***
Она буквально тащила его на себе, так как результат падения оказался плачевным: Альтис хоть и не сломал повторно и без того изуродованную ногу, однако, по всей видимости, как минимум, подвернул лодыжку. Передвигаться самостоятельно министр пропаганды не мог даже с помощью своей трости, и Рей пришлось взять на себя роль второй опоры, при том, что сама она была тоже не в лучшем состоянии: кровотечение из кисти всё никак не прекращалось, а на плече расплывалось тёмное пятно. С огромным трудом апфельгардская разведчица втащила своего подопечного на холм и, преодолев ещё метров двадцать, обессиленно рухнула на тропинку. — Я… больше… не могу, — слова с хрипом вырывались из горла, и ведьма мысленно благодарила всех возможных богов за то, что северяне не последовали вслед за ними. Дарийский идеолог сполз на траву рядом и оторвал рукав от своей рубашки. — Давайте я перевяжу вас, — поймав удивлённый взгляд своей охранницы, предложил он. Нан молча протянула руку, а затем позволила перебинтовать и плечо. — Так лучше? — учтиво поинтересовался господин Беллатор и ответом стал короткий кивок. — Вот и хорошо… Скажите, тот человек в поезде назвал вас колдуньей… в таком случае, почему вы не используете магию? Рей грустно улыбнулась. — Не использую потому что не могу. Не могу уже больше года после того, как совершила некое чудо, отнявшее у меня все мои силы и ресурсы. Но хуже всего то, что я опасаюсь полного исчезновения своего дара. Я знаю, что такое случается крайне редко, но всё же случается. Именно поэтому я стала изучать стрельбу и фехтование — на случай, если больше никогда не смогу носить звание чернокнижницы. — Так, значит, вы занимались тёмной магией? — Вам уже известна моя фамилия, так что ответ очевиден, — представительница династии чёрных магов отвернулась, ясно давая понять, что этот разговор ей не очень-то приятен. — Нужно вставать и двигаться дальше, — немного помолчав, решила она. — Нам с вами нужна помощь, а в лесной чаще мы её не получим. «Как странно. Ещё пару минут назад ей было совсем плохо, а сейчас уже распоряжается», — подумал про себя Альтис. «Видимо, перевязка пошла на пользу». И действительно: Рей казалась вновь полной энергии и через полминуты их путешествие продолжилось. Спустя некоторое время лесная тропинка вывела путников к высокой ограде, за которой расположилась ухоженная усадьба с ярко освещённой территорией. Охраннику на посту агентесса Сехурце показала своё удостоверение. Тот утвердительно кивнул и попросил зайти в свою будку — якобы для связи с хозяином поместья. И то ли от ран и усталости, то ли ещё по какой-то другой причине, но Рей Нан не почувствовала опасности до того самого момента, как дверь за спиной захлопнулась, а к её и Альтиса голове не приставили револьверы. Свет в помещение погас. Министр пропаганды закрыл глаза и мысленно попрощался с жизнью, как вдруг каморка осветилась бледным зеленоватым свечением и холодные пальцы сжали его руку. — Что за чертовщина? — выругался кто-то. — Неважно. Прикончим их и дело с концом, — сердце ухнуло в пятки, у виска грянул выстрел и… ничего не произошло. «Я всё ещё жив? Почему?» — получить ответ на столь логичный вопрос дарийский идеолог не успел: дверь будки слетела с петель и в помещение ворвались вооружённые люди. Завязалась перестрелка, в ходе которой пули словно обходили его и его спутницу. Защищая своего подопечного, ведьма оттащила его подальше от эпицентра событий, в самый дальний угол, продолжая при этом излучать то самое непонятное свечение, что теперь окружало не только её одну, но и министра пропаганды. — Что происходит? — шепнул на ухо своей защитницы господин Беллатор. — Сама не знаю, — пожала плечами агентесса. — Но мне это нравится. Стычка между североимперцами и внезапно подоспевшей беглецам помощью, оказалась недолгой, но крайне кровавой: тесная сторожевая будка в итоге была буквально завалена трупами, а на полу растекались несколько багровых луж, в которых отражалась полная луна. — Вы в порядке? — в дверном проёме возник