***
За полгода своего пребывания в должности двадцатидвухлетний пропагандист успел не только создать положительный образ правящей партии в глазах простых дарийцев, но и заодно раскрыть серию жутких преступлений, виновником которых оказалось одно очень высокопоставленное лицо, таки не избежавшее заслуженного наказания. Это привело к тому, что на голову молодого идеолога свалились невиданные народные любовь и почёт, а также непримиримая зависть, а также острая неприязнь со стороны аристократии и некоторых министров. Впрочем, не успел господин Беллатор решить что ему делать со всеми внезапными радостями и неприятностями, как его отправили в независимую республику Апфельгард для подписания договора о дружбе и защите. Но дарийцу не довелось и двух шагов по иностранной земле, как на него свершилось покушение. Вся охрана была перебита, а сам Альтис чудом остался жив, так как в последнюю минуту подоспели полицейские. Убийцы скрылись, а министра пропаганды доставили сначала в полицейский участок, а затем — в штаб апфельгардских спецслужб. Северная империя, в своё время распавшаяся на несколько мелких государств после гражданской войны, на долгие годы исчезла с карты мира. Однако с появлением на политической арене последнего представителя императорской династии ситуация резко изменилась: королевства Даркнерия и Искранет, Западная Пенсельваника, а также все северные земли довольно быстро оказались под контролем возрождённой державы, что стремительно возвращала себе былое могущество. И следующей целью Северной империи должна была стать республика Апфельгард, ранее бывшая колонией. У молодого государства, только перетерпевшего смену режима, не было достаточно сил, чтобы противостоять пусть и не столь сильной как раньше, но сверхдержаве. А между тем, северный император Искандер Несс всеми возможными способами давил на президента Апфельгарда Адриана Экарионте, требуя добровольно войти в состав империи. Дабы хоть как-то сохранить независимость, Адриан обратился за помощью к Дарийской империи, которая пообещала защиту в обмен на определённые торгово-экономические обязательства. Планируемый договор о дружбе и защите не был особо выгодным для Апфельгарда, однако предоставлял государству полную политическую свободу, что не могло не радовать. Так, заранее прибывший в иностранную столицу Альтис Беллатор автоматически становился сверхважной фигурой и мишенью для убийц из Северной империи. Убийство посланника навсегда отвратило бы дарийцев от республики, и позволило бы северянам безболезненно захватить свою бывшую колонию. Главой апфельгардской спецслужбы, что, как и в Северной империи, именовалась Сехурце, на тот момент была Фредерика Блэкхарт, впоследствии — начальница североимперской разведки. Она запомнилась дарийскому министру пропаганды своими жёсткими методами и умением моментально принимать решения: полицейских, предотвративших в последний момент покушение, Фредерика приказала расстрелять за нерасторопность и в назидание остальным, после чего своей должности лишился начальник столичной полиции. Также у лидера Сехурце не оставалось ни малейших сомнений в том, кто был инициатором нападения и насколько всё серьёзно, поэтому к моментально разработанному плану были привлечены лучшие агенты. — Согласно официальным заявлением СМИ, наш гость должен будет остановиться в отеле «Гранд-Яблония» в специальном люксе. Продолжайте поддерживать эту информацию: пусть ни у кого не возникнет не малейших сомнений в том, что данная информация правдива, — опираясь о массивный чёрный стол, распорядилась госпожа Блэкхарт. — Только вот вместо господина Беллатора в гостиницу отправится двойник. Настоящего министра мы надёжно спрячем до самого момента подписания договора — то есть до завтрашнего полудня. Ромео, отвечаете за дезинформацию, Виктория — за двойника, Рей — за безопасность нашего гостя. Действуйте! — Есть! — отдали честь трое, что стояли ближе всего, но их лица разглядеть не предоставлялось возможным: в полумраке круглого кабинета главы спецслужбы её агенты больше походили на тени или призраков. Мимо Альтиса пронеслась миниатюрная шатенка в синем платье с пышным тюрнюром: возможно, упомянутая Виктория, и исчезла за одной из семи дверей, ведущих в помещение. В другую дверь вышел молодой человек — такой же светловолосый и светлоглазый, как и дарийский идеолог, только ещё ниже ростом — вероятно, Ромео. Остальные разведчики тоже не медлили, и за минуту в комнате остались только сама Фредерика, да группа из четырёх человек. Начальница Сехурце была немногословна: — Предоставляю вам полную свободу действий, в целях защиты объекта вы можете прибегать к любым методам, однако помните: завтра в Белый дворец господин министр должен прибыть целым и невредимым, и за его сохранность вы отвечаете головой. — Поняла вас, госпожа Блэкхарт. Разрешите выполнять? — командир защитного отряда Рей сделала шаг вперёд. Глава разведки утвердительно кивнула. — Пойдёмте, — Альтис ощутил, как его осторожно взяли под локоть и повели в направлении самой крайней из всех дверей. Пропагандист успел только бросить прощальный взгляд на Фредерику, которую из-за освещения он толком и не рассмотрел, и оказался на лестнице. — Осторожнее, спуск крутой, — предупредил голос над ухом. — Санти, зажги фонарь. — Слушаюсь, — впереди вспыхнул свет, позволяющий более-менее чётко видеть ступеньки. В полнейшей тишине отряд агентов Сехурце сопроводил объект защиты до выхода из здания, где их уже ожидал невзрачный закрытый экипаж. Дарийского идеолога усадили посередине узкого диванчика между худощавым брюнетом Санти и довольно полным агентом, представившимся как Марий. Места напротив заняли Рей и человек без возраста, назвавшийся Ноэлем. Фамилии своих спасителей Альтис так и не узнал. Куда его везут министра пропаганды мало волновало, так как он, как ни странно, всецело доверился Сехурце. Не сказать, чтобы ледяной тон безликой Фредерики Блэкхарт вызывал приятные эмоции, однако спланировала она всё правильно, да и подчинённые у неё оказались довольно дружелюбными: Санти всю дорогу шутил, Марий рассказывал последние новости Апфельгарда, а Ноэль предложил сыграть в шашки, вытащив из-под полы сюртука мини набор, но дариец вежливо отказался. Одна только Рей молчала и лишь за пару минут до прибытия к цели, вдруг поинтересовалась: — Скажите, а как часто в Дарии проводят репересии? Этот вопрос застал господина Беллатора врасплох: на его памяти вроде никаких репрессий не было, хотя… ещё во время обучения в Дипломатической академии он что-то слышал о том, как по приказу принца Горгенса уничтожили два знатных рода, уличённых в заговоре против короны — Нан и Данаис, но это было очень давно. — Последний раз — лет двадцать назад, — ответил, поразмыслив, Альтис. — С тех пор — ни разу. — Понятно, — Рей обратила взгляд в окно, однако в её редкого цвета золотых глазах дарийский идеолог уловил некий нехороший огонёк, так некстати портивший впечатление об агентах Сехурце. Они прибыли в забытый всеми богами деревянный особняк. Здание стояло чуть поодаль от города, на холме, надёжно скрываясь от посторонних глаз среди буйной растительности. Весьма подходящее место для временного укрытия, ведь мало кому придёт в голову искать высокопоставленного гостя в труднодоступном заброшенном доме. Однако вид у этой усадьбы был настолько пугающий, что даже в сопровождении своих спутников министру пропаганды не особо хотелось заходить внутрь. Но другого выхода не было. Щёлкнул кнут, и экипаж, что привёз апфельгардских разведчиков и их подопечного, умчался прочь. Рей первой направилась ко входу, Альтис и остальные последовали за ней. Командир маленького отряда уверенно толкнула ветхую дверь, и та с душераздирающим скрипом отворилась. Без тени сомнения девушка вступила во мрак здания. Господин Беллатор помедлил, проверяя на глаз прочность половиц, после чего всё же переступил порог покинутой обители. Агенты Сехурце, в отличии от него, ничуть не переживали, что наводило на мысль о том, что они уже бывали здесь и не раз. Миновав длинный прямой коридор, вся процессия вышла к лестнице, ещё более шаткой на вид, чем полы. Министр пропаганды с сомнением глянул на несколько провалившихся ступеней, но сзади его легонько подтолкнул Санти. — Не бойтесь, просто ступайте след в след за мной и всё будет хорошо, — заверил юноша иностранного гостя, после чего поспешил наверх. Следуя его рекомендации, дарийский идеолог благополучно добрался до чердака, имевшего более-менее приличный вид, если только не считать густой слой пыли на окнах и подоконниках. Комната под крышей оказалась даже немного уютной: в ней имелся старинный шкаф, заставленный до верху книгами, зеркало в массивной деревянной раме, стол с кручёными ножками, несколько стульев, более походивших на музейные экспонаты, и кровать из потемневшего дерева с ручной резьбой на спинках. Со скошенного потолка свисала одинокая керосиновая лампа — электричества, насколько понял Альтис, в доме не было уже очень давно. Вторая такая же находилась по центру стола. Рей пропустила своего подопечного вперёд, позволив рассмотреть убранство получше и даже потрогать его. — Это место станет вашим временным убежищем до завтра. Мы обещаем вас накормить и беречь как зеницу ока, а вы же пообещайте, что не будете в случае чего делать глупости, ладно? — золотые глаза встретились с серыми. Пропагандист кивнул в знак согласия и вдруг ощутил странную тревогу. В следующий же миг он понял её причину: золотой цвет глаз из всех народов встречался только у дарийцев, при чём не просто у дарийцев, а у представителей одной конкретной династии, считающейся вымершей, — графов Нан. Учитывая то, что командир защитного отряда спрашивала про репрессии в Дарии, господин Беллатор сделал про себя весьма неоднозначный вывод. Конечно, стопроцентной уверенности ещё не было, но что-то подсказывало молодому министру, что он не ошибается. — Что-то не так? — предполагаемая Нан словно почувствовала внутренние колебания собеседника, но тот быстро отмахнулся: — Всё в порядке, просто слегка переживаю. Скажите, как вы собираетесь меня охранять? — Двое будут находиться с вами, двое — патрулировать дом. Посменно. Сменяться будем через каждые три часа. За подготовку моих людей и меня самой — не беспокойтесь, миссию мы выполним благополучно. «Надеюсь», — подумал дарийский идеолог, успев ещё по дороге отметить, что, несмотря на свою открытость, агенты Сехурце мало напоминали профессионалов, скорее — облагороженных авантюристов. Но, может, ему просто показалось, и спецслужбам всего лишь не выдали единую форму, а странно беззаботное поведение — только маска? Хотелось бы в это верить, особенно учитывая то, насколько внушительные силы противостояли апфельгардцам.***
С наступлением сумерек Альтисом овладела скука. Рей разрешила ему использовать настольную лампу, чтобы читать книги, но сидеть было позволено только на полу. Сама агентесса явно имела схожий с министром пропаганды вкус, поэтому устроилась рядом, заглядывая через плечо. Господину Беллатору это ничуть не мешало, наоборот, он даже словил себя на мысли, что его согревает тёплое дыхание в шею. А ещё он не подозревал, что его защитница способна, как и он, провести три часа в абсолютном безмолвии в одном и том же положении. «Потрясающая выдержка», — отметил про себя пропагандист. «Хотя, может, она просто любит читать?» За толстым романом дарийского классика последовала научная энциклопедия, которая, тем не менее, не вызвала у сменившего начальницу Ноэля такого же интереса. Дарийский идеолог просидел над научной литературой ещё около часа, когда его начало клонить в сон. Задремавший на стуле Ноэль не обратил на это внимания, а его напарник Марий осторожно взял книгу из рук засыпающего министра и возвратил её на законное место, после чего вернулся на свой пост. Альтис проснулся около часа ночи от страшного шума: где-то внизу шла стрельба, были слышны крики и звон разбитых стёкол. Сон как рукой сняло, он подскочил как подорванный. Ноэль и Марий стояли у лестницы с револьверами наготове, но на лицах их застыла нерешительность. — Что делать будем? — вполголоса спросил соратника Ноэль. — Командир приказывала не покидать пост, чтобы не случилось, поэтому ждём, — чуть помедлив, ответил Марий. — А если ей нужна помощь? — спросил господин Беллатор, гадая, чего больше боятся его стражи: перестрелки или поломанной ночной лестницы? — Она бы позвала нас, — неуверенно ответил Ноэль, почесав себя свободной рукой в затылке. В этот момент всё стихло, а затем на лестнице раздался топот. Агенты Сехурце напряглись, но возглас «свои!» заставил их выдохнуть. На чердак ворвалась бледная и страшно взволнованная Рей. На лбу у неё красовалась крупная ссадина, по щеке стекала тёмная струйка крови, чёрные кудри до плеч местами прилипли к ране. Треугольный рукав чёрной сатиновой блузы практически отсутствовал, носки лакированных туфель были сбиты, но всё это мало волновало командующую отрядом. — Они здесь, — прохрипела она. — Санти тяжело ранен, надо выносить его отсюда и выбираться самим — долго мы не продержимся.***
Они отступали в спешке и почти в панике. Самообладание сохраняла одна лишь Рей, и Альтис поймал себя на том, что восхищается ею. Что-то загадочное и невообразимо грозное было в её облике. Убийц, отправленных за жизнью дарийского посланника, оказалось куда больше, чем представляли себе агенты Сехурце. Они окружили заброшенную усадьбу буквально со всех сторон, оставив для отступления лишь узкую тропинку через чащу леса, которой и воспользовался защитный отряд. Под акомпанемент выстрелов, беглой пятёрке благодаря мастерской стрельбе Мария с двух рук одновременно удалось продвинуться достаточно далеко. Посреди небольшой поляны тропа разветвлялась. Санти получил пулю в живот и не только потерял боеспособность, но и находился на грани жизни и смерти, поэтому Рей приняла решение отпустить Ноэля и Мария вместе с раненым в одну сторону, а самой отправиться с Альтисом в противоположную. — Вы спасёте его и найдёте подмогу, — велела уцелевшим агентам командующая. — А о господине министре я сама позабочусь. Берегите патроны и себя! Возражений не последовало. Господин Беллатор в душе был не совсем за, но Рей не дала ему произнести ни слова и потащила за собой вглубь ночных дебрей…