Иллюзия

       Спортивный фестиваль Юуэй…               Вам может показаться, что это всего лишь какое-то соревнование или мероприятие, но это нечто большее. Намного большее.               Спортивный фестиваль Юуэй — это возможность показать миру нас и наши причуды, наше умение владеть ими. Даже не знаю. У меня какие-то двоякие чувства.               С одной стороны: это плохо. Лично для меня. Почему? Потому что я и сама сомневаюсь в своей причуде, потому не хочу дарить людям лживую надежду на то, что после окончания академии я стану крутейшим героем. Стану ли я им вообще?               С другой стороны медали: это круто. Как-никак, спортивный фестиваль, на котором будут выступать первокурсники Юуэй — это нонсенс. Приятный для всех нас (кроме меня), но нонсенс. Это всё почему? Потому что тогда мы попытались дать отпор злодеям, напавшим на академию. Кстати об этом…               Мало того, что я совсем ничего не помню, так ещё и никто не говорит об этом. Я надеялась услышать краем уха какие-нибудь истории, но… слышала лишь про то, что нас спасли учителя. Так почему же тогда нам дали такую привилегию? К тому же, когда я попыталась спросить у Асуи об этом — она сделала каменное выражение лица и сказала, что ничего не произошло. То же самое было и с ещё несколькими учениками, у которых я спрашивала про это. Да что с вами такое? Сговорились?..               Тодороки тоже молчал. В принципе, он никогда и не был особо разговорчивым, а на вопросы отвечал кратко и по делу. На мой вопрос он и вовсе не ответил.               Остаётся лишь один человек. Пожалею ли я об этом?.. Убьёт ли он меня?..        — Бакугоу, привет… — как можно тише начала я, подойдя к Катсуки по окончанию урока. Он презрительно посмотрел на меня сверху-вниз. Как обычно. — Я хотела у тебя спросить… — Чего надо? — грубо спросил он, перебив. Ну, хоть кто-то остался прежним. Не сговорился с ними, значит, да? -… по поводу того нападения на академию… — закончила я, заключив руки в замок перед собой и, нервно вздохнув, пытаясь успокоиться под пристальным надзором пары оранжевых глаз, желающих мне, скорее всего, медленной и мучительной смерти. — Что тогда произошло? Я совсем ничего не помню, только то, что меня… — ком в горле не дал мне договорить, а Бакугоу не намеревался ждать. — Не помнишь, значит… — как-то слишком тихо для себя произнёс Бакугоу, потирая подбородок и, задумавшись о чём-то. — Я без понятия, что за хрень была с тобой, но это было что-то ненормальное. — сказал он как-то мрачно, что было не в его стиле. Он бы, скорее, разорался на всея Японию. — А теперь, отвали.               После этого он закинул сумку на плечо и стремительно скрылся за порогом кабинета. Я стояла в ступоре, держась за края стола Бакугоу.               «…это было что-то ненормальное, значит?..» — стала размышлять вслух. Я не боялась, что обо мне подумают, что я чокнутая. Все уже давно вышли из класса, потому я осталась наедине с самой собой. — «Почему мне никто ничего не говорит? Что произошло?!» — голос сорвался на, относительно Бакугоу, тихий крик. Незаметно для себя я стукнула кулаком по столу. По руке, которой я ударила, словно «пробежал» ток, после чего моя рука словно загорелась, сжимаясь от боли изнутри. Как же меня это достало!..               Почему? Почему все молчат?! Что произошло тогда? Что со мной произошло после того, как меня вырубили? Так много вопросов и так мало ответов. Точнее, их нет. Чёрт!..               Я стремительно вышла из кабинета, схватившись за голову. Думай, думай, дурная башка! Думай, у кого можно спросить!..                     

POV Тодороки Шото

       Рассеянность. Качество, неприсущее мне, но сегодня всё валится из рук. Дойдя до спортивного зала я вспомнил, что оставил учебник по английскому в классе, пришлось возвращаться.               По дороге туда мне стали вспоминаться бинты на руках Мотидзуки. Несмотря на то, что с больницы её выписали буквально вчера — она уже рвётся в академию. Кто-то бы отлежался денёк-другой, но не она.               Глупо думать о таком. Зачем?               Я дошёл до кабинета и, был готов открыть дверь, но…        — Почему мне никто ничего не говорит? — Мотидзуки? Её, почти всегда тихий голос, был сейчас громче обычного. Намного. — Что произошло?!               Монолог был завершён звуком удара. Скорее всего, по парте. Я вслушивался, пускай, это было и неправильно. Было странно, что Мотидзуки себя так ведёт. Послышались тяжёлое дыхание и звук быстрых шагов, как можно быстрее я прижался к стене.               Это, действительно, была Мотидзуки. Она чуть ли не бегом пошла в противоположную от меня сторону, потому не заметила, что кто-то слышал её. Она схватилась за голову и стала что-то говорить уже себе под нос.               Я зашёл в кабинет и, собственно, обнаружил на своей парте учебник. Растяпа. Взяв его в руки, мне почему-то вспомнилось лицо Мотидзуки в тот день…               «Прости, Мотидзуки, но нам сказали молчать.» — прошептал я, зная, что меня никто не слышит. Что же, сегодня этот кабинет полнится размышлениями и нервными монологами…                     

POV Мотидзуки Мико

       Физкультура. Никогда не любила её. Физические нагрузки?.. Вы меня видели? По мне видно, что я «спортсмЭн»? Вот именно, что нет.               Но сейчас я воспринимаю физкультуру как-то иначе…               Бег с препятствиями? Да ради Богов! Метание мяча? Проще простого! Волейбол? Легчайше!               Бежала я быстрее обычного, метала мяч довольно-таки далеко, а волейбол… ха-ха! Даже говорить ничего не буду!               Самоуверенность? Возможно… А, может быть, и нет.               Вы скажете «Ми-и-и-и-ико-тян! Зачем ты занимаешься физкультурой?! Тебя же только вчера выписали из больницы!» и бла-бла-бла. Знаете, эта боль… она… приятная. К тому же, швов у меня нет, а значит, что расходиться нечему. Всё в порядке.                      Я выложилась на сто процентов из моих жалких вечных пятидесяти и учитель на меня смотрел с таким выражением лица, будто бы у меня вместо глаз пуговицы*. Что такого? По-вашему, я не способна заниматься в полную силу?               К тому же, как сказал Аизава-сенсей, «Спортивный фестиваль скоро!» — и сразу в голове его серьёзное выражение перебинтованного лица.                      Учебный день подошёл к концу. «Юх-ху-ху!» — сказали бы мои одноклассники, но не я. Не хочу идти домой. Мало того, что мама постоянно мне говорила, что я ничего не добьюсь в академии и, что это вообще гиблое для меня дело, так теперь же… теперь я и вовсе её ослушалась и пошла в неё после того, как меня чуть не забили до смерти. Ещё это молчание моих одноклассников… Бакугоу, лучше бы ты мне ничего не говорил.               Изнутри что-то нещадно горело. Кулаки «чешутся» что-нибудь ударить или… кого-то. Синдром Бакугоу, здравствуй!               Я поплелась в соседний парк. Что ещё остаётся?        Мрачно. Сегодня весь день всё какое-то мрачное, чужое и враждебное ко мне. Знаете, эту степень враждебности? Нет? Это, когда на тебя даже Урарака смотрит так, будто ты убил её кота.               Я плюхнулась на скамейку и запрокинула голову назад, закрыв глаза. Голова по-прежнему болит. Такое чувство, что я до сих пор удерживаю какую-то иллюзию, но нет. Я ничего не делала ни сегодня, ни вчера, да и вообще в последние две недели.               Послышались шаги, но мне слишком не хотелось открывать глаза. Что? Маньяков вон, герои ловят, так что я в безопасности.                      — И что ты тут делаешь?.. — послышался знакомый мрачный голос. Приоткрыв один глаз, я увидела дражайшего учителя.        — Размышляю о жизни. — ответила я Аизаве-сенсею, который стоял надо мной, как нянька с каким-то злобным выражением лица.        — О жизни? — слегка удивился учитель и присел рядом со мной. Вернула голову в прежнее положение и открыла глаза, смотря куда-то вперёд себя, но не на учителя. — Не похоже на тебя.        — Вы о чём? О том, что я не умею думать? — изобразила удивление. — Тонкий намёк, учитель.        — Ты сегодня какая-то язвительная. — сказал Аизава-сенсей, сузив глаза. — Пф, — язвительная? Чего? — как по-мне, так всё нормально.        — Другие преподаватели отметили, что сегодня ты вела себя странно: мало писала, мало отвечала, грубила, огрызалась, даже Минете успела пригрозить, что поотрываешь ему всё, что у него на голове, да и не только… кхм…- учитель кашлянул, деликатно обойдя продолжение стороной. — Разве что, учитель физкультуры сказал, что ты сегодня старалась намного больше, чем обычно. Ему понравилось, как ты работала, но не твой настрой. Как будто ты собралась… убивать.        — У-би-вать? — протянула я по слогам. — Может быть, может быть…        — Мотидзуки, — он встал предо мной, — что с тобой происходит?        — Со мной? — снова изобразила удивление. Училась у лучших, да, мама? — Всё нормально! Отлично! Замеча-а-а-ательно!        — Хватит. — грозно отрезал учитель. Что было удивительно, я не испугалась. В обычное время я бы уже в обморок упала, ха.        — Хватит? А может хватит молчать? — Аизава-сенсей снова сел на скамейку, как ни в чём не бывало. — Может быть хватит скрывать от меня то, что произошло тогда?! Думаете, я не заметила, как на меня смотрят? Знаете, что-то вроде «она вырезала всю мою семью и я хочу сделать с ней то же самое»!        — Не ори. — мрачно ответил Аизава-сенсей. — Итак голова кружится, ещё ты со своими всплесками. Для начала, никто от тебя ничего не скрывает. Хватит надумывать о себе, будто ты какая-то шишка. Ты просто девчонка, которая поступила глупо во время вторжения реальных злодеев. Ты могла умереть. И ради чего? Мнимой репутации?! Чувства собственной крутости?! Или чего?!        — Я хотела спасти вас, Аизава-сенсей. — безразлично ответила я. Что мне ещё отвечать, а? — Но, как видите, я лишь просто девчонка, которая поступила глупо. Понимаю. — Я встала со скамейки, закинув сумку на плечо. — Да, герой из меня никакой. Можете расслабиться, учитель, моя мама хочет забрать мои документы из Юуэй. Да, я не в восторге от этого, но вы и все остальные… — я сжала руку в кулак, отчего бинты на ней по краям слегка порвались. — вы будете рады, не так ли?                      Аизава-сенсей пристально смотрел на меня, не показывая абсолютно никаких эмоций.        — Да, я не герой. И да, мне не суждено им стать. Думаю, вы знаете, почему. — я изобразила фальшивое недоумение. — Хм, дайте-ка подумать… Хм-м-м-м… Потому что я бесхребетная? Трусливая? Глупая? Слабая-я-я? Или… всё вместе взятое? — Я посмотрела на здание академии, виднеющееся из-за деревьев. — Прошу прощения, что принесла вам столько бед. До свидания.               Я развернулась и ушла. Что это за чувство? Оно сжимает меня изнутри. Больно… Что это такое?..               Тыльной стороной ладони я потёрла под глазами. Слёзы?.. Слабость… Слабость — главный мой недостаток, вдобавок к глупости.               Теперь не удивительно, почему от меня отвернулись не только одноклассники, но и учителя. Хах, такая слабачка… Права была моя мама, ибо я просто неудачник. Что поделать? Что есть — то есть.                      Я не заметила, как солнце почти спряталось за горизонтом, озаряя всё вокруг алым отсветом. Почему-то эта трава, которая сейчас больше была похожа на алые нити, тянущиеся из земли, мне напомнила кровь…               Ту самую кровь, что была под Аизавой-сенсеем в тот день, ту самую кровь, которой была пропитана вся моя одежда в тот день. Раньше я боялась крови, не могла на неё смотреть. Удивительно, как быстро я поменяла своё мнение, поступив на геройский курс. Кстати о нём… время подумывать о том, чтобы вернуться к нормальной жизни.               К этой самой стабильности и обыкновенности. Ещё не поздно поступить куда-нибудь ещё, вроде, медицинского. Вот моя семья будет довольна, что наконец-то их непутёвая дочь взялась за ум.               И что же меня ждёт?..               Так-так-так, ну-с… Учёба, работа, работа, работа, семья, дети, работа, работа, работа, смерть. Весело, однако. Стабильность — наше всё.               Я дошла до своего дома, когда уже почти стемнело. Секунду я постояла перед дверьми, раздумывая на счёт своего наказания. Хм-м-м…               Открываю дверь и вижу моих родителей, стоящих у лестницы, по которой я обычно поднимаюсь в свою комнату. Они, словно ждали меня.               Само собой, оба они почти одновременно развернулись ко мне, а на лице матери читалось:«Я убью тебя!».        — Ну что, можете хлопать в ладоши и начать танцевать макарену! — я швырнула свою сумку в сторону, а мои родители удивлённо проморгали. — Я ухожу из Юуэй. Юху-ху? — взъерошила волосы на затылке.