***
Полностью прийти в себя француз смог лишь на следующий день. От серьезных тренировок он был освобожден, но никто не запрещал ему на стрельбище отвлекать чрезмерно серьезного брата. — Ощущаешь себя Люком Скайуокером? — подставив лыжную палку, словно микрофон, поинтересовался Мартен. Симон ответил раздраженным взглядом. — Ну, смотри: Люк — последняя надежда джедаев, ты — французского биатлона… — То есть, ты, заранее зная, что я тебя придушу, все же решил задать этот вопрос? —Кхм? — Не тупи, братик. Последней надеждой был ты. И ключевое тут «был». Мартен опомниться не успел, как оказался в снегу. И Симон, весьма удачно изображая индейцев, прыгнул прямо на него. — Меня бить нельзя! А-а-а! Помогите! Желающих влезть в семейные разборки не обнаружилось. И никаких тебе рыцарей или добрых самаритян. Мартен горестно вздохнул, отряхнув снег с куртки и рта. Интересно, а Антон бы заступился за него? — О Шипулине думаешь? — поинтересовался Симон. — Не удивляйся, у тебя всегда такое тупое выражение лица становится. — И ничего не тупое! — обиделся Фуркад. — Но раз ты сам поднял эту тему… — То сам и закончу. Ну, бывай. Увидимся на ужине. Симон ретировался быстрее супергероев, обладающих сверхскоростью, и Мартену ничего не оставалось, кроме как уныло побрести в сторону гостиницы. Никакой поддержки от близких родственников. Разве он о многом просил? Всего лишь хотел узнать, как там Антон. Россиянин, отчего-то, совершенно его игнорировал. Ни звонка, ни смс после фееричного завершения спринта. Фуркад не мог понять, в чем его прокол. Тем более, Антон так долго и так преданно держал его за руку… —Хей, Мартен! Смотри, зазеваешься и фанатки украдут, — дебильный смех Симона Шемппа нарушил не самые радужные размышления француза. — Боюсь, у меня нет такого большого количества фанаток, — натянуто улыбнулся Фуркад. — Но скоро появятся! Вон как ты отжег на гонке, разговоры только о тебе и были. Кстати, как ты себя чувствуешь? — Все отлично. — Мартен не мог припомнить того момента, когда успел сдружиться с немцем. Перебрасывались время от времени дежурными фразами, но не более. Элита, в большинстве своем, игнорировала младшего Фуркада. Шемпп был более дружелюбен, но только потому, что знаком был с французом с юниорских лет. — Слышал про Антона? — Нет? — Он выступил на пресс-конференции, объявил о завершении карьеры… — Мартену показалось, что его ударили по голове. — Ты как-то побледнел, все хорошо? Щенячьи глаза немца оказались слишком близко. Фуркад качнул головой, чтобы стряхнуть оцепенение. — А причину он назвал? — Травмы, усталость, потеря интереса. А жаль, без Антона биатлон уже не будет прежним… Немец еще немного поболтал, по сути, сам с собой. Мартен вяло что-то отвечал, часто не в тему, но Шемпп не обратил внимание. Отвязаться от него получилось только в гостинице. Когда Антон по секрету рассказал ему о завершении карьеры, Мартен решил, что россиянин дотерпит хотя бы до конца чемпионата. Или передумает. Почему эта новость оказалась такой внезапной? Фуркад решил найти Шипулина и выяснить все. Ну, и про гонку тоже. Однако захотеть — не значит сделать. Так и не дозвонившись до Антона, Мартен пристал к его соотечественникам. — Так он все, — удивился Дима Малышко. Единственный, кто вообще понял, что от него хочет Фуркад. — Как это? — растерялся Мартен. — До конца чемпионата еще далеко. — Ну, вот так. Получил травму на тренировке и решил, что с него хватит. О, кстати. У него новый номер, он просил тебе передать, я еще удивился очень… Записывай. Скомкано поблагодарив русского спортсмена за информацию и телефонный номер, Мартен побрел к себе. Звонить Антону не хотелось, француз чувствовал себя преданным и брошенным. Неужели нельзя было найти его? И зачем так спешно уезжать? Хотелось разрыдаться и последовать примеру Шипулина. Уехать домой. Забыть.***
Масс-старт француз провалил, в итоговом протоколе став двадцать восьмым. Пять штрафных кругов — слишком много даже для него. Тем не менее, Мазе все равно отдал ему первый этап эстафеты, немало удивив как самого Мартена, так и общественность. Выступления младшего Фуркада в эстафетах были, мягко говоря, невразумительными. То фееричное падение, то заход на штрафные круги, то сломанные лыжные палки. Ничего удивительного, что Мартен волновался. Подвести товарищей, которые могут засунуть тебя в шкаф на всю ночь, опасно для душевного и физического здоровья. Уже перед самым стартом вспомнился Антон. И он, как ни странно, не успокоил, а взбесил Мартена. Злость помогла беспроблемно пройти два огневых рубежа и передать эстафету первым с небольшим преимуществом. Так резво француз прежде не бегал. Зарядившись энергией Мартена, остальные члены команды не подкачали. Симон финишировал с флагом, оставив обескровленных без Шипулина, россиян на втором месте. Только радости младший Фуркад не ощутил. Победа без Антона на трассе была не полноценной.