Веки Альтиса дрогнули. Тупая боль в пустующей глазнице и простреленном плече давала о себе знать, возвращая пропагандиста в сознание. Единственный серый глаз медленно приоткрылся и взору дарийца предстал каменный потолок, на котором сплелись в причудливом орнаменте странные зелёные тени. Это было колдовское пламя. Оно гуляло и по стенам, обжигая кожу магическим теплом, и не имея источника возгорания.
Идеолог попытался сесть, но лишь усилил этим боль и со стоном опустился на подушку, нащупав рядом с собой очки. Только сейчас он заметил, что лежит пусть и на импровизированном, но довольно неплохом ложе, раны его тщательно перебинтованы, а одежда аккуратно сложена у изголовья. Господин Беллатор пробежался взглядом по помещению, в котором находился, и быстро понял, что это пещера с превосходной акустикой: эхо заранее известило его о прибытии старой знакомой.
— Наконец-то очнулся! А я уже успела испугаться за тебя, — девушка присела на край матраса, поправив короткую чёрную прядь. Золотые глаза пристально смотрели на пленника.
— Рей… — тихо пробормотал министр пропаганды. — Я сразу понял, что это ты: ведь никто в мире не владеет некромантией так искуссно.
— Что правда, то правда, — довольно усмехнулась ведьма, и на её бледных щеках возник розоватый румянец. — Но ты, наверное, хочешь узнать, как я здесь оказалась? После гибели Амиры Султан моя жизнь в Огненном Султанате превратилась в сплошной кошмар: новый султан посчитал меня опасным противником, а, поскольку в одиночку было не выстоять, я покинула страну и отправилась проведать своего доброго друга Санти, обосновавшегося в Серебряной Римской империи. Затем я навестила сестру в Светломорье, а потом уже вернулась в Северную империю, где, как выяснилось, мои познания в тёмной магии оказались весьма кстати, — кратко поведала свою историю Рей. — А подробнее, думаю, тебе расскажет Фредерика Блэкхарт.
Дарийский идеолог вздрогнул: слушая некромантку, он и не заметил, как у той за спиной возникла мрачная фигура главы Сехурце.
— Ну здравствуй, Альтис, — в голосе северянки прозвучала лёгкая насмешка.
— З-здравствуйте, — с трудом выговорил министр пропаганды, чувствуя как по коже пробегают мурашки: Фредерика являлась единственным человеком, внушавшим ему благоговейный страх. Принц Горгенс, одно имя которого повергало в ужас миллионы, не был так страшен для господина Беллатора как эта женщина. Госпожа Блэкхарт прекрасно об этом знала и часто пользовалась слабостью пропагандиста, с удовольствием пугая его, но сейчас представительница древнего североимперского рода имела совершенно другие намерения.
— Где Плезиус и наши легионеры? — спросил Альтис как можно твёрже, однако скрыть свой испуг до конца ему не удалось.
— Они живы и здоровы, просто изолированы от тебя. А меня не стоит бояться, — почти что ласково проговорила посетительница, усаживаясь совсем близко от раненого. — Я не собираюсь причинить тебе вред, наоборот, я даже хочу вознаградить тебя, если ты примешь моё предложение. Уверена, что оно тебя заинтересует.
— Что за предложение? — внутренне напрягся пленник, взглядом ища поддержки у Рей, однако, к его разочарованию, чернокнижница уже успела бесшумно удалиться.
— Я хочу, чтобы ты стал министром пропаганды Северной империи, — спокойно изрекла Фредерика. — Иными словами: перешёл на нашу сторону.
— Вы это сейчас серьёзно? — с нескрываемым изумлением посмотрел на главу вражеской разведки дариец. Северянка утвердительно кивнула, а Альтис про себя отметил, что она ничуть не изменилась с момента их последней встречи: всё тот же стальной взгляд, хищный профиль с заострёнными чертами лица, иссиня-чёрные волосы и жуткие ожоги на половину лица, которые ничто не способно было сгладить или скрыть, ну и любовь к чёрным одеждам и серебряным украшениям, обычно присущая Горгенсу Сансеверу, тоже присутствовала.