величественный женский силуэт. — Да, госпожа Блэкхарт, — моментально узнав голос начальницы, отозвалась Рей, и тотчас же зелёное свечение погасло. — В таком случае, — начала глава апфельгардской спецслужбы, но её прервал тихий стон: один из вражеских шпионов все ещё был жив. Лидер Сехурце не мешкала не секунды: тесную комнатушку осветила вспышка выстрела и раненый затих навсегда. -…пойдёмте: мы уже приготовили новое убежище для господина посла, — как ни в чём не бывало продолжила шеф разведки. На негнущихся ногах Альтис направился к выходу, стараясь не смотреть на результаты учинённого побоища. На выходе, в призрачном лунном свете он успел заметить страшный ожог, покрывавший половину лица Фредерики Блэкхарт и невольно поёжился. Это не укрылось от внимательной разведчицы, чьи ярко алые губы скривились в усмешке. Однако она не произнесла ни слова и молча направилась к стоящему чуть вдалеке автомобилю. Дарийский идеолог и агенты Сехурце последовали за ней. Один из резидентов открыл дверь перед высокопоставленным гостем, и тот послушно занял место на кожаном сиденье. Справа от него расположилась его охранница, слева — сама Фредерика. Взревел мотор, и машина тронулась. — Скажите, как вам удалось обнаружить нас? — выдержав паузу, поинтересовался господин Беллатор, искоса глядя на обожжённую кисть собеседницы. — Очень просто, — ответила госпожа Блэкхарт, — членам группы госпожи Нан удалось добраться до ближайшего населённого пункта и связаться со Штабом. После этого я немедленно отправила несколько поисковых отрядов в район железнодорожных путей. Наши противники действовали примерно также, и в конечном счёте мы пересеклись возле усадьбы графа Кэнли. Однако своим спасением вы обязаны не мне, а чарам госпожи Нан. — Похоже на то, что моя магия активизировалась из-за смертельной угрозы, нависшей надо мной, — пояснила природу зелёного света Рей. — И именно она и позволила нам остаться невредимыми. — Значит, отныне вы сможете снова пользоваться своими способностями? — с надеждой в голосе спросил пропагандист. — К сожалению, пока не могу дать вам стопроцентный ответ: не думаю, что мои силы полностью восстановились за столь короткий период, — покачала головой агентесса. — Не беспокойтесь: мы в любом случае не позволим убить вас, — заверила Альтиса Фредерика. — Кстати, Нан, я заметила, что вы ранены, поэтому сейчас мы высадим вас возле ближайшей больницы и миссия продолжится без вашего участия. О Санти можете не беспокоиться: его состояние оценивается как стабильно тяжёлое, однако прогнозы положительные, так что он скорее всего выживет. О господине Беллаторе мы также позаботимся. Ведьма коротко кивнула. Было видно, что ей не особенно хочется выходить из игры, однако свою начальницу она привыкла слушаться беспрекословно и как только автомобиль остановился перед высоким белым зданием, чернокнижница покинула салон. — Удачи, — пожелала она на прощание и быстрым шагом направилась в сторону больничного входа. — В Ханнар-холл, — коротко приказала водителю госпожа Блэкхарт, и снова взревел мотор.***
Ханнар-холл оказался резиденцией министра внутренних дел Апфельгарда Октавиана Коннэрис. Массивное здание стояло на холме, величественно возвышаясь над спящей Яблонией, и представляло собой настоящую крепость. Усадьба охранялась десятками отлично обученных полицейских с собаками, а также была оснащена самыми современными системами сигнализации. После администрации президента это место было самым безопасным во всей республике: шансы проникновения сюда североимперских диверсантов были практически равны нулю. Министр внутренних дел лично вышел встречать своих гостей. Он с жаром пожал руку сначала госпоже Блэкхарт, затем господину Беллатору и пригласил их внутрь. При свете ярких электрических ламп дарийский посланник сумел отлично рассмотреть мрачную главу Сехурце: она была ненамного старше его самого, однако ожоги и острые черты лица сразу прибавляли несколько лет, превращая молодую девушку в суровую женщину. Длинные волнистые волосы темнее