всех и начал работать. Сращивать кости, мышцы, восстанавливать внутренние органы. Гном был усыплён поскорее. После этого достал баллончик с пеной и пшикнул на рану, слегка размазав пену по телу. Следующим был Дори. С ним всё было куда проще — ему только руку откусили, да когтями порвали немножко. Мощное лечебное средство на основе слёз феникса. Да, помню, тогда мама неделю сидела и смотрела самые жалостливые фильмы, рыдая навзрыд. Зато у меня теперь есть лечебные зелья со слёзами феникса — одна капля слёз на пузырёк рябинового отвара и зелье становится гораздо мощнее. Влил его вместе с костеростом в Дори, и полирнул жизненной силой. Энергия начала бурлить в маленоком гноме, а рука отрастать — пришлось его поднять телекинезом и освободить руку ото всего. Гномы расступились по сторонам и смотрели на бесплатное представление. Наконец, наш больной получил свою руку обратно. Лучше прежней, чесслово! Я обернулся к гномам и достал из подсумка большой тюбик: — Держите, парни. Если у кого где синяки да царапины, смажьте этой мазью, через час уже и следа не останется, — сунул мазь в руки Подошедшего Торина, после чего вытащил из сумки маленький кругляшок сыра и увеличил его магией до первоначальных размеров. Протянул сыр Бомбуру: — На, подкрепись. — О, спасибо, — бомбур взял большой круг сыра и нежно погладил его по боку… * * * * Решили устроить привал после боя. Серьёзный такой привал — я трансфигурировал стол и скамьи, и начал вытаскивать пищу из сумки. Из сумки мы с Гэндальфом начали доставать все припасы, ранее не было случая как следует устроить привал. Я вытащил огромный котелок, подвесил его над костром, который гэндальф тут же распалил, стрельнув пламенем из своего посоха. Из сумки были извлечены три круга сыра, упакованное в фольгу мясо — свинина и говядина, четыре куриные тушки, после чего я ухнул всё это добро в котёл, налил воды из фляги и добавил картошки, почистив и порезав её с помощью магии кубиками. Гномы шумели, растаскивали разные брёвна, голодны были как варги, поэтому аж пританцовывали из-за наших приготовлений. В суп отправились пучки эльфийской зелени. А вот я решил завтракать не вместе со всеми, поэтому когда варка супа закончилась, достал из сумки коробку с четырьмя гамбургерами маминого приготовления и заточил их. Гномы налетели на еду как стая голодных волков. Ещё бы — после зелий, что они выхлебали хочется жрать, просто нестерпимо. Бомбур вообще грыз сыр, который я ему дал, чтобы он не съел стол и котелок с недоваренным супом. Гэндальф не отказался присоединиться и выхлебал тарелочку мясного супа, весьма, кстати, недурного. Бомбур наконец-то наелся до отвала, поднялся шум и смех. Один только Торин был хмур. — Что-то твоё настроение мне не нравится, — я подлил из фляги эля в кружку Торина, — жалеешь, что сам не убил Азога? — И это тоже, — Торин кивнул, — битва была жаркой. Но я надеялся убить его самолично. — Не стоит, — качнул головой, — враг мёртв, и это главное. Чьими бы руками он ни был убит. Теперь путь до горы будет проще, без Азога нам будет проще пробраться к горе. Торин осушил свой кружбан и крепко выдохнув, поставил кружку со стуком на стол. Гномы отвлеклись от своего шума и посмотрели в сторону короля. Торин встал и решил, что сейчас лучший момент для произнесения пламенной речи. — Мы убили преследователей! Не всех. Это лишь маленький отряд, те, кто его послал, пошлют новый. Но на этот раз нам удалось выиграть немного времени. Не будем же его терять — сразу после пира выдвигаемся в путь! Нам нужно поспешить, иначе мы можем опоздать, — он посмотрел на всех. Бомбур так увлечённо ел сыр, что не заметил Торина и его речь, остальные внимательно слушали. * * * * Путь наш лежал по живописной равнине, усыпанной цветами. Пройдя несколько километров, мы вышли к краю скалы. Внизу была равнина, огромная равнина, и на горизонте возвышалась выше облаков огромная гора. Долина эребора была прекрасной, леса и озёра, и самое плохое — лихолесье. Лес, который вёл к Эребору и был ближе всего к нему. Дальнейший проход был только так. — А где Гэндальф? — спросил Бэггинс, наконец-то догнавший спешивших гномов. — Гэндальф покинул нас. На время. — Да? У него какие-то дела? — Именно, — не стал я грузить их, — дела. Торин посмотрел на гору, положив руку на рукоять меча. — Эребор… Маг, — он повернулся и пристально посмотрел на меня, — ты мог бы провести нас в обход лихолесья? Не очень хочу встречаться с тамошними обитателями. Особенно Трандуилом. — Мог бы. Но как тебе сказать… — задумался я, как ему сказать, что они Должны побывать в лихолесье, сбежать из плена лесных эльфов и увести с собой парочку ушастых? Сложно объяснить… Впрочем, мы и так уже сломали так называемый канон начисто. Да и не походила суровая реальность на детскую сказку, гномы были не слишком дружелюбными, но вне всякого сомнения шумными. — Говори как есть. Не хочешь? — О, не, не в этом дело. Будь моя воля — мы бы уже были у Эребора, а я получил своего дракона. Но тут есть кое-кто, кого вам предстоит забрать с собой. Ступайте через лихолесье, я буду ждать вас около озера...