— Если это попытка завербовать меня, то явно неудачная, — вымучил из себя улыбку пропагандист.
— То есть ты намерен по прежнему служить человеку, чьи идеалы прямо противоположны твоим собственным? — как никогда серьёзно уточнила глава североимперской разведки.
— Формально — да, — в тон ей ответил идеолог. — В Дарийской империи ещё осталось много невинных людей, которых некому спасти, кроме меня, поэтому я буду по прежнему притворяться верным слугой Его Высочеству, чтобы иметь возможность помочь тем, кому больше никто не поможет.
— Нам хорошо известно о твоих спасательных операциях в отношении тех, кто не вписывается в нацистскую идеологию, — они достойны похвалы, однако знаешь ли ты, что Секимпо уже давно сидит у тебя на хвосте, а твой арест — всего лишь дело времени? — поинтересовалась госпожа Блэкхарт, не сводя с собеседника глаз. — Ты никого не сможешь спасти в застенках тайной полиции, а именно они ждут тебя, если ты вернёшься в Дарийскую империю.
Смысла спрашивать о достоверности информации не было: Сехурце заслуженно носила звание одной из лучших спецслужб, да и незадолго до событий на Северо-Западном фронте Секретная Имперская Полиция устроила грандиозный обыск в министерстве пропаганды, что мало походило на простое совпадение. Поэтому Альтис решил просто сменить тему разговора, дабы не принимать поспешных решений.
— Рей сказала, что Вы в подробностях расскажете мне, как она оказалась с Вами на одной стороне, — нервно сглотнув, сказал пленный, надеясь, что от него не станут ничего требовать.
— С удовольствием, — выдержав паузу, на удивление легко откликнулась Фредерика. — Рей много путешествовала, а когда прибыла в Северную империю, наш конфликт с Дарией был уже в самом разгаре. И надо же такому случиться: меня, главу разведки, внезапно заключили под стражу. В рядах Сехурце спешно провели чистку, а практически всех министров, поддерживавших меня, также упекли за решётку. Я прекрасно понимала, что жить мне осталось недолго, при чём, скорее всего, от меня избавятся без лишнего шума, подослав в камеру убийцу. Так что каждый день я прислушивалась к малейшему шороху, ожидая появления наёмника и отчаянно анализируя ситуацию: я никак не могла понять, где допустила ошибку, ведь моим противником оказался жалкий министр культуры Джедал Икерийский. И до меня дошло: я была слишком самоуверенна, полагая, что император Адриан всецело находится в моей власти. Да, за годы нашей связи Адриан стал слабым и внушаемым, но я не учла того, что не только я одна способна управлять его волей — Джедал долгое время тайно настраивал его против меня и в самый неподходящий момент, в военное время, когда от меня зависит победа империи, его план сработал. И мне ничего не оставалось делать, как ждать смерти. Но вместо ожидаемого убийцы ко мне заявилась Рей. Благодаря своей армии мертвецов, она проложила подземный тоннель, который вывел нас на свободу, а также, с помощью нежити, освободила и верных мне министров, среди которых немало наших хороших знакомых. Своё убежище мы все нашли в Рос-А-Уре, а точнее — в его катакомбах, связанных с Ассавиром. Я снова была в курсе всех новостей, однако спасти Ассавир не успела: Рей пришла ко мне буквально накануне захвата твердыни. Мы планировали следить за городом и захватить в плен кого-нибудь из командования, что и было сделано, однако никто из нас не ожидал, что в плену окажешься именно ты.
— Я тоже не ожидал попадания в плен и встречи как с Вами, так и с Рей, — признался Альтис, кутаясь в одеяло. — Что Вы теперь собираетесь делать?
— Уничтожить сначала Джедала, а потом — Адриана. А после этого взять то, что веками принадлежало моим предкам — трон Северной империи — и завершить войну. Кстати, — в чёрных глазах Фредерики, ярко контрастирующих с бледной кожей, заплясали коварные огоньки, — когда я стану императрицей, место императора будет вакантно… Понимаешь на что я намекаю?
