Уроборос

      Уйти с вечеринки стало отличным решением. По крайней мере, в этом был на все сто процентов уверен Александр Гидеон Лайтвуд, оглаживая широкими ладонями бедра Магнуса, лежавшего под ним, закинув вверх руки, и комкавшего пальцами простынь. Кошачьи глаза блестели в свете огоньков свечей, которые Магнус расставил по всем горизонтальным поверхностям, создавая легкий флер романтики. Отблески творили причудливые тени на стенах, обволакивая собой два разгоряченных тела на разворошенной постели. Влюбленные никак не могли оторваться друг от друга, словно заново познавая тайны прикосновений и поцелуев, деля одно дыхание на двоих.       Ни Магнус, ни Алек не способны были точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как они покинули своих друзей, вернувшись в лофт мага. Единственное, что помнил Лайтвуд — как их тела, будто магниты, оказались притиснуты друг к другу, соединившись в крепкие объятия. Алек совершенно потерял голову, целуя Магнуса, слушая его переливчатый смех и мурлыкающий тон голоса. Они занимались любовью страстно и пылко, как будто наверстывая дни, наполненные одиночеством и тоской. А после, на смену животной похоти, пришла всепоглощающая нежность и нега.       Взъерошенный Алек выглядел, как мальчишка, сотворивший нечто невообразимое, а его шальная улыбка, что мелькала на припухших губах, взрывала внутри Магнуса тысячи огоньков фейерверка.       Лайтвуд больше не стеснялся абсолютной наготы, как своей, так и Бейна, чем активно и пользовался колдун, принимая самые откровенные и развратные позы. Однако усталость накатывала и заниматься сексом, после нескольких бурных оргазмов, не то, чтобы уже не хотелось, однако перерыв сделать стоило.       — Как думаешь, твои подчиненные заметили отсутствие своего главы Института? — хитро прищурился Магнус.       Его голос звучал невероятно довольно, но сипло. Еще бы — после стольких-то громких стонов. Нефилим в ответ лишь дернул плечами и, склонившись над Бейном, поцеловал его в щеку, невнятным бурчанием выразив недовольство, что Магнус напомнил ему о существовании мира вне стен лофта, в такой момент.       — Мистер Лайтвуд, как вы можете избегать своих прямых обязанностей?! — с наигранным возмущением воскликнул в тишине спальни колдун, тем не менее, обхватив Алека за шею и притягивая к себе, чтобы тот полностью лег между его разведенных ног.       Их тела взмокли от пота, и в любой другой ситуации Магнус бы давно уже воспользовался магией, чтобы стереть неприятную влагу, но двигаться абсолютно не хотелось. Все-таки они только-только помирились, и высвобождать Александра из цепких рук Бейн не намеревался как минимум до утра.       — Они справятся без меня, — Алек, переживая, что придавит Магнуса, приподнялся над ним на локтях, подмечая, как смешно размазались тени колдуна, окрашивая виски темными пятнами. Однако выглядел маг, на удивление, невероятно притягательно, несмотря на помарки во внешнем виде. — Тем более, они все пьяны, и уж вряд ли поймут, что я куда-то исчез. Да и телефон я не терял, позвонят при случае.       Магнус мог бы поддеть Лайтвуда, что он пошутил и задал свой вопрос несерьезно, понимая, насколько празднующим нефилимам и нижнемирцам не до исчезновений кого бы то ни было. Но Бейн сдержался от шпилек в сторону охотника, запуская пальцы во взъерошенные пряди волос, убирая взмокшую от пота челку со лба Алека.       — Я пошутил, дорогой, — улыбнулся маг очень нежно, так тепло, что у Лайтвуда невольно защемило сердце при виде такого счастливого Магнуса, который полностью открылся ему, и пропасть между ними, наконец, исчезла. — Тем более, если увидят, что нет и тебя, и меня, то сразу поймут, что мы ушли вместе.       Александру ничего не оставалось, как покраснеть, ведь Магнус был прав — любой быстро догадается, с кем и для чего глава нефилимов покинул грандиозную вечеринку, в честь победы над масштабным врагом всего мира.       Изабель наверняка видела, как они с Магнусом выходили в проулок через запасной выход из паба. В конечном счете, сестра не подняла панику, что означало лишь одно — она не хотела мешать брату восстанавливать личную жизнь, чему Алек был весьма благодарен.       — Мне нравится видеть, как ты улыбаешься, Александр, — мягко прошептал Магнус, оглаживая кончиками пальцев овал чужого лица, наблюдая, как Алек прикрывает глаза, поддаваясь ласке.       Лайтвуд поймал пальцы Магнуса, сжал их слегка, заглядывая в лицо колдуна, искреннее радуясь, что пересилил себя и подошел к нему несколько часов назад, делясь тем, что терзало его все то время, которое они провели в разлуке.       «Я не могу жить без тебя», — такие важные слова, произнесенные на одном дыхании, и Алек не жалел о них, и никогда не пожалеет. Эти чувства, кипевшие в нем, по отношению к магу, являлись настолько серьезными, что Лайтвуд готов был защищать их до самого конца, до последнего момента своей жизни, позволяя себе любить этого несравненного человека.       — О чем ты думаешь? — поинтересовался Магнус, млея от прикосновений.       Он тонко улавливал, когда в Лайтвуде происходила борьба эмоций или их буря накрывала парня с головой. Это либо не предвещало ничего хорошего, либо обещало столь многое, что маг боялся даже представить. Весь его богатый жизненный опыт пасовал перед твердым, открытым и прямолинейным характером Алека, который ненавидел интриги и ходить вокруг да около.       