самой тёмной ночи ниспадали по грудь, а такие же тёмные глаза не выражали ровным счётом ничего. Уцелевшая половина лица была неестественно бледной, как собственно, и вся необожжённая кожа, коей, как выяснится позже, осталось более чем мало. Чёрная униформа, контрастирующая с кроваво-алой помадой, завершала облик, придавая Фредерике Блэкхарт весьма зловещий вид, а с учётом её последних поступков, Альтис поймал себя на мысли, что лидер апфельгардской спецслужбы откровенно пугает его. Чего нельзя было сказать об Октавиане Коннэрис: министр внутренних дел оказался человеком приветливым и дружелюбным, о чём свидетельствовало не только его гостеприимство, но и внешний вид: здоровый румянец на щеках, весёлый огонёк в серо-зелёных глазах, небесно-голубой костюм — слишком яркий как для министра, делали его полной противоположностью своей гостьи. — Как жаль, что вы не раскрыли все карты раньше, госпожа Блэкхарт: мои люди немедленно пришли бы вам на помощь, — уверенно шагая по ярко освещённому коридору, вздохнул глава полицейского департамента. — Я не хотела посвящать слишком большое количество людей в подробности секретной операции, — с нотками раздражения в голосе отозвалась Фредерика: ей явно не нравилось, что помимо Сехурце спасением иностранного посланника занимается теперь и полиция, но, кажется, она не имела выбора. — Понимаю, — с серьёзным видом кивнул господин Коннэрис. — Однако последние события показали, что вашему ведомству не следовало действовать в одиночку. — Возможно, — недовольно процедила лидер спецслужб. — В любом случае, сейчас мы действуем сообща, поэтому не вижу смысла жаловаться на то, что пару часов назад этого не происходило. Министр внутренних дел тактично промолчал, толкнув массивную двойную дверь. — Здесь будут находиться ваши покои до полудня, — сообщил он. — Если понадобится помощь — к вашим услугам синяя кнопка у дверей в комнатах — вызывает слуг, красная — вызывает охрану, но я надеюсь, что она вам не понадобится. Уснуть я сегодня вряд ли смогу, так что, госпожа Блэкхарт, буду только рад, если вы составите мне компанию и мы сможем обсудить наши дальнейшие действия. — Хорошо, я загляну к вам, но несколько позже, — глава Сехурце явно не горела желанием общаться со своим коллегой, что не укрылось от последнего. Пожелав своим гостям хорошо отдохнуть, Октавиан Коннэрис удалился к себе, сообщив на прощание, что господина Беллатора осмотрит врач в связи с тем, что пропагандист едва мог передвигаться самостоятельно. Фредерика сбросила плащ, отправив его на вешалку в шкафу, а затем, смерила Альтиса оценивающим взглядом, отчего молодого министра слегка передёрнуло — уж слишком пристально на него смотрели. — А ты весьма хорош собой, — внезапно заявила разведчица. — К тому же, ты мне кого-то напоминаешь, вот только не могу припомнить кого именно… От столь обескураживающей реплики министр пропаганды застыл, не в силах вымолвить ни слова, как вдруг ощутил жжение в лёгких. Рука на автомате потянулась за платком, идеолог зашёлся в приступе кашля — он был болен ещё тогда, но пока не знал об этом. Лидер апфельгардских спецслужб во время этого приступа куда-то исчезла и вернулась уже со стаканом воды. Усадив господина Беллатора на стул в прихожей, она дала ему напиться, и, терпеливо выждав, пока иностранному гостю полегчает, поинтересовалась его состоянием. — Всё в порядке? — Да, — Альтис сделал судорожный вдох и выдохнул уже вполне нормально. — Мне не нравится этот кашель: после подписания договора я отправлю тебя на приём к своей матери — она лучший врач королевства, — безапелляционным тоном заявила Фредерика. — Вы думаете, что это серьёзно? — не на шутку испугался дариец, хотя в глубине души и сам понимал, что не всё так просто. — Более, чем уверена в этом. Я подозреваю, что у тебя туберкулёз, но моя мать скажет точно, — по спине пропагандиста пробежал неприятный холодок: он хорошо знал, что туберкулёз — смертельная болезнь и в случае, если догадка его спутницы верна, то жить ему осталось очень