Никого. Спасибо.
Насколько же точно все просчитал младший: выбрал момент, когда на улице лишь резвящаяся молодежь, которой ни до кого нет дела, день и время сеанса, когда кинозал предоставлен только им двоим – никаких глупых смешков по соседству и комментариев, отпущенных при каждой возможности. А выбор фильма. Пиздец. Объект их обожания – Гослинг, да еще и в продолжении одной из любимейших историй про людей и репликантов. Он был готов кончить от одних только первых кадров фильма, но просто уселся в парное кресло-диван, какие обычно бывают в лав-зоне. Хоть подлокотник был крайне неудобным, а сиденье жестким, несмотря на приличную обивку, мысли были словно затуманены чем-то потусторонним: не то Чоном, что сидел в паре сантиметров от него, не то алкоголем, который начинал кружить голову. — Неужели обязательно крутить рекламу, когда в зале только мы вдвоем, — риторично отпустил в пустоту старший, устало продирая глаза. — Ну, ради Гослинга можно и потерпеть как бы, — прозвучало напоминание об одной из причин пребывания здесь голос справа. Молчание Тэхена прозвучало точно как согласие, и он покорно продолжил смотреть череду рекламных роликов, прежде чем на экране появились долгожданные заставки кинокомпаний фильма. Веки старшего то и дело осмыкались, а за ними поникала и голова, но парень рефлекторно одергивался и изо всех сил старался не провалиться в сон. Чонгук был настолько заворожен картинкой на экране, что и краем глаза не заметил попытки Кима не уебаться о спинку кресла напротив.Охуенно споил, сука. Хоть спички в глаза вставляй.
План погубить младшего алкоголем фатально пошел по пизде, коварно обернувшись против самого Тэхена. Картинка перед глазами продолжала предательски плыть, пока окончательно не превратилась в беспросветную черноту. Не успела пройти и четверть фильма, как Тэхен проиграл сну и откинул голову назад. Чонгук мог бы так и не заметить этого, если бы фетровый берет с макушки старшего не свалился прямо на его плечо. Он вздрогнул от неожиданности и резко перевел глаза в сторону раздражителя, влево, а обратно отвести не смог. Взгляд сначала осел на плотно закрытых глазах с пушистыми ресницами, хмельном румянце, затем на аккуратной родинке на кончике носа, и, наконец, достиг точки невозврата – разомкнутых разгоряченных градусом губ, которые алели так вызывающе, словно крича о том, чтобы их скорее разорвали в поцелуе. Устоять было сложно. А нужно ли было? На этом моменте сюжет фильма оборвался, начался новый фильм – для взрослых.Раз – хлестнул кожаный ремень. Два – металлический лязг от пряжки на полу. Три – звякнула собачка на молнии ширинки. Четыре – скользнули вниз и узкие джинсы, задержавшись на коленях. Пять – рука грубо сжала окаменевшую плоть сквозь стрейч боксеров.
— Пожалуйста… — вымаливал голос рядом, звуча так густо, что, казалось, он обволакивал всю вокруг, а больше всего – Чонгука, что продолжал сеять по груди отметины цвета бордо, спускаясь все ниже и ниже. А рука все продолжала оглаживать уже колом стоящее возбуждение старшего, но от теснящей ткани по-прежнему не избавляла. — Дразнить вздумал? — тихо вырвалось между всхлипами у Тэхена, и только после парень понял, что хотел оставить это лишь на уровне мыслей, а не произносить вслух. Ответ последовал незамедлительный и отрицательный, в каком-то плане. Тягучими поцелуями младший наконец-то достиг конечной точки – резинки так мешавшихся сейчас боксером. Вцепившись зубами, он оттянул ее на себя, что заставило налившийся член практически вынырнуть из белья. То как виртуозно Чон избавился от одежды, не могло не произвести впечатления, если так вообще можно описать то, что испытывал сейчас Тэ. Это не только восхищение – это даже боль от того, как склубились спазмы внизу живота, требуя немедленного удовлетворения. — Еще… Пожалуй… — словно что-то внутри говорило за старшего сиплым голосом, но не успело закончить от того что перехватило дыхание. Горячий язык прошелся по всей длине, а еще и по последним остаткам сна, не оставив от них и следа. Тело проснулось окончательно, чутко отвечая на каждое влажное прикосновение дрожью, — ста…Финито.