Министр пропаганды вздрогнул.
— Вы шутите? — недоверчиво спросил он.
— Никак нет, — холодная рука госпожи Блэкхарт жёстко сжала пальцы раненого. Командир Сехурце смотрела на собеседника пристальным немигающим взглядом, словно собираясь пробуравить того насквозь. — Я более чем серьёзна. Будь моим императором, Альтис Беллатор.
***
Уже давно рассвело и бледное зимнее солнце высоко стояло над безмолвным Ассавиром. Улицы города были изуродованы следами ночного побоища, на белоснежном снегу алели кровавые пятна. Все уцелевшие местные предпочитали прятаться и не попадаться на глаза дарийцам, которым, однако, теперь стало не до бесчинств: часть солдат и командиров была мертвецки пьяна. Нельзя сказать, чтобы это обрадовало принца Горгенса, но и особо огорчаться он по данному поводу не стал: прибывшим вместе с ним войскам Его Высочество под страхом смерти запретил прикасаться к спиртному, так как опасался, что северяне попытаются отбить крепость обратно в ближайшие дни, так что боеспособных легионеров у наследника вполне хватало. С первыми лучами солнца молодой Сансевер также приказал заняться обороной твердыни, пользуясь при этом советами Джедала Икерийского. Последний утверждал, что нападения ожидать не стоит, но Горгенс решил лишний раз перестраховаться.
К полудню, когда все оборонные мероприятия были в самом разгаре, у стен Ассавира внезапно появился североимперский гонец с белым флагом. Он сообщил о намерении лично увидеть дарийского принца, что и было исполнено: северянин почти моментально предстал перед вражеским командующим.
— Ваше Высочество, я здесь именем Её Императорства, — только начал было посланник, как его прервал удивлённый Джедал.
— Вы сказали — «Её Императорства»? — вскинул бровь бывший министр культуры.
— Именно так, — кивнул посол, светясь от гордости. — Я счастлив служить Её Императорскому Величеству, повелительнице Апфельгарда, владычице Искранета, властительнице Даркнерии и Западной Пенсельваники, покорительнице северных земель и законной правительнице Северной империи, Фредерике Блэкхарт.
Горгенс и Джедал не сговариваясь переглянулись, однако ни один из них никак не прокомментировал столь неожиданное заявление.
— И чего хочет от меня Фредерика Блэкхарт? — небрежно поинтересовался Сансевер-младший.
— Моей госпоже стало известно, что её отец, бывший комендант Ассавира, Арай Блэкхарт, находится у вас в плену, и она готова обменять его на Вашего приближённого, командира Плезиуса Младшего, — доложил гонец.
— Сомневаюсь, что это возможно, так как Плезиус Младший на данный момент находится на территории Дарийской империи, — скривил губы в усмешке принц.
— Сожалею, но господин Плезиус не добрался до ваших границ, и нынче является пленником Её Императорства, — покачал головой делегат. — Взгляните, — молодой человек протянул дарийскому наследнику наградную медаль пленённого тысячника. Усмешка медленно сползла с лица Горгенса, сменяясь выражением недоумения. Господин Икерийский и вовсе смертельно побледнел.
— Вы хотите сказать, что Фредерика Блэкхарт не только жива и сумела бежать, но и захватила заложника?! — чувствуя как пульсирует в висках кровь, только и вымолвил бывший северный министр.
— Именно так, — вежливо ответил посланник. — Смею также заявить, что господин Плезиус — не единственный наш военнопленный…
— Я хочу лично видеть Фредерику Блэкхарт, — резко заявил молодой Сансевер, и в его чёрных глазах заплясало жутковатое пламя — он всё понял.
— Но она не хочет. Она хочет обмена и только.
— Обмен не состоится, пока я лично не увижу её, — стоял на своём принц Горгенс.
— В таком случае я передам ваши слова Её Императорству. Но если она не будет желать встречи — не обессудьте. На том разрешите откланяться.