недолго. — Но если вы правы, то это значит, что я… — в голову посланника не пришло лучшей идеи, как высказать свои страхи вслух. — Скоро умрёшь? Возможно, хотя я слышала, что некоторым удавалось прожить с этим недугом достаточно долго. Просто постарайся пока не думать об этом — тебе сейчас надо отдохнуть, чтобы завтра ты мог подписать договор, — зевнула лидер Сехурце. — Отдохнуть?! — вскрикнул Альтис, едва не выронив верную трость. — Как я могу отдыхать после всего услышанного? Звучит как издевательство! — Ну прости, — пожала плечами Фредерика. — Я просто сказала как есть. А теперь разреши откланяться — мне нужно принять душ, — с этими словами разведчица скрылась за одной из многочисленных дверей, оставив министра пропаганды наедине со своими душевными терзаниями…***
Он не помнил сколько времени провела в душе госпожа Блэкхарт, так как без часов легко терял счёт времени. Но, скорее всего, мылась глава спецслужб довольно долго, так как в период её отсутствия присланный Октавианом Коннэрис доктор успел наложить послу повязку, констатировав сильное растяжение. Узнав, при каких обстоятельствах пациент получил травму, врач отметил его крайнюю везучесть, а вот на столь волнующий вопрос о приступах кашля так и не дал вразумительного ответа, посоветовав обратиться к более компетентной специалистке, чьё имя уже было известно господину Беллатору. «Так я и сделаю. Завтра же после подписания договора схожу к ней», — пообещал себе идеолог и, решив не мучить себя понапрасну волнениями, отправился спать. Но, несмотря на уютную обстановку временной спальни, заснуть ему было не суждено. Мысли отяжеляли голову, но не давали сну овладеть сознанием, так что пропагандист вынужден был прибегнуть к своему любимому успокоительному: сигаретам. Вот только карманы плаща оказались пусты: видимо, пачка выпала во время приключений в поезде. Бормоча ругательства, Альтис собирался было вернуться из прихожей в комнату и попытаться посчитать овец, как из ванной величественно выплыла Фредерика. Она была укутана в полотенце, однако плечи оставались обнажёнными, открывая новую порцию страшных ожогов, которых лидер Сехурце, похоже, совершенно не стеснялась. — Как нога? — кивнув на забинтованную лодыжку посла, небрежно спросила Блэкхарт. — Болит, но кое-как хожу, спасибо, — вежливо ответил тот, раздумывая, попросить ли сигарету или нет. Чувство такта твердило, что это не лучшая идея, однако внутренний курильщик оказался убедительнее. — Простите, — чувствуя себя крайне неловко и отчаянно стараясь не рассматривать обгоревшую кожу собеседницы, начал пропагандист, — простите, у вас не найдётся сигарета? — Найдётся, — выдержав томительную паузу, глава спецслужб кивнула в сторону своей верхней одежды. — Возьми в кармане и мне тоже дай. Дарийский идеолог послушно извлёк не только заветную пачку, но и зажигалку из недр форменного плаща и, протянул их Фредерике. Разведчица вытащила две сигареты и быстрым шагом прошла в спальню. Распахнув окно, она присела на подоконник и жестом пригласила министра пропаганды присоединиться. В сонном полумраке вспыхнул огонёк зажигалки, поджигая концы сигарет. Вспыхнул и погас. Две тонкие струйки дыма устремились к потолку. Госпожа Блэкхарт сделала затяжку и выдохнула целое облако сизого дыма. Господин Беллатор последовал её примеру. Курение и вправду помогало им расслабиться. При чём расслабиться настолько, что Альтис не сразу понял, что именно произошло, как губы Фредерики коснулись его собственных. Дариец попытался было запротестовать, но северянка бесцеремонно прижала его к стене, прокусив губу. Чувствуя, как вкус сигарет смешивается с привкусом собственной крови, пропагандист предпочёл отдаться на милость судьбы: он был слишком расслаблен, чтобы сопротивляться. А язык главы Сехурце уже вовсю хозяйничал у него во рту. Никто не заметил, как в саду неслышно щёлкнул затвор фотокамеры. — Это будет сенсацией, — прошептала журналистка Бастет Коннэрис, бесшумно отступая подальше от заветного окна. — Безусловно, это будет сенсацией!