Горячее дыхание на тонкой плоти просто сводит с ума, но еще больше изживают рассудок горячие губы, которые ритмично двигаются на манер восьмерки, забирая почти до основания, а затем возвращаясь обратно к уздечке, причмокивают на головке так пошло и звонко, что сил просто не остается. Тэхен стонет так отчаянно, словно никого кроме них двоих здесь и не существует, и они и не в кинозале вовсе, а на необитаемом острове. Голос Гослинга уже звучит где-то на задворках сознания, а картинка на экране сливается с темнотой в одно большое черное полотно, потому что глаза открывать нет никакого желания и смысла – одних звуков и прикосновений достаточно, чтобы сойти с ума. Но когда пальцы ног уже начинают неметь, предвкушая скорую разрядку, темная макушка резко отстраняется, а за ней и нежные губы, и жгучее дыхание. — Теперь ты, — как приговор прозвучал голос младшего и вырвал из неги. — Сделаешь это хорошо – я сделаю тебе еще лучше, нет – поможешь себе сам, — и в знак завершения договора вернул черные боксеры на место. Чонгук прекрасно знал, что Тэхен любит игры, а еще лучше – как обожает выигрывать в них. Это разожгло азарт в чернющих глазах, которые еще совсем недавно утопали во сне.Я сделаю так, что лучше ты не сможешь.
Тэхен всем своим видом говорил о том, что вызов принят. Он ловко уложил младшего на диван одной рукой, а второй потянулся вниз.Черт бы их побрал. Проклятые джинсы на болтах.
Не желая показывать ни малейшего волнения, старший потянулся к губам Чонгука, вовлекая того в глубокий и влажный поцелуй, пока пальцы внизу пытались судорожно расправиться с чередой металлических пуговиц. Попытка стянуть джинсы одной рукой закончилась провалом – бедра были слишком крепкими и объемными, поэтому пришлось спуститься целиком вниз, чтобы закончить двумя. Чонгука самого уже всего разрывало от желания: плотный джинс и без эрекции теснил его таз, а сейчас, когда его тело так бурно отвечало на ласки Тэ, казалось, тут и без рук можно обойтись – джинсы сами пойду по швам от такого давления.Итак, игра начинается.
Старший не любит сразу выкладывать все карты на стол, он разыгрывается постепенно. Сначала доставляет удовольствие руками, массируя большим пальцем головку, второй рукой, плотно сжимая, водит у основания, а сам смотрит на то, как из младшего начинают вырываться самые первые приглушенные рыки.Ох и придется же тебе постараться, Чон Чонгук.
Чонгук тоже осознает, что конкретно попал, когда чувствует почти осязаемое горячее дыхание, а за ним легкое прикосновение. Но Тэхен не спешит раскрывать весь свой потенциал сразу, ему тоже хочется подразнить, даже отомстить, он влажно проводит языком по всей длине, вылизывает головку так увлечено, словно там медом намазано, а Чонгук над ним дышит так томно, что это раскаляет азарт еще больше, и торопиться никуда не хочется. Наконец, старший накрывает член губами, особенно пухлыми после поцелуев. Чонгука тоже накрывает. Удовольствием. С головой. Тэхен движется ртом так умело, не забывая работать языком, что невольно в голове назревают некие подозрения на счет таких навыков, но когда старший внизу вбирает в себя до основания, все мысли отшибает напрочь. Чонгук даже забывает, как дышать, когда чувствует, как головка упирается в чужом горле. Хочется еще большего. Тэ проворачивает все заново, выпуская горячую плоть, а затем вновь обхватывает губами, насаживаясь на нее до упора, но на этот раз расслабляет горло. Так горячо и узко. Это чувство просто убивает последние остатки человечности в парне, заставляя рукой заползти в мятные лохмы и схватить так крепко, как обычно хватают провинившегося щенка. Срываясь на встречные фрикции, Чон буквально трахает чужой рот, а Тэхен держится, не издает ни звука, лишь пускает слезы от того, насколько горло горит от нехватки воздуха и резких ударов по стенкам. Несмотря на весь дискомфорт, это то, чего он хотел, все это его рта дело: своими губами и языком он довел младшего до исступления. Он превзошел свои же ожидания, заставив Чонгука сорваться. Ему нравился такой Чонгук, властный и доминирующий.Папочка.
С каждый фрикцией тело пробирало все больше и больше, а рука все остервенелее сминала шоколадные пряди на голове, которая продолжала двигаться на встречу без малейшего сопротивления. Когда крепкая хватка сменилась слабой, Тэхен заподозрил что-то неладное. Объяснения долго ждать не пришлось: по горлу разлилось что-то горячее и вязкое, а младший наверху бессильно откинулся на подлокотник, шумно выдохнув. — Извини, я должен был спросить, можно ли… — начал было отчитываться младший за свою дерзость и последние секунды. — Никогда не спрашивай, просто делай, — прервал Тэ с улыбкой, аккуратно слизывая белесые капли с покрасневших от работы губ так тщательно, словно это вишневый джем или нутелла. — Твоя очередь сделать мне еще лучше, - самоуверенно напомнил старший о договоренном. Черные боксеры были невероятно липкими, когда рука Чона вновь стянула их до колена. А это значило одно: Тэхен наслаждался каждой секундой, продолжал сочиться даже тогда, когда его волосы с животной силой сжимали в кулак, а в рот продолжали вдалбливаться так интенсивно, будто на фоне играла “Satisfaction” Benny Benassi. После такого ударить в грязь лицом было нельзя, нужно было удовлетворить старшего на сто один процент, не меньше, чтобы его стоны перебили Гослинга на фоне. Сосать, как Тэхен Чонгук явно не умел, но в условиях не было конкретного пункта про то, что использовать можно лишь губы, член и руки, поэтому он решил добавить еще один пункт и пойти другим путем, но не менее эффективным. — Просто представь, что на месте пальцев кое-что повкуснее, — попросил Чон, поднеся к пухлым губам указательный и безымянный пальцы.Хитроумно. Заводить и меня, и себя одновременно.
Нельзя сказать, что это было не так. Прося об этом, Чонгук и не думал о том, что его план окажется еще действеннее, чем он на то рассчитывал. Впрочем, ровно так же, как и Тэхен не рассчитывал, что Чонгук сможет выиграть в этом соревновании. — Было сегодня кое-что, что понравилось на вкус побольше, чем принглс и сидр, — признался Тэ, после чего покорно вобрал в себя оба пальца по самые коковки, не сводя глаз с точеного лица напротив. — Хороший мальчик, — от этих слов внизу живота старшего все скрутилось в морской узел в предвкушении, а язык начал старательно выводить пируэты вокруг каждой фаланги. Младший вновь прильнул вниз, где все уже ныло от дефицита ласки и вовсю требовало внимания. Одной руки было достаточно, чтобы заставить дыхание наверху стать сбивчивым, но когда в дело пошли губы и юркий язык – Тэхен неосознанно сомкнул зубы в оскале прямо на средних фалангах пальцев, после чего во рту закрепилось металлическое послевкусие, а Чонгук внизу зашипел, как кот, которому случайно наступили на хвост, и чуть в ответ не укусил старшего. Но то, что происходило сейчас, нельзя было назвать победой – от первой партии отличали лишь пальцы во рту старшего, и то, после их укуса, продуманный до мелочей план теперь рушился, как песочный замок. Оставалось лишь задействовать вторую руку. Благо, предыдущий раунд так извел Тэ, что его предэякулята хватило бы на целую оргию. Якобы помогая себе второй рукой, Чонгук попутно смочил пальцы, а за тем вперился взглядом в лицо наверху, пристально следя, за тем, как изменится в лице Тэхен, когда они поползут дальше. Просто проводя скользкую дорожку до кольца мышц, Чонгук уже добился своего. Тэхен запрокинул голову и, прогнувшись в спине, жадно пытался ухватиться за воздух пухлыми губами, как рыба на суше. К такому он был явно не готов, и сейчас чувствовал себя обезоруженным и бессильным перед ловкими пальцами младшего. Оглаживая по кругу колечко мышц, парень на пробу протолкнул палец в тугое нутро, вырвав громкий стон не то боли, не то наслаждения. — Расслабься, — кратко и почти шепотом попросил Чон, и палец проскользнул почти на две фаланги, но стенки по-прежнему сильно сжимали его изнутри. — Хороший мальчик, — бьет в самое сердце младший, а Тэхен на эту похвалу вбирает в себя всю длину, прогибаясь в спине все сильнее и начиная добровольно насаживаться на палец. Когда Чонгук, поймав ритм старшего, обхватил его эрекцию губами и стал двигаться так слаженно, словно это один большой механизм, Тэхен раз за разом начал попадать по заветному комочку нервов, из-за чего вырывающиеся стоны становились все пронзительнее и заливистее. — Я сейчас… — срываясь на крик пытался предупредить старший, на что Чонгук оперативно отстранился назад, после чего Ким щедро излился себе же на живот. — Вы можете потише?! — возмущенно, как гром среди ясного неба, прозвучал незнакомый голос рядом или двумя ниже.Ебаный стыд.
Неизвестно, то ли кто-то в самый разгар их сомнительного состязания пришел на сеанс, то ли просто заснул на предыдущем или затаился в зале, чтобы зайцем посмотреть еще один фильм – как бы там ни было, сейчас это одновременно и смущало, и забавляло парней. Наспех вытерев рубашкой с живота белесую жидкость, парни начали суетливо шарить вокруг в поиске разбросанной одежды, а найдя ее пулей вылетели из зала попутно натягивая на себя ее кое-как. — Вот так неловко вышло, — заливался смехом Тэхен. — Это точно, — лыбясь ответил младший. В просторном холле парней встретила осуждающим взглядом все та же девушка на кассе, смущенно изучая васильковые пятна на шее старшего. Глаза сузились в подозрении, когда не нашли белых уголков рубашки, свисавших до начала фильма с ворота свитера, а потом наткнулись на мятый хлопок того же цвета, небрежно торчащий из не до конца закрытой сумки через плечо. — Ждем вас снова, — ехидно отпустила в спину уходящим работница, а затем тихо проговорила сама себе и с досадой вздохнула, — какие мужики пропадают… Неловкость момента не отпустила парней и на обратном пути – они продолжали повторять слова того незнакомца, стараясь точно воссоздать и голос, и интонацию, а при неудачных попытках заливались смехом пуще прежнего. — Что ж. Придется сходить еще раз, — заботливо проговорил Чонгук, когда они уселись в тот же самый автобус, но уже по обратному маршруту. Эти слова как-то подогревали изнутри и успокаивали старшего, вселяя уверенность в то, что за этой встречей последует еще сотня, а то и тысяча таких же. Таких же живых, местами неловких и солнечных даже ночью. — С удовольствием.***
Но хорошего без плохого не бывает. Когда ты чувствуешь себя безмерно счастливым, то жди ответочку – жизнь перевернет все так, что ты сам пойдешь копать себе могилу. Именно об этом и подумал Тэхен, проснувшись утром понедельника от уведомления в телефоне. «Call for sex: Что ты сказал Чимину???
10:26
»