Сильный, волевой, твердый — Лайтвуд напоминал Магнусу стрелу, которую спускал с тетивы собственного лука. Он поражал цель неуклонно, мгновенно и столь же неожиданно. Так и сердце колдуна оказалось прошитым насквозь этим красивым и светлым душой парнем.       Даже те игры в политику, которые едва не разбили их пару, не портили общего впечатления и не делали Алека грязным, в глазах Бейна. Юноша очень серьезен, но еще не обладает нужной гибкостью мышления. Это придет со временем, но теперь Магнус не желал сомневаться, что между ними преобладает искренность, и никакие интриги не способны запятнать ее.       — О том, что все закончилось, — признался Алек спустя минуту молчания, рассматривая, как блики свечей ложатся тенями на лицо Магнуса, делая его еще более таинственным и притягательным, если такое вообще возможно. — А всего несколько часов назад я думал о том, что Джейс погиб, Валентин победил, и все нижнемирцы… — Лайтвуд вздохнул, плотно сжав губы. — Что Нижний мир падет. Но Валентин умер, и в подобное до сих пор не верится.       Алек лег рядом с Магнусом на кровать, уставившись в потолок немигающим взглядом, прокручивая в голове минувшие часы настоящего ада, когда пустота в его сердце стала гораздо шире от мысли, что помимо Магнуса он еще потерял и брата.       В этом был весь Александр — и в минуты блаженного отдыха он думал о работе, не переставал анализировать и просчитывать свои действия.       Бейн вздохнул. Он слишком хорошо знал своего нефилима и прекрасно понимал, что заботы не оставят его парня даже в такие сладостные мгновения. Как бы ни хотелось стать эгоистом, забирающим все внимание и свободное время Алека себе, но данное невозможно. Лайтвуд просто не умел быть другим. И либо нужно принимать его таким, какой есть, либо нечего вообще ввязываться в отношения со столь ответственной личностью. В конечном итоге, именно это качество и делает Александра особенно привлекательным.       Повернувшись набок и подперев голову рукой, Магнус ласково погладил парня по плечу.       — Эмоции устроили внутри тебя собственную баталию, — мудро заметил он. — Они переполняют и разрывают твое сознание. Если не научишься очищать разум, это сведет с ума, — мужчина слегка сжал пальцы. — Не стану советовать попытку не думать о произошедшем, но рекомендую отделить зерна от плевел. Валентин мертв, окончательно и безоговорочно. Джейс жив…неким чудом. А я не очень-то верю в подобные чудеса, — проворчал маг. Ибо, даже если ты сам являешься волшебником, это еще не дает тебе возможность возвращать умерших, с того света.       Алек нахмурился. Между его густых бровей пролегла глубокая складка, придавая парню слегка грозный, но одновременно задумчивый вид. Лучник тоже размышлял о чудесном спасении Джейса, о том, что руна парабатаев каким-то непонятным образом вернулась на свое место после внезапного исчезновения. Многое не увязывалось, и концы с концами не хотели сходиться, однако смерть главного злодея настолько взбудоражила, что все остальные неурядицы и несостыковки отошли на второй план. Главным, в конечном итоге, был результат всего того кошмара, что преследовал их.       — Джейс… Кхм… — Алек откашлялся и, облизнув губы, взглянул на Магнуса, улыбнувшись ему мягко, так по-алековски, что сердце таяло от того, насколько теплой и нежной была улыбка парня, адресованная магу. — Джейс совсем не то, о чем бы я хотел сейчас разговаривать. Его спасение само по себе удивительно, и насчет всего остального… Ты прав, Магнус, но это, правда, не то, что стоит обсуждать в данной… — Алек обвел взглядом. — Атмосфере.       Бейн мягко рассмеялся и прильнул к парню, нежно целуя в губы. Спохватившись, несколькими пассами рук очистил их тела, а заодно и простыни от белесых потеков. Возле кровати появился изящный столик на витой ножке, из темного дерева, а на нем — ваза с фруктами и два бокала с красным вином. Отщипнув спелую виноградину, Бейн поднес ее ко рту Алека и, дразня, провел прохладным ягодным бочком по горячим губам. Его глаза блеснули зелено-желтым в сумрачном пламени свечей.       Алек уже привык к подобным заигрываниям своего мага, однако ему не всегда удавалось сохранять невозмутимое выражение лица, и щеки нет-нет, да окрашивались очаровательным румянцем.       Виноградина скользнула на язык Алека, и он невольно прихватил пальцы Магнуса, прижимая к себе чужое запястье. Взглянув на мужчину из-под опущенных ресниц, Алек поцеловал ладонь колдуна, обдавая дыханием кожу.       Магнус затрепетал. Он всегда был очень чувствительным к такого рода ласкам, обожал флирт и многообразие постельных утех. Но никто из его любовников или любовниц не вызывал в животе порхание бабочек, единственным прикосновением заставляя ощущать себя юным восторженным мальчишкой, впервые влюбленным и потерявшим голову.       — Я люблю тебя, — вырвалось у мужчины. — Ты уникален…       Александр тяжело сглотнул, посмотрев в лицо Магнусу потемневшими глазами. Для Лайтвуда в данный момент ничего не было важней того, кто сейчас рядом с ним, и с кем Алек хотел бы провести все то время, что ему отпущено.       Потянувшись к Бейну, лучник, прижавшись лбом к его лбу, прошептал:       — Я тоже тебя люблю, Магнус, — голос Лайтвуда чуть охрип от эмоций, переполнявших его сердце, что, вырываясь мягкими признаниями, оседали на губах сладким поцелуем, который он разделил со своим магом, нежно касаясь пальцами его волос.