— Проклятье, — прошипел наследник, едва за гонцом закрылась дверь. — Как такое могло произойти, господин Икерийский?
— Я сам не знаю, — растерянно пробормотал горе-интриган. — Фредерика не могла сбежать, к тому же я подослал к ней убийц…
— Подослали в день побега, небось. Надо было убить её сразу после ареста и не было бы сейчас проблем. А что с её отцом?
— Он был комендантом Ассавира до меня. Но от него я избавился сразу же после прибытия в город.
Сын дарийского императора испустил тяжкий стон.
— Вам нужно было поступить с точностью до наоборот, — сквозь зубы процедил он. — Вы представляете, что будет, когда Блэкхарт узнает о его гибели? Как минимум — сорвётся весь обмен и погибнут как Плезиус, так и куда более ценный Альтис — я уверен, что он у неё в руках — а как максимум возможно столкновение, которого я хотел бы избежать: неизвестно какими силами располагает на данный момент Фредерика, а эта женщина не из тех, кого можно недооценивать.
Джедал отвёл глаза: его колотило от досады и страха. Все его планы пошли псу под хвост и он сам не понимал, как подобное могло случиться. К тому же, предатель как ничего опасался гнева своего союзника и опасался не зря: в глазах внешне невозмутимого Горгенса полыхал костёр гнева.
— Вы поставили меня в такое положение, — ледяным тоном изрёк принц, — и вы же его исправите: действуйте как хотите, но Альтис Беллатор должен вернуться в Дарию целым и невредимым. За это вы отвечаете головой. Надеюсь, вы меня поняли?
Господин Икерийский вместо ответа только кивнул.
***
Альтис ощутил как его щёки заливает предательский румянец: никто прежде не делал ему подобных предложений и это одновременно настораживало и смущало.
— Для заключения брака необходимы чувства, а у вас их нет и в помине, — не ожидая от себя такой смелости, вымолвил дарийский идеолог. Фредерика на это жутковато улыбнулась, а затем вдруг разразилась безумным хохотом, многократно усиленным сводами пещеры.
— Это на каком основании ты сделал такие выводы, позволь узнать? — отдышавшись, полюбопытствовала Блэкхарт.
— На основании вашего поведения, — усилием воли министр пропаганды заставил себя вернуться к своей привычной манере общения: холодной и бесстрастной. — Всё то время, что мы пересекались, вы пытались заполучить мою невинность в свою коллекцию и не более того. А учитывая вашу репутацию коллекционерки душ, ни о каких чувствах говорить не приходится. Вас мало волнуют чужие переживания, — господина Беллатора передёрнуло от воспоминаний о их первом с Фредерикой поцелуе — тогда лидер Сехурце почти насильно добилась желаемого, — вам нужна лишь галочка в вашем списке побед. Я почему-то привлёк вас, и вы решили, что будет весело соблазнить меня и использовать вне моего желания, но я не позволю вам обращаться со мной подобным образом: я не ваша игрушка и заслуживаю лучшего отношения. Поэтому я вынужден… — пропагандист осёкся, поскольку рука собеседницы слегка сдавила его горло.
— Слишком много болтаешь, — безэмоционально резюмировала Фредерика. — Неплохо как для министра пропаганды, но как для простого смертного — совершенно невыносимо. Да и ты слишком плохого обо мне мнения, — в глазах главы североимперских спецслужб вспыхнуло тёмное пламя, перемешиваясь с отражением зелёного огня на стенах. — Я умею любить. И всё это время я просто бежала от страха одиночества. Именно он заставлял меня менять любовников и любовниц, но я никогда ни с кем из них не была счастлива. Никто из них не сумел заменить моего любимого Февралина, никто… кроме тебя, — Блэкхарт умолкла, ослабив хватку и позволив Альтису свободно вдохнуть воздух. В следующий момент идеолог ощутил горячее дыхание у себя на шее: Фредерика уткнулась носом в его плечо, продолжая крепко держать